Остров чародеев 2

Так что им по-любому не удалось бы перебраться через стену, подумал Денис. Интересно, а если бы кто-нибудь попробовал сделать подкоп или переплыть под водой?

Тем временем послышалась чья-то просьба продемонстрировать им то самое заклинание. Асфарг призадумался, пощипывая бороду, но потом согласился.

– Ладно. Будь по-вашему. Но не приближайтесь к воронке. Речной водоворот видеть приходилось? Ну и здесь примерно то же самое. А теперь смотрите!

Взмах жезла – и раздался глухой подземный толчок, бархан справа от них просел, и начался круговорот земли, захватывающий всё большую площадь. Мириады песчинок двигались в унисон, издавая характерное шуршание – как будто кто-то опрокинул песочные часы размером с трёхэтажный дом. Над воронкой поднялся столб пыли, тоже постепенно закручивающийся, подобно дымному торнадо.

– Да-а, могучая сила, – протянул Алехандро.

– И вы сумеете так же, если станете прилежно изучать волшебство! Вот сейчас кружение остановлю, и делом займёмся.

Шуршание стихло, и о произошедшем напоминали лишь концентрические круги, суживающиеся по спирали к эпицентру безумства земной стихии. Уж не баловством ли местных волшебников обусловлено появление подобных кругов, находимых то там, то тут в мире, и обычно приписываемых инопланетянам?

Поскольку список учеников Асфарг по своему обыкновению где-то потерял, поступил он просто: предложил пробовать колдовать всё подряд. Зато вскоре вспомнил про Кревана.

– А где студент, который хотел соорудить Стену Огня? Вот как раз подходящий случай, чтобы показать себя!

Ирландец подался вперед, на ходу бормоча формулу. Огонь вспыхнул прямо под ковром, и тому пришлось податься в сторону.

– Аккуратнее, юноша! Ковер мой хоть против огня и зачарованный, но всё же эта стихия ему не по нраву. Постарайтесь больше так не делать. Имейте в виду: не всякий волшебник отличается терпением и пониманием. В былые времена учеников за оплошности и били нещадно, и на хлеб с водой сажали. Или просто подкидывали чёрной работы сверх всякой меры, тут уж не до постижения волшебства – одно желание остается только: поспать бы всласть! О том знаю не понаслышке: первый мой учитель Куффит крут нравом был, наказывал по любому поводу, а то и просто будучи в дурном расположении духа, что случалось частенько. Поэтому мы старались без дела на глаза не попадаться: кому охота лишний раз получать розгами по мягкому месту или палкой по пяткам? Да, долог и тернист подчас бывает путь к высшим ступеням мастерства, одолеть его непросто, даже талант имея…

Очнувшись от воспоминаний, Великий Мастер Красной магии вопросил у Кревана:

– То, что с Огнем управляетесь лихо, вижу. А как насчёт других стихий?

Однако те подчинялись рыжеволосому ирландцу куда с большим трудом: максимум, чего удалось добиться – легкого ветерка, даже не взъерошившего волос.

В тот день, как и в последующие, их курс развлекался на Полигоне кто во что горазд, благо ограничений не было никаких – хоть элементаля вызывай, если колдовской силы хватит. Добрая половина студентов предпочла игры с Огнем, требующим меньше затрат маны; в результате совместных усилий сожгли поляну пожухлой траву и засохшее дерево, стоявшее особняком от остальных. Другие пробовали заклинать Воздух, пытаясь вызвать ветер, изменить его направление или заставить утихнуть. Или проделать то же самое с Водой – направляя течение ее в нужном направлении или удерживая на месте использованием Тихой Заводи. За Землю по серьёзному решился взяться только Хироки, лучшим результатом которого явилось перекатывание камушка с персик величиной по участку ровной поверхности.

Занятия по Зелёной магии проходили на той же поляне, что и в первый раз, вновь испытывая свою заклинательную силу на бамбуковых семенах – целую грядку насадили по очереди. Желающие могли поработать также с насекомыми, вызывая их и пытаясь управлять. Наиболее способным госпожа Гань дала возможность «поиграться» с хомячком Клопусом. Студентам предлагалось мысленно подзывать его к себе или отдать какое-нибудь распоряжение, например, попросить встать на задние лапы.

Утомлённые почти ежедневными занятиями у Великих, они упросили мистера Троддза дать им передышку и отложить запланированные занятия по латыни на январь. Тот согласился с условием – на каникулах поработать с достаточно обширным домашним заданием.

Напряженная учеба несколько охладила исследовательский и кладоискательский пыл – не до того, только успевай восполнять ману. Да и об экспедиции к кораблю Карриго в суете студенческих будней вспоминалось всё реже. Билли и Майкл притихли тоже – либо смирились с безвозвратной потерей, либо вынашивали настолько грандиозный реваншистский план, что на утрясание его деталей требовалось не только время, но и значительное напряжение умственных способностей.

Глава 3

В один из послепраздничных дней Денис озаботился наведением генеральной уборки. И одежду надо простирнуть и погладить, и пыль протереть (в своих комнатах воспитанники Академии прибирались сами, без участия големов), и аккуратно перенести «записки на манжетах» в тетради. Особенно в специально отведённую под гримуар, с репродукцией картины «Алхимик» английского художника Ричизефа Райта на обложке, куда тщательно записывал формулы, необходимые для учебы, или просто заинтересовавшие. Ну и ещё много всего по мелочам.

Перетряхивая дорожную сумку, он вытащил приглашение в Академию, оставшееся пылиться в боковом кармашке сумки. Помнится, имелась там потайная надпись на бумаге, случайно замеченная в последнюю ночь пребывания в Златограде. Посмотрим, удастся ли её расшифровать теперь. Нужно лишь дождаться темноты.

И вот, когда на небе засиял лунный полукруг, в его отражённом свете удалось разобрать четверостишие, вольный перевод которого с латыни звучал следующим образом:

Оплот волшебства шарадами полон,

Разгадывать их – нелёгкое дело,

Захочешь рискнуть? Час раздумий недолог:

Через десять на три двигай смело!

Оплот волшебства – явно Шериндаль; то, что любой старинный замок набит загадками как консервная банка сельдями, ни для кого не секрет. Но куда это – через десять на три? Поразмышляв немного, Денис решил обсудить загадку с друзьями.

Свесившись через подоконник, он оглянулся на соседнее окно. Освещено, значит, Славик дома и ещё не лёг спать. Как оказалось, занят важным делом – пытается прирастить обратно к стеблю обломанный побег комнатного плюща. Что, однако, не помешало ему выслушать с интересом сообщение приятеля.

– Ну-ка, покажи листок. Погоди только, выключу свет. Во, и вправду буквы видно! Словно молоком написанные. Как-то байку слышал, что Ленин, в тюрьме сидя, изготовлял из хлеба чернильницу, наливал туда молока, и на официально разрешённых письмах строчил им между строк невидимые послания для товарищей по подполью. А если внезапно заходил надзиратель, тот – хоп! – чернильницу в рот.

– Знаю о таких фокусах. Симпатические чернила называются. Особо популярным являлся, кажется, хлорид кобальта. Нам училка по химии показывала раз: раствор бледно-розовый, пишешь им – после высыхания на бумаге ничего не видно, а если нагреешь – сразу проступают синие буквы.

– Однако здесь температуры не требуется, достаточно свечения Луны. Может, особая форма фосфоресценции? Интересно, а на моем приглашении что-нибудь написано? Сейчас, погоди минутку, включу обратно освещение, поищу – не помню, куда засунул.

После довольно продолжительных поисков конверт нашёлся. Он оказался засунут в учебное пособие по заклинаниям Запретов и Сфер Отрицания.

– Ничего, увы, нет. Значит, не повезло. Кстати, а кто вообще их заполняет и рассылает? Я тогда воспринял как факт, что в мире волшебников всё делается само собой.

Денис пожал плечами.

– Скорей всего, комендант. Или его помощник. Ну не ректор же собственноручно. Наверное, некто просто решил пошутить.

– Оригинально, конечно. А не оставил бы листок на столе и не подскочил бы тогда посреди ночи, так и не заметил бы. Надо будет поспрошать у наших – может, кто ещё получил бумагу с двойным дном?

– Твоё мнение о смысле четверостишия?

– Согласен, «оплот волшебства» – место, где мы находимся. Остальное сложнее. О! У меня идея. Мне кажется, здесь обыгрывается пророчество о разрушении замка, которое произойдет через десять столетий его существования, на третий год одиннадцатого.

– Если так, то замок рухнет в конце XXII века. Не рановато ли предупреждают – двести лет ждать ещё? Поищем-ка лучше другое объяснение.

Следующая идея родилась у Славика почти мгновенно.

– Нужно пойти в библиотеку и взять третью книгу с десятой стойки!

– А с какой полки? И с какой стороны вести отсчет? Но главное – где гарантия, что за прошедшее время нужную нам книгу не переставили в другое место?

Они обсудили еще пару гипотез, но забраковали их также: о том, что в преддверии третьего дня одиннадцатого месяца – ноября – в лунном свете откроется доступ к некому секрету, который, в свою очередь, может быть скрыт на глубине трех метров под десятой статуей. Все не то – даже кожей чувствовалось.

Внезапно Славик в приступе озарения хлопнул себя по лбу.

– Эврика! И как сразу не догадались! Десять плюс три сколько будет?

– Тринадцать, естественно.

– Во! Здесь идет речь о комнате №13!

Разумеется, они оба прекрасно знали, что в упомянутой комнате никто из их однокурсников не проживает. По словам Лоренцо, и на его курсе никого туда не селили. И вообще дверь в неё заколочена с незапамятных времен, равно как и ставни, а окна заклеены плотной бумагой, так что разглядеть внутренности не представляется возможным. И связано это не только с природным суеверием насчет несчастливости данного числа, присущим магам не в меньшей степени, чем остальным представителям человечества, но и некоторыми историческими фактами. Все началось с поверья – именно в комнате, которой впоследствии был присвоен тринадцатый номер, во время Второй Некромантской скончался офицер союзных войск, захваченный в плен чернокнижниками и подвергнутый чудовищным истязаниям. Умирая, офицер проклял не только своих мучителей, но и место, где ему придется принять безвременную смерть. Утверждать наверняка, как всё обстояло на самом деле, уже никто не взялся бы, ибо не осталось в живых ни одного свидетеля. А вспомнили про ту историю, когда с постояльцами комнаты и впрямь стали происходить странные и неприятные события. Впервые – кажется, век спустя после окончания войны, – когда в ней остановился прибывший из Брауншвейга магистр богословских наук, а по совместительству Мастер Духа и один из историков Гильдии. На второй день пребывания в замке за обедом хватила магистра кондрашка, да так, что еле откачали, и с той поры тот в Шериндаль ни ногой. Но если приключившуюся с богословом неприятность еще можно было списать на возраст и слабое здоровье, то в другом случае, имевшем место полстолетия спустя, сделать это было бы труднее. Тогда комнату №13 выбрал для поселения молодой, но уже подающий большие надежды маг из Алжира по имени Алиф. Прожил он в Шериндале три дня, а на четвёртый пропал. Нашли его сутки спустя прячущегося в зарослях орешника в состоянии полной невменяемости. Несмотря на все усилия целителей, память и способность рассуждать логически вернулись к нему лишь частично. Но самый печальный случай имел место в начале двадцатого века – ученик, пренебрёгший разумными доводами, и бравировавший презрением к «дурацким суевериям», даже при наличии выбора для места поселения предпочёл именно эту комнату. Две недели спустя его тело вынесло волнами на берег; расследование показало – упал он с одного из скальных выступов и умер при ударе о поверхность воды. С той поры охотников до острых ощущений уже не находилось, и комнату наглухо заколотили «до лучших времен», а фактически – навсегда.

– Интересно, а откуда вообще возникли суеверия насчет чёртовой дюжины? Я читал в каком-то научно-популярном журнале, что предрассудки, связанные с этим числом, пошли вследствие наличия у Христа двенадцати учеников: в сумме их оказалось тринадцать, оттого и произошла беда.

– Мне кажется, не все так просто. Число двенадцать, которое делится на два, три, четыре и шесть, не считая единицы и себя, что присуще всем числам, с точки зрения нумерологии считается совершенным и идеально гармоничным. Оно встречается в мифологии многих народов, живших ещё в дохристианскую эпоху. Достаточно вспомнить двенадцать притоков подземного Нила у древних египтян и двенадцать подвигов Геракла в мифах Древней Греции. Из более поздних примеров – двенадцать сыновей Вотана в древнегерманских сагах. С этой точки зрения добавление единицы нарушает всю гармонию числа 12, делая его «неправильным», а, следовательно, и несчастливым. А уж если с «порченым» числом удается связать какое-нибудь конкретное неприятное событие – то все ясно, именно число и виновато. Ведь мы не знаем статистику несчастных случаев, имевших место с обитателями других комнат. Кроме того, вполне возможно, что были и такие постояльцы 13-й, с которыми ничего ужасного не случалось!

– Хочешь проверить на себе?

– Ну уж нет, спасибо.

– А если бы предложили просто прогуляться туда, согласился бы?

– Зачем? Мне и тут хорошо.

Но Славика уже трудно было остановить. Его мозг лихорадочно начал разрабатывать план.

– Ломать дверь – слишком много шуму. Можно, конечно, попробовать наши ключи, но вряд ли они подойдут. И комендант явно не даст нужный. А вот через окошко забраться проще. Бить стекла, естественно, не будем, попробуем расшатать шпингалеты, если удастся. Но вначале…

Славик выскочил в коридор и тут же вернулся обратно.

– Никого. И дверь туда заперта. Это я так, на всякий случай проверил. А вдруг произошло бы чудо?

Выглянув в окно, он огляделся.

– Порядок. Тахир в четырнадцатой уже спит, в двенадцатом окне тоже темно. Бери фонарик, а я прихвачу большую отвертку. Как ты думаешь, откуда она у меня? Все очень просто – как-то в комнате отдыха стол чинили, голем зазевался, а я у него инструмент и спёр! Подумал – в хозяйстве пригодится.

– Ты смотри, с подобными вещами не шути.

– Ерунда! Если бы было слишком стрёмно, думаешь, стал бы попусту рисковать? У него в ящике этих отверток ещё больше десятка осталось!

На «улице» оказалось довольно прохладно, и Денис вернулся, чтобы накинуть куртку. Его друг уже вовсю обследовал окошко комнаты, куда собирался проникнуть.

– Та-ак, сейчас попробуем на прочность. Подсвечивай, чтоб я видел, куда вставлять.

Просунув лезвие отвертки между двумя внешними рамами, Славик воспользовался ею как рычагом. Ставень неожиданно легко подался.

– Смотри-ка, похоже, незаперто!

Денис внимательно оглядел окно.

– Нет, просто тебя опередили. Видишь царапины и сколы древесины?

– Вот так всегда. Куда ни сунься, а там уже побывали. Однако следы взлома явно несвежие: потемнели, и по виду почти неотличимы от прочей поверхности. Значит, ни Билли с Майклом, ни кто-либо другой с нашего курса, всё происходило намного раньше. Как видишь, не я один такой предприимчивый! Сейчас посмотрим, что осталось на нашу долю.

Внутренняя рама подалась так же легко, как и внешняя, и их взору предстало нутро комнаты, окруженной ореолом мистических сплетен и мрачных легенд. Сразу стало заметно, что в ней действительно очень давно никто не жил – на вещах и предметах обстановки толстый слой пыли, повсюду паутина.

Приятели осторожно забрались внутрь.

– Видишь? Тот, кто вскрыл окно, побывал и здесь. Во многих местах видны следы, там пыли значительно меньше.

Под порывом ветра проржавевшие оконные петли жалобно заскрипели. Друзья инстинктивно напряглись.

– Не боись, всего лишь сквозняк. Ну и что дальше?

Действительно, за инстинктивным порывом сорвать покров тайны не стояло ничего конкретного. Если отбросить налет заброшенности, то обстановка почти такая же, как в их апартаментах. Точно так же имеются шкаф, кровать, стол и стул – правда, иной конструкции, более привычной для XIX века, а в настоящее время выглядевшей мебельным антиквариатом. Магические светильники отсутствуют, вместо них потемневший медный подсвечник с тремя огарками давно сгоревших свечей. Рядом старинная чернильница с высохшей плесенью внутри, да истлевшее перо. На стуле – остатки одежды, когда-то именовавшейся халатом. Кровать застелена, но вряд ли кто-нибудь из них отважится на неё прилечь – хотя бы из чувства брезгливости.

– Тот же самый запах, – задумчиво произнес Денис.

– Ты о чем? – недоуменно переспросил Славик, занятый своими мыслями и не сразу сообразивший.

– Как в подземном заливе. Тлен и запустение. Неужели не чувствуешь? Ощущение – словно вновь очутился там…

– А что ты хотел? Опечатай свою комнату и возвращайся лет через сто – небось, пахнуть будет не лучше. Вау! Вот и предмет, выпадающий из общей картины.

Славик нагнулся и поднял с пола шариковую ручку.

– Она явно принадлежала нашему предшественнику. Интересно, он забрался сюда из чистого любопытства, или искал чего-нибудь?

Денис не ответил. Ему показалось, что темнота сзади него стала сгущаться. Всего лишь Луна зашла за тучу, сообразил он секундой позже, однако впечатление жутковатое. Пора сматываться отсюда, а то мало ли…

– Может, лучше вернёмся сюда днем?

– Нас сразу засекут. Меня больше беспокоит – не напрасно ли мы сюда забрались? Вдруг я неправильно расшифровал твоё четверостишие? Ладно, будем считать нашу вылазку разведкой боем. Ну разве что на прощание заглянем в шкаф.

Славик осторожно потянул на себя массивные ручки. Дверцы подались с трудом, но без леденящего душу скрипа. Оттуда, к счастью, не выпрыгнуло какое-нибудь кошмарного вида чудовище, лишь усилился аромат разложения. Внутри оказалось висящее на вешалке изъеденное молью старомодное пальто, на нижних полках – комплект постельного белья, заплесневелое тряпье неизвестного предназначения, а на верхней – книга в мягком переплете.

Любопытствуя, Славик взял её в руки и смахнул слой пыли.

– Да это же учебник по Красной магии, «Искусство повелевать стихиями»!

– Репринтное издание 1967-го года?

– Точно. Вывод однозначен: здесь побывал кто-то из студентов предыдущих выпусков!

– Очень ценное наблюдение, – язвительно отозвался Денис. – Великий Мастер не стал бы морочиться с вскрытием оконных рам, орудуя, словно заправский домушник. Там случайно не указана фамилия?

Славик осмотрел обложку и титульный лист.

– Пусто. Но если хочешь, проверь сам.

Денис взял протянутое ему учебное пособие.

– Не сейчас, успеется. Если никаких следов, сдам в библиотеку. Мастер Халид как-то жаловался, что волшебники, не исключая и учеников, слишком рассеянны и регулярно забывают возвращать книги.

Оглянувшись в последний раз, они покинули злополучную комнату и вернулись в резиденцию Славика.

– Значит, до завтра?

– Именно так.

Глава 4

Команда единомышленников, собравшаяся сразу после обеда, с интересом выслушала доклад о ночном посещении комнаты №13.

– А чего нас не позвали? – сразу осведомился Жозе.

– Так ведь ночь на дворе была, а намерение заглянуть туда как-то спонтанно возникло – ну не будить же из-за этого! Зато теперь комната открыта для посещения.

– Однако и смотреть там особо не на что, правильно мы вас поняли?

– Ничего заслуживающего внимания, так скажем. Скорей всего, в стишке не о том шла речь.

– Да, толкований тут может быть предостаточно, – согласился Олаф. – Но, может, твой куплет – лишь часть какой-то поэмы? Наступит вечер, проверю своё приглашение.

– Мы тоже! – разом отозвалось еще несколько участников беседы.

– И на найденном учебнике владелец не оставил автограф?

– Нет.

Отвечая так, Денис формально не грешил против истины. Пожелав спокойной ночи приятелю и вернувшись к себе, он осмотрел книгу более внимательно. Действительно, ни в начале, ни в конце даже росчерка не обнаружилось. Однако бывший владелец оставил немало прочих следов активной работы с ней – не иначе как в Мастера Красной магии готовился. Многие страницы были буквально исчерканы пометками, поправками, комментариями, а то и просто рисунками от руки – так бывает подчас, когда человек обдумывает непростую мысль, или ведет напряжённый разговор, а рука его, держащая ручку, непроизвольно чертит или рисует. Почерк тем не менее довольно аккуратный, хотя и мелкий – неужели отважным первопроходцем являлась девушка? Надписи сделаны по-английски, прочесть большую их часть не составит труда. Интересно будет как-нибудь сравнить официальные тексты формул с отредактированными. Особенно заинтриговала одна запись: «и вот ещё неплохое заклинание (дальше шла формула) пригодное… (кусок текста отсутствовал из-за вырванного клочка бумаги) …а также в случае опасности». На всякий случай Денис скопировал заклинание в гримуар, решив как-нибудь опробовать.

– Значит, на том и порешим, – подытожил Фанг. – Посмотрим, есть ли другие лунные послания, а дальше по обстоятельствам. А ты, Денис, попробуй все-таки уточнить в библиотеке, кому принадлежит книга.

Однако визит в библиотеку не дал ничего.

– Увы, мой юный друг, – скорбно произнес Мастер Халид, качая головой, – из прошедших двух выпусков меньше половины сдало учебные пособия. Остальные, увы, решили оставить их себе на память. Поскольку напечатали в свое время с избытком, я выдавал их по первому требованию и даже не фиксировал берущих. Теперь, видимо, придётся. А то и вправду следующему поколению студентов может не хватить, если позабудут допечатать.

А вечером к нему заявились гости из числа их дружной компании.

– Мы проверили свои приглашения, – прямо с порога начал Жозе. – Ни на одном из них нет иных надписей, кроме официальных. Ты случаем ничего не напутал?

– Вот, убедись сам. Можешь даже сверить перевод.

И Денис протянул ему листок. Славик потушил свет, и присутствующие смогли разглядеть отчетливо видные в отраженном сиянии ночного светила молочно-белые буквы.

– Мы и не собирались тебя в чем-либо обвинять, – примирительно произнес Олаф. – Просто хотели разобраться в проблеме.

– А заодно и взглянуть на убранство комнаты №13, – подхватила Таисия, предусмотрительно одевшая походный костюм. – Вместе у нас больше шансов разгадать тайну, нежели у вас двоих.

– Честно говоря, меня как-то не тянет возвращаться туда.

– Эх ты! Заварил кашу, а сам в сторону. Нет уж, дружище, давай не отступай. Вспомни – разве действуя поодиночке, мы нашли бы корабль Карриго? То-то же. Так что выбираемся по одному и скапливаемся у окошка тринадцатой.

– А Ричи с Фангом чего? Или попозже подойдут?

– Сказали, если найдёте что-нибудь интересное – зовите. Все равно всем кагалом там не поместимся, и внимания слишком много привлекать будем. Вот если новая игра стоит свеч, тогда другое дело.

Оказавшись внутри, Жозе первым делом вытащил из кармана свиток.

– Нам потребуется хорошее освещение, чтобы осмотреть все детали. С фонариком многое ли разглядишь!

При свете Факела комната сразу потеряла ореол загадочности и стала похожа на обычный пыльный чулан. К уже виденному прошлой ночью мало что добавилось – так, несущественные детали обстановки. Осмотревшись, Олаф сдвинул с места кровать. Под ней обнаружилась покрытая плесенью фарфоровая тарелка.

– Студенческие привычки не меняются со временем, – прокомментировал Славик.

– Неужели это всё? Если так, я сильно разочарован!

– Однако известные нам истории позволяют предположить – здесь есть нечто, воздействующее на разум.

– И как мы сможем увидеть это? Если только кто-либо рискнёт провести тут пару ночей.

– Смеёшься, что ли? К тому же здесь очень грязно!

Поскольку добровольцев не нашлось, решили осмотреть комнату более тщательно. Новые находки не заставили себя ждать, однако ненамного приблизили их к разгадке тайны. Серебряные ложка и вилка, там же, под кроватью. Монета достоинством один фартинг с портретом королевы Виктории на реверсе, закатившаяся в щель на полу. Буква “G”, процарапанная чем-то острым на торце стола. Несколько пожелтевших скомканных листков, вырванных из старого учебника по магии Духа (как потом установил Олаф, найдя оригинал в библиотеке). И лишь одна вещь не вписывалась в патриархальную картину – миниатюрная пила-ножовка, закинутая на шкаф – снизу её не было видно.

Денис в числе прочих имел возможность убедиться, что пила очень удобно лежит в руке и идеально приспособлена для проведения аккуратных тонких работ.

– Даже не затупилась, однако. Судя по остроте лезвия, запросто перепилит не только доску, но и стальной прут.

– Интересно, где именно ею воспользовались? Нигде не видно следов подпилов. Как считаете, её оставил человек, вскрывший окно?

– Кто его знает. Может как и мы сейчас, сюда заявлялся целый отряд. И, ничего не обнаружив, удалился восвояси.