скачать книгу бесплатно
В тон ей дверным звонком зазвенела хозяйка Зизи:
– Безобразие! Зачем вы приманиваете чужую собаку?
Хлюпнув под столом мокрой туфлей, Лидка проводила хвостатого симулянта гневным взглядом и, не обращая на вопли никакого внимания, громко сказала:
– Ах ты, валенок блохастый!
Наступила секундная пауза, а потом тишину прорезал предынфарктный выдох:
– Блохастый?.. Арнольд?..
Последовавшая вслед за этим перепалка сделала бы честь любому художественному фильму соответствующего жанра. В два голоса, активно разбрызгивая слюну, звенели Зизи с хозяйкой. Владелица Арнольда потрясала кулаками, призывая в свидетели самого господа бога, что более недостойных созданий, чем мы с Лидкой, ей никогда не встречалось. Лидка успевала отвечать всем троим, включая Зизи, которую называла не иначе как задрипанной мочалкой. Помалкивал только Арнольд, разглядывая участников дружеской дискуссии с видом полнейшего удовлетворения на бородатой физиономии. Пожиная плоды трудов праведных, он понимал, что сегодняшний день прожит не зря.
Меж тем дело принимало совсем нежелательный оборот. По всему было похоже, что дебаты могут перерасти в рукопашную. Я заволновалась. Сначала я попыталась успокоить Лидку, но подруга успокаиваться не желала и продолжала ругаться виртуозно и высокохудожественно. Тогда я попыталась призвать к рассудку старшее поколение, за что была обозвана тощей вертихвосткой, на чём и заткнулась. По счастью, минут через пять на веранде появилась официантка. Увидев её, стороны смешались.
Я торопливо попросила:
– Счёт, пожалуйста!.
Мы расплатились и, не глядя на вражеский столик, двинулись к выходу. Те нас тоже игнорировали, сосредоточенно поглощая мороженое. И только Арнольд проводил нас печальным взглядом, явно сожалея, что веселье так быстро закончилось.
Выйдя на улицу, мы прошлись немного молча, но потом глянули друг на друга и расхохотались.
– Жутко нахальная попалась собака! – качая головой, сказала Лидка. – Додумалась: подошла и описала мне ногу!
– Не подошла, – поправила я, – а подошёл. Это Арнольд, он мальчик. Не надо было его дураком называть!
– По мне – хоть Сильвестр! – отмахнулась подружка. – Швабра – швабра и есть!
Вскоре мы оказались недалеко от нашего дома.
– Может, зайдем? – предложила я. – Олег на работе… Выпьем кофе в спокойной обстановке? Заодно покажу этот чёртов сервиз.
Лидка кивнула, и мы свернули к подъезду.
***
– Вот, пожалуйста! – окинув широким жестом комнату, предложила я. – Любуйся! Я ничего не трогала, всё стоит, как было.
Подруга прошла на середину и, уперев руки в бока, хмыкнула:
– Ну и ну! Хороший сервиз! – Она подошла ближе и взяла в руки тарелку. – Дорогой, наверное… Смотри, какой тонкий. И не весит ничего! А вино? Французское? Белое? Тоже небось денег стоит! Погоди, Любасик, а ты ведь не пьёшь белое?!
Она оглянулась на меня, и я кивнула:
– Точно. Терпеть не могу.
– И Олег это знает?
Я снова кивнула.
– Тогда, выходит, это не он? – задумчиво процедила Лидка, и в её взгляде появилось явное огорчение.
Вернув тарелку на прежнее место, она села на диван и, недоуменно моргая, уставилась на золотых амуров. Я присела рядом.
Огорчение подруги я разделяла, поскольку мысли о вине тоже приходили мне в голову. Зачем покупать такое дорогое, если его заведомо никто не будет пить? Однако поводы для огорчения у нас были разные: Лидку печалило, что она ошиблась насчет Олега, я же терзалась от мысли, что неведомый маньяк развлекается не только телефонными звонками, но и гуляет по моей квартире, как у себя дома.
– Но он мог пойти на это ради конспирации! – упрямо тряхнула кудрями Вельниченко, по-прежнему свято веря, что все приключающиеся со мной неприятности исходят исключительно от мужа.
Не успела она до конца развить мысль о масштабах коварства Олега, как зазвонил телефон.
– Да?! – торопливо отозвалась я.
Слушать Лидкины нападки на мужа было неприятно.
– Любовь Петровна? – задребезжало в трубке. – Рад слышать бодрый голос!
Повернувшись к Лидке, я выразительно вытаращила глаза. В ответ она тоже вытаращилась и вопросительно покрутила у виска пальцем. Я закивала.
– Отдыхаешь сегодня? И правильно! Надо больше о здоровье думать… А что скажешь о новой выставке? – У меня челюсть отвисла. Лидка заволновалась и пересела поближе, тревожно заглядывая мне в лицо. – Чего молчишь?
– Зачем вы за мной следите? – наконец выдавила я.
Псих вздохнул:
– Я за тобой не слежу. Просто я за тебя… беспокоюсь…
– И в чём разница?
– Если бы я за тобой следил, то ты бы обо мне ничего не знала. Улавливаешь?
– Нет, – честно ответила я, оглядывая вибрирующую от нервного возбуждения подружку. – А почему вы за меня беспокоитесь?
– Ты разве не замечала ничего… странного? У тебя проблемы.
Я покосилась на ангелочков и фыркнула:
– Я на свою проблему сейчас смотрю…
– Ты о подружке?
– Нет, – сердито отозвалась я, поскольку поняла, что он прекрасно осведомлен о Лидкином присутствии, – о синих тарелках…
– О! – оживился вдруг собеседник. – И как тебе мой подарок?
Я молчала, сосредоточенно моргая на противоположную стену. Этот парень ещё и видит, куда я смотрю? Он приволок сюда сервиз, подсвечники, а заодно приспособил где-то устройство для съёмки… Погоди, я женщина тихая, но ты окончательно вывел меня из равновесия!
– Отвратительный сервиз, мерзкие амуры, а вино – настоящая гадость! – отчеканила я, с интересом наблюдая, как по синему Лидкиному пейзажу от любопытства пошли красные пятна.
По-моему, заявление произвело впечатление и на психа, поскольку он умолк. Однако дыхание отдавалось глухим металлическим перекатом, и я знала, что он ещё на связи.
– Жаль… – услышала я, и пусть я провалюсь, если в его голосе не звучало огорчение. – Хотел сделать тебе приятное… Ведь перебито столько посуды…
Он помолчал еще несколько секунд и дал отбой. Я положила трубку. Привычку мужа колотить во время ссор тарелки я никогда не афишировала. И с невероятной досадой ощутила, что испытываю нечто близкое к мукам совести.
– Ну? Что? – выпалила подруга, хватая меня за руки. – Что он сказал? Господи, да говори же!
– Он расстроился, – тихо сказала я. – Ей-богу, расстроился…
– Почему?
– Хотел сделать мне приятное. А я обозвала вино гадостью. Зря я с ним так… Тем более что вина я даже и не пробовала.
Лидка немного отстранилась, недоуменно хмуря брови. Она долго разглядывала меня, словно пытаясь вникнуть в какую-то непостижимую суть, не смогла и, наконец, уточнила:
– Погоди, Медведева… Что-то я не пойму… Ты расстроилась из-за того… что он расстроился?
Я задумалась, и сама начиная ощущать абсурдность ситуации.
– И после всего этого, – нехорошим голосом протянула Лидка, – у тебя хватит совести убеждать меня, будто ты не веришь, что это дело рук Олега? И что глаза у тебя на мокром месте из-за какого-то постороннего придурочного дяди?
Внятного ответа пока не имелось, поэтому я глубоко вздохнула и выступила с дельным предложением:
– Слушай, подруга! Давай-ка пошарим по комнате, поищем, не засунул ли куда этот сукин сын скрытую камеру?
***
Через полтора часа, стерев со лбов солёный трудовой пот, мы устроились на кухне… Темы для разговора никак не находилось.
Мы перевернули гостиную вверх дном, пытаясь отыскать камеру, но всё было тщетно. Особо тщательно исследовали вражеский сервиз и подсвечник. Даже бутылку вина откупорили. Для верности перетрясли и всю остальную квартиру, однако результат был прежним. Либо мы слишком глупы, либо никакой камеры не было и в помине.
– Ну что? – нарушила молчание Лидка и, взяв в руки распечатанную бутылку, заморгала на этикетку: – Ча-ща… Ша-то…
– Не мучай этикетку! – нахмурилась я, в ожидании глядя на любимую подругу.
В общих чертах я догадывалась, что она сейчас предложит. Перехватив мой взгляд, Вельниченко скорчила умную физиономию:
– Неплохо пахнет… этот, как его… букет! Может, попробуем?
– А если оно отравлено? – сурово спросила я, впрочем, больше из принципа: бутылка была фирменной, запечатанной со всеми церемониями, включая номер на пробке.
Лидка фыркнула:
– Ерунда! Кому нужны такие трудности? Ему гораздо проще отравить тебя компотом…
– Кому – ему? – рыкнула я, грозно сощурившись.
Её безосновательные нападки на Олега начали выводить меня из себя.
– Я вообще! – заторопилась Лидка. – В общем.
Минуту-другую мы сердито сопели друг на друга, потом я достала из шкафа бокалы, и подруга разлила мировую, хихикнув:
– Что ж… Но давай хоть чокнемся перед смертью!
Если вино и было отравлено, то яд был замедленного действия. Прошло полчаса, бутылка опустела наполовину, а мы всё еще были живы.
– Слушай, дорогая, – задумчиво протянула я, – прибраться бы тут не мешало… Олег скоро вернётся, а квартира вверх дном.
– Да, – не менее задумчиво отозвалась Лидка. – Надо.
Однако мы продолжали сидеть, расслабленно вытянув ножки.
– Я всё поняла, – неожиданно объявила подруга, подняв вверх указательный палец. – Он наугад брякнул! А мы два часа, как свиньи, копались…
Я обдумала сказанное и с выводами согласилась. Стало горько. Сколько теперь уборки, и главное, всё впустую!
– Выброшу его сервиз к чёртовой матери! – мстительно щурясь, сказала я.
Подруга подхватила:
– Правильно! – И добавила: – Бросай в мою сумку.
Мы развеселились. И всё бы ничего, если б я вдруг не глянула в сторону двери. Там стоял Олег и смотрел на нас с очень странным выражением лица.
– Ой! – пискнула я, одновременно растерявшись и обрадовавшись. – Ты уже дома?
– Глубокомысленное замечание, – отозвался муж, и я сразу догадалась, что намечается очередной домашний междусобойчик. – Мне что, сказать «нет»?
Я глупо улыбнулась, а Лидка, явно раздосадованная этим внезапным появлением, развернулась к Олегу вместе с табуретом.
– О-о-о! Здравствуйте, фельдмаршал! Плацдарм для боя готовишь?
Возможно, в другое время Лидкины слова можно было списать на шутку, но сейчас эти двое смотрели друг на друга, словно волки до обеда.
– Ну конечно! – с издевкой воскликнул Олег, делая вид, что только сию секунду ее заметил. – Вельниченко! С кем же ещё может пьянствовать моя дорогая половина? И чем ещё заняться двум порядочным женщинам в свободное время?
Пока подруга набирала в легкие воздух для ответного выпада, он снова повернулся ко мне:
– В чём дело? Что здесь происходит? Почему вся квартира перевернута? Что ты моргаешь, как дура? – Я не нашлась что ответить, поскольку выпитое несколько притупило остроту реакции. Хотела убрать бутылку под стол, но Олег рывком перехватил мою руку. – Ты пьёшь белое?
И тут произошло то, чего я больше всего боялась. Лидка поднялась с места и, глядя Олегу в лицо, многозначительно хмыкнула:
– Уж какое покупаешь…
Я оцепенела в своем углу, ясно осознав, что на бескрайних просторах нашей маленькой кухни зреет большой скандал. Если не выпроводить Лидку немедленно, начнутся проблемы, причем львиная их доля достанется мне.
– Лида, я тебя провожу! – Вскочив на ноги, я уцепила её под руку и потянула в коридор. – Пошли…
