Сталь и Пламя. Тень над Севером

Ларратос слушал, затаив дыхание. Это был человек с историей, тяжёлой и светлой одновременно.

– Вы… ты был соучеником самого Баала Хаммона?

Элиддин едва заметно кивнул:

– Да. Но теперь он мне не друг, а враг.

После недолгой паузы Ларратос спросил:

– Эли, а не мог бы ты обучить меня магии?

– Увы, – покачал головой Элиддин. – Я владею только магией паладинов, и обучать ей можно лишь членов ордена.

– Жаль… А твой меч действительно разрушает любые чары?

– Естественно. Он питается силой Абсолюта. С его помощью во время гражданской войны я победил опасного некроманта – Азиза Шакира.

– Шакира?! – Ларратос вздрогнул. – В моих кошмарах я видел лорда Шакира! Восточный маг, который пытался меня загипнотизировать… и убить. В последнем сне некроманты обсуждали план, как он убьёт меня сам.

Элиддин нахмурился, в глазах его мелькнула тревога.

– Шакир? Здесь, в Гиперборее? Теперь всё встаёт на свои места… Похоже, тебе действительно нужно быть начеку. В казарме ты в безопасности – доспехи и стены защищены от магии, а Шакир не рискнёт сунуться туда, где столько оружия.

Вернувшись в свою комнату, Ларратос рухнул на койку и сразу провалился в сон – спокойный, без кошмаров.

***

Снилось ему, что он – великий боевой маг, бороздящий на гиперборейских кораблях мизрахийские моря. И ни одного кошмара.

Проснувшись на рассвете, он услышал за дверью знакомый голос:

– Выспался, Ларратос?

– Да, Эли.

– Если хочешь, могу всё-таки кое-чему тебя научить. Не магии, но мизрахийскому бою.

– Серьёзно?! Давно мечтал! Начнём прямо сейчас!

Эли рассмеялся и повёл его в тренировочный зал.

– Есть три стиля: крибат арье – стиль льва, прямолинейная атака с ложными выпадами; крибат доб – стиль медведя, защитная стойка против более сильного врага; и крибат акраб – стиль скорпиона, для управления толпой врагов.

Они схватили деревянные мечи и начали тренировку. Ларратос удивлялся, как быстро схватывал приёмы, как легко тело слушалось его в этом ритме. Но всякий раз, когда казалось, что он вот-вот ударит Элиддина, тот играючи блокировал его выпады – движения его были быстры, как солнечный луч, а глаза при этом оставались добрыми.

Через час, весь в поту и с усталой, но счастливой улыбкой, Ларратос понял, что впервые за долгое время чувствует себя живым.

– Молодец, Ларри! – Элиддин улыбнулся. – Ты меня удивляешь: ещё не встречал человека, который так быстро схватывает новые приёмы. Даже лучшие ученики-паладины обычно медленнее!

– Это ты по себе судишь? – хмыкнул Руханнур, лениво глядя из-за окна. – Конечно, если вместо тренировок прыгать с башен, таскать из пещер светящиеся камни и копаться в пыльных манускриптах…

Элиддин лишь метнул на дракона взгляд, но промолчал.

– Господин Эли… – Ларратос чуть помялся, прежде чем спросить то, что давно крутилось на языке: – А как человек становится паладином?

– Сначала, – начал Элиддин, – его наблюдают. Паладин передаёт ему малую часть своей силы – она дремлет в кандидате, пока не пробудится. Потом – Испытание Силы: уничтожить трёх магически созданных чудовищ. Это пробуждает Небесную сущность. Затем совет паладинов опрашивает его. Если достоин – получает меч из Небесной Стали, проводник между землёй и Небесами.

Он многозначительно взглянул на Руханнура.

– А я-то тут при чём? – буркнул дракон. – Я-то, между прочим, бодрствую.

Элиддин едва заметно усмехнулся и продолжил:

– Слово «паладин» происходит от мизрахийского плада – «сталь» или «пламя». Значит: «тот, кто владеет горящей сталью».

– И тогда он уже не просто человек? – уточнил Ларратос.

– Да. Его аура становится подобной ангельской. Убить его куда труднее. Он может зажечь меч одной мыслью, чувствовать врагов за спиной, останавливать стрелы в полёте, исцелять других и сам перестаёт болеть.

Ларратос перевёл дух.

– А откуда он черпает силу?

– Чем больше добра совершает, тем сильнее становится его аура. Мы обучаемся четыре года: бою, магии, истории, философии, логике и Абсолютному Закону – этическому кодексу, которому должен следовать каждый. Если бы все его соблюдали… – Элиддин чуть улыбнулся.

– Да уж, помечтай, – прогудел Руханнур. – Даже не все паладины его соблюдают.

– Увы, – кивнул Элиддин. – Потому и появляются шеддиты – падшие.

Он помолчал и вдруг спросил:

– Ты ведь знаешь, что такое Абсолют?

– Ну… вроде бы Верховный Бог?

– Не совсем. Абсолют – это Мировой Разум, вечная сущность. Он есть во всём, и всё – в нём. Каждый из нас – часть этой матрицы. Субъект Абсолюта может влиять на объекты.

Ларратос нахмурился.

– Не очень понятно…

– Смотри. – Элиддин вытянул руку к дракону. – Я – субъект. Он – объект.

Руханнура вдруг мягко приподняло в воздух.

– Эй! – возмутился дракон. – Нечестно! Я и без тебя умею летать!

Когда его отпустило и он неловко приземлился, челюсти громко клацнули.

– А-кх… Иж-жа тебя языком прихлопнул, – пробурчал он.

– Может, теперь помолчишь? – усмехнулся Элиддин.

Ларратос, с замиранием следивший за всем, покачал головой:

– Впечатляет…

– Абсолютный Закон прост, – сказал Элиддин. – Две заповеди: не навреди и твори добро. Но многие спотыкаются именно на простом.

– Господин Эли… – Ларратос понизил голос. – А как понять, что есть добро, а что – грех? Ведь каждая религия учит по-своему… Что тогда истина?

– К сожалению, многие религии и нравственные устои лишь стремятся ограничить человека, прикрываясь догмами, – сказал Элиддин, откинувшись на спинку кресла. – Часто эти догмы можно свести к одному: «нам хорошо, когда вам плохо». Служители культа эксплуатируют людей. Вот, например, жрецы ортодоксального камриэльства. Они учили, что богатство – грех, а потом забирали у крестьян урожай, а у горожан – деньги. При этом сами жили богаче всех и нарушали свои же законы.

Он сделал паузу, словно давая Ларратосу время обдумать услышанное.

– Конечно, важно уметь держать свои порывы, контролировать гнев, чтобы не совершить преступления и не разрушить себя. Но желание насладиться вкусной едой, например, или телесной близостью – не вредит никому, и значит, не грех.

– Так значит… – нерешительно начал Ларратос. – Если я заведу отношения с женщиной, даже не вступив в брак… это не грех?

Элиддин усмехнулся:

– Конечно, не грех. Забудь проповеди жрецов. Главное – чтобы вы были честны друг с другом, и всё было по обоюдному согласию. Это не вредит ни тебе, ни ей, ни Абсолюту. Более того, обет безбрачия – тоже грех, хоть и небольшой. Он противоречит природе человека.

Ларратос кивнул, всё ещё раздумывая над сказанным.

– Но почему тогда некоторые говорят, что человек изначально грешен?

– Потому что так проще манипулировать людьми, – вздохнул Элиддин. – Но это неправда. Грешником человек становится сам – через неправильное воспитание или осознанный выбор зла. Вот так и мой бывший друг, Канис Тайверский, избрал путь Хаоса.

– Вы говорили, что все религии от Абсолюта? – уточнил Ларратос.

– Да. Все, кроме демонизма. Все боги созданы по образу Абсолюта, а значит, почитая их, ты всё равно почитаешь его. Абсолюту всё равно, как ты молишься, во что веришь и что носишь. Важны твои поступки: если ты делаешь добро – ты на его стороне.

Внезапно Элиддин бросил взгляд на часы.

– Заболтались мы. Уже почти три часа дня. Мне пора к обязанностям.

Он встал и протянул руку:

– До вечера, Ларратос.

***

Ларратос направился к дому Гидраса.

– Здравствуйте, Хан, – сказал он, переступая порог.

– Здравствуйте, Ларратос, – отозвался маг, встречая его с привычной полуулыбкой и протягивая левую руку. – Вижу, избавились от проклятия?

– Да, клык действительно влиял на меня. Эта телепатическая связь с некромантами… она сводила с ума.

Гидрас с лёгким смешком кивнул, но в глазах его мелькнул едва заметный интерес, который Ларратос не уловил.

– Вот как… многим артефакты мутят разум, но телепатическая связь – удел редких. Это признак сильного магического потенциала. Вы далеко пойдёте. Но, похоже, вас что-то всё ещё тревожит?

– Хан… – Ларратос замялся. – Вы не слышали о лорде Шакирe?

Маг на мгновение задумался, потом ответил слишком быстро:

– Лорд Шакир?.. Да, слышал. Ещё на уроках истории магии. Азиз Шакир – один из мизрахийских чёрных магов, участвовавший в восстании джиннов.

– Но он жив. И он здесь, в Гиперборее. Более того, он… он хочет убить меня.

Гидрас приподнял брови, но не выглядел особенно удивлённым.

– И откуда вам это известно?

– Мне сказал паладин, Элиддин Кахаб.

На этот раз маг слегка напрягся, но быстро взял себя в руки.

– Вполне возможно, – произнёс он ровным тоном. – Если это так, вам действительно стоит позаботиться о защите. Пойдёмте со мной.

Он поднялся на третий этаж, открыл шкаф и достал оттуда большой красный амулет с выгравированным глазом в центре.

– Это очень дорогой амулет. Он защитит вас от большинства видов чёрной магии. Его цена – триста аргусов.

– У меня нет таких денег…

– Понимаю. Обычно я не отдаю свои вещи в долг, но в вашем случае сделаю исключение. Заплатите сотню сейчас, а остальное – в течение двух месяцев. Если выяснится, что опасность миновала, и амулет не понадобится, возвращайте его мне – я верну вам пятьдесят аргусов.