Дым, невидимый убийца

Дым остался холоден к звонку Иксоева. Хотя работа никуда не уйдет. И этот урод в коляске тоже никуда отсюда не денется.

Он просто не знает свойств того зеркала.

А Дым знал эти свойства.

19

Осень еще не опоздала. В настрое неба отражались (через лужи от дождей) сумерки листьев на городских деревьях, фасадах, улицах, дорогах. Почти что сумерки богов, но не они.

Осень еще не нагулялась. В парках вздыхали мокротой прохожие. На перилах мялись птицы. Листва летела и летела, не называя адресов прибытия, не раскрывая смысла тайн отрыва от своих ветвей.

Осень в очередной раз сделала все как надо. А серийный убийца Ксерокс от нее не отставал. Маньяк в капюшоне решил похвастаться достижениями. Он шел к таксофону в обильно тихом месте. Вокруг было темно. Никого. Пусто на улице.

Среди домов, практически в потаенном закутке притаился кнопочный аппарат с трубкой. Где-то здесь крепились еще и камеры слежения (блуждающие, как всегда). Сухой «подсвечник» выдавал столько света, сколько потребовалось бы для того, чтобы увидеть циферблат дорогостоящих часов, щелкнуть зажигалкой, приманивая сигарету и усиливая слабость свечения, или рассмотреть лезвие ножа перед ударом в горло, глаз, живот, сердце…

Ксерокс снял трубку с рычага (таксофон, к слову сказать, выглядел слегка старомодно). Затем маньяк набрал номер Марлена Сыпчика. Пусть поздно, но ведь информация экстраординарная, в общем-то, сетевая бомба.

Через несколько секунд на другом конце линии послышался чуть сонный голос криминального журналиста:

– Да, я слушаю…

– Слушаешь? Очень хорошо. Это всего лишь я, Ксерокс. – Маньяк улыбнулся собственной радости. – Я тут троих прикончил. В ночном клубе. Было просто. И приятно… Ты сможешь про это написать?

– Ну да, разумеется, конечно. – По голосу Сыпчик едва ли не пребывал в эйфории. – Когда это случилось?

– Найдешь в ментовских отчетах, если не поленишься. Будь уверен, я еще позвоню.

Ксерокс бросил трубку таксофона на прежнее положение. Камера слежения совершенно точно не зафиксировала его лицо, он был в этом уверен. Убийца чувствовал, что теперь за ним будут следить, пытаясь вычислить. Но вряд ли копы смогут его поймать. Не в этой жизни. И ни в какой-нибудь другой.

Милый и Миа стали часто встречаться. Их совместное время жизни было обильно сдобрено сексуальными удовольствиями плюс потреблением контента реальности: походами в кафе, кино, прогулками и прочими радостями обычных молодых людей, влюбленных друг в друга.

Милый был настолько вдохновлен, что написал еще несколько небольших рассказов, которые дал почитать Мианне. И ей они понравились, честно. Парень даже начал на полном серьезе задумываться по поводу авторского сборника, в ближайшем будущем, не сейчас.

Мианна рассказывала приятельницам (Соне из ее офиса, например), насколько у них все замечательно. Те, конечно, немного завидовали, но радовались за подругу, понимая, что с ними тоже может случиться счастье.

А Милый сам уже почти забыл, что девушка когда-то его не помнила. А еще он даже не знал, что у него когда-то был приятель по прозвищу Перец. Эту память кто-то забрал.

Действительность менялась, а никто даже не видел этого.

– У нас новый звонок! – Оппи влетел в кабинет, напарник посмотрел на него измученным взглядом. «Бухал всю ночь», – сразу догадался киберразум, заключенный на сейчас в некую смесь скафандра, вентилятора и мясорубки.

– Ксерокс? – вымолвил Хмель, превозмогая усталость от похмелья.

– Он. Позвонил нашему журналисту сегодня ночью. С таксофона. Уличные камеры почти ничего не записали. – Оп уже занял место за своим столом. Дальше он перекинул на монитор напарника видео с ночной улицей, где серийный убийца быстро беседует по телефону с репортером, а также ту самую статью Сыпчика, ради которой был сделан звонок. Филат проглядел файлы без особого любопытства.

– Прекрасный слог. – Тяжко бросил сыщик по поводу статейки. – Что дальше будет, как думаешь? Книгу про этого Ксерокса напишут?

Оппи ответил движением, отдаленно напоминавшим «не знаю» в исполнении плеч.

– Во всяком случае, следы на том таксофоне ничего не показали. Его нет в наших базах. У нас пока пусто. – Искусственный коп почти приблизился к порогу искренних сожалений. Будучи едва ли не бессмертным, Оппи порой сам не понимал, почему занимается сыскной работой. Ради пользы человечества, наверное.

Улица тонула в желтом свете. А закат мягко оседал на городом; солнце падало за горизонт словно в замедленной съемке. На домах появлялись густеющие тени. В город опять приходила беспокойная тьма…

Ясновидящий Святослав Темный брел через городской ландшафт, не слишком заботясь о цели пути.

Темный. Это был, разумеется, рабочий псевдоним мага. Вымышленная жизнь, вымышленное имя. Святославу было немного за тридцать, выглядел он, как и подобает целителю-колдуну: в черном, с зачесанными волосами на манер киношного иллюзиониста, с оккультными амулетами и перстнями. Кстати, ясновидящим он был не настоящим. Ну, почти.

Последнее время Темный стал замечать за собой нечто странное: ему надоел этот мир, а женщины (которые особо у Святослава и не задерживались) переставали его волновать. Похоже, ясновидящему становилось не интересно жить. Почему так – он и сам не знал.

Вот и сегодня он просто шел куда-то, без смысла или конкретных стремлений. Деньги у него имелись, но тратить их как-то не очень хотелось. Так называемому экстрасенсу вообще ничего не хотелось.

Святослав даже стал подозревать, что такая апатия вызвана одним неудачно проведенным ритуалом. Необходимо было убедить клиентку, что демон, якобы завладевший частью ее разума, изгнан навсегда и уже не вернется. Так вот, Святослав поколдовал над несчастной, после чего она впала в кому на пару деньков. А сам экстрасенс почувствовал тогда, что, возможно, некий демон действительно присутствовал в ее теле. Но дальше мага уже ничто не волновало. До поры.

На улице совсем стемнело; прохожих становилось заметно меньше. Звезды, словно стесняясь ярче светить, застенчиво заселяли небо. Темный мрачно подумал, что сейчас его псевдоним как нельзя лучше подходит к окружающей обстановке.

Он все же кое-что умел, этот ясновидец. Хотя и претворялся, будто умеет больше. И платили ему, по сути дела, именно за это «актерство».

А сейчас Святослав явственно ощутил (спиной и затылком) нечто плохое. По-настоящему страшное. После чего у него случился «приступ». Темный обозревал внутренним видением то, как деревянное зеркало исторгло из своих глубин существо. Зеркало. Спаситель. Кошмарное создание… А затем все вокруг стало полниться бледно-серым дымом. У этого дыма были глаза ядовитой твари.

Святослав чуть покачнулся, сделал по инерции несколько шагов походкой пьяного; какая-то женщина просто прошла мимо, с опаской поглядев на мага, который припал к скамейке, так удачно встреченной на пути.

Темный уселся на скамью. Он находился словно бы в самом центре осеннего хоровода. А осень ведь синоним умирания.

Святослав сам не заметил, что забрел на одну из городских аллей. Не самую, кстати, многолюдную. Особенно в такое время суток.

Ясновидящий затравленно посмотрел вдоль уличных деревьев; их ряды будто соприкасались наполовину облетелыми ветвями. Далекие фонари почти не разгоняли тьму.

Он увидел двоих человек в одном теле (как бы в одном). К нему приближался, не торопясь и не спеша, серийный убийца, Святослав понял это сразу. Казалось бы – совсем обычный человек, но от него исходила сильная аура смерти (если честно, самая страшная, которую когда либо встречал ясновидящий).

Святослав поднялся со скамьи и побежал. Но тут же в его ногу вонзилось что-то быстрое и острое, лишая ближайшие к месту поражения мышцы дееспособности. Пуля? Стрела? Гвоздь?

Колдун-на-дому, протяжно вскрикнув, упал на асфальт. Удар получился ощутимым из-за набиравшего ход движения тела. Темный в панике перекатился пару раз по направлению к газону, пробуя увернуться от повторных попаданий. Новых выстрелов не последовало.

Стиснув зубы, Святослав попытался подняться как можно скорее. Но чудовище-незнакомец уже стоял над ним, как внимательный наблюдатель, лицезрящий нечто интересное. И не было больше никаких других людей, ни одного случайного прохожего.

– Мой дорогой, уколите его в глаз… – раздался приказ господина Иксоева через наушник, уже ставший привычным.

Дым повиновался.

Маг-целитель Святослав Темный в один момент лишился левого глаза. Удар, проколовший оболочку глазного яблока, был почти незаметным. Далее нож маньяка легко отхватил ухо экстрасенса, тоже левое. Очередная прихоть хозяина.

Святослав обильно истекал кровью, смешивая потерю сознания с проклятьями в адрес богов, многочисленных, во многом фиктивных и теперь таких бесполезных. Аллея оставалась зловеще бесчувственной, тихой, будто параллельный мир на другой планете.

Дым ударил мага ножом под подбородок. Лезвие скользнуло сквозь горло и вонзилось в один из шейных позвонков, отсекая жизнь от смерти. Ясновидец затих через несколько мгновений, мягко повалившись на землю.

– Я не просил вас этого делать! – возглас Иксоева почти испортил все удовольствие.

– Я просто поддался моменту. – Холодно ответил Дым. И это было почти правдой.

– Ну, пусть так, мой хороший… – миллиардер-психопат чуть смягчил властную интонацию. – Но больше не стоит так делать. Вам ясно?

– Я вас понял.

Дым убрал нож (автоматически цедящий кровь, оставляя лезвие чистым) в карман куртки и пошел по аллее в сторону ближайшей арки.

20

Только Мианна нарисовала собственную ипостась в рабочем офисе, как «секретарша» Софья пригласила ее пройти к начальнику. Миа почему-то даже не удивилась.

Аврал Сергеевич пребывал сегодня в чудесном настроении, чудесном костюме лунного небожителя плюс оглушительно врубил чудесную флеш-пластинку своей любимой рок-группы, самую недавнюю новинку. Его витая (витиеватая) борода выверенно качалась под ритм, когда он тряс головой в музыкальном угаре.

Шеф, убавив громкость до терпимого уровня, легким жестом подозвал Мианну к столу, предлагая присесть на подобие подоконника и большой мышеловки. Блондинка-дизайнер с опаской .

– Значит, через любовь отлыниваем от служебных обязанностей? – спросил Аврал Сергеевич, без намека на злость постукивая клешней костюма по фигурке жалкого земного коррупционера.

Девушка еще не успела сообразить, что именно ей отвечать, а начальник «МатРоссКина» уже озвучил следующую мыслеформу:

– Тебе никогда, кстати, не казалось странным выражение «сгущать краски»? Густой синий, насыщенный красный, перламутрово-темный… Что в этом страшного, я тебя спрашиваю?

Шеф так сильно шибанул по столу, что Мианна подскочила на месте, а фигурка коррупционна отлетела к дальней стене (как будто за границу в срочном порядке). Плоскозадый монитор компа закачался под приглушенную музыку.

– Ну ладно, давай сейчас не об этом, давай о другом. – Аврал Сергеевич внезапно перешел почти на шепот. – Красотка ты наша, соизволь-ка, пожалуйста, – его тон голоса резко взлетел до визга, – придумать хорошую рекламу-оформление для новых заказчиков из «Октябрь-плюс»!

Шеф снова стал тих и спокоен, откинувшись башкой на кресло/трон.

– Я постараюсь сделать… – неуверенно промямлила Мианна. Она всегда робела в моменты буйства шефа (которые случались, прямо скажем, постоянно).

– Умница, молодец… и так дальше по списку поглаживаний, – промурлыкал Аврал Сергеевич, легчайшим жестом отпуская Мианну трудиться. Девушка вылетела из кабинета, пока директор дизайнерской фирмы прильнул, а затем и плюхнулся лицом в подушку из органичного пластика.

День хватал солнце за яркие места сквозь редкие просветы в серой завесе. В парке не было никого. Почти не было.

Но слепой старушке, вышедшей на еженедельную прогулку все равно нравилось. Погода очень даже теплая, скорый дождик чуть освежил и прошел. В общем, жить можно. А смотреть бабушке с тростью и так не на что.

Парковая дорожка представлялась ей сегодня широкой и «охраняемой» надежными деревьями (старыми, как она сама), которые раскрашены осенним узором. Слепая помнила, как выглядят эти места. Зрение она потеряла после двадцати из-за несчастного случая (она так сильно хотела забыть тот момент, что в итоге у нее это получилось – подробности стерлись из памяти, особенно с возрастом). Но все же она прожила полноценную жизнь, иногда даже счастливую. Вышла замуж за скромного мужчину, архитектора по профессии. Родила ему двоих дочерей. Обе обожали родителей и, даже повзрослев, не переставали помогать им; заботились о незрячей маме как можно лучше.

А денег на дорогую операцию по возможному восстановлению зрения, которые постепенно начали успешно осуществлять в «пятизвездочных» клиниках для звезд и богачей, им так и не хватило. Да и на дорогущий цифровой протез глазных яблок, соединенных с нервными волокнами, – тоже. Ну и ничего страшного. Она ведь тогда уже привыкла не видеть мир.

Старушка шла типичной поступью для слепых, «на ощупь», больше не стараясь выглядеть просто женщиной в модных черных очках как когда-то давно.

Она никогда не имела склонности к полноте; вот и сейчас выглядела подтянутой пожилой дамой на прогулке, вполне заслуженной за целую жизнь. Впрочем, неплохо бы и внуков дождаться. У старшей дочки пока с деторождением дела обстояли не очень: с первым мужем не повезло, они развелись. Дочь находилась в активном поиске нового спутника жизни.

А вот младшенькая, будучи по природе крайне бойкой особой, вроде бы, встретила кавалера, который мечтал об их будущем ребенке. Даст бог, через год внук (а может, внучка, опять девочка в семье, ну что же, все ведь радость) появится…

На самом деле в парке было не так хорошо и приятно, как представлялось незрячей старухе. Парень, одетый во все темное, в черном капюшоне на терзаемой тягой к смертоубийству голове, словно выслеживая добычу (а ведь именно так), уже несколько минут присматривался к прогуливающейся, на расстоянии следуя за ней. Он заметил слепую бабку из-за деревьев. Выбор жертвы являлся очевидным…

А слепая старушка шла себе дальше. Когда рукоятка тросточки задевала обручальное кольцо, женщина испытывала самые светлые чувства. Ей всегда это нравилось.

Кончик трости «просвечивал» дорогу сканером, подавая руке хозяйки сигналы, если впереди находилось препятствие, яма, другой человек или что-то подобное…

Ксерокс быстро огляделся по сторонам: вообще никого. Пустая часть парка точно подыгрывала его безумной задумке. Оно и понятно – слишком пасмурный день. Бегуны и мамочки с колясками, наверное, решили остаться дома.

Маньяк вынул из ножен под курткой острый стилет с лезвием как будто нарочно под матово-серый цвет неба над головой. Хмурый порыв ветра чуть не сдернул верный капюшон, но тот удержался (словной пришитый к черепу парня).

Ксерокс, поравнявшись со старухой, метко нанес первый удар. Нож вонзился в шею; слепая вскрикнула, тросточка печально выпала из ее руки. Повторные три удара стилетом позволили усилить вытекание крови на одежду пожилой женщины. Старушка повалилась на дорожку, сильно ударившись об асфальт головой напоследок.

Слепые глаза лихорадочно блестели. И Ксероксу это понравилось. Старуха умирала (и будто бы видела свою смерть).

Суровые капли начавшегося ливня принялись разбавлять кровавую лужу, в которой незрячая женщина прекратила дышать. Её убийца спокойно направился к ближнему выходу с парковой территории, совсем не боясь дождя в своем капюшоне.

На следующий день состоялся новый звонок в газету «Время жизни». И вышла очередная статья Марлена Сыпчика. Маньяк Ксерокс был расписан в ней так, словно он – неуловимый монстр, которого обязаны бояться все без исключения жители города.

И в целом это было правдой.

А сыскари Хмель и Оппи пока ничего не могли с этим поделать.

21

Молодой человек в помещении с приглушенным светом полулежал на ортопедической кушетке, специально сделанной для ролевой реальности Игры.

А в Игре этой можно было все. Чем бесконечно наслаждался игрок. Его сетевой псевдоним (который, кстати, был для него реальнее, чем паспортное имя) звучал как Умелый Мастер.

Звали молодого человека для краткости Ум. И он, в сущности, являлся игровым персонажем. Никакая другая жизнь была ему совершенно неинтересна.

Чтобы держаться на уровне лучших участников, большим умом Уму не надо было обладать. У Мастера имелись деньги, за которые он покупал самые необходимые навыки. Довольно долго покупал…

Его игровой персонаж представлял собой сплав самых красивых черт с избытками самой грубой силы. То есть в обозримой виртуальности победить Умелого Мастера вряд ли кто мог. И мало кто хотел.

Вот он и шествовал спокойно и размеренно через равнину, сразу же за которой высился то ли замок, то ли поместье/психушка. Возможно, там будет много бонусов. Или что-то покруче, кто знает…

Мягкие по виду стены словно приманивали. Умелый Мастер зашел (буквально вторгся внутрь). Темные коридоры, первый, второй, третий… Этажи шли и уходили, почти бесконечная тяжесть чужих шагов налипла на каждом налетом смутной памяти.

Ум старался осторожничать, двигаться не торопясь, смотреть по сторонам, чтобы засечь соперников по игровому полю вовремя. И у него получилось (как обычно) четко: парочка мудачков в рыцарских латах вышагивали вдалеке коридора, будто видя только лишь друг друга. Ну просто парочка влюбленных геев на отдыхе.

Мастер спрятался в приспособленной именно для этого нише. Игра сама помогала ему. Рыцарьки, не сумев заметить противника, подошли на удобное для удара расстояние. И тогда Ум вдарил: снес им обоим бошки, которые больше не отрастут.

Один мах; две виртуальные головы покатились к лестнице Игры, готовясь прыгать по ступенькам.

Мастер пошел дальше. На выходе из замка ему повстречалась Королевна. Она смотрела на него, как смерть не видит зрячего во тьме слепых трущоб. И волосы ее лежали так ужасно, что в ужасе том был смысл паранойи.

Уму даже на ум не пришло, не трахать эту девицу.

Королевна…

Молодой начинающий писатель Милый в эту ночь остался один. Дело в том, что его любимая была сегодня занята: Мианну припрягли на работе за неотложным заказом.

И вот парень, расслабившись пивком, благополучно и безидейно задремал за очередным показом повтора второго сезона довольно добротного сериала. Ему приснился сон…

Милый садится в авто к своим друзьям (по сновидению, не по жизни) и едет с ними по самой красивой части города. На улице улыбчивое солнце; едва ли не пальмы вдоль дорог. Наверняка курорт.

– А мы тут тебя хотим с одной девушкой познакомить. – Лукаво сообщает Милому подружка в темных очках, устроившаяся на переднем пассажирском сиденье.

Они останавливаются; в сторону их машины идет светловолосая милашка. На ней приятный купальничек желтого цвета. Она садится позади водителя, рядом с Милым. Автомобиль опять куда-то едет.

И парень вспоминает, что буквально недавно собирался добавить ее в друзья в одной из социальных сеток. А теперь она сама перед ним.

Милый, улыбаясь, мягко гладит и трогает лямки ее купальника, чуть проникает пальцами под ткань. Девушка наигранно стыдливо смеется в ответ.

Затем авто тормозит у типичного рынка фруктов и прочей снеди для любителей тропической колорита. Милый вместе с другом-водителем идут в обход рынка, стремясь попасть в чей-то дом. Девушки что-то щебечут друг другу, оставшись в машине.

Собака странной породы, вынырнув из-за дорожной решетки, хватает Милого за левую ладонь и начинает обстоятельно, мучительно больно сжимать свои клыки вокруг пальцев парня. Тот все-таки с трудом вырывает руку из пасти. Сволочная псина уносится прочь…

В искомой квартире друзей встречает какая-то женщина (похожая на мать Милого). У нее на щеке зияет отвратный шрам/рассечение, буквально дыра, которая неотвратимо расширяется. И эта домохозяйка, привычно побродив по кухне, усаживается перед гостями на диван. А в экране перед ней плавает дурацко-мощная реклама какого-то устройства, по виду – фаллический лазер/микрофон. Двое придурков из теленета весело расхваливают это чудо. Целая гора лазер-палок валяется на полу под экраном.

Милый, поняв скрытый смысл рекламы, хватает этот приборчик. И он начинает лечить свою «мать», прижигая лазерным лучом ее разодранную щеку. Живительная процедура с одной стороны спасла от шрамов. С другой стороны – тетка становится совершенно уродливой на «выглаженное» лицо.

Милый с приятелем быстро покидают квартиру страшной домохозяйки. На улице та же мстительная псина снова вцепляется в левую руку парня-студента. Уже с гораздо большим боем удается отвоевать конечность, оставшуюся, кстати, даже не пораненной.

Подружки продолжают весело беседовать, когда машина приближается к пляжу. А там все пустынно; любое место выбирай.

Выбравшись из машины, компания молодежи расчленяет бездушный пикник на несколько частей – каждому по вкусу. Девчонки начинают делать всякие фотки, по большей части фоткая только себя.

В оформлении обложки использована иллюстрация с https://horrorzone.ru по лицензии CC0.