скачать книгу бесплатно
«Надо бы маму в Президенты выбрать, – как-то само собой подумалось мне. – А Виктор Степанович вовсе и не сосед. Начальник охраны. А друзья… да-а…»
Я понаблюдала пару минут, как она в сторонке вправляет напоследок Стасу мозги. Он вздыхал и топтался, словно конь, согласно кивая на каждое слово. Выслушав все инструкции, он встал около меня, окинул критическим взглядом и проронил:
– Тоже мне, Корона Российской Империи!
Мама махнула на прощание рукой, расцеловалась с бабкой, и, сверкая начищенными боками, «Мерседес» плавно вырулил из ворот.
***
– Ну что делать будем? – поинтересовался Стас, когда мы вернулись в дом.
– Да что хочешь, то и делай… шпион… – огрызнулась я, но потом спохватилась: – Вообще-то Степаниде Михайловне баньку неплохо было бы срубить… Вот ты бы этим и занялся! Тебе всё равно делать нечего… Степанида Михайловна! – заголосила я в сторону бабкиной двери. – Вот тут Стас хочет вам баньку срубить, скажите, что ему делать!
Стас укоризненно посмотрел на меня, поджав губы, но ничего не сказал. Из комнаты выглянула удивленная бабка:
– Да что ты, Стас, погоди… И не отдохнул еще, а сразу уж топором махать! Не дело это! Погуляй сначала, отоспись, а потом и разговоры будем разговаривать!
Согласно покивав ей головой, Стас покосился в мою сторону и расплылся в улыбке до самых ушей:
– Конечно, Степанида Михайловна, как скажете…
«Ну ничего, – решила я, – я всё-таки подберу тебе занятие!»
Я вернулась в свою комнату, включила телевизор и плюхнулась на кровать. Несколько минут я прилежно пыталась сосредоточиться на экране, но всё было впустую: коварная выходка моей мамы не давала покоя.
«Чтобы мама оставила Стаса! И вызвала сюда Виктора Степановича! Неужели она и впрямь настолько серьезно отнеслась к этой дурацкой записке? И без Стаса я теперь даже в туалет не смогу сходить! Наверняка по каждому поводу придется ездить с ним в город и докладываться».
Эти размышления отнюдь не улучшали моего настроения. И вовсе не потому, что Стас был каким-то вредным или приставучим, нет, он был отличным парнем, почти членом нашей семьи. Я к нему так привыкла, что иной раз забывала, что у него имеются собственные родители, которых, надо отдать должное Стасу, он никогда не забывал. Просто сейчас… Даже ещё вчера утром я наверняка бы очень обрадовалась, если бы узнала, что он будет здесь. Но со вчерашнего утра всё изменилось. И мне очень хотелось поболтаться по Горелкам, поговорить с подружками и кое-что разузнать…
– Стаська! – Я очнулась и торопливо сунулась в окошко.
– Надька, привет! – Увидев улыбающуюся подружку, я поняла, что нашёлся человек, которому смогу пожаловаться и который меня поймёт. – Заходи скорее!
– Нет, – махнула рукой Надежда, – я сейчас не могу. «Мерседес» увидела, дай, думаю, спрошу… Родители, что ли, приехали?
– Ага! Только они уже и уехали.
– Да? А чего это они так?
Я вздохнула:
– Мама за границу уезжает, поэтому неожиданно нагрянули. И Стаса подкинули…
– Куда подкинули? – удивилась Надька.
– Куда… Сюда, куда же ещё! Будет теперь тут отдыхать… шпион…
– А что ты расстроилась-то? – ещё больше удивилась Надька. – Он же хороший парень! И почему шпион?
Тут я изложила подруге всю подноготную неожиданного Стасова отпуска, она поджала губы и сочувственно закивала головой:
– Ну-у если Вера Николаевна такую тревогу подняла, я тебе не завидую!
Сама себе я завидовала ещё меньше, потому что маму свою знала гораздо лучше Надьки.
– Теперь от него не отвяжешься, – пожаловалась я, и, словно нас услышав, в поле зрения показался Стас, облаченный в широкие цветастые шорты, увидев которые я взвыла от смеха и едва не вывалилась в окно.
Но Стас и ухом не повел. Широко улыбнувшись, он подошёл к Надьке и протянул руку.
– Привет, Надежда! Все хорошеешь?
Надежда расплылась, словно медовый крендель на солнышке, и радостно запела:
– Стас! Приве-ет!
– При-ве-ет! – передразнила я и буркнула: – Ну, вы тут кудахтайте от счастья, а мне с вами некогда!
Я скрылась в доме, но мое исчезновение, похоже, никого не расстроило. Надька продолжала щебетать, словно канарейка, в тон ей басил Стас. Мне неоднократно приходилось замечать странности в поведении некоторых особ женского пола при общении с маминым телохранителем: они начинали хихикать, словно их непрерывно щекотали. Однако их старания, насколько я могу судить, ни к какому положительному результату не приводили, в общении со слабой половиной человечества Стас был неизменно галантен, но ровен. Поэтому, решив пожалеть Надькино красноречие, я снова высунулась в окошко и проронила:
– Дорогая, ты вроде бы куда-то спешила…
– Ой! – всплеснула руками наша физкультурница. – Спасибо, а я уж совсем забыла! Потом забегу, пока!
Надька моментально исчезла за смородиновыми кустами, мы со Стасом глянули друг на друга, я растянула рот до ушей и молча удалилась.
Испортив, надеюсь, ему настроение, я повеселела и даже посмотрела передачу «Гомеопатия и здоровье». Придя после просмотра к выводу, что, сколько не лечись, всё равно когда-нибудь помрёшь, я сладко потянулась и, переодевшись по случаю жары в легонький сарафан, отправилась, строго соблюдая правила конспирации, через окно на улицу. Убедившись, что ни бабки, ни Стаса на горизонте не наблюдается, я огородами направилась к Ирке.
Жила она на другом конце деревни у своего дядьки, причем ещё два года назад, когда я появилась здесь впервые, это была окраина, теперь же всё изменилось. Обогнув птичник, я неторопливо прогулялась до продуктовой палатки, купила мороженое и вышла на Иркину улицу. Называлась она улицей Ломоносова и была до неприличности кривой, отчего мне всегда делалось неколько неловко перед великим российским учёным. Хотя вполне возможно такое оригинальное расположение пришлось бы Ломоносову по душе, и он не стал бы обижаться.
Шагая к Иркиной калитке, я старательно косилась вправо. Именно там, соседствуя садами с улицей Ломоносова, находилась улица 50-летия Октября, та самая, на которую прикатили загадочные гости, разъезжающие на машинах с московскими номерами. Однако буйная растительность сводила на нет все мои старания. Разглядеть соседнюю улицу можно было лишь зимой да поздней осенью.
Очутившись во дворе, я окликнула хозяев и, не получив ответа, постучала в окно. Через пару минут на крыльце показалась тётя Лена, жена Иркиного дядьки, полная добродушная женщина, постоянно погруженная в домашние хлопоты.
– Настя! – Тётя Лена устало заправила под косынку выбившиеся локоны. – Здравствуй, деточка! Ты к Иришке? – Я кивнула, уже сообразив, что Ирки дома нет. – А вы разве не встретились? Она в магазин пошла… Ты что, вокруг обходила?
– За мороженым завернула… Ладно, догоню её. Спасибо!
Почти все магазины в Горелках располагались неподалеку от недавно заасфальтированного глиняного пятачка, расположенного в центре деревни и гордо именуемого площадью Восстания. Кто здесь восставал и по какому поводу, история умалчивает, но это место, по единодушному признанию коренных жителей и многочисленных дачников, само собой считалось местным центром цивилизации, тем более что тут же было расположено первое и оно же последнее административное здание деревни. Оно соседствовало с всенародно признанным и посещаемым заведением «У Лизы», считающимся у населения баром.
Мои попытки догнать Ирку по дороге успехом не увенчались. Лишь добравшись до продуктового магазина, я увидела в дверях хмурую подружку.
– Привет, – сказала я, подойдя поближе, – я за тобой от самого твоего дома чапаю…
– Привет, – вяло отозвалась та, пытаясь улыбнуться, – подождала бы там…
– Ты чего такая? – Я заглянула Ирке в глаза и с удивлением обнаружила, что подружка их прячет. – Что, в магазине батон свистнула?
Ирка всё-таки усмехнулась:
– Ты, Настька, иной раз брякнешь!.. Не выспалась просто.
– А что тебе не спалось? – не унималась я, решив всё же выяснить причину плохого подружкиного настроения.
Ирка глубоко вздохнула и задумалась, явно размышляя, рассказывать ли о причинах поразившей её бессонницы. Пока она думала, мы успели зайти в галантерейный отдел, где Ирка купила иголки и напёрсток. Убрав в сумку завернутые в весёленькую серенькую бумажку покупки, она развернулась ко мне:
– Да рассказывать-то особо нечего… Помнишь этих… ну что вчера… когда Надькин воротник порвали?..
– Ну? – оживилась я. – Случилось что?
– Да нет же, – поморщилась Ирка, – ничего. Они ведь в семнадцатый дом приехали, к Савченко…
– К Савченко, к Савченко… – забормотала я, стараясь припомнить. – Это тот пацан, что записку написал?
– Вроде так…
– И что?
– Их участок с дядькиным углами соприкасается. Те два дня ничего, нормально всё было, а вчера вечером веселиться принялись, беда. Наверное, как на пляже начали, так и остановиться не смогли! Здорово ты их завела!
– Вот ещё, я тут при чем?
– Не знаю при чём… Только вот! – Тут Ирка протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги.
«Ирина Захаровна и Анастасия Игоревна! Уезжайте в город». Ни больше, ни меньше. Я покрутила листок и так и этак и взглянула на Ирку:
– И откуда это?
– Утром нашла. На подоконнике.
– Почерк вроде тот же?
Ирка кивнула:
– Похоже.
– И что все это может значить?
– Откуда мне знать? Я только знаю, что это Володькин почерк. К нему, вернее, к его старшему брату, приехала братва…
– Сразу уж и братва… – засомневалась я.
– Нет, ты что, слепая? Ты их вчера плохо разглядела, что ли? И брат Вовкин, Вадим, прошлой весной только из тюрьмы вернулся. Это я точно знаю, тётя Лена с Валентиной Петровной дружит, что в пятнадцатом доме живёт, как раз рядом с Савченко. А это, видать, однополчане его проведать приехали.
– А с кем они живут здесь?
– Да с бабкой, совсем уж старая.
– Неплохо было бы, конечно, с этим Володей поговорить.
– Правильно, – с сарказмом в голосе поддакнула Ирка, – сходи к ним, сходи. Не забудь со вчерашними мальчиками парой фраз переброситься. Особенно с тем, с седым.
Я задумалась. Вожак этой весёлой стаи весьма доходчиво посоветовал мне на глаза им не попадаться. Да и мне самой, если по совести, этого не очень хотелось. Хотя кое для кого я бы сделала исключение… Так, опять меня заносит. Он ведь Надьке весь воротник начисто оторвал, значит, сукин сын. Но… Стоп, никаких «но»!
– Ты же ничего не знаешь! Ко мне вчера родители приехали. И мама записку нашла в сумке. А она, знаешь, как к этим вещам относится? Думала, не отобьюсь. Сегодня утром они с папой уехали, оставили здесь Стаса с букетом инструкций.
– Да? – неизвестно чему обрадовалась Ирка. Я уже говорила, что одно упоминание о Стасе приводит самых слабонервных женщин в состояние, близкое к эйфории. – Это здорово, хороший парень.
– Конечно, хороший, – согласилась я, – только когда следит за кем-нибудь другим, а не за тобой.
С этим Ирка не смогла не согласиться.
– А что ж ты сейчас одна? – поинтересовалась подружка, подслеповато щурясь и закрывая глаза от солнца ладонью.
– Да я через окно удрала…
– А-а!.. А я уж подумала, что это Стас! Похож! – Ирка махнула рукой куда-то мне за спину.
Я оглянулась и увидела Стаса, с беспечным видом покупающего что-то в киоске. Едва не зашипев от злости, я снова повернулась к подружке:
– Записку убери, бога ради!
Ирка торопливо сунула записку в карман и заулыбалась навстречу Стасу. После взаимных приветствий они начали обмениваться последними новостями. Посчитав, что Ирке достанет ума не брякнуть лишнего, я отошла к киоску. Разглядывая боковую витрину, я потеряла из виду беседующих ребят и вдруг услышала:
– Привет!
Я повернула голову и увидела белую надпись «Nike» на зеленой футболке. Посмотрев вверх, встретилась с насмешливыми синими глазами и сверкающей голливудской улыбкой.
– Как поживаешь?
– Вашими молитвами, – лениво отозвалась я, а сердце застучало, словно паровой молот, я даже обеспокоилась: не слышно ли на улице?
– Зубки в порядке?
– Хотите проверить? – притворно удивилась я, трепеща ресницами совершенно против воли.
– С большим удовольствием.
– Предлагаете, чтобы я вас укусила?
– Сделай такое одолжение… – отозвалась, заглядывая мне в глаза, сладкая девичья греза и придвинулась ближе. – Можешь кусать, сколько тебе захочется.
– А мне не хочется, – объявила я, найдя такое предложение слишком экстравагантным, и отступила на шаг, хотя это совершенно не в моих правилах. – Вы вообще как, в своём уме?
Он весело засмеялся, закинув голову, и я убедилась, что все зубы у него на месте.
– Тогда давай просто познакомимся! – выдвинул наконец более приемлемое предложение молодой человек и протянул мне руку: – Ефим.
Пожимать ему руку, памятуя о вчерашней встрече на пляже и здоровенном синяке, я поостереглась, поэтому убрала свои за спину и отозвалась: