скачать книгу бесплатно
Как рассказала по пути Кошка, Маленький Тролль по существу, к ним относится, как папа. Он собрал вокруг себя девок, таскает им дрова и воду, играет на гитаре, отгоняет грозным рыком по вечерам назойливых самцов. Девчонки же ему обеспечивают уют в лагере, во-время приготовленную еду, дружескую поддержку всегда, когда это требуется. А поддержка, она всем нужна, даже таким брутальным. Все довольны, всем весело и комфортно. Так и живут.
Вечером я на себе прочувствовал, что такое настоящая «фестивальная атмосфера». Также я понял, зачем было покупать так много алкоголя сразу. Не то, чтобы я был против, просто интересно было – зачем. Но Валюха сказала – надо и я решил не спорить. Ей виднее, она здесь давно живет. Как выяснилось, она была права. Алкоголя не было много.
Так вот, как только на небе начали появляться первые звезды – к нам на запах еды и звуки гитары стали подходить первые гости. И они подходили к нам так в течение четырех часов подряд. Одни приходили, другие уходили, кто-то оставался.
Я опомниться не успел, как на полянке возле костра уже расположились несколько человек с музыкальными инструментами – два барабана, флейта, гитара. И понеслась тягучая, завораживающая мелодия, длинная и насыщенная, как море. Позже, совсем уже в темноте, подошла даже скрипка в лице молоденькой девушки с распущенными волосами, но она начала выступление с полного стакана портвейна, чуток расслабилась и выступление решили перенести на другой раз. Ведь и так было хорошо. Так я впервые узнал, что такое настоящий джем-сейшен.
Ну, я тоже сыграл. Сначала стеснялся, потом попробовал – зашло. Народу понравилось. Сначала про траву, кокаин и проституток, потом перешел на баллады про войну и про любовь – тут уж девчонки подсели поближе, глаза заблестели – долго меня не отпускали. Я понял, что теперь здесь мне точно будут всегда рады.
Потом, как я еще помню, мы уже совсем ночью все вместе ходили на Пикадилли встречать группу ребят, только-только приехавших из Киева.
С ними мы опять что-то пили, по-моему, чачу. Чача – это такая штука… не знаю, как бы вам рассказать… В общем, чача – это очень круто. Но очень крепко.
Потом опять играли на гитаре, но уже военные песни, которые обычно поют мужчины хором в определенной степени подпития. Видимо, таким образом мы усиливаем приятное чувство алкогольного объединения.
Потом мой новый друг, машинист паровоза из Ярославля, Леха Воробьев, стрелял вверх охотничьими сигнальными ракетами и кричал «Мы убьем их всех и надругаемся над их трупами!». Непонятно было, кого он имел ввиду, но стрелял он в сторону Турции. Впрочем, все веселились, обнимались и кричали «Ура!».
На этом месте я уснул, прямо на теплом песке пляжа, под шум моря, подстелив под себя большое банное полотенце. Так закончился мой первый день в Пёсьей бухте.
Глава 3. Про молоко, которое не молоко, а также про грех невоздержанности.
Просыпаюсь я как-то в палатке. Или еще не совсем просыпаюсь, а как бы уже, но не совсем. И сквозь этот как-бы-сон слышу голоса. Не у себя в голове, а прямо у нас на стоянке. Кто-то настойчиво кого-то уверяет, что нужно приготовить молоко. Мой друг Загар уверяет кого-то, что молоко вредно для здоровья и готовить его не нужно.
Я же пытаюсь спросонья сообразить, как молоко можно готовить, если, традиционно, его доят. То есть его добывают из коров уже в готовом виде.
Ну, выползаю из палатки, спать уже не хочется, а даже наоборот – интересно. У костра стоит Загар и незнакомое лицо с рюкзаком.
«Чего, блять, с утра пораньше уже по коровам соскучились?» – произнес я бодро «Девок уже не хватает?»
«Ага» – отвечает Загар – «Не по коровам, а по молоку. Евгений Иваныч, вот, подсуетились» – кланяется Загарчик в сторону незнакомого лица, раскрывает рюкзак и он оказывается не с вещами. Он оказывается с травой.
Видели ли вы, дорогой читатель, целый рюкзак травы? Не пакет, который легко спрятать в карман, не мешок, который можно убрать подмышку. Нет!
Целый гребаный рюкзак! Литров на семьдесят!
Надо отдать мне должное, я сразу понял, что это трава. И даже догадался, какая именно. Хозяин рюкзака оказался человеком здесь известным, Загаровым другом, с которым они даже жили в одном городе. Звали его Женя, или Жека. И этот самый Жека ехал в Пёсью бухту, путешествуя по Крыму и заезжая к разным своим друзьям, где передвигаясь на попутках, а где пешком, однажды после полудня проходил по какой-то степной дорожке в одном из районов Старого Крыма. Идет наш Жека, идет, долго так идет и вдруг видит, что тропинка постепенно все меньше становится, а вокруг неё, по бокам, растет трава, которую в учебниках рисуют не иначе, как в виде сорняка. Да и не трава это – а вовсе даже деревья, просто маленькие еще, им вырасти не дают. Большая такая трава, сочная. Не поверил Жека своим глазам. Забрался в самую гущу, на вкус и запах проверил – а и точно, трава. Дикорастущая, правда, но зато много – сколько хочешь бери. Ну он и взял. Взял столько, сколько смог. Вытряхнул рюкзак, благо, ценных вещей там почти было, и весь рюкзак до отказа набил. Попрыгал на рюкзаке для уверенности, еще допихал туда внутрь, сколько смог, после чего грустно вздохнул, взвалил рюкзак на плечи и бегом пустился в путь. Через день к утру он уже был у нас на стоянке.
Вот такая, вкратце, история. То есть история-то интересная, но причем, блядь, здесь молоко?
Это я спросил так, ну, чтобы рассказчик не уходил в сторону от главной темы.
И, наконец-то, выяснил правду!
Как оказалось, дикорастущая трава для употребления непригодна. Для того, чтобы от нее «перло», «вштыривало» или, на худой конец, «вставляло», необходимо готовить из нее специальным образом сваренный напиток, именуемый «малага», «манага» или же, в просторечии, «молоко».
Вот мы и добрались до главного. Вот откуда появилось странное упоминание о молоке. Загар пытался предостеречь своего друга Жеку от приготовления молока, мотивировав это тем, что оно, то есть молоко, у него каждый раз получается по-разному, еще раз рисковать он не хочет и вообще, опять будет, как в прошлый раз …
Ну, в общем, понятно, что минут через пятнадцать все споры завершились и друзья принялись готовить место для приготовления этого самого молока.
О, бляяяя, этот ритуал до сих пор стоит у меня перед глазами, поскольку на тот момент самым необычным впечатлением для меня оставалось то, как панки разрывают руками мертвого дельфина.
Я, естественно, очень заинтересовался – что же такое собираются делать мои новые друзья. Да еще так серьезно настроившись. Загар вписал меня в группу ответственных за продукты.
Мне надлежало пойти и купить шесть банок сгущённого молока, принести их к костру, после чего сидеть в углу поляны и не отсвечивать, пока не позовут.
Ну, я сижу, помалкиваю, смотрю. Фотографировать запретили. Сказали, что духи не будут благосклонны. Казалось бы – уже эта фраза должна была меня насторожить и заставить лишний раз подумать об участии в мероприятии… Но нет, молодости не свойственна осторожность. Теперь-то я понимаю, что мне следовало бежать от этой полянки, сломя голову, то есть, как можно быстрее…
И вот сижу я себе спокойно, не отсвечиваю, наблюдаю – интересно же. Сначала на поляну вошли три знакомых лица, все трое в набедренных повязках и с длинными дредами, у двоих барабаны, у третьего здоровенная охапка дров. Одного звали Нед, двух других я знал только по лицам. Поздоровались и чинно уселись поодаль от костра. Потом появился Костик со здоровенным чугунным котлом, пацан, тоже с нашей стоянки и тоже, похоже, в теме. Разжег костер, поставил на него этот котел, налил воды, открыл сгущенку, поставил ее на столик и тоже уселся поодаль.
Ждем.
Я потихоньку наигрываю на гитаре какой-то рагоблюз, а Нед мне и говорит – «Ромыч, ты бы не играл пока, сейчас Доктор придет и начнем». Вроде и ухмыляется, а вроде и серьезно говорит.
Ну, не понимаю, при чем тут Доктор, но мне не сложно и в тишине посидеть. Отложил гитару, сижу, жду.
И вот, блядь, занавес открывается – и на полянку входит Жека. На нем грязный белый медицинский халат, на спине которого написано большими буквами «Доктор».
Доктор Жека, ёпрст.
Но это еще не все. Под халатом у Доктора нет ничего. То есть ни хрена. Впрочем, и это бы еще не так страшно, но у халата нет нижних пуговиц и все присутствующие наблюдают его большие мохнатые муди (или мудя, не знаю, как правильно, яйца, в общем), которые мерно колыхаются в такт движениям.
Жека пьян, но в меру. Он сосредоточен и собран. Как будто самурай, который уже точно решил сделать харакири, но еще не решил, кому именно. Его взгляд выражает готовность к действию.
Меня невольно захватывает эта общая серьезная атмосфера.
Ребята расстилают посреди поляны большую скатерть и на нее высыпают содержимое заветного рюкзака. Посреди стоянки вырастает гора зеленой травы. Густой приторный запах ползет во все стороны.
Трое участников ритуала (я уже не могу по-другому называть этот процесс) рассаживаются вокруг и начинают что-то там такое делать руками. Типа трепать эту траву или дергать ее во все стороны, скручивать, разминать или все это вместе … не знаю.
Неожиданно зазвучал барабан. Мерно, спокойно и уверенно. Потом чуть позже, к нему присоединился второй. Теперь уже два барабана складывали свой ритм, который постепенно подчинял и захватывал всех присутствующих.
Нас, кстати, на поляне еще прибавилось. Пришла Кошка с какой-то новой девочкой. Чистенькие после моря, кожа еще влажная. Развалились на пенке в обнимку, смотрят в огонь и молчат. У Кошки какая-то новая фенечка на шее, нужно будет рассмотреть поближе, но позже … потом. Рядом с новенькой лежит Загар, положив голову ей на коленки. Я так понимаю, все участвующие в ритуале, ждут окончания готовки, чтобы потом приобщиться к употреблению этого самого «молока».
Проходит время. Доктор Жека парит над сценой, одновременно указывая, как терзать траву, подкладывая дрова, перекладывая истерзанные и скрученные плети травы в котел. К тому же еще он успевал наблюдать за всеми нами. Вдруг кто ведет себя неподобающим образом.
Постепенно вся куча травы перемещается в котел, который к тому моменту уже кипит и булькает, как ведьмино варево.
К барабанам присоединился варган. Тонкий необычный звук вплетается в барабанный бой и ведет его за собой.
Доктор Жека неотрывно глядит в котел, пританцовывает, что-то подсыпает и даже, как будто, читает про себя что-то. И это явно не стихотворение.
Я достал из рюкзака пластиковую баклажку с портвейном, сделал несколько хороших глотков и закурил сигарету.
Благодать!
Баклажку, естественно, отправил по кругу.
Там, в процессе, еще было много чего, всего и не упомнишь – ритуальное помешивание в котле, вливание сгущённого молока (тоже ритуальное, как я понимаю), снимание ритуальных пенок – в общем, вся эта фигня продолжалась еще часа три.
К тому времени портвейн уже закончился.
Тут Жека дает отмашку и приступает к завершающему этапу. Дяди с дредами, как самые набарабаненные, наверное, подходят к котлу и поочередно достают оттуда горячие еще жгуты травы, которую, морщась от ожогов, начинают выжимать в большую кастрюлю. У одного из них после этого были здоровые волдыри на руках, я сам видел. Но, вероятно, это тоже часть обязательной программы, из которой слова не выкинешь.
Ну, типа «жизнь – это боль» и все такое. Не знаю, я не спрашивал.
И вот тут наступает момент, который я б хотел изменить, но ничего уже не поделаешь. Развидеть и расчувствовать обратно все то, что произошло потом, мне, сука, уже не удастся.
Мне наливают первому – я, типа, новенький, да еще и сгущёнки принес. Спрашивают, мол, сколько?
Я скромно отвечаю, что, мол, достаточно стаканчика.
Это еще не был грех невоздержанности. Это был просто долбоебизм.
Я позднее узнал, что нормальная доза такого зелья, в зависимости от различных условий, варьируется от трети до половины стаканчика.
Но не целый же!
Ребята тактично промолчали. Хотя посмотрели с удивлением.
Ну, Доктор Жека большим черпаком наливает прямо из кастрюли в пластиковый стаканчик еще теплую зеленую жижу и протягивает мне. Молча. Я так понимаю, что пить первому – это круто. Поэтому лихо, как водку, пью залпом. Вкус такой, как будто тебе в стакан выжали остатки травы из-под газонокосилки. Соскребли и выжали. Ну, еще сахаром приправили. Ничего так, пить можно, хотя и противно.
Благодарю. Отхожу в сторону, присаживаюсь и жду. Ко мне подсаживается Загар. Он на правах опытного травоеда начинает давать мне советы:
– «Ты, главное, сейчас походи, разгони кровь, тогда быстрее почувствуешь»
– «Что почувствую?»
– «Ну, сам поймешь. Приход почувствуешь».
На этой глубокомысленной ноте он уходит.
Я встаю и прогулочным шагом иду к морю. Портвейн внутри чувствую, приятную легкость от него в голове, босые ноги колют камушки. Тело обдувает ветерок. Больше ничего особенного не чувствую. Хорошо.
Но, если и так хорошо, зачем пытаться сделать еще лучше? Вот ведь хороший же был вопрос, правильный. Почему тогда я над ним не задумался?
СУКА!!!
Солнышко припекает. Выхожу на пляж, сразу за Пикадилли. Сижу и смотрю на море. Курю. Хорошо.
Так проходит час. Мимо меня проходит Загар.
– «Ну как?» – спрашивает он меня
– «Никак» – честно отвечаю я – «Пойду еще попрошу, может, что-то осталось»
Загар с сомнением смотрит на меня, но ничего не говорит. В принципе, я единственный среди нас, кто может отжаться сто раз подряд или пробежать от бухты до поселка без передышки с рюкзаком за плечами. Хрен меня знает, может, мне и действительно мало. В общем, Загар, как раньше и Жека, решил не умничать и промолчал.
Возвратившись на стоянку, я застал там троих незнакомых ребят возле кастрюли с молоком. Кастрюля была почти пуста, все желающие уже причастились этой зеленой хрени. Но еще один пластиковый стаканчик мне нацедили. Я выпил.
Это вот, кстати, и был уже грех невоздержанности. Усугубленный долбоебизмом.
Я пожаловался, что «чего-то не берет». Опытные дяди важно покачали головами и посоветовали выпить пива и понырять – дескать, на глубине быстрее в кровь впитывается. Что именно впитывается – не сказали, но и так было понятно, что-то нужное и важное.
После этого я сказал, что уже один стакан выпил ранее и пока ничего не впиталось. Их глаза сделались задумчивы, но, опять же, никто ничего не стал мне советовать. Тогда уж поздно было что-то советовать…
В целом, дальше было так – я пошел, попил пива, понырял … и потом, где-то еще через час, меня все же накрыло. Прямо там же, на пляже, возле воды.
Нет, не так – МЕНЯ, БЛЯДЬ, НАКРЫЛО!!!
Поскольку до этого я ничего похожего никогда не употреблял, то особенно сравнивать мне было не с чем. Но зато я много читал. Книг. И в детстве я читал про цунами – что оно приходит и все накрывает нахуй. Образная такая была книжка, с картинками.
Вот так было и со мной, только цунами пришло изнутри меня. Оно пришло, как …. как цунами, блядь…
Мое тело сделалось враз холодным (это на сорокаградусной-то жаре), изо всех пор тек липкий противный пот. Голова кружилась, но не так, как при алкогольном отравлении – кружился мир вокруг меня, двоился, троился и каждая часть жила своей жизнью отдельно друг от друга. Отследить движение этих частей было так сложно, что я чувствовал, как мой мозг перегревается, но почему-то я не мог перестать следить за миром. Ноги стали ватными и слабыми, но при этом я не падал. В ушах нарастал звон …
И тут я чувствую, как вокруг меня образовывается такой защитный круг – это Валька, Полинка и эта новая девчонка, они вышли из воды и сразу наткнулись на меня. Они по женской своей заботливости сразу почувствовали, что мой трип, как бы это точнее сказать, зашел не в свой тупик. Валька потом рассказала, что меня было издалека видно – лицо белое, как бумага, а губы темно-синие, как у долбаного гота.
А у меня уже мозг рвет на части, мне хочется кричать и в то же время я не могу пошевелить языком. Ну, девчонки были поопытнее меня. Собственно, как я теперь понимаю, там кто угодно в этом деле был поопытнее меня, даже та странная девятилетняя девочка, которая периодически приходила по ночам и какала под палатки.
Так вот, они сразу меня взяли в круг, обняли со всех сторон и давай дышать, как йоги какие-нибудь. Дышат они этак медленно, выдыхают все разом, а у меня внутри все выравнивается, успокаивается, да и в норму постепенно приходит. Вроде и мир вернулся на свое место, не убегает от меня в разные стороны.
И вот они ко мне прижимаются, тела мокрые, голые – только из моря. Титьками, животами, ногами, всем телом пытаются меня приобнять – а нет в этом вообще ничего сексуального. Что-то природное есть, нужное, правильное, а секса вот вообще нет. У меня только и мысль – побыстрее бы отпустило, ну хоть бы побыстрее отпустило.
ГОСПОДИ, НУ ПУСТЬ МЕНЯ ПОПУСТИТ!!!
Не отпустило, конечно, но стало полегче.
И, кстати, о сексе – у меня там все маленькое стало, как еловая шишка, и такое же твердое. Я рукой трогаю – а там даже не проминается ничего – такое твердое. И не чувствую ничего. Ну, там, внизу, блять.
Привели они меня к нам на стоянку, положили в тенёк, поставили рядом баклажку с родниковой водой да и пошли по своим делам.
Спи, говорят, все у тебя будет хорошо, когда отпустит.
«А когда – спрашиваю – отпустит?»
«А ты сколько выпил?» – спрашивают они в ответ
«Два стакана» – отвечаю
Ну … они переглянулись, пожали плечами и сказали мне лежать и ждать …
«Просто лежи и жди, когда станет хорошо» – сказали мне они и ушли.
И все бы могло окончиться хорошо, ну, неплохо, если бы не излишняя забота. Да! вот сказано – не умножайте сущности без необходимости. Не умножайте!!! положили и ушли, я сам бы прекрасно отлежался в тенечке.
Но нет. Какая-то особенно заботливая женская голова решила, что во избежание, так сказать, меня нужно в процессе лежания наблюдать. А поскольку наблюдать было некому, то единственным вариантом осталась Кристина.
Теперь я опишу все по-порядку.
