скачать книгу бесплатно
– Анастасия.
– Очень приятно! Только зря ты меня боишься, я вот как раз и не кусаюсь.
Рассуждая здраво, сейчас нужно было бы уйти, но со здравым смыслом у меня возникла небольшая проблемка, поэтому я продолжала стоять и пялиться на необъятную грудную клетку с заграничной надписью.
– Как ваш друг поживает? – вежливо поинтересовалась я.
– Это ты о ком? О Семёне? На котором ты свои зубы проверяла?
Я пожала плечами:
– В паспорт ему я не заглядывала. Может, и Семён. Мерзкий такой, седой.
– Ну это Семён. Живой вроде бы. Руку, правда, пришлось забинтовать, а так всё в порядке.
– Жаль, – сказала я.
– А твой дружок как поживает? – улыбнулся Ефим.
– Это какой? – не поняла я, а он кивнул головой:
– Вот этот.
Оглянувшись, я увидела Стаса с Иркой, внимательно изучающих местную доску объявлений метрах в двадцати от нас.
– А-а! Это мой брат. Двоюродный, – не моргнув глазом, соврала я и мило улыбнулась.
– Ясно. А что ты вечером делаешь?
– Вечером? – безразлично переспросила я, замирая от сладкого ужаса, и пожала плечами:
– Ещё не знаю.
– Может, встретимся? Тут, конечно, особо не разбежишься, но вот туда можно заглянуть, – он кивнул головой в сторону бара. – Посидим, поболтаем?
С тревогой осознав, что глупею прямо на глазах, я вздернула нос и вздохнула:
– Нет…
– Нет? – Мне показалось, что он весьма искренне удивился. – А почему?
«А ты что, голубок, не привык получать отказов от женщин?»
Эта мысль всколыхнула мою задремавшую было беловоронью натуру, и я с удовольствием разглядывала недоумевающего молодого человека.
– Знаете, – протянула я и продемонстрировала синяк на руке, – с подобными украшениями разгуливать по барам просто как-то неловко… Мало ли что могут подумать люди! Что меня какой-то придурок за руки хватал или и того похуже…
Ефим округлил глаза и даже сделал попытку потрогать синяк, чего я ему, естественно, не позволила.
– Однако! – Он покачал головой, и его насмешливая физиономия моментально приобрела выражение глубочайшего раскаяния. – Какие у тебя организмы нежные… Извини, пожалуйста… Я готов искупить…
Я сделала страшные глаза и с подвыванием пропела:
– Такие ошибки не искупают… Их смывают… кровью!
В первую секунду он остолбенел, потом рассмеялся:
– Согласен…
Тут я развернулась и направилась к Ирке со Стасом, на ходу бросив за спину:
– Моя мама настоятельно рекомендовала мне не знакомиться с мужчинами на улице… Всего хорошего…
Что делал после этого мой кавалер, не видела, деловито семеня к доске объявлений, я не оглядывалась.
– Ну и что ты тут делаешь? – Дойдя до Стаса, я с вызовом уперла руки в бока. – Я теперь до туалета сама дойти не могу?
– Далековато ты в туалет ходишь… – отозвался Стас с досадой. – Да сдалась ты мне! За газетами я пошел, ясно? Оставили здесь в чём есть, думаешь, я от счастья помираю? Ладно, мне ещё зубную щетку надо купить, я пошёл!
– Не кипятись! – смягчилась я, решив, что слишком насела на Стаса. Остался он здесь и правда не по собственному желанию, а, так сказать, по производственной необходимости. – Пойдем, я тебе покажу, где щетки продают…
Когда Стас закупил все мелочи первой необходимости и с ожиданием глянул на меня, я посоветовала:
– Стас, ты бы себе ещё шлепанцы купил, по такой жарище в кроссовках не находишься. И здесь тебе не Москва, здесь всё по-простому. К тому же на речку гораздо удобнее ходить. Вон там отдел! – Я ткнула пальцем в нужную сторону и развела руками: – Правда, здесь преимущественно товары китайского производства, но что поделаешь!
Благодарно кивнув головой, Стас двинулся в указанном направлении, а я торопливо добавила:
– Ну, мы пошли! Меня Ира как раз на чай пригласила!
Ирка удивленно заморгала, но быстро сориентировалась и согласно затрясла головой. Стас остановился как вкопанный, нахмурился, задумался и затем выдал:
– Во сколько вернёшься?
– Чего-о?! – Я тоже сдвинула брови. – Ты что, меня с кем-то спутал, Стас? Я Анастасия Игоревна Белорецкая, учительница начальных классов, беспартийная, не замужем… А, Стас?
Он молча развернулся и скрылся за углом, я подмигнула Ирке и дёрнула её за руку:
– А теперь бежим! Стас при исполнении, долго обижаться не может…
Подружка покачала головой и пустилась за мной вприпрыжку, размахивая на бегу разноцветным полиэтиленовым пакетом. В рекордные сроки достигнув улицы Ломоносова, мы наконец притормозили и двинули чинным шагом.
И тут Ирка спросила:
– Этот вчерашний парень сам к тебе подошёл?
– Конечно, сам. Я его не видела, слышу сзади: «Привет!», оглядываюсь – он! Но, надо признаться, мальчик хорош! – не удержалась я и, к моему удивлению, подружка закивала.
Я быстренько пересказала ей содержание нашего разговора, Ирка пожала плечами:
– Ну может, он и не такой козёл, как кажется… Мало ли что Седой выделывал, его-то в тот момент там и не было. Он купался, ты же видела.
– Видела, – кивнула я, но из чувства противоречия сказала: – Но он тоже видел, мог бы вылезти и остановить их.
– Это только ты у нас всех остановить пытаешься. «Каждой амбразуре по собственной груди!» – Ирка вскинула вверх руку, словно на митинге.
В это время мы добрались до её крыльца, в окно выглянула тётя Лена:
– Кваску хотите? Хороший квас получился… Поди, Ира, в погребе возьми… Да идите вон в беседку, в доме-то жарко. Я вам сейчас пирог принесу…
Пироги тётя Лена делала волшебные, поэтому я резво направилась к беседке, плюхнулась в плетёное кресло и стала ждать. Наконец Ирка показалась в двери погреба, держа в руках большую запотевшую банку с квасом, а из дома меня окликнула тётя Лена. Я подошла, она передала мне в окно пирог с яблоками, и, пуская тягучую голодную слюну, я галопом вернулась в беседку. Ирка разлила квас в кружки, я дрожащими руками нарезала пирог.
– Ирка! – раздалось за забором, я вздрогнула и торопливо засунула в рот по возможности большой кусок пирога.
Голос принадлежал Надьке, а где голос, там и сама Надька, являющаяся чемпионом мира по скоростному съеданию чужих пирогов.
– Надежда! – отозвалась добросердечная тётя Лена. – Здравствуй, милая, заходи! Вон девочки в саду, иди пирожка покушай!
Мы с Иркой затравленно переглянулись и потянулись за новыми кусками, хотя ещё не справились с первыми.
– Господи, да ты подавишься! – воскликнула, увидев нас, Надька и сграбастала мою кружку с квасом.
Обе мои руки были заняты кусками пирога, поэтому я не могла восстановить справедливость и отнять у неё свой квас.
– Дай запить! – зарычала я, наконец прожевав.
Надежда смиренно вернула мне кружку и уселась рядом. Ирка всё это время молча моргала на нас из угла, старательно двигая челюстями.
– А я к тебе зашла, Стас сказал, что вы пошли чай пить. Ну, я тоже решила присоединиться.
– Правильно решила, – вздохнула я. – Слушай, а ты случайно Стасу Иркин адрес не сказала?
– Да он не спрашивал, – пожала плечами Надька.
Я было успокоилась, но тут заметила, что пирог исчезает с блюда столь стремительно, словно растворяется в воздухе.
Пару минут царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь нашим торопливым чавканьем и сопением.
– Классно! – изрекла наконец Надька, ловко уцепив последний кусок. – Полный отпад!
Я печально оглядела пустую тарелку и согласно кивнула. Было бы гораздо отпаднее, опоздай она хотя бы на пять минут.
– Угадай, с кем наша учителка сегодня разговаривала! – подала голос Ирка, отставляя пустую кружку, и блаженно потягиваясь в плетёном кресле.
– Ну и с кем же?
– А с тем самым милым мужиком, что твой халат воротника лишил. – Ирка повела глазками в сторону и хихикнула: – Предлагал нашей девушке в бар сходить…
Услышав это, Надька раскрыла рот, словно Ирка сообщила ей о моем твёрдом и бесповоротном решении лететь на Марс.
– Да ну? Правда? – Я кивнула, а Надька озлобилась: – А воротник мне пришить он не предлагал?
– Нет, – рассмеялась я.
– Сукин он сын, – сказала Надька, – воротник начисто оторвал… Надеюсь, ты этому подлецу отказала во внимании?
– Конечно!
– Правильно! Хотя вообще-то он весьма и весьма… – Она обвела нас озорным взглядом. – Мужчинка весьма недурен, а? Что скажете?
– Не в бровь, а в глаз! – прокомментировала учительница русского языка и литературы и мечтательно добавила: – Если бы не в подобных обстоятельствах!
Дружно запечалившись, мы затрясли головами и завздыхали.
Потратив на обсуждение интересной темы ещё минут двадцать, мы успели допить банку кваса и теперь медленно, но верно клевали носами, паузы между словами становились всё длиннее, и всё труднее было удерживать нить разговора. Наконец Ирка встрепенулась, с трудом выползла из кресла и, глянув на нас сверху вниз, внесла предложение:
– Может… это, полежим под яблонькой на одеяльце?
Полежать под яблонькой на одеяльце было нашим излюбленным занятием во время летних каникул, поэтому, обреченно покивав, мы с Надькой откликнулись на предложение и отправились за одеялом и подушками.
***
Часа через полтора я открыла глаза и зевнула. Рядышком тихо посапывала Надька, хозяйки на одеяле не наблюдалось. Лениво потянувшись, я перевернулась на живот и оглядела сад. Однако участки здесь не подмосковные шесть соток, поэтому я довольно долго вглядывалась в зелёное буйство, пытаясь увидеть оранжевую Иркину футболку. Решив, что она скорее всего в доме, я собралась улечься поудобнее, но тут боковым зрением уловила едва приметное движение в дальних кустах смородины. Любопытство взяло вверх, я поднялась и, потягиваясь, пошла в ту сторону.
Добравшись почти до забора, я кашлянула и тут же услышала испуганное:
– Ой!
В метре от меня, за кустом, на корточках сидела Ирка, лицо у неё было бледным и, как мне показалось, взволнованным.
– Да присядь же ты! – досадливо буркнула она. – Отсвечивает, как фонарь!
Я, плохо соображая, в чём дело, опустилась рядом и уставилась на неё. Она же что-то внимательно и осторожно разглядывала сквозь щель забора, отделяющего их участок от соседнего.
– Ирка, ты чего? – шепотом поинтересовалась я, завороженная таинственным поведением подруги. – Куда смотришь-то?
Ирка повернулась ко мне:
– Не нравится мне всё это… – Я терпеливо ждала продолжения, и по мне отчего-то поползли мурашки. – Видишь этот участок? Это уже по 50-летия Октября, тот самый, здесь Савченко живут…
– Ясно, – отозвалась я, – а что тебе не нравится?
– Всё не нравится. Вон тот сарай, – она показала пальцем на добротный сарай белого кирпича, расположенный неподалеку от забора. Сарай явно был сложен не так давно и по сравнению с самим домом выглядел просто шикарно, – построили в прошлом году, как Вадим из тюрьмы вернулся. Тётя Лена ещё все гадала, откуда у них деньги взялись, бабка на одну пенсию живёт, Вовка учится, а родители оба на заводе. Так всегда еле концы с концами сводили. А пришел старший из тюрьмы, словно с прииска вернулся. Так это ладно, слава богу, если у людей деньги появились. А сегодня утром тётя Лена с соседкой Валентиной Петровной разговаривала, так та сказала, что Вадим на днях бабку в город отвёз, к родителям…
– Ну и что?
– Зачем её летом в город отвозить? Они зимой всегда ездят.
– Мало ли зачем! – пожала я плечами. – Ничего в этом особенного нет.
