скачать книгу бесплатно
…а в диревню я фсигда ехала с удавольствием. вот ни знаю?! пачиму!? к систре! пряма с удавольствием!. к сестре пряма! бегОм! как гаваритса.. хатя. там Адам Андреич пака был жиф. ну кагда. устраивал там. фсякую. фсячину… хе-хе-хе! ну чаще фсево он уже как я там была. как пьяный прихадил то и ни ел и ни пил сразу на печку залезал! х-хе! с глас далой!..
…и ана фсигда была рАда. пряма улыпка да-нивазможнасти. кагда увидит миня.. хать мы с ней ни близняшки. в возрасте разница бальшая нО.. эта была самае што ни есть приятнае.. съездить к систре…
…наверна у сестры эта была то. как. как-бы с детства што. сестра расказывала што к маме тоже фсе её сёстры приижжяли каждае лета. ф какой-та может на Иванаф день или на што-та такое. што каждае лета сабирались у мамы…
…ну систра была О-Очень рада кагда я к ней приижжяла.. проста. и с такой грустью. и каждый рас ана миня праважала да. вот да паследнева раза ана меня да канца деревни праважала. вот уже перет. вот кагда я ф паследний рас перет её смертью-та была незадолга. мы кажетса уже ни в Истонии тагда жили. уже ф Финляндию были уехатши. ана меня да паследнева дома правадила. там жила супружеская пара он фин а ана руская. вот. ну ани очень были дружны. сестра с ней. видна па характеру схадились и были дружны. и сестра фсигда што. ну зайду заглину. праведаю. а-а паследний рас ана и гаварит што. ну грит. пайду. пасижу у неё аддахну. тагда пайду дамой. эта уже ей эта растаяние была длиннае.. чё тока на ум. типерь ни фспомнитса.. фсё в галаве вертитса. фсякае…»
Всем было трудно! Все пострадали!
– …А Вы не думаете, что их тоже можно понять? Эстонцев или вообще прибалтов? Ведь им не было никой разницы, какой национальности были люди, которые пришли на их землю и всё отняли. Ну, в самом деле, им же не паспорт нужно было спрашивать, прежде чем решать – ненавидеть или нет. Какая разница русские пришли, или финны, или белорусы?
– Вы правы. У них действительно была причина быть обиженными. Только я, конкретно я, здесь при чём? В Эстонии я убийца, насильник и грабитель, в Финляндии я «рюсся»[13 - Рюсся (фин. ryss?) – в Финляндии уничижительное наименование русских.], в России я «финик». Они все могут быть хоть миллион раз правы, но я всё равно ни в чём ни виноват! И я не являюсь сторонником Союза времён Иосифа Виссарионовича. И меня коробит, когда по новостям перед выборами вынуждены показывать нынешних коммунистов на фоне флагов с изображением Сталина. То, что прибалтийские республики тогда присоединили к СССР, не было правильно, в особенности с их точки зрения, если рассматривать только этот отдельный факт. Проблема в том, что все эти события происходили в определённых условиях, их окружающих. То же и к Финляндии относится. Тогда СССР был вынужден осуществлять какие-то шаги, чтобы защитить себя. К сожалению, эти страны оказались в роли разменной монеты. Но ведь и Россия была жертвой тех условий! Можно сколько угодно визжать о продажной Москве и пакте Молотова-Риббентропа! Только нет во вселенной ничего, что подвешено в пустоте в отрыве от всего остального. Вовсе не пытаюсь оправдывать никого, но случилось то, что должно было случиться. К тому же, если визжать о коварной Москве, нужно сначала также громко вспомнить о продажной Европе. Вот тогда и будет объективно! Но, если вернуться к Вашему вопросу о ненависти и про то, нужно ли было в паспорт смотреть прежде, чем ненавидеть: да, их подразнили, дали государственность, а потом отняли. Есть причина для ненависти – всё верно. Но я ведь пишу с точки зрения обычных людей. Дети голодные в поле едят горох, а хозяйка этого поля, эстонка, говорит: «Чтоб твои дети сдохли!» Заметьте, у неё это поле советская власть даже не успела ещё отобрать, и в Сибирь её не успела отправить! А бабушка моя делилась тем немногим, что у самих было, – последней картофелиной – когда через их деревню беженцы во время войны бежали от линии фронта. И в Эстонии делилась, если было чем, когда после войны такие же, как и они, приезжали на новое место без копейки денег и еды. Мама рассказывала, как к ним в их комнату в бараке после войны постучала семья только что приехавших – одни женщины и дети – зашли и на пол от усталости по стенке сползли. Так бабушка поделилась с ними ужином – всем по картофелине: больше ничего и не было. И цыган от верной смерти спасла, когда те сунулись попроситься переночевать в бабушкин дом во время войны, а у бабушки в доме немцы квартировались. И это несмотря на то, что цыган в деревнях не любили и всегда ворами считали! А почему? Да потому, что по-человечески к людям относилась! Когда была возможность не дать кому-то с голоду помереть, то делала это! Когда была возможность спасти чью-то невинную жизнь, то делала это! Не потому, что она герой какой-то, а потому что человек! И они сами выжили, потому что им помогали и не дали умереть. Человек человеку должен быть человек, а не волк. Живи сам и дай жить другому, какие бы обстоятельства не были вокруг нас. Всем было трудно! Все пострадали! Не только эстонцы! Не только финны!..
Я финские новости не смотрю
– …А что это колокол сегодня на церквях весь день бьёт?
– Дак да, я тоже заметила! И не только на этой. Я тоже удивляюсь: рядом с каким городом не проезжаем, всё колокол бьёт! Что это за день такой сегодня?
– Я в церковных праздниках не очень разбираюсь, но это не похоже на праздник. Как-то монотонно и без перерыва весь день гудит.
– Может хоронят кого?
– Не знаю, я финские новости не смотрю. Может быть. Вам солнце не мешает? Я могу задёрнуть шторку.
– Не надо, я солнышко люблю! Я же с Петрозаводска! Каждый лучик нужно ловить! А Вы давно из Эстонии в Финляндию переехали?..
Вот и все варианты!
– …У меня был только этот реалистичный вариант на тот момент. Если бы его не было, я бы, наверное, остался бы в Эстонии до тех пор, пока шахта работала, потом, может быть, искал бы возможность уехать в Россию, если бы живы были.
– Даже так!
– Ну я был далёк от разных бандюков, но ведь чтобы помереть в то время не нужно было самому бандюком быть. Ну это я так, к слову. Насчёт отъезда: в тот момент в Эстонии из-за атмосферы хотелось уехать. Президент Мауно Койвисто[14 - Мауно Ненрик Койвисто (25.11.1923 – 12.05.2017) – президент Финляндии в 1982-1994 гг.] покойный сказал: «Добро пожаловать», – вот и появился вариант. А в России и на свои рты «ножек Буша» не хватало. Вот и все варианты! Так что, я должен Койвисто сказать спасибо.
– Но Вы ведь критикуете Финляндию довольно сильно.
– Любить как душу, трясти как душу. Ну не совсем так. Как ни крути – это был выход для многих людей в то время: надо же было как-то выживать. От шахты, где я работал, один памятный камень остался, как я слышал, что, честно говоря, довольно странно: эстонские власти так любят всё, что связано с Россией, что могли бы обойтись и без камня. Наверное, местные власти самоуправством занимались. Или это такая игра в демократию? Простите.
– А почему шахты закрывались? Не были рентабельны?
– Да. В советское время, как то время ни ругай, думали и о людях. Рентабельное или нет – разницы не было, лишь бы у людей была возможность жить. Когда я уже жил в Финляндии, эстонские шахты работали еле-еле. Посмотрите статистику смертей тех лет! И бандюков не надо – народ сам вымирал. Так что, старались выживать кто как мог. Кстати, насчёт игры в демократию пришло на ум: в центре Хельсинки раньше были рядом с вокзалом прямо напротив парламента складские помещения, построенные до революции. Крепкие основательные здания красного кирпича. Ну они как-то там к русской армии какое-то отношение имели, я точно не знаю, да это и не важно. Просто, какая-то связь с русским периодом правления. Кто-то хотел их снести, а кто-то оставить как памятник архитектуры. Ну, дескать, демократия в деле! И что? Кто-то потихоньку поджёг их, а кто-то допустил этот поджог! От этих складов остался кусок длиной метров двадцать. А на месте этих складов, которые так подходяще и совершенно случайно и вовремя сгорели, построили филармонию, вернее, вкопали в землю, сверху только ничего из себя не представляющая зелёная коробка торчит, а остатки этих то ли казарм, то ли складов торжественно обещали сохранить. Теперь, когда строительная пыль в умах улеглась, потихоньку собираются и их сносить. Кстати, о постройке филармонии на этом месте говорили ещё до пожара. Вот вам финская демократия в действии! Такая, знаете, «тихой сапой»: ну, дескать, мы же сделали всё возможное для сохранения этого мерзкого остатка русскости! этого бельма на глазу перед главным зданием нашей самой-самой честности и самого-самого равноправия!
– Ну, может быть, поджигателей нашли и осудили?
– Да нет, не помню ничего такого. Всё как-то буднично прошло, без шума. Как будто, так и было задумано. Конечно, я не могу утверждать, что было что-то вроде заговора. Но ведь и ни на пустом месте! Это как в своё время русского губернатора в Хельсинки подстрелили. Проснулся господин Шуман утречком и вдруг ни с того ни с сего подумал – не застрелить ли мне нынче господина Бобрикова!? Был заговор, не было… Там ведь демократия – каждый волен думать, что хочет. Убийца? Герой? Может не официально, но в умах – герой. Там вообще главное, что в умах, а не то, что официально… Есть там некая двуличность… или двуликость? Прямо Шива какой-то!.. Вшивый, правда… Хотя, и понятно: между двух огней всё время. И нашим, и вашим. В зависимости от силы и направления ветра…
Похоже, это у Вас история семьи намечается?
– …Добрый день! – поздоровался кто-то, только что вошедший, в купе напротив. – Моё место тут где-то.
– Добрый день! – поздоровалась в ответ, уже сидевшая там седая женщина, сняла очки и начала собирать бумаги, которые покрывали столик перед окном.
– Ничего, ничего! Мне это совсем не мешает.
– Ну а что они тут будут разбросаны. Ничего не поставишь. Мы тут разбирались с сыном, а он вышел, – пояснила женщина. – Я тут вспоминаю, а он записывает. Сколько-то и сама записывала… очень приятно… нет я не на этой станции… да, погода сегодня замечательная… и ветра совсем нет…
«И ветра совсем нет… выйти, что ли, подышать, пока стоим?» – подумал Никифор Андреевич, посмотрел на солнечный перрон за окном и пошёл к выходу. Медленно прошёлся по перрону к началу поезда, потом обратно. Пассажиры спешили найти свой вагон. Всё, как обычно. Кто-то всегда спешит. Даже если и не опаздывает. Какие-то вечные женщины во вкусе Кустодиева или, может быть, правильнее – Рубенса? С мужьями, детьми, чемоданами, старушками какими-то. Провожают или сами едут? Не поймёшь! Кричат что-то, машут!.. Боже! Куда же такой букет?! Он же засохнет! «Впрочем, – думал Никифор Андреевич, – может и надо именно так. Ну и что, что засохнет! Что? Лучше не дарить, если знаешь, что засохнет?» Как-то раз Никифор Андреевич был свидетелем: у женщины в самолёте был с собой букет экзотических цветов – с юга летели – так она его прямо на верхнюю полку с чемоданами втиснула! И ведь довезла же как-то! «Да-а! – подумал Никифор Андреевич, – я на такие геройства не способен! То ли кровь не слишком югами избалована, то ли лентяй от природы? То ли все мужики такие? Да даже если и довезёт, всё равно ведь засохнет!» Так Никифор Андреевич прогуливался по перрону, не обременённый ни жёнами, ни детьми, ни чемоданами, ни букетами, просто разглядывая встречных. Напротив его вагона стояла обшарпанная скамейка… ну не обшарпанная! Уж и сказать нельзя! Не обшарпанная! а повидавший уже не один поезд заслуженный – очень-очень заслуженный ветеран лавочно-скамеечного парка! Вот! На ней сидел мужчина в очках и в кепке с кипой бумаг на коленях. Видимо, что-то обдумывал, потому что взгляд его был остановившимся, и глаза смотрели куда-то вдаль прямо сквозь зелёный вагон, стоявший перед ним. «Знакомое состояние, – подумалось Никифору Андреевичу. – Похоже на рукописи». Он присел – до отправления было ещё минут пятнадцать: «Успеем ещё натрястись».
– Здравствуйте! – поздоровался он. – Мы, похоже, едем вместе. Вы не из этого вагона?
Мужчина в очках поднял голову и спокойно посмотрел на обратившегося. Он приподнялся со скамейки и протянул руку:
– Да, здравствуйте! Илья Ильич, – очень просто представился он.
– Никифор Андреевич, очень приятно! Что-то пишете?
– Да как Вам сказать? Писать – это слишком громко. Пока что – это только пачка макулатуры.
– Ну почему же макулатура? Можно спросить о чём?
– Да тут ни конца, ни края. Ещё чуть-чуть, и я сам не буду помнить, что тут к чему, – начал оправдываться Илья Ильич, руками помогая себе говорить. – Тут и расшифровка диктофонных записей рассказов моей мамы, и то, что я своими словами записывал, когда её или ещё чьи-то рассказы слышал. У меня первые робкие записи аж с девяносто шестого года. И в интернете я что-то находил, и в архивах был, и мамины собственный записи. В общем, куча всякой разрозненной информации.
– Ну так дело за малым, – улыбнулся Никифор Андреевич, – теперь всё это нужно выстроить по росту. Похоже, это у Вас история семьи намечается?
– Ну да, – с сомнением в голосе ответил Илья Ильич, – двадцать лет собирал, теперь ещё двадцать лет выстраивать буду. Да, это всё семейное. Я как бы пытаюсь что-то писать… да! я и свои какие-то воспоминания из детства, ну кое-что записываю, но я даже не могу решить, в каком виде мне всё это оформлять? То я древо рода пытаюсь рисовать, то просто факты все как-то, как вы говорите, «по росту», – то – да-а! ещё и воспоминания маминой двоюродной сестры у меня есть, правда, они по-эстонски, а мы по-эстонски чуть лучше, чем по-китайски, а если через Гугл переводить, так как раз чуть понятнее получается, чем по-китайски – так вот… к чему это я? А-а! Ну, короче, надо как-то решить, что со всем этим делать.
– А это у Вас тут как раз Ваши материалы? – Никифор Андреевич показал на пачку исписанных, испечатанных и исчёрканных листов. – Можно?
– Да-да, пожалуйста. – Илья Ильич вытащил из толстой пачки листов одну, потоньше, и протянул.
«Родился Михкель Тёлликкя примерно в 1860-х годах в Лаппенранта[15 - Лаппенранта (фин. Lappeenranta) – город в южной Финляндии недалеко от российско-финляндской границы.]… Переярово Губаницкого[16 - Губаницы (фин. Kupanitsa) – деревня в Волосовском районе Ленинградской области.] церковного прихода… поступил в батраки… дочь Мария… замуж за Андреаса Вайникка… хозяйство было крепким… всё лето были босы… в 1903-м родилась Катри Вайникка, моя мама… в 1919-ом эпидемия испанки… бабушка Мария родила двух мёртвых детей и умерла сама…»
– Катри Вайникка – это Ваша бабушка?..
Мама была для них самая старшая
«…да. ну и вот. бабушка Мария ана рана умирла. то-есть не так уш рана если.. радилась мая мама Катри Вайникка. патом Анна. Лена. Миша. и Аино-Мария. или проста Мария. и што был вот этат грип после ревалюции. каторый называли испанкай. и ана была беременная двайняшками. ана забалела этим грипам. и тагда. личение какое была? нада-п была к врачу а дет Андреас сказал. хватит бап на этат мир! и ана умирла. адин рибёнак радился сразу. в-опщем мёртвый. а фтарой рибёнак сутки пражил. и-и их пахаранили в адном грабу с адной стараны аднаво рибёнка с другой другова рибёнка. ну даже я ни помню то што.. девачки эта были или мальчики. я даже этава не знаю…
…ясна што толька читырёхкласнае абразавание ф сельских школах. дальше нада итти ф симинарию назывались. ф симинарию итти учитса если прадалжать. так-што мая мама ни магла прадолжить учёбу што у неё мать умерла. ана асталась за старшую хазяйкай в доме с кучей маленьких ребятишек. хатя што учителя очень как-бы рекамендавали маму учить. што ана очень талантливая. но атец сразу сказал што из бап писарей ни бывает. вот если мальчик то можна учитса. из ниво писарь. эта в-опщем хе! вышшая квалификация для диривенских! пИсарь в гораде! так-што. ну и патом у ниво не-была вазможнасти. кто-ш будет хоть какую-та йиду гатовить. хоть каким-та образам в доме управлятса. пака он мачиху ни привёл…
…ну мама мая первый рибёнак самая старшая. то ана толька помнила фсё сваё детства што ана бес-канца нянчила этих млатших. патаму-шта претстафь! их же. после ниё йищё четвера-же дитей была! четвера после неё.. и ана толька-лишь помнит то што ана фсё время была в нЯньках! с самых с тех вримён. и очень как-бы маладая. йищё сафсем малодинькая ей пришлось очень активна заниматса фсеми дамашними дилами. ана помнит толька трут трут и трут и то што ана нянчила. вот эта ана фспаминает.. а какова-та детства какова-та где-та бегать-играть у ниё практичиски никагда времени не-была.. вот эта ана гврит я ни помню што-бы я.. как ана с какова времени ана помнит ана фсё время была в няньках…
…краватей многа не-была. зимой на пичи. летам на палу. так-што. эта раньше в избах харашо если две кравати была. а эта такая симьища! видиш. матрасы даматканые иза льна. набитые саломай. и причём каждый гот эту салому миняли. патаму-што ана фся там мялась… и причём эта салома ни прападала. ана ва хлеву её настилали пат каровами… матрасы. и адияла. харашо если падушки… ясна што на столька дитей там не-была места и на палу спали. на этих. на матрасах. саматканых…
…сжигали кустарник. расширяли сваи паля. и репа выращивалась лучше фсиво кагда вот на выжженых местах.. на старых землях репа не расла так. а вот иминна на выжженых. и вот если ты имел землю у теа там кустарник где-та и вот этат кустарник. каждый гот как-бы вот прадливали. ну сжигали дальше и дальше. ну патом ана станавилась пахатная зимля. ну эта была самая палезная зимля для репы… мама сказала што с малых лет ана как-бы фсё время при дилах. и ана пабижала вроде туда где абжигали этат кустарник. што-та ей нада была. ну каво ана там нянчила што-та в-опщем такое. ну и ана-ш ни знала што зимля-та гарячия.. и ана пабижала пряма как. к матири и абажгла сибе ноги. так её матери пришлось её на руках дамой тащить! так её мама пригаваривала. мАла мне дел и хлапОт! прибижала! теперь на шЕЕ тащи тебя дамой! вот так! раньше жили! и детей выращивали!.. так-што.. х-хе! мне наверна сотай доли не дасталась в жизни таво што пришлось маей маме!..
…мама расказывала што старалась кагда хлеп пекла делать такие бальшие караваи што и паднять ни магла. сасетка кагда захадила зачем-нибуть. та удивлялась кудА такие!. ни паднять!. а фсё што-бы быстрее. эта как йиё мама умирла…
…а маминава атца я ни видала.. кагда мама фстричалась патом. са сваими сёстрами.. то ани мачиху фспаминали очень. плоха.. и единственнае што. ана толька не трогала дядю Мишу. патаму-шта дядя Миша сказал. ЕСЛИ ТЫ МНЕ ШТО-НИБУТЬ ТОЛЬКА! ТО ТЫ ЗА ЭТА АТСЮДА ВЫЛИТИШ КАК НИЗНАМА-КТО! вот. эта кагда атец ево не слышал. кагда не-была ево он очень ей угразил. угражал. а фсе девачки как-бы вышли быстрее замуш кагда мачеха пришла в дом. а асталась тётя Мария. ана сафсем была-же малодинькая. так мачеха ф калхозные работы ни хадИла! а за ниё. хадила. тётя МарИя!. и ана на калхозные работы! эта претставляеш такая малодинькая девачка далжна была хадить за неё на работу! ну а патом дядя Миша понил што тут толку никакова ни будет и. он как смок паехать на этат. на учительскую семинарию паступить. он сразу-же уехал. и мала сАм уехал! так он.. взял патом с сабой и сваю млатшую сестру. и та на эти. на бухалтерские курсы устроилась. и жили ани брат с сестрой где-та вместе… вот какая мачиха эта Анна Эверт была!..
…што.. та мачиха былА… ана как-бы хатЕ-Ела. штобы мамин атЕц сразу жинился-бы на ней.. ну. видна Он ей нравился. а анА ему видна не Очень.. и Он жинился. на Тёлликкя Марии.. ну патом уже кагда умирла мая бабушка. то та фсё-таки дастигла сваей цели и ана вЫшла замуш за деда. но ана была настолька злА! мстИла дЕтям и мстИла и емУ ещё!. но то што видиш. кагда ани пажинились то дети фсе из-даму вон.. в-опщем недолгая жизнь у деда была…
…я. мамину мачиху немношка помню. ана ещё ва время вайны была жива.. ну иминна ф таком возрасте што я её харашо помню. ни знаю за каким ана лядам прихадила к нам! ана ва время вайны прихадила. и. причём. дома никаво нЕ-была. ана пришла мы тока с Витькай были. а-а ана ждала пака кто-нибуть дамой придёт. и. ну сразу. и ушла. не помню больше чиво там была но… помню што пришла и видна. и зачем ана прихадила и сразу ушла? но ана так ф Переярава и жила. в доме… маминава атца.. уже атца не-была. а ана адна. жила… роста нивысокава! худинькая! пряма па фигуре можна сказать как вот шиснацатилетняя. девачка. такая была. и нада сказать што удивитильна ни па-диривенски адета. ну ясна рас ана к каму-та пашла пириадивались в более как-бы гаратское. в диревне-та проста! юпки и какая-та кофта наверх и фартук. а эта ана была в таком акуратненькам платьице. и. зачем прихадИла! я у мамы никагда ни спрасила! а нада была спрасить зачем ана…
…мама-та дома всё больше хадила ф таких деревенских юпках. юпка ф сборку. а эта ф строгае такое типа гаратскова платье…
…там мачиха испортила в-опщем фсю жизнь. и наверна и деду так испортила што.. он ат вадянки умир. и. я так смутна помню што. патаму-шта эта я фсЁ! эта ни мнЕ расказывали. вот кагда дапустим тётя ЛЕ-Ена приижжяла к радитилям на Док[17 - Док – в советское время неофициальное название посёлка при Деревообрабатывающем комбинате (ДОК) вблизи шахты № 10 «Ахтме» (Эстония).] или кто. што ани между сабой разгаваривали а я толька-лишь што слышала…
…но зато и мама вышла замуш и фскоре тётя Аня и тётя Лена. очень маладые тоже вышли замуш толька-бы. уйти. с этава дома…………………. так мама радилась ф третем гаду а сестра мая уже в двацать-третем радилась…
…ну ясна кагда. ф празники.. какие-та были и мама знала што приедут её сёстры. ну мама была для них самая старшая! ана сабирала у себя фсех сваих и брата и сестёр. фсе к ней являлись. вот. тагда-та ана абизательна пикла с творагам пирагИ-И ещё там с чем-нибуть пираги и. ну тагда сокаф ничиво такова не-была. варила.. кисЕль варили ис клюквы. а тАк. харашо што если дапустим была мяса. мяса чугун полный натушит ф печке. но мне казалась што мяса тушонае ф печке самае фкуснае. ано мяхкае такое и как-бы фкус не теряетса. иминна кагда вот уже драва аттуда уберут и. туда чугун с мясам и сверху картошкай абложит. картошка фся палучаетса такова примерна цвета как вот эта плошка с этай стараны каричнивая. што я вот этат фкус пОмню! што эта мяса была мяхкае фкуснае и картошка очень фкусная. ну ясна што там лук. если есть перчик. там фсё эта. лавровый лист если. паложит. эта да. ана гатовила к этаму дню.. и летам так большую часть вот. я помню што именна ф паследнее лЕта перед вайной.. хоть тускла помню но. большую часть правадили время. ва дварЕ! а не в доме.. помню.. ну ясна там за сталом кагда приехали паабедали. вот. а патом помню фсе на улицу сабрались. што мама на улицу вынасила тарелку с пирагАми! там ставила. и кисель! фсё!. кОфе нЕ-была! харашо если был чай!. ф те времена…
…дет мой Вайникка расказывал пра свой рот толька маему дяде Мише. дачирям ничиво. и если-п ни дядя Миша вапще ничиво-бы не-была извесна пра их рот.. я знАла толька што ротствиники ф Переярава. и фсё. и што мама радилась ф Переярава. больше ничиво…»
Там я и не финик, и не чухна, там я русский
…Вайникка, Тёлликкя, Полтояйнен, Саволайнен, Пёлля… Да-да, «что в имени тебе моём?», как сказал наш уважаемый Александр Сергеевич. По маме я потомок именно тех самых «убогих чухонцев», которые правили свои «бедные челны». Ну насчёт чёлна не знаю, не слышал, хотя… река была раньше в тех местах, откуда моя мама родом. Так что и чёлн, наверное, был, но Пётр, как известно, «назло надменному соседу» заложил Питер и так далее и тому подобное, но в этом случае существенно то, что для своих «водяных потех» он изменил течение рек, и от реки в деревне моей мамы остался лишь жалкий ручей да большой овраг. Вообще, я довольно смутно представляю себе те места, так сказать, с высоты птичьего полёта – ну что делать, я не там родился. Да и вообще жизнь – штука сложная – мама оттуда, отец из Смоленской области, так, наверное, можно сказать, хотя даже не знаю, помнил ли он ранние годы жизни на Смоленщине, если и жил там хоть сколько-то. Ещё до войны они жили из-за работы деда и в Кировской области, и в Архангельской. В конце войны вернулись на Смоленщину, потом направились в Белоруссию, оттуда – в Эстонию, теперь вот отец в Финляндии лежит. К чему это я? Сложно всё, в общем. Я, значит, родился в Советской Эстонии, теперь живу в Финляндии. Куда ещё судьбинушка занесёт? Вот так – финн по маме, русский по отцу. Ну так что ж – вон предка того же Александра Сергеевича при том же Петре откуда-то из Африки в Россию занесло – на сомалийца, надо сказать, он, то есть Александр Сергеевич, весьма смахивал; их тут теперь тьма в Финляндии, сомалийцев, то есть…
Ну не совсем так. Или совсем не так. Понимать, что моя мама не русская, я стал достаточно поздно. Для ребёнка разве важны эти формальности? Ребёнок воспринимает всё, как должное. Мои финские бабушка с дедушкой и тётя с дядьями всегда говорили с акцентом, кто-то больше, кто-то меньше, а моя русская бабушка вместо «велосипед», говорила: «Ласипед». Ну и что!? Ребёнку ведь всё равно! Раз так говорят – значит, так и должно быть! Какая разница – русский ли, финн ли, калмык или татарин? Как там у Пушкина? – «друг степей калмык»? Я знавал только одного калмыка в своей жизни – в армии в учебке несколько месяцев моим хорошим товарищем был парень из Калмыкии, мы с ним боролись, помню, на травке, как дети. Дети, в общем, мы и были – взяли котят за холку и сунули в сапоги кирзовые. Ну да я не о том сейчас. Все были одинаковые, все русские – что калмык, что тунгус – и в то же время все разные, каждый со своей особенностью. Теперь придумали определение – россияне! Да, раньше все были русские. Ну это я, конечно, за себя говорю. Это были мои ощущения. Когда Союз разваливался, нашлось много тех, кто думал совсем иначе. Помню, когда эстонцы, латыши и литовцы образовали живую цепь по территории своих республик, – я вообще не понимал, что происходит!.. А они, как оказалось, ещё как ду-умали!
Своими особенностями или, говоря проще, корнями я начал интересоваться довольно поздно и несистематично. Развал Союза подтолкнул, если не к увеличению интереса, то к практическим поискам архивных справок. Если в позднем детстве пришло удивлённое понимание того, что русские и финны – это не то же самое, то в начале взрослости пришла необходимость использовать неожиданные возможности этой самой разницы. Короче, проживая в русскоязычной семье, в русскоязычном городе на северо-востоке новоявленного государства Эстония, принявшего абсолютно определённый и для нас болезненно понятный курс на вышибание того самого русского духа – мерси, Александр Сергеевич – передо мной, как перед былинным богатырём встал всем известный выбор из трёх дорог. Богатырь был не по-богатырски худосочен и не на коне, а с большим баулом, произведённым позднесоветским кооперативным чудом из девяностых, непонятно где и непонятно из чего, на четырёх колёсиках, одно из которых закончило свой бесславный путь, не доехав до пункта приписки. На моём камне было выбито: «Эстония, Финляндия, Россия». Это был мой выбор, другого у меня не было. И у каждого он был свой, и пройти его каждый должен был сам, и нет разницы, какой путь мы, в конце концов, выбрали (если посмотреть на всё это с очень большой высоты). Я выбрал Финляндию. Аминь… И посмотрел Он на меня через 28 лет после моего прибытия в Страну тысячи озёр, и сказал: «Это хорошо!» – но мне всё же хочется добавить и от себя – прости, Господи, за самоуверенность – что кое-где и кое-когда наблюдаются и некоторые недостатки – обычное дело, как говорится, – знал бы, где солому стелить, так соломы бы и не хватило!
Ну чухна, так чухна! Это слово, правда, давно уж и из моды вышло. «Финиками» могут обозвать, а «чухной», пожалуй, что и нет. Да и нет у меня там в Финляндии такой проблемы – там я и не финик, и не чухна, там я русский и обзывалка для нас там совсем другая – там я «рюсся», то есть русский.
Поиски корней начались довольно прозаически – для переезда в Финляндию мне нужно было доказать, что я финн, ну хотя бы на 50 процентов. Чистокровность моей мамы пришлось выяснять в архивах. Только вдумайся! я был вынужден доказывать чистокровность! – пахнуло плесенью откуда-то из не столь далёкого прошлого. Из архива в Ленинграде, а может быть тогда уже и в Санкт-Петербурге – уж и не спрашивай названия архива – в конце концов, пришли по почте выписки из церковных книг лютеранских приходов Ленинградской области, где чёрным по жёлтому было сказано, что родители моей мамы – стопроцентные финны. Почему по жёлтому? Это не от оригинальности, а от бедности. Я помню такую бумагу по магазинам продуктовым. В неё заворачивали продукты – ну, например, колбасу «Детскую» – я «Детскую» любил. Такая, знаете, бумага очень грубая, толстая и не белая совсем. Дело своё исполняла. Ничего плохого – современные «Зелёные» наверняка пищали бы от восторга – бумага неотбеленная, а в магазинах не было ни грамма полиэтилена. Ну а дальше…
Рукопись
– …По-моему, очень неплохо, – Никифор Андреевич поднял глаза от рукописи на Илью. – Я, конечно, никакой не литературный критик. А вообще, не знаю – теперь разве поймёшь! Вон на перроне книги продают! – да их никакой критик и в руках-то не держал. И ведь покупают! Так что, флаг вам в руки!
– Спасибо! – улыбнулся Илья Ильич. – Думаете мне стоит в таком стиле и продолжать? От первого лица писать или от третьего? Да и вообще, не могу решить, пытаться ли мне из всего этого документальное что-то сотворить или всё-таки художественное? Книг про судьбы финнов-ингерманландцев, по крайней мере, в Финляндии выходит достаточно, но большинство из них представляют собой просто воспоминания людей, прошедших через это, или исторические исследования.
– А разве это плохо?
– Нет, конечно, это важно и нужно, но, к сожалению, такие книги не покупаются много, они не всем интересны. Мне хотелось бы написать так, чтобы её прочитали не только те, кого интересует история российских финнов. Мне не хотелось бы загонять всё это в пыльный угол.
– Да. Понимаю. – Никифор Андреевич утвердительно покивал головой. Ему не хотелось лезть со своим дёгтем и рубить на корню хорошее начинание. «Это мне интересно, потому что я такой же, – подумал он. – Так мне хоть документ, хоть художественная, хоть стопа разрозненных и ничем не связанных листков – всё интересно. Но это ведь мне. Трудно представить себе такую книгу в пыльном ларьке на пыльной станции посреди чёрт знает где». Но пытаться разуверять всё же не хотелось: «А вдруг и вправду получится?»
– У Вас тут написано, Губаницкий церковный приход?..
Наша деревня
«…наша диревня Савонкюля[18 - Савонкюля (фин. Savonkyl?) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.] фсегда к Скворицкай церкви атнасилась.. а-а Переярве па-моему. к Губаницы…
…черес пОле и черес лЕс.. там начиналась диревня Переярве где мама радилась. следующая диревня Переярве…
…и вот есть у миня списак дамоф нашей диревни. нада на бумаге фсё. я папробавала как-та. ну мне листка ни хватила.. и нарисавать эту дарошку. каторая. павирнулась на Переярве и дарошка каторая в Нискавицы и патом этат. щас называетса Кастина[19 - Кастино (фин. Kastina) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.]. эта диревня раньше была Коухенкюля патаму-шта там фамилия была Коухио или Коухиа. Коухенкюля… рядам там Луусикки.. Воханава…
…рядам видиш и-и часта истонские хутара были. но ани хутарами…
…ани фсигда на атшибе диревни… ани ф сридини диревни ни жили…. эта уш точна!..
…тут на нашем диалекте написана. ну видна диалект такой у. у ингермаланских финаф… тут в-опщем две систры жили в доме. я их тоже. помню…
…ани как рас жили. ну напротиф дамоф где Хилка систра мая траюрадная жила и вот папа где мой радилса. и вот напротиф был домик. эта там жили эти две систры…
…ну ани уже ни девачки были. ани были уже взрослые люди но ани не-были замужем… и я пачиму запомнила што. ну я тагда ну што!. двЕ сестрЫ! я пачиму запомнила. у них праваливши нос был. а патом. я не знала. а патом я услыхала што их атец был вощщикам тоже в Питере. и там заразился сИфилисам. привёс этат сифилис дамой. заразил сваю жену. он сам умер. жена умерла. а. дочек успели палечить но. хрещи-та. испортились. и у них толька дырки. вместа носа дырки. были. и я вот эта очень строга. запомнила…
…ну а я видиш была любапытная я фсюду-везде мне нада была ф каждый дом пачиму-та! ни знаю чиво у миня была балезнь фсюду-везде хадить?! и я ф тот дом тоже хадила. и там была такая ниприятная картина што носа нет. а дЫрки. и ани гаварят как-бутта в нос. речь такая. млатшая систра ростам малинькая а старшая чуть пабольше. так-што… ани астались живы вдваём в этам доме. приспасобились как-та жили. ну ф то время как ф калхозе… ну я-та ни знала што эта такое. ну а я видна маме сваей! у мамы сваей спрашивала дома. хе-хе! ана меня ругала што хе-хе! што фсюду-везде тебе нада пайти! ни стОит к ним хадить! ну лЮди хоть! хоть их вЫличили но люди фсё-равно как-бы не очень. ани были к каму-та фхожи и кто-та к ним хадил. а я хе! и там пабыла!..
…а тут нижния часть диревни… патаму-шта там где крёсная мая жила там павыше. а патом паниже и патом была-же русла рикИ.. а наш дом уже за рикОй.. за аврагам был пожже пастроин. уже в диревне места не-была. ну нада сказать што виснОй этат аврак всигда наполнялся талай вадой и к нам висной была трудна папасть.. там проста вот такии бальшии камни валуны сабрали и так в рят. взрОслыи люди магли па ним прайти. но я вот канешна кагда палаводье я ни магла пирибратса. эта я тоже помню… вот. а-а йищё такое мне фспомнилась! што раньше на этих землях очень была. многа валуноф и таких крупных и мелких и фсяких. и в-опщем. ну на таком растаянии. ну может быть киламетр ат нашева дома может меньше. была куча валуноф. длиннаабразная такая. внизу агромные валуны. фсякие. а патом как-бы меньше и меньше. и эта. такая гряда была длинная.. а вышиной я думаю да паталка если не выше. была. и эти валуны волакам па полю тащили. па восемь лашадей тащили. а паменьше каторые на телеге.. но. кагда. ф савецкае время стали делать эти. дароги. эти фсе. эту фсЮ! я! удивилась! как-та! кудА куча эта агромная делась?! а. фсю увезли. размильчили на стройку дароги. и-и. даже вот эти валуны с этава аврага. в-опщем ани фсё падбирали. здесь тоже в авраге даже. пасреди аврага вдрУк! такой! агромный валун! извиснЯ-Як и фсе валуны.. как-бы. после вайны с этава аврага загружали очень многа щебЁнки! для пастройки дарОк! там. была. знаеш какая парода? вот. какая-та как глиняная извесниковая парода. чуть желтаватая. и так-же как в нашей шахте в Ахтме[20 - Ахтме (Старое Ахтме), (эст. Ahtme) – микрорайон в г. Кохтла-Ярве рядом с закрытой в настоящее время шахтой № 10 «Ахтме».] слаями этат извесняк. и в этам авраге. ево. в-опщем там-же лес был па бакам. фсё эта убрали и раскапали и аттуда этат. для пастройки дарок этат извесняк вазили. там. день и ночь вазили этат в летнее время. этат извесняк для стройки дарок..
…но мне фсё-таки йизык панятен!.. хатя! хе-е! я сама! уже ни фспомню этава диалекта! ха-ха! а вот кагда читаишь. то эта. панимаишь!..
…«тойнен риатю». эта фтарой рят! па-фински. мне канешна! эта выражение я слышала.. но то што мама паскоку закончила читыри класса и гаварили што ана очинь талантливая. ана многа читАла. ана-же писАла стихи. то ана литиратурный йизык и разгаворный йизык ана магла раздилить. што кагда мы были ф ФинлЯндии ва время вайны. ана гаварила литиратурным йизыком и ни упатрибляла наших местных диалектаф…
…и я адин хутар помню где. стаял. эта па дароге в Нискавицы. с нашева дома фперёт па дароге в Нискавицы. там какое-то растаяние идёш там был адин йидинственный хутар. а ещё ни знаю там йищё были ли хутара?..
…да. нада будит сабратса и нарисавать. в галаве фсё притставляитса. са стараны Питкилева. типерь той диревни ваапще нету в-опщем. вайна. и кагда после вайны кагда. калхозы. полнастью диревня уничтожилась. а хатЯ была и называлась Питкилева. питкя па-фински эта длинная. очинь длинная диревня была. вот так. я притставляю где Питкелева где Нискавицы где Пириярава. и направления. и харашо притставляю где и патом па фамилии.. вот. па фамилии и как назывались дама.. эта асталась у миня.. ну то што. в дЕтстве ну и патом как после вайны там была то систрА их назывАла как рАньше назывАлись. ни па фамилии а па названию дома…
…а патом после вайны многие дама ищщЕзли! так-же как. этат. магазин Кунькина ищщес. вот. в Кемпелева там ни аднаво дома не асталось…
…ат нашева дома па левую руку тех дамоф после вайны тоже уже не-была. вот и там был такой дом. эта трапинка што ф Перяярве. там старенькая.. ну старенькая тётя такая жила. што у меня запомнилась што на камоде была.. ну скатерть вязаная крючком. и причём фсе эти кружочки разнава цвета были. ну там ани чередавались. миня Эта Очень удивила! у нас такова не-была. у нас была проста белая кружевная… аврак перейдёш и там па левую руку сразу дом… так-што я фсюду-везде пабывала…
…в ЛУ-Усики! ни АДНАВО ДОМА! типерь нету. уже после вайны кагда я хадила пешком вот черес Луусикки дальше патом паперёк ВОханава. Воханава не знаю. была сколька-та. были дама а-а в Луусикки ни аднаво дома! эта я пачиму помню. патаму-шта сестра как-та меня праважала. мы с братам Витей были. ну эта была кагда я сафсем может двинацать лет мне была. ана фсё-таки да Гаччина праважала. а патом толька. стала. в Вайскавицах кагда вот там дарогу. пастроили. а так в Гаччина. ездили. дак ана эта. праважала. и-и я у неё распрашивала. вот. и. што. пачиму тут как-бы? ммм. ну фундА-Аменты?! ну што-та такое! што дирЕ-Евья были вакрук там дамоф. што. што эта такое? а-а ана гаварит эта Луусикки где нет ни аднаво дома!. а в Воханаве были какие-та дама.. А-А патом с Воханава. какая-та была видна да вайнЫ уже. щибёначная дарога боле-менее ничиво. там. эти. машины хадили тагда. палутарки хадили. и-и што там дарога какая-та была. и вот. да Воханава дайдЁш. эта уже О-Очень длиннае растаяние нада была прайти. и там идёш уже ф сторану Гаччина и. галасуеш. ретка машины очень ретка. галасуеш. и эта щастье если. машина астановитса и ты залезеш на этат. ну. как. ни в машину тибя внутрь а-а на этат. залезеш ф кузаф…
…штоп да этава ВОханава дабратса! а в Воханава там тоже трапИнка! шо-бы эту трапинку хе-е! найти! единственнае што запомнила што.. если с Воханава то. здесь. очень красИ-Ивые эти! деЕ-Евья! ну… кедры или што-та такое… я тоже у сестры спрасила! я ей грю а чЁй-та тут так красива эти деревья?! ана гаварит ДАК ТУ-УТ-ЖЕ! был! ну этат.. дварянский. дварянская усадьба.. и был очень красивый дом. и-и. ну паследнее время там. жили.. две систрЫ. низамужние. я не знаю не спрашивала какова возраста и фсё. а кагда ривалюция начилАсь! и-и эти.. ревалюцианеры. каторые снабжены были аружием. пастучались. в этат дом. двери аткрыли.. ну баялись-же тоже эти. эти сёстры. аткрыли дверь. И ИХ! пряма у парога! застрилили. ривалюцианеры.. а. гварит. сЁстры! ани пусть дварянскава рода! и у них Ясна што уже.. асобай как-бы власти над этай землёй уже нЕ-была и-и фсё у них. тока што. в дОме ани в этам жили! ну. ани. сколька их. помнят люди эту. этих людей из этава дварянскай усадьбы. ани очень были добрые! и-и очень часта памагали этим крестьянам каторые жили. в деревне. и. што фся деревня очень. жалела и гаревАла. зачем. растриряли этих. добрых. двух. я не знаю какова возраста и наверняка не так-уш маладые. вот там столька трагедий. с этай ривалюцией была у фсех…. так-што вот так… вот я ни знаю как чилавек вдрук может быть. становитса таким жестоким…
…папинава атцА и таво брата. ну значит эта. ну. маево дедушки Петра и Хилкки дедушки пачиму-та оба дома рядам стаяли и их называли Юрнянталот[21 - Юрнянталот (фин. Yrn?ntalot) – дома хозяина по имени Юрня (фин. Yrn?).]. видна. я ни знаю. видна кто-та изначальна кто-та был Юрня каторый пастроил. па этай фамилии.. па этаму роду.. Юрнянталот.. так-што… и патом мне Хилкка тоже напомнила што их дама. ну часта гаварили Юрнянталот.. и пачиму-та дом деда Петра в диревне называли ещё Тойсентало[22 - Тойсентало (фин. Toisentalo) – второй дом; дом второго (брата).]. а пачиму? ни знаю?.. а-а. а наш-та дом называли Иисакинтало[23 - Иисакинтало (фин. Iisakintalo) – дом хозяина по имени Исаак (фин. Iisakki).]. во-от. а… а Хилкин дом Юрнянтало.
…мой дет Пётр. и дет Хилки эта были радные братья…
…и я. у меня васпаминания. эта патаму-што я ф Хилкин дом хадИла! я ф какие дама хадила хе! я те харашо помню! пачти-што в кАждый дом хадила! ну фсё-таки не ф каждый. так в нескальких дамах. не ва фсех а в нескальких. я проста не знаю што? ва мне была такое што мне нада была? вот там где вот эти женщины бальные я те сказала. ну ани не-бЫли заразные уже патом никаму. у них детЕй нЕ-была. чевО! чё меня туда?. не знаю…… и. из-за таво и запомнилась… канешна! если-бы я ни была такая любазнательная! я-бы ни хадила в дом Хилкки и Катри! ну вот паскольку я была! и патом ни знаю. х-хе! видна я такой рибёнак был што на миня абращали фсе внимание! и фсе. ну видна тепло и дружески атнасились.. паэтаму я ва многих там дамах была! и ниаткуда! как-бы ни выганяли! так-што. у фсех-же тарапились и у фсех столька дел была!. вот. я ни толька у ротствиникаф! я типерь удивлЯюсь! мне пришло в голаву што ф скальких дамАх я была?! и причём я пОмню апстанофку! как што в доме там чиво!..
…Госпади! там пачти-шта щитай фся диревня ротствиники! там были полдиревни с фамилией Саволайнен и полдиревни Пёлля…
…а единственный. единственный калодец вот здесь напротиф Хилкинава и деда Петра дома. адин единственный но он был очень глубокий. калодец. и адин единственный. и. весной. ну летам был ещё прут. ну он был в этам авраге. там кагда-та была речка и. там был прудик ну именна на аснове этава вот. то што была речное дно. был. прудик. но. эта. летам пачти фсегда там высыхала. там была очень мала вады. а па весне. давольна. была многа вады.. так-што вот. а то што вот аврак па расказам. што. кагда. Пётр Первый эти фантаны строил в Петергофе он паменял! русла! этай речушки! ана стала в абратную сторону тЕчь!.. и. река. па существу высахла. вот. ясна была наверна не ахти какая глубокая река но была река. была река. а высахла ана ну и стал этат аврак. местами-та был очень глубокий аврак но вЕ-Есь был альховникам. зарошши. плотнинька. толька самая середина. видна там немношка каменистая была самая середина. была бес. ничиво не расло. ну. трава жиденькая расла. а куда ана патОм эта река паварачиваетса я уш не знаю…»
Савангуля
– …А насколько достоверно то, что Вы пишете? – Никифор Андреевич спросил у Ильи, подняв голову от стопки листов, скреплённых скрепками.
– Ну писать – это слишком громко, – начал почему-то смущённо оправдываться Илья Ильич. – Записываю просто всё, собираю какие-то факты… А что такое достоверность? Мамина деревня сейчас называется Саванкюля. А на старых картах царских времён можно найти и Савангуля и Совенкюля и Савонкюля. Последнее ближе всего к финскому варианту. А деревенские так и совсем по-своему могли называть. Так как достоверно? Какой вариант правды самый правдивый? Да и вообще, всё основано на воспоминаниях моей мамы, в основном. Конечно, каждый человек может ошибаться, что-то путать. Я и сам замечал в рассказах мамы иногда нестыковки, ну так лет-то ей уже немало, да и память наша она такая субстанция, такая… не совсем прирученная. Иногда не знаешь, помнишь ли ты что-то, что было на самом деле или это уже плод твоей фантазии. Ну так это ведь и не научный трактат, да и вообще, пока ничто – я даже не знаю, что со всем этим делать. Правда у мамы остались чёткие воспоминания даже о довоенном времени, хотя сама родилась в тридцать шестом. Хорошо помнит и разговоры взрослых, то есть о том, в чём она сама, конечно, не могла участвовать…
В военные годы зимы-то были очень холодные
«…и я харашо помню што вот в ваенные годы зимы-та были очень халодные а калхос-же не давал запастись дравами. ну да вайны. што фсё была там так. и дрОф нильзя запасти и сЕна накасить нельзя! настолька фсё была строга! и как-рас первая зима ваенная халодная такая! дроф пачти нЕту! и нада где-та схадить где-та спилить и. па зимле валакли и пилили там. затапить печку. так я помню што атец затаплял печь. мама сразу-же што там есть начинала гатОвить. а-а в доме была холадна паскоку эканомия даже в дравАх. так атец сразу-же! вот я как праснулась сразу-же миня ф тёплую адёшку адивАть! и там где печь. атражение теплА! и сюда где ат печки типло штобы мы с Виктарам уже были при типле и фсё. он мущщИна! и он быстринька нас адивал пака мама занималась. хоть штО-та пригатовить йиду!.. у фсех была страшнейшая трагедия иминна с вайной связаная! а после вайны сестра! значит. што-бы спасти. што куда нам детса? вышла замуш за этава Адам Андреича! аставила нас с братам у сибя а атец паехал искать. как гваритса на белый свет. где найти мЕста! где можна астанавитса! и штобы была вазможнасть абаснаватса и где-та устроитса! нигде не прапИсывали! вот после вайны эта была-же ужАсна трудна. мне не-была ещё дисити лет. а млатшиму брату была шесть лет. а мАма в эта время шла пешком с каровай с Йираславля! мы! а нам не давали даже даждатса её! даже ну! абъиснили што мы ждём пака вот пешком дайдёт! а ана шла больше мЕсяца! а нам двацать-читыре чиса срАзу-же дали! как мы пайивились в радной диревне.. а систра маладая симпатичная светлинькая. у ниё ещё воласы очень кудрявились так харашо. а Адам Андреич хоть фин был но он фсю вайну был на фронте. и таким финам франтавикам давали вазможнасть праписатса в радном доме. а у нас радной дом был но нам ни давали туда праписатса.. а этат! франтавик! увидил. услыхал пра нашу праблему. ясна сестра. он да вайны её видел и знал! знал какая ана и с какой симьи и фсё. и кагда мы прятались на чердаке нашева хлЕва штоп нас милИция ни нашла! так он ночью аднажды пришол и сказал атцу маему. Исак Петрович! я предлагаю так. я женюсь на вашей Ане. мы зафтра-же идём заригистрируемся и ана палучит. прапИску! я аставляю ваших дитей. а вы идите завирбуйтесь куда-нибуть. ваша жина приедет. ну ана найдёт сваих дитей. у миня. а кагда сможете. приедите за ними.. и мая систра! а атец гаварит я ничиво ни магу ришить за сваю дочку. а мая систра сказала! папа. сделаем так……. у каждава свая история.. и у старшева брата. он в Новгараде в римесленнам. начилась вайна. их в ишилоны пагрузили этих читырнацати-питнацатилетних. тринацатилетних даже. а ишилоны разбамбИли! и этим ремесленикам сказали. идИте ф Челябинск. как дабирётесь так дабирётесь. а ф Чилябинске туда-и-туда абъявитесь. и вот ани пашли бальшой группай а дашли толька четвера.. с Новгарада ф Челябинск! а там патом начинали лет с симнацати-васимнацати на фронт брать. а тут как-рас арганизовывалась ну как-бы асвабадитильная армия Эстонии. как-бы эстонцы асвабаждают Эстонию ат фашистаф! а паскоку мой брат фин и йизык нимношка схош с истонским. ево пригласили в ваенкамат и сказали. што мы тебя забираем в армию но будиш писатса в Истонский батальён[24 - Военные части в составе Красной армии во время Великой Отечественной войны, укомплектованные этническими эстонцами.] и будиш нацианальнасть истОнец. а мой брат! он может быть даже ни. ну падУмаеш записали-бы так! а он как упёртый сказал! я фин! зачем мне быть истонцем?! ево ф карцер на сутки. черес сутки сказали. ну што бУдиш истонцем или нет? нет! зачем? как был финам так и буду! и ево бис суда и бес слетствия за калючую провалаку! фсю вайну атрабОтаф ребёнак там! ф Челябинске на ваеннам заводе! за калючую провалаку бес суда бес слетствия! а узнала я ат сваево брата кагда у маево брата была день раждения семьдисят лет. и он ни радитилям. никаму ни расказывал. он толька расказал мне. штобы ни портить радитилям настраение. и патом ф соракшестом гаду он удрАл бес фсякава разришения из-за калючей этай провалаки. и в радную диревню прабился. и там он узнал уже ат систры. што систра там асталась. где мы живём. ну и приехал к нам на Док в Истонию. и вот фсигда есть харошие люди! фсигда есть! и харошие люди! тагда памагли. тагда давали трёхмесячный паспарт. памагли палучить трёхмесячный паспарт. патом апять трёхмесячный патом апять прадлили. и таким вот Образам он астался в Истонии рядам с нами! претстафь! челавек вынес! он-же ребёнак читырнацать лет! пешком на Урал!. а грит некатарые реки. масты были закрыты как-бы ваенные уже масты. там толька ваенные вааружение да фсё такое. фплАфь пирибирались! ну рас сказали што ф Чилябинск! ани дабрались да Чилябинска!. ф каком рамане ты найдёш такое?. и эта фсё в аднОй симьЕ!. в адной симье!. и так-же у Жени была трагедия! так-што трагедия на трагедии! так и вырасли на этих трагедиях!… нада сказать што харошие люди фсигда есть! у миня вот а Йираславле куда нас после Финляндии саслали. ну. очень харошие фпичитления. и с благадарнастью фспаминаю фсех людей. у каторых у самих пачти ничиво не-была. но ани фсЁ-таки памагали нам! как сасетка там бабушка Лида прихадила вечерам. и принасила сухую свёклу атвареную. ф печке патсушивали и ана как ириска. жуёш её долга.. прихадила.. ну у меня мама Екатерина Андреевна а там на «О» гаварят. прихадила вечерам и грит. Ондреевна! принисла немношка сухой свёкалки! рибитишкам немножечка пажевать. вот. а другАя сасетка! я забалела прастыла. там ф школу ф первый клас. ф перый клас не панимАя ни аднавО рУскава слОва! миня сунули ф первый клас! ну и я в-опщем прастыла и другая сасетка принисла. у неё там сваИ дети! и ана принисла стаканчик мёда и гаварит. Ондреевна! попоиш горячим чаем с метком! глидиш и лехче будет!.. и таких добрых людей в маей жизни была многа.. у меня и такая падруга што мы с ней работали фсю жизнь вместе и мы с ней так дружна были! ана с Ризани. я с йиё мужем в адном классе в Истонии училась. я кристила её дочку и мы васпитывали. у неё сын-дочь у меня сынавья. и васпитывали растили сваих детей.. мы дО-сих-пОр! вот недавна ездили к ним в гости. дО-сих-пОр! эта нам была па двацать лЕт! вот мы с двацати лет и да-сих-пор.. фсигда есть харошие добрые люди! да были труднасти но-вить и у руских были тоже труднасти!. а там в диревне в Йираславле как пасматрели што нармальные абычные люди и ани сачуственна тоже стали! ани-же тОже знали! какое время! ани сАми пастрадали! там была очень багатая диревня! такие красивые дама как тирема! красата! ани-ш там тоже были и раскулАчены и фсякае такое! ани пастрадали тоже ат ревалюции! ну ани видят нармальные абычные! хоть фины но нармАльные абычные люди! ани дабрадушна стали. ну и так-же мама Клавы. тваей матери мама. бабушка Паша. как ани там ва время вайны там ф Смаленскай области! в акОпах жили! и сестра её. ну мая свекрофь Паня. а ана с Архангельскай области са станции Пукса[25 - Станция Пукса – железнодорожная станция Северной железной дороги в Архангельской области Плесецкого района.] приехала туда с тримя дитьми а там ф Смаленске-ш фсё сгарЕла. ничиво-ш нЕ-была! так твая бабушка Паша принила сваю сестру с семьёй в Этат-же! в эту-же землЯнку!..»
