Закрой глаза, увидишь

Казалось, челюсть сейчас оторвётся, так стучали зубы, когда Артем снова увидел высокие, черные, сгорбленные тени, такие же, как и у крепостных стен.

– Это химы, пожиратели. Они ждут подходящую жертву, чтобы насытиться страхом, ужасом, болью.

– Как их много! У них пустые глазницы…, но они смотрят на меня.

– Не бойся. Зачем им глаза? Ведь за ними у них души.

Артем смог различить за мутной пленкой очертания улицы, фонарей и зданий. Словно на расстоянии вытянутой руки, под мыльным пузырем, который не проткнуть, между границами был реальный мир и электрический свет. Он не проникал сквозь плёнку, не разгонял мрак, а только делал темноту гуще. В этой тени прятались жуткие существа, провожая пустыми глазницами каждого, кто шёл мимо, за границей мира.

– Кто-то идёт, – Артём присмотрелся к силуэту. Женщина?

– Да.

– Что это тянется за ней, густое и черное?

– Вся тяжесть плохих поступков, вы этого не видите, а жаль…

– А это что…? Что за фигуры…? Серые?

– Только тени. Это просто тени, без души. Они уже умерли давно. Не понимают или прокляты. Не могут уйти.

Артем, широко открыв глаза, с ужасом следил за всем происходящим вокруг. Мимо прошла женщина, на которой практически не была видна одежда, а только контуры, как бы словно смазана акварель. Краски поблекли и расплылись под дождём, но четко обозначился контур тела, и едва заметные черты лица стали расплывчаты. Ярко обозначается женское начало, пульсирует жизненная сила, и то, что видно в реальном мире, является несущественной маской, размыто, удалено, словно остается за матовым стеклом, срывает покровы и оголяет суть. Нет костей, нет мышц, всё несущественно. Какая одежда, мимика! Он вдруг почувствовал, что видит всю суть. Он чувствовал, словно оголенный нерв, любое прикосновение к ауре. Ореол играл неповторимым светом, цвет которого сложно было описать. Можно было узнать всё, мысленно прикоснувшись к радужному свечению. Именно этот свет немного разгонял тьму.

Женщина, мельком взглянув на парня, который указывал на стену, как ей показалось, и, фыркнув недовольно что-то пробормотала. Но разобрать несущественные слова было трудно. Её фигуру, контуры облепляли какие-то густые бесформенные пятна, которые свисали вниз, словно жирные пиявки, разбухшие от жажды крови и эксгумирующие черную слизь на асфальт. Вокруг её головы словно возникла дымка, когда она что-то проговорила про себя. Было даже слышно фон её мыслей. Видимо, оценила его поведение и странную позу. Дымка сгустилась и выпала черным дождем. Жирные капли сползли сквозь полупрозрачную оболочку и словно задержались, повисли слизью внутри её невесомого тела. Где-то под толстым слоем этой дряни пульсировала светлая точка. Свет не пробивался сквозь грязь, только редкие всполохи осветляли закостеневшие сталактиты грязи.

– Она осудила тебя, что ты – странный и, походу, наркоман. Осадок теперь остался в ней – подпитка для тварей.

– Что это за свет внутри?

Артём следил за тем, как удалялась смазанная фигура.

– Её душа.

– Это же всё нереально. Что со мной? Я умер? – повторил он вопрос.

Артем не чувствовал такого знакомого и привычного стука сердца, которого никто не замечает, но стоит исключить его ритм и дыхание, как становится жутко и овладевает паника. Увидев женщину в таком виде, он понял, что выглядит так же. Он видел всё вокруг не глазами, и начинал это осознавать.

– Истина всегда страшней.

– Какое странное небо, словно можно достать рукой, но в то же время…

Артём рассматривал какие-то руины невдалеке.

– Какое-то здание здесь было и провал в земле. Что это за вход?

– Сейчас мы не будем говорить об этом. Не смотри в ту сторону. Только не убирай палец.

Над котлованом дымился черный туман. Он стоял буквально на краю. Павильона и входа в метро, словно не было, только странные старые стены.

– Здесь раньше был погост и часовня. Давно, – уточнил мужчина. Всё исчезло, но тепло осталось, оно привлекает многих. Последствия кровавой резни…

Артём взглянул на него, потом на серые тени, которые молчали, не двигались и смотрели на черный дым. Их было до жути много. На месте лиц клубился такой же черный смог и медленно рассеивался над очертаниями голов. Иногда доносился тоскливый стон, и тени начинали раскачиваться медленно, словно колосья в поле под дуновением ветра.

Артем, с ужасом оглядываясь, перевел взгляд на мужчину, который вытянув руку, указательным пальцем прикасался к его указательному пальцу и с ухмылкой наблюдал за его реакцией на окружающий мир. Глаза человека горели странным свечением в глубине радужек. Сквозь черную одежду проглядывала другая, странная, очень старая.

– Что это вокруг меня? – испуганно спросил Артём, заметив рядом с ногами черную слизь.

– Не бойся, – хрипло попросил мужчина.

– Эта дрянь присосалась ко мне! – с ужасом завопил Артём, извиваясь.

Его голосок терялся в гуле небосвода.

– Ты только заметил, хотя живешь давно с этим. Это всё, что ты накопил в себе дрянного.

– Нет! – закричал Артем, заметив, что от его спины тянется след и, переступая, он всё больше пачкает обувь о жирный нефтяной развод какой-то слизи.

Он похлопал себя по спине, но ничего не почувствовал, хотя словно видел себя со стороны. Жирные пиявки по полметра длиной мелко вибрировали, присосавшись к ауре. Юноша посмотрел на левую руку и с ужасом заметил, что сквозь еле видимую одежду растекаются зловещие черные пятна, которые не смыть и не отряхнуть.

– Выпусти меня! – закричал он. Пожалуйста!!!

У него словно сдернули наушники с головы, и привычные звуки вернулись. Первое, что он услышал, это свой вопль. Дикий крик на пустой улице рядом с метро.

Мужчина медленно опустил руку, и на секунду прикрыл глаза.

– Что ты сделал со мной? – дрожа всем телом, в отчаянии спросил Артём.

Он быстро снял рюкзак, посмотрел на свои руки, потер шею. Ничего не заметил, но панически двигал руками, словно сбрасывая паразита, заползшего к нему под куртку, крутился, стараясь нащупать мерзкого огромного таракана с семенящими ножками. Усики щекотали шею, искали уютную теплую норку под мышкой. Сегментированные лапки ковырялись в пупке. Он начал колошматить себя рукой, боясь услышать противный хруст и брызнувшую слизь под свитером.

– Пожалуйста, прекрати, – усталым голосом попросил мужчина, не открывая глаз. Если хочешь помочь, перестань. Иначе прохожие вызовут тебе скорую и полицию. Проведешь ночь в наркологии. Так бывает. Ничего у тебя нет под одеждой.

– Нет, так не бывает! Это всё просто бред!

Артём не чувствовал времени, но физически ощущал прикосновение липкой грязи. Он смотрел на свою чистую левую руку и ничего не понимал. В отчаянии студент ещё раз ощупал себя.

– Пожалуйста, помоги мне, – попросил мужчина.

– Я не знаю, – пробормотал Артём в шоке от того, что почувствовал.

Он озирался по сторонам и видел и павильон метро, и фонари. Всё вернулось на свои места.

– Что это было? – он не мог унять дрожь во всем теле.

– Прости, другого выхода не было.

– Дрянь всё ещё на мне?

– Сейчас всё пройдет. Ты в своем мире, успокойся.

– Но что мне делать теперь?

Артём, ощущая, что всё приходит в норму, одел рюкзак. Он отшатнулся, когда человек протянул к нему руку. Он все также беспомощно сидел у стены и слегка улыбался.

– Нам нужно уйти отсюда.

– Куда?

– К тебе домой.

– Ко мне домой???

– Лучше поступить так. Ведь ты не против?

Артем просто промолчал. Голова кружилась, словно он спрыгнул с карусели.

– А сейчас подумай о чем-нибудь хорошем. Вспомни.

– Я не понимаю.

– Хорошее воспоминание. Оно сейчас нужно, как никогда.

– Что происходит? Кто ты такой?

– Успокойся, – глаза мужчины словно приковывали к себе.

И, действительно, так стало спокойнее. Артём подчинился, успокоился и стал внимателен.

– Я попробую.

– Просто мысленно протяни руку и поделись хорошими чувствами. Только не руками. Обними сердцем. Прояви милосердие, помоги встать на ноги.

– Я не уверен…

– Ну же, Артем, уже поздно… нужно уйти отсюда. Где бы ты хотел сейчас быть?

Мужчина посмотрел на него тоскливыми глазами. Сложно стоять под дождем и пытаться вспомнить что-то хорошее, когда кончики пальцев исходят нервной дрожью… Всего лишь на мгновенье он провалился в один из солнечных летних дней. Увидел волны и песок. Услышал голоса. Затем её: цветной сарафан, её смех, прикосновение руки… Закат был тогда просто фантастический. Полнеба полыхало великолепием жизни и любви.

– Отлично! Ты – молодец! Спасибо, друг. Только протяни мне руку, поддержи и мы пойдем.

Артём вдруг вспомнил детство и мамин голос, который звал его обедать. Оставив самодельный лук, он побежал мыть руки. На большой тарелке дымились только что испеченные пирожки.

Потянув за руку, он поднял с земли мужчину. Тот с благодарностью кивнул и повис на плече.

– Я ещё вижу, как сквозь пленку, что происходит вокруг, – справляясь с ужасом, сказал Артем.

– Я прикоснулся к тебе, теперь так и будет. Но не всегда. Нужно привыкнуть.

– Но я не хочу видеть этого, – Артём осматривался по сторонам.

Теперь серые тени были почти не видны. У проходящих мимо прохожих, словно ярче, через пленку пробивался свет и прозрачная сфера оболочки. Но остальное, то, что он видел только что так четко и пугающе, скрывалось словно под матовым экраном его привычного мира. Не слышно было страшного гула, и, подняв голову вверх, он увидел обычное ночное небо. Дождь падал на лицо. Кожа словно горела.

– Так надо, поверь.

– Я не могу больше видеть эту дрянь.

– Я не могу закрыть всё вокруг. Это пройдет. Нужно уйти отсюда.

– От вас сильно воняет.

– Это поправимо.

– Нужно помыться и сменить одежду, – пробормотал Артём.

Они шли, медленно удаляясь от метро. Каждый шаг мужчине давался с трудом.

Неожиданно, словно через мутное стекло, в свете фонаря, из темноты к ним двинулась тёмная фигура. Нечто высокое с ветвистыми руками, с телом, наполненным черной дымкой и размытыми краями, с пустыми глазницами. Фигура пугающе приблизилась. Артём в ужасе закрыл глаза, но вдруг понял, что, закрыв веки, продолжает видеть всё вокруг. Всё, кроме привычного мира.

Он хотел заорать, но мужчина спокойно поднял голову и посмотрел на темную фигуру. Та остановилась, сгорбилась и начала отступать.

Поневоле открыв глаза, Артем наблюдал, как удалившись в темноту, чёрная тень растворяется.

– Что это? – щелкая зубами, спросил он.

– Хим. Его привлекает страх и, тем более, ужас. Перестань дрожать. А то я трясусь вместе с тобой.

– Ты видишь то же, что и я?

– Конечно, нет. Я вижу всё. Но только в этом мире мне не помешала бы твоя помощь.

– А что это за свет рядом с нами?

– Пожалуйста, давай уйдем отсюда. Мы будем в безопасности у тебя дома.

Придерживая своего нового знакомого за плечи, Артём медленно шел к дому. Казалось, неимоверно тяжелая броня давила вниз. Стараясь не смотреть вокруг и вспоминая только хорошее, он почувствовал, как лучше двигаются непослушные ноги у мужчины. Он перестал висеть у него на плече и, хромая, пошел сам.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Прошло минут сорок. Именно столько времени потребовалось, чтобы дойди до парадной и подняться на пятый этаж. На площадке было темно. Выключатель давно был сломан, лампочка не работала. Стараясь не звенеть ключами, юноша открыл дверь. Маленькая однокомнатная квартира встретила тишиной и сумраком.

– Не зажигай свет. Не надо.

Увидев кресло в комнате, человек направился к нему и сел. Артём не без сожаления смотрел на это. Теперь всё провоняет, и нужно будет стирать чехол. Его любимое кресло. В нем так уютно и хорошо читать вечером в выходной. Когда он делал это в последний раз?

Он смертельно устал, словно был опустошен, и устало прислонился к косяку.

– Можно на «ты»?

– Конечно.

– Скажи хоть, как тебя зовут, и кто ты такой?

Мужчина поднял лицо к потолку. Слабый свет из окна очертил контуры. Мелькнула искра в зрачке.

– Пётр, – он улыбнулся. Давно меня не спрашивали, как меня зовут. Но больше никаких вопросов. Ложись спать.

– Но что мне делать?

– Поговорим, когда встанет солнце. Я поживу у тебя несколько дней, пока мои раны заживут.

– Ты ранен?

– Спокойно ночи, – ответил Пётр, закрыл глаза и стал дышать ровно и глубоко.

Ничего не оставалось, как раздеваться и идти в душ. Он долго смотрел в зеркало и ему всё мерещились серые тени. Паника, тем не менее, проходила, страх исчезал. Словно в квартире возникли невидимые барьеры, и он не видел больше ничего, кроме привычных вещей. Постелив и укладываясь спать, Артем взял в руки будильник. Удивленно сравнил время на телефоне. Прошло минут десять с момента, как он поднимался из метро на эскалаторе. Наручные часы тоже не врали. Время совпадало. Это было странно. Ведь они так долго шли от метро! Мысли путались. Он провалился в бездну на подушку, успев только мельком отметить силуэт в кресле.