Багровая полночь. Слухач. Начало истории

Что же касается самого правительства, то оно считалось лишь марионетками тех, кто затеял всю эту невидимую войну – то есть мировым правительством. Оно в открытую, на общественных телеканалах говорило о намерении снижения человеческих единиц до «золотого миллиарда», при наличии которого как раз-таки и должна закончится эпидемия.

И поверь мне, такое не только в нашей стране – оно по всему миру! Теперь ясно, в каком мире ты оказался?

Переваривая все услышанное, я машинально кивнул головой и дотронулся до лица, стараясь почувствовать, что не сплю и все происходит со мной. Однако режущая боль от «запаянной» маски привела в чувство.

– С этим разобрались. С детьми что? – спросил я, переведя взгляд на Илью, но тот лишь пожал плечами.

На голоэкран смотреть не хотелось. Майор не только рассказывал, но и подтверждал свою речь визуально. То, что возникло и происходило на экране не поддавалось логике.

Полина опустила голову и закрыла глаза.

– Дети… – произнес Леонид. – За детей развернулась настоящая война! Правительство развязало ювенальной юстиции руки и добавила полномочий. Ребенка теперь можно было отбирать по любому из тридцати пунктов. Начиная от отсутствия фруктов и сладостей и заканчивая отсутствием ремонта (или его несоответствии) и поношенной одеждой. В «помощь» к ним были приставлены судебные приставы, полицейские и нацгвардия. Родители вплоть до поножовщины отстаивали свои права на ребенка, но их мнение мало кого интересовало.

Я знаю, с твоими дочерями случилось то же самое. Обещаю, мы найдем их местонахождение. Детьми занимается само ФСБ. В основном их продают за пределы страны как в целом, так и в виде донорских органов.

– Спасибо, блин, утешил.

– Дистанционное образование убило обучение. Все началось с электронного дневника и надомной школы. Там собирались оценки за успеваемость и иные умственные данные. Затем появилась цифровая медицинская книжка ребенка – его состояние здоровья и все, что с этим связано.

Любой желающий мог купить данные о ребенке и из любой точки мира изучить его личное дело. Потом выбрать нужного и купить, в зависимости от располагающих на чипе денежных средств. И это касалось не только детей.

Все стало просто, как дважды два. Жизнь простого обывателя обесценилась. Имеющие власть и деньги управляли массами: заставляли делать то, что им нужно; убивали, заимствуя нужные органы и трансплантируя себе или своим родственникам.

– А вы, что здесь представляете? – потрясенный, спросил я, обведя присутствующих взглядом.

– Пока еще ничего особенного, – с грустью ответил майор. – Наша организация начала действовать не так давно. В ее задачу входит нахождение людей, способных помешать «Системе» и освободить государство от цепкой руки мирового правительства.

– Вот как? А наше на что? Что наша-то верхушка власти об этом не заботится?

– По неподтвержденным данным – находящийся на самом верху власти – ставленник все той же «Системы» и полностью поддерживает ее и все исходящие законы и приказания.

– Что значит «ставленник»?

– А то, мой дорогой друг, – ответил вдруг Илья, – что нами управляет двойник, а настоящий либо отдал жизнь за свое правое дело, так как изначально был против всей этой войны. Либо хорошо спрятан от посторонних глаз.

– Илья прав, – вмешался майор. – Изначально на противоположное изменилось мнение самого стоящего у руля власти, да и вид его, слегка, скажем, стал не таким. Потом он развелся с женой, а вскоре пропала и она. До сих пор никто не знает ее местонахождение. Затем премьер-министр -лучший друг президента внезапно подал в отставку и также растворился словно утренний туман. Кто, что, где – полнейшая тишина. Мы склоняемся по второму варианту – истинный президент жив, но пока находится вне досягаемости. Мы собираем группу людей, которые помогут нам с этим разобраться и вернуть все на круги свои.

– Значит я должен…

– Ты прав, – перебила меня Полина. – Ты должен работать не только на нас, но и на себя, в поисках своих детей. Только Кирилл Антонович знает их местонахождение!

– Хотите завербовать меня?

Леонид кивнул и посмотрел на меня.

– Интересно девки пляшут! А если я откажусь? Вообще-то я свободная личность.

– Твоя мнимая свобода привела к аресту и так будет продолжатся до тех пор, пока не умрешь в застенках ФСБ. Они просчитались, заперев тебя туда. Ты выжил и вышел. Об этом они не подумали. Теперь уже поздно. Они убьют тебя. «Система» не допустит героя-одиночку способного ей навредить!

– У меня есть время подумать или обсуждению не подлежит?

– Да что тут думать, – сказал Илья, – мы сразу согласились.

– А этот? – кивнул я на угрюмо сидевшего курчавого.

– Федор? – Пронин улыбнулся. – Он всегда с нами, какой бы абсурдный план не возник.

Мозг вдруг пронзила острая спица. Голову сдавило тисками, а слух наполнился криками и воплями, словно они исходили из соседней комнаты. Среди всего этого обезумевшего гвалта, я разобрал хриплый… не крик, скорее вой… Карины! «Там что-то происходит! Мне нужно туда!»

– Что с тобой? – взволнованно произнесла Полина, поднимаясь со своего места.

– Ничего, просто зашумело в ушах. Мне нужно подумать. В одиночестве.

– Решайте, Данила Игнатьевич, только не долго. Любое промедление выгодно «Системе». Если произойдет смена конституции и перевыборы, которые намечены уже через несколько месяцев, то не поможет уже ничто и деятельность придется сворачивать.

– Ясно. Можно идти?

– Да. Полина проводит тебя в твой бокс для отдыха. Завтра жду ответ.

– Я буду здесь конвоируемый или на правах гостя?

– Разумеется гостем! – воскликнул майор. – Тебе разрешен доступ в любой отсек и комнату этого объекта.

– Даже в оружейную? Есть такая?

– Есть. Туда тоже. Располагайся!

Леонид сложил на груди руки и долго наблюдал за нашими удаляющимися фигурами.

– Он не подведет? – задал запоздалый вопрос майор.

– Головой ручаюсь! – ответил Илья.

– Мутный какой-то тип, – наконец вставил свое слово курчавый.

– Посмотрел бы я на тебя, когда отнимут детей, а жена окажется в могиле. У него девчонка у ФСБ осталась. Пятьдесят на пятьдесят что выживет. Думаю, его побег ускорит ее смерть.

Появившаяся недавно способность острого слуха способствовала тому, что я расслышал все, что говорилось в оставшейся позади комнате. Особенно меня задело последнее предложение Леонида. Если все обстояло так, то следовало немедленно отправляться обратно и плевать, что меня будут поджидать две сотни хорошо обученных оперативников. Спасение Карины стало для меня жизненно необходимым.

– И давно вы с Ильей сотрудничаете с майором? – спросил я, разорвав затянувшуюся паузу.

– С того момента, когда начался весь этот хаос. Многие из наших сразу же поняли нацеленный курс правительства, но из них остались лишь единицы. Прокатившиеся восстания покосили наши ряды. Людям не свойственно выжидать. Они бросались в самое пекло боевых действий и погибали. Только мудрые продолжают сопротивляться, видя тайную игру. Майор Пронин не единственный, кто собирает свою команду для восстановления прежней страны и укрепления государства. Есть и другие. Но его действия и цели более логичны и последовательны. Тем более Илья ему слепо доверяет, а жена, как известно, всегда должна быть «за» мужем. Теперь ясно?

– Вполне.

– Вот. Мы пришли.

Остановившись у синий двери, Полина набрала код на стеновой панели, предоставив доступ в просторное помещение. Стол, кровать, с прикроватными тумбами, несколько шкафов и дверь в соседнюю комнату, где по всей вероятности были туалет с ванной.

– Я у вас точно не заложник?

– Конечно нет, – усмехнулась женщина, – располагайся! Скоро придет Федор, чтобы снять твой «намордник». Не умирать же с голову, правда?

Она еще раз улыбнулась и пошла дальше по коридору.

– Так, где оружейная? – крикнул я вслед.

– Прямо над тобой, – даже не оборачиваясь, ответила она.

Сев в кожаное кресло у столика, я обхватил голову руками. Следовало с пониманием и осмыслением отнестись к словам Леонида, особенно к последним. «Нет. Пока мне с ними не по пути. Возможно потом, позже. Как раз будет время подумать, поразмыслить… Для меня первоочередная задача розыска дочерей, а там будет видно с кем сотрудничать и к кому присоединяться».

Отчетливый топот мужских ног направленный в мою сторону, вырвал меня из задумчивости. Прошло более минуты, прежде, чем раздался стук в дверь. «Изначальное расстояние двести метров. Любопытно».

– Войдите.

Дверь открыл Федор. Его взгляд пробежался по комнате и остановился на моей маске.

– Посидишь три минуты в спокойствии и о своей проблеме не вспомнишь никогда.

Мне оставалось лишь сидеть и ждать. Разложив на столе свой инструмент и одев белые резиновые перчатки, он, словно хирург, с предельной осторожностью взялся за дело. Больно не было. Скорее щекотно.

– Невероятно, бурчал он, – никогда такого не видел! С ума сойти!

Дотронувшись до маски, я не ощутил былой боли и по привычке попытался снять из-за ушей ее петли крепления, но не обнаружил их. Вместо этого раздался щелчок и часть ее, закрывающая рот нос, отделившись, осталась в моей руке. Обменявшись удивленным взглядом, я приставил ее обратно к лицу… послышался тот же звук и она встала на место, словно никто ее и не трогал.

– Невероятно! – повторил Федор. – Значит, ты родился в рубашке. Уж не знаю, в какую дрянь ты провалился, но она явно внеземного происхождения. Эти оборотни в пагонах, по моему мнению, решили задействовать все свои резервы и с химической стороны тоже. Ту маску, что ты держал в руках, оказалось не так-то просто снять. Скорее всего, жидкость, вступив в реакцию с молекулами ткани изменила их совершенно по иному. Вот на выходе мы и получили чудную броню нижней части лица. Осталось выяснить, что была это за жидкость и почему остальная одежда осталась прежней, в отличии от маски. С ней тоже не все ясно. Ты не чувствуешь за собой никаких изменений?

– Нет, – не моргнув глазом соврал я.

– Ладно, разберемся. Я возьму волокна для исследования, если ты, конечно же не против?

– Да сколько угодно, если это не больно.

– Нисколько, – заявил Федор и подойдя с пинцетом, произвел какие-то манипуляции по соскабливанию и отрыванию неких частичек. – Ты это… береги маску! Может и пригодится. Она кстати, как заметил теперь съемная. Можно сказать многоразовая, как и была. Просто тянешь вперед – она и снимается! Удивительное чудо! Ты прям находка для исследователей!

– Хорошо. Спасибо! Тонкости узнаем после. Есть можно – вот и ладушки.

– Не дрейфь, найдутся твои девоньки!

Не говоря больше ни слова, он собрал расставленные вещи и вышел.

Вновь шаги на такое же расстояние. «Вероятнее всего там его комната. Иного не может быть».

Встав, я быстро нашел встроенный в стену холодильник. Его не трудно оказалось распознать по тихо работающему мотору, нагоняющему циклично холод. Подкрепившись нарезанными овощами и консервированной тушенкой (благо открывашка нашлась здесь же), я направился в оружейную.

Дверь туда была не заперта. Возможно, здесь любой имел к ней допуск, но мне подобная идея не понравилась.

В длинных железных ящиках, разбитых на отсеки, а те, в свою очередь на сектора, я обнаружил в громадном помещении оружейную. Пистолеты, автоматы, переносные ракетные установки, пулеметы, гранаты, ножи… Перечислять можно было до бесконечности. Такое чувство, что здесь кто-то готовился к войне. Проходя мимо рядов наполненных всем этим барахлом, я перестал уже вглядываться и изучать содержимое. Полчаса пролетели незаметно, но мне так ничего и не понравилось. Очень плохая ситуация. Вроде и много всего, а как капнешь глубже – так и явным фуфлом окажется.

– Эй, друг, выходи, хватит уже за стеной прятаться!

Мой слух не подвел и на этот раз. Илья стоял у входа и ожидал меня. По какой причине он не заходил и отмалчивался – было неизвестно.

– Тебя не проведешь, полуночник! Не спится? – улыбнулся он.

Я обошел еще один стеллаж, но и здесь не обнаружил ничего полезного. Такое чувство, что все уже до меня выбрали. Хотя может быть тут и не было ничего. Осмотрев все еще раз, я наткнулся на запертую дверь. Вопросительно посмотрев на Илью, я кивком указал на нее и шагнул в сторону. Явно у него находился ключ или шифр от следующей комнаты.

– Знаешь, что, Данила, ты хороший человек! Таким был, таким и остался. Тебя не испортили те места временного пребывания, которые окружали последнее десятилетие. Думаешь, майор стал бы возиться с реальным уголовником?

– Это все, конечно, интересно, но ты скажи мне лучше, как он сколотил такую команду?

– Ты о чем? Команда еще не собрана. Ты второй, кого нам приходилось вытаскивать из серьезных передряг…

– А первый кто?

– Федор. Это долгая история. Ты вроде куда-то спешил или нет?

– Да. Вот только проблемка нарисовалась в виде закрытой двери.

Илья посмотрел в ту сторону, куда я указывал и в задумчивости покачал головой.

– Нет, друг, от нее у меня ключей нет, а вот у тебя есть!

– У меня?

– Да. Видишь ли, ты и Федор для майора Пронина входите в другой уровень доступа, нежели я с Полиной. Почему так – он не пояснил. Просто отдал приказ и все. Ты попробуй приложить палец к считывателю и сам все узнаешь.

Илья нажал на скрытую панель и появилось замаскированное табло с десятком цифр и светящийся голубым – сканер. Я поднес к нему большой палец и тут же услышал голос:

– Данила Игнатьевич. Класс доступа третий. Вход разрешен.

– Вот как, – вырвалось у меня, – и когда успели биометрию снять?

– Это не биометрия. Программисты Леонида хакнули базу тюрьмы, где ты отбывал наказание, а там пальчики твои всплыли. Он просто перезагрузил информацию и ввел на тебя разрешительный код доступа.

– Ух ты, – удивился я, – молодец дядька. Оперативно работает.

Дверь открылась, щелкнув механизмом и представила нашему взору следующую комнату. Она тоже оказалась оружейной, но в отличии от первой его здесь было в разы меньше и все находилось в специальных стеклянных подиумах, словно предназначенные для элитного показа.

– Что это? – спросил я, бегло осматриваясь кругом и останавливаясь около стеллажа с надписью Данила Белов.

– Экспериментальные образцы. В массовое производство их не допустили по причине дорогого изготовления и ограниченности материалов, что и привело в последствии к замораживанию проектов, а их было не мало.

Осматривая черный спецназовский камуфляж, я никак не мог понять, что в нем такого особенного. Такие я одевал и не раз, а это был копией своих собратьев.

– Я примерю?

– Знаешь что, – остановил меня Илья, улыбнувшись, – если под ним стоят твои имя и фамилия – это точно что-то значит. Думаю, он специально для тебя. Переодевайся, а твое старье я Федору отнесу. Очень он просил их не утилизировать.

– Не знаешь, для чего они ему?

– Вот сам и спросишь, после того, как вернешься. Ты вроде куда-то собирался?

– Да. Совершенно верно.

Через пол часа я уже ехал на беспилотном аккумуляторном автомобиле к Соборной Горе. Следовало навестить свою тетушку-матушку в храме, где настоятелем являлся ее муж. Конечно, появляться в людном месте было крайне рискованно, тем более всю мою родословную уже давно проверили и скорее всего там ждала очередная засада, но получить благословение стоило, тем более в том деле, которое я замыслил.

Новая одежда сидела на мне как специально подогнанная и я задался вопросом, а не следил ли за мной Леонид, находясь я еще за решеткой?

Главный собор города казался покинутым и осиротелым. Паломники больше не приезжали на автобусах. Горожане сюда не заходили, а самих церковных служителей, по большому счету, разогнали или применили «антивирусные» репрессии.

Прождав некоторое время, пока квадрокоптеры снизят свою активность и в небе образуется нестабильное «окно», я одел свою некогда хлопчато-бумажную маску, натянул капюшон и быстро поднялся по ступеням к собору.

Меня никто не встретил. Даже странным оказалось, что спецслужбы не устроили какую подлость.

Вокруг не происходило, как обычно, движения. Магазинчик соборного хлеба был закрыт. Церковная лавка тоже. Лишь одна-единственная добросердечная старушка кормила голубей, рассыпая пакеты с пшеном.

Преодолев два десятка метров, я открыл массивную дверь и вошел вовнутрь.

Изначально я не понял куда попал. Чувство такое, что оказался в торговом центре. Церковная утварь: кресты, иконы, подсвечники, сами свечи… исчезли, а на их месте появились… многочисленные терминалы, стоящие в несколько рядов. Между ними расхаживал священник в облачении и с грустью наблюдал за несколькими пришедшими в храм помолиться, людьми. Завидев меня, он долго всматривался, а потом быстрыми шагами направился в мою сторону.

– Данила, не ожидал тебя здесь встретить!

Он по-отечески обнял меня и похлопал по спине.

– Батюшка Лексий, я тоже не ожидал, что все так изменится.

– Вот уже скоро десять годков будет, как происходит подобная мерзость. Я чай травяной заварил. Пойдем отведаешь!

– Я бы с радостью, но дело на мне одно висит тяжким грузом. За благословением я пришел, а тут такое. Не по себе мне, как подумаю что делать придется.

– Склони голову!

Сложив руки и опустив голову, я принял благословение и вздохнул полной грудью. Словно наступило облегчение от всего пережитого.

– Про причастие я и не спрашиваю.

– И не надо… пока… – перешел на шепот Лексий, – времена сейчас не те. В храмах нельзя принимать причастия – опасно – и телесно и, что самое главное, духовно. Время есть?

– Пара минут.

– Я объясню, вкратце, что здесь происходит.

Батюшка Лексий являлся мужем моей крестной. В миру у него было немного другое, измененное имя, а в церковном деле его называли именно Лексием.

Мы отошли в сторону, в угол, в тень большой колонны, уходящей под самый купол. Там мужчина остановился, озираясь по сторонам и перейдя на еле уловимый шепот (для обычных людей), заговорил:

– Не один год уже творится такая вакханалия. Изначально на службы приходила полиция с автоматами и нацгвардия. Моих священников повязали в первые месяцы начала вирусной атаки.

То, что это именно атака, ни у кого не было сомнения и почти все из схваченных об этом утверждали. Им приписали тяжелое заболевание от новой формы вирусной пандемии и направили на принудительную ИВЛ. Ни один не вернулся к своим матушкам. Православная церковь держалась до последнего, но видишь до чего она докатилась. Всю утварь приказано было убрать под страхом смерти, таинства проводить также запрещено. Священников репрессировали и подвергли гонению. Многих убили, выдав версию заражения новым вирусом, чтобы повысить статистику, выгодную «им». В каждом храме поставили десятки терминалов, где каждый отвечал за свою религию. С помощью него можно заказать любой молебен, частоту повторений этого молебна, количество свечей и время их горения, понравившейся иконе … и все это несколькими кликами на дисплее терминала. Видишь, как низко пало общество!

– М-да, плохи дела. Что, выхода никакого?

– А какой здесь может быть выход? Либо смирение с диктатурой правительства. Либо борьба за души народа и отхождение в мир иной. Другого не дано.

– А если власть поменять?

– Тише ты, – шикнул на меня Лексий, испуганно озираясь по сторонам. – Здесь всюду глаза и уши государства. А найдется ли такой герой, который осмелится это сделать? Тебе ли не знать как охраняют элиту.

– Да, ее охраняют «дай Боже». В общем, сидят они там и плюют на народ – ждут, пока все перемрут.

– Именно. А про смену ты все верно сказал. Думаю, кто сотворит подобное станет народным любимцем.

– Интересная мысль, но я к тебе не за этим, батюшка…

В общем рассказал я Лексию все без вранья. Священник слушал меня молча, не выказывая своего неудовольствия даже при повествовании сцен лишения жизни зарвавшихся блюстителей закона. Значит действительно взяли их за горло, раз они спокойно слушают об убийстве людей.

– Все эти дела очень не хорошие, – после долгих раздумий сказал он, – но видимо без них никак нельзя было. Знаешь что, тебе нужно посетить давно закрытый костел!

– Это еще зачем?

– Под закрытыми замками этого католического здания, глубоко в катакомбах, проходят православные службы. Те немногие священники, которые не согласны с сегодняшним режимом собирают свою оставшуюся паству там. Службы проходят через день. Чередуются с католическими. Их отцов постигла та же беде, но не в таком масштабе. Костел опечатали уже лет восемь. Наши батюшки объединились с их отцами деля общую площадь. Слава Богу правительство и спецслужбы не знают обо всем там происходящим. Тебе туда! Исповедуешься, причастишься, а уж потом и сотворишь все задуманное. Мне искренне жаль твоих детей и жены, но мы с матушкой ничего не могли поделать. В те годы шла яростная борьба за церковный передел и искоренение религии из человеческого духа.

– Да вы не виноваты. Если кто и готов понести наказание, то только я сам. Как крестная? – наконец задал я интересующий вопрос.

– Матушка? Захворала. Третий день не встает. Врачей не вызывает – увезут в Красный Бор, а уж оттуда назад дороги нет. Вот я молюсь Богу на руинах былого величия собора и жду, когда Бог проявит милость и пошлет ей избавление от напасти. Ну все, ступай! Я буду молиться за тебя, а то знаешь, здесь везде все прослушивается и просматривается. Мне нужно делать вид, что я консультирую прихожан по вопросам мировой религии, а не наставлению на путь истинный только лишь православием. Глаз ФСБ всюду. И да, кстати, ко мне уже приходили пару дней назад по поводу тебя. Я ответил, что знать ничего не знаю. Так что будь осторожней!

Кивнув, я попрощался с Лексием и выждав момент отсутствия дронов, быстро покрыл расстояние до машины, сев на пассажирское сиденье.

Чтобы не произошло неприятных ситуаций, Илья выделил мне собственный автомобиль, вкратце сообщив принципы его управления. Оказалось не так уж и сложно. В бортовой компьютер вбивалась информация пункта конечного назначения и электромобиль сам выбирал кратчайшую дорогу. Можно было проложить и сам путь до цели, но это требовалось в крайне редких случаях. В общем такое чудо техники мне понравилось. Откинулся к спинке кресла и думал о своих делах. Вот только не по карману обычному простолюдину. Да и Илья с Полиной не получили бы такой агрегат не работай они в силовых структурах приближенных к нравственным кругам. Думаю, обычным полицейским такое тоже не светило.

Около двадцати минут потребовалось, чтобы добраться до костела. Перед выходом я некоторое время сидел и прислушивался, но ничего необычного не происходило. Покинув машину, я обошел здание и остановился, как говорится у «черного хода», на двери которого висел большой амбарный замок. «Может их всех тут переловили уже»?

Первое впечатление оказалось заблуждением. Висящий замок лишь визуально показывал закрытый проход. Он оказался липой и при более внимательном осмотре легко отодвигался в сторону, открывая доступ к внутренним помещениям костела.

Осторожно войдя и плотно прикрыв за собой дверь, я обнаружил механизм возвращения замка на его законное место изнутри и тем самым установил его обратно вновь, сделав отвод глаз всем любопытным.

Ступени вели вниз и вскоре я оказался в подземном комплексе костела. Не знал, что под этим сооружением обнаружится такое…

Встреченные люди проводили меня удивленным испуганным взглядом. Чужаков явно среди них не было. От мала до велика. Человек двадцать встретились мне за время блужданий по узким коридорчикам подвального помещения. Спас положение неожиданно появившийся Николай – тот самый батюшка, который встретился мне в подвале «Магнитки», где впоследствии произошло побоище. Одет он был в церковное облачение и шел с накрытым кубком в одной руке и длинною ложечкой в другой.

– Данила! – искренне обрадовался он. – Вот так встреча. А про тебя тут такие слухи ходят… Послушал все-таки моего совета. Правильно сделал. Иж как всколыхнул всех. Общественность, служители закона, элита… Многим ты как кость в горле!

– Я по делу!

– Ко мне? Вообще-то я сейчас немного занят…

– Вот как раз по этому делу я к вам и пришел…

Батюшка понял меня, как говорится с полу слова. Он как раз направлялся на завершающую часть службы – причастие, но ради меня немного задержал этот процесс, самолично исповедовал меня и только после этого допустил к причастию.

Весь импровизированный храм отца Николая и нескольких других батюшек находился глубоко под землей в одной из обширных комнат катакомб костела. «Ну прямо как при первых христианах под римским носом». Проводить службу ему помогал еще один священник и двое послушников. Мирян, как и довелось увидеть, около двух десятков. В основном старики и старушки, но и несколько молодых лиц увидел я на богослужении. Особое удивление у меня вызвала тетя Света, скромно стоящая в самом темном углу помещения и теребящая край одетого на голову платка.