скачать книгу бесплатно
– Вы уверены, что хотите задержаться во дворце, ваше величество? С минуты на минуту о вашем разводе с королем узнает вся Лима. Нет-нет, сам я не болтлив, но я не сомневаюсь, что те, кто сейчас находятся рядом с его величеством, уже наверняка отправили в столицу своих гонцов. Более того, когда я ехал во дворец, мне показалось, что за мной следили. Поверьте – найдутся немало людей, которые захотят увидеть поверженную королеву. Но хотите ли вы доставить им подобное удовольствие?
В этом он был прав. Каждая минута промедления грозила неприятными встречами с придворными, которые прежде спешили выразить мне свои верноподданические чувства, а теперь наверняка пожелают насладиться моим падением.
– Вы сможете поговорить с сестрой в Суреле. Уверен, она захочет отправиться вслед за вами. Я расскажу ей обо всём со всем возможным тактом.
– Но я хотела бы, чтобы она обо всём узнала от меня, – я возразила, но сама уже поняла, что сейчас у меня нет ни сил, ни желания разговаривать даже с Бланш. Мне было жаль сестренку, которую мой развод лишил блестящих перспектив в свете, но я надеялась, что она не будет ни в чем меня винить.
– Вам необходимо отдохнуть и выспаться, ваше величество, – герцог обратил внимание на мое состояние. – Может быть, пожелаете эту ночь провести в гостинице, отправившись в Сурель лишь поутру?
Но я покачала головой. Да, я была намерена остановиться в гостинице, но я не хотела, чтобы кто-то знал, где я буду находиться.
– Нет, я поеду прямо сейчас, – сказала я. – И, ваша светлость, перестаньте называть меня вашим величеством – этот титул мне более не принадлежит.
Герцог поклонился:
– Как вам будет угодно…, – он секунду помедлил и прибавил, – сударыня.
В дверь постучали, и через секунду лакей доложил о том, что аудиенции со мной просят маркиз и маркиза Жомини. Был уже поздний час, в который визиты были не приняты, и не приходилось сомневаться, что толкнуло супругов Жомини на нарушение светских приличий.
Его светлость бросил на меня выразительный взгляд – дескать, ну вот, я же говорил.
– Если позволите, я поговорю с ними сам, – и обернулся к лакею. – Проводите ее величество до кареты!
Я оставила герцога в своих апартаментах и отправилась вслед за слугой. При этом я не сразу сообразила, что идем мы в сторону парадного крыльца. Конечно, лакей посчитал вполне естественным, что карета ожидает меня именно там. Он еще не знал, что я уже не была королевой.
– Нет, – грустно улыбнулась я, – нам совсем в другую сторону.
И свернула на боковую лестницу. К счастью, на нашем пути почти никто не попадался, и мы довольно скоро достигли выхода из дворца.
– Благодарю вас. Вы можете идти.
– Но, ваше величество, я помогу вам сесть в карету.
Он был полон желания помочь, но я покачала головой:
– Я же сказала – ступайте!
Он не посмел возразить. Стражники торопливо распахнули ворота. Они не удивились, что я выходила из дворца одна – и я, и Этьен часто проделывали что-то подобное.
Я оказалась на улице. Было уже темно, и я поежилась от ночного холодного ветра. Огляделась. Никакой кареты поблизости не было. И в отличие от парадного крыльца, этот выход почти не был освещен, и только в нескольких десятках шагов отсюда горел факел рядом с обелиском, посвященным обретению источника.
Так, стоп! Но откуда здесь этот обелиск? Он находился совсем в другом месте!
Я охнула и привалилась спиной к холодной дворцовой стене. Я же пришла не к западному, а к восточному выходу!
Кругом враги
Я могла вернуться во дворец и пройти к западному выходу по его коридорам. Но сама мысль об этом была мне противна. Да, на улице было пасмурно и ветрено, но я предпочла пойти по булыжной мостовой, а не по паркетному полу.
Шла я медленно, стараясь не сбиться с пути – я не очень хорошо знала прилегавший ко дворцу квартал, и только сама махина дворца, в окнах которого горел свет, служила мне ориентиром. Судя по всему, недавно был дождь, и мои сапожки из тонкой кожи быстро промокли.
Я находилась в центре Лимы, но даже здесь на улицах было темно и грязно. В столь позднее время порядочные люди предпочитали сидеть по домам, и за всё время пути я не встретила ни одного экипажа, и только несколько хмурых прохожих торопливо прошмыгнули мимо меня, спеша укрыться в теплом доме или сытной таверне.
При мысли о еде и мягкой постели я особенно остро почувствовала холод. Всё-таки мне следовало вернуться во дворец, а не бродить по улице ночью. По внутренним коридорам я уже давно добралась бы до нужно места. Но думать об этом сейчас было уже поздно.
Западное крыло дворца выходило на торговый квартал, где часто шумели ярмарки и было много пришлого люда, отправившегося покорять столицу из самых разных провинций Линарии. Именно здесь можно было услышать чужую речь и отведать экзотические яства. Но здесь же было много нищих, которые днем просили подаяния, а по ночам спали прямо на грязных тротуарах.
Одного такого я и встретила совсем рядом с западными воротами. Он вынырнул откуда-то из подворотни, и когда я увидела его в свете одинокого фонаря – грязного, в оборванной одежде – то вздрогнула и вскрикнула.
– Не подадите на краюшку хлеба, мадемуазель?
К моему плащу изнутри обычно был привязан мешочек с серебряными и медными монетками, которые я раздавала нищим, гуляя по городу. Я нащупала его рукой, достала одну из монет и протянула мужчине. Его беззубый рот растянулся в довольной улыбке – кажется, ему досталась серебрушка.
– Благодарствую, мадемуазель. А теперь послушайте доброго совета – бегите отсюда, что есть сил. Страшные дела творятся в этом месте.
Я испуганно попятилась, не понимая, о чём он говорит.
– Да-да, – он понизил голос, и от этого тот стал звучать еще более зловеще. – Не смотрите, что рядом – королевский дворец. Это там, внутри – тепло и светло. А что творится здесь, за его стенами, никто не знает.
– О чём вы говорите, сударь? – я отступил от него еще на шаг.
Он понял мои страхи и почти обиделся:
– Вам не стоит бояться меня, мадемуазель. Здесь есть более опасные звери. Не далее, как час назад вон там, недалеко от дворцовых ворот, убили женщину. Да-да, почти под самым носом у королевской стражи.
Я похолодела от внезапной догадки. Где карета, которая должна была меня тут ожидать? И где Тереса?
Слова нищего только подтвердили мои опасения.
– Здесь были злые люди. Подойдите ближе, мадемуазель, я и вам всё расскажу.
Наверно, это было глупо, но я всё-таки подошла к нему так близко, что смогла разглядеть крючковатый нос и шрам на правой щеке. Теперь я уже не знала, кого мне стоило бояться больше – тех, кто шатался по лимским улицам по ночам, или кто находился в самом дворце?
– Сначала к воротам подъехала карета. Добротная такая карета, не наемный экипаж. А спустя четверть часа верхом прибыли пятеро. Я сразу понял, что ничего хорошего от них ждать не стоит и не выкуркивал из подворотни. Они не заметили меня, мадемуазель. Сначала они стащили кучера с козел, стукнули его по голове и затолкали в карету. Один сел вместо кучера, остальные отошли вон туда, за деревья. Потом из ворот вышла женщина – не благородная, не в пример вам.
– У нее что-то было в руках? – когда я задавала этот вопрос, то уже знала ответ.
– Да, – подтвердил мой собеседник, – что-то вроде небольшого сундучка. Мужчины бросились к ней, она попыталась закричать, и один из них ударил ее ножом. Да-да, мадемуазель! Когда они уехали, я подходил к тому месту – там кровь на камнях. Женщину тоже сунули в карету. Я думал, они испугаются наделанного шума и сразу же уедут, но ничуть. Они долго ждали еще кого-то, ругались между собой. Может быть, они стояли бы тут и дольше, но мимо проезжал целый взвод королевской стражи – во время ярмарок стража часто патрулирует этот квартал. Начальник стражи подъехал к карете и едва не заглянул внутрь, так что этим молодцам пришлось броситься врассыпную. Карета понеслась вон туда, в сторону улицы Оружейников, стража – за ней. Но догнали ли они карету, я не знаю.
Теперь меня трясло уже не от холода. Не приходилось сомневаться, что эти люди ждали моего выхода из дворца, и намерения у них были самые дурные. Я расплакалась, подумав о бедной Тересе, и нищий участливо тронул меня за руку.
– Идите домой, мадемуазель. И впредь не ходите одна в такое время.
При мысли о доме у меня сжалось сердце. Мой дом был в Суреле, но я уже не представляла себе, как смогу до него добраться. У меня не было с собой ни теплых вещей, ни достаточного количества денег.
Может быть, я сказала это вслух, потому что нищий покачал головой:
– Вон там, в Шелковом переулке, есть небольшая гостиница. Быть может, она покажется вам слишком скромной, мадемуазель, но там есть камин, и там подают отличных жареных перепелов.
Я увидела, как он облизнулся, и достала из мешочка еще несколько монет.
– Благодарю вас, сударь. Надеюсь, у вас сегодня тоже будет сытный ужин.
Он проводил меня до самой гостиницы и исчез в темноте, когда я поднялась на ее крыльцо. Звякнул колокольчик на дверях, и мне навстречу вышел невысокий солидный мужчина. Он окинул меня взглядом, оценивая мою платежеспособность, и кажется, остался доволен.
– Добро пожаловать в «Королевскую розу», сударыня!
Он подозвал горничную, и та проводила меня в небольшую, но уютную комнату. У меня не было сил, чтобы спуститься в обеденный зал, и удовольствовалась стаканом молока и теплой румяной булочкой, которые мне принесли.
Я упала на мягкую постель, но еще долго не могла заснуть. Мне нужно было о многом подумать.
В том, что у меня были враги – могущественные, много знающие и готовые на всё – теперь уже не приходилось сомневаться. Одним из них, несомненно, был де Крелон, но вряд ли он был единственным. Теперь я уже не знала, кому я могу доверять.
Больше всего я боялась за Бланш. Как я могла оставить ее одну во дворце? И как я смогу с ней связаться?
Я успокоилась только тогда, когда подумала о Джемме и тете Леони – только им я могу доверять, у них могу попросить поддержки и приюта. С этой мыслью я и провалилась в тревожный сон.
Я – преступница?
Утром я сосчитала те деньги, что оказались у меня в мешочке – их оказалось совсем немного. Мне не хватило бы их даже на то, чтобы расплатиться за номер в гостинице. К счастью, хозяин гостиницы месье Кассель пока не требовал оплату. Я сказала, что остановлюсь на несколько дней и расплачусь перед выездом – ему пока хватило моего слова.
Особняк герцога де Ламара находился ближе к гостинице, чем дом Лео, но начать я всё-таки решила не с кузины, а с тетушки.
Имеющиеся монеты я потратила на извозчика – я не смогла бы дойти до Дижонского предместья пешком. Но их всё-таки оказалось недостаточно, чтобы доехать до нужного мне места. Экипаж остановился у моста на въезде в предместье, и возница заявил, что за жалкие три монеты он не намерен плутать по узким улочкам. Но это оказалось даже кстати.
Потому что когда я только вышла на улицу Ткачей, в начале которой был заросший акациями пустырь, то прямо из кустов до меня донесся знакомый хрипловатый голос:
– Иди сюда!
Я не успела опомниться, как высунувшаяся из кустов загорелая тетушкина рука схватила меня за плечо и потащила сквозь усеянные ягодами ветви.
– Лео, ты с ума сошла? – зашипела я, испугавшись, не порвала ли я кружево на своем теперь единственном платье.
Тетушка хмыкнула:
– Из нас двоих с ума сошла, по-моему, ты. И не сейчас, а тогда, когда ты согласилась выйти замуж за своего, насколько я понимаю, теперь уже бывшего супруга.
Я вздрогнула. Не думала, что новости так быстро дойдут до окраин Лимы. Но если она уже всё знает, то так даже лучше – по крайней мере, мне не придется ничего объяснять. И меньше всего мне сейчас хотелось бы выслушивать ее нотации. Мне нужны были поддержка, участие и чашка теплого травяного чая. Именно это я и сказала ей в ответ.
А она посмотрела на меня как-то странно:
– От чая я бы и сама не отказалась. Но, боюсь, чтобы выпить его, нам придется заново собирать травы. Потому что те, что я заготовила, валяются сейчас на полу моей разоренной каморки. Если хочешь, можешь сама в этом убедиться. Но не советую – наверняка они оставили там соглядатая.
– Кто они, Лео? – выдохнула я.
Она пожала плечами:
– Те люди, которые тебя искали. Тебе лучше знать, кто они. Они пришли рано утром и заявили, что у них есть приказ доставить Алессандру де Сурель в тайную королевскую канцелярию. Так я узнала, что ты уже не королева.
Я пошатнулась, и тетушка позволила мне на себя опереться.
– Ну, ты чего, девочка? Держись. И рассказывай уже, что случилось. Что ты натворила такого, что тобой заинтересовалась тайная канцелярия? И как ты ухитрилась так быстро получить развод?
Я едва могла стоять на ногах, и Лео подвела меня к большому камню, на который я и опустилась. Он был теплым от солнечных лучей.
Но что я могла рассказать, если сама ничего не понимала? Да, я получила от Этьена письмо, но оно ничего не объясняло. Он развелся со мной, потому что отчаялся получить от меня наследника. Но разве я совершила какое-то преступление? Что нужно было от меня тем людям, что ждали вчера у западных ворот дворца, а сегодня нагрянули в дом тетушки? Или это были совсем разные люди?
– Они сказали, что ты обвиняешься в государственной измене и покушении на жизнь короля, – не скупясь, подлила масла в огонь тетушка.
– Что???
Мне показалось, что я сплю, и я ущипнула себя за руку, надеясь, что этот дурной сон прекратится.
– Они были уверены, что ты прячешься у меня и перевернули всё вверх дном. А когда они полезли в подпол и чересчур увлеклись своими поисками, я выскочила через черный вход и через двор соседей прошла на другую улицу. А потом стала дожидаться здесь, разглядывая каждый ехавший со стороны города экипаж. Где ты провела эту ночь, Сандра?
Я рассказала про гостиницу, и тетушка заявила, что нам надлежит туда вернуться. Что мы и сделали, остановив свободного извозчика.
И уже в гостинице подкрепились не слишком изысканным, но очень сытным обедом. Мы обедали в общей зале, устроившись за стоявшим в закутке столиком, и могли слышать разговоры других постояльцев.
Главной темой дня был развод короля, и мнения собравшихся по этому поводу разделились. Кто-то отнесся к этому с одобрением – Линарии нужен был наследник, и если его величество не смог получить его от одной супруги, то ему следовало как можно скорее жениться на другой. Кто-то жалел меня, говоря о моей кротости и доброте.
Про государственную измену не было сказано ни слова – либо эта новость еще не стала достоянием общественности, либо изначально это были не более, чем домыслы.
Я не боялась, что меня узнают – трудно было подумать, что бывшая королева решит остановиться в захудалой гостинице, подходящей разве что для приезжавших на ярмарки торговцев и ремесленников.
– Что ты намерена делать дальше? – спросила тетушка, когда мы заперлись в нашем номере. – Только не говори, что хочешь рассказать Этьену о ребенке!
Я посмотрела на нее с удивлением. Именно это я и намерена была сделать! Мне казалось это правильным. Линария нуждалась в принце или принцессе, и разве могла я промолчать? И да, я всё еще надеялась, что то письмо, что я получила от Этьена, было подложным. Я не верила, что он мог так со мной поступить. Быть может, его зачаровали, и он поставил свою подпись под бумагой, что ему подсунули, не осознавая, что делает? А теперь он пришел в себя и уже ищет меня, чтобы всё исправить.
– Да, возможно, всё так и было, – согласилась Лео. – Но что, если ты ошибаешься? К тому же, не забывай, если кто-то сумел так манипулировать королем, то значит, он достаточно могущественный, чтобы тебя уничтожить. Как ты собираешься добраться до Этьена? Ты уже не можешь запросто прийти во дворец и потребовать аудиенции. Тебя не подпустят даже к воротам. Твой бывший муж и не узнает о том, что ты приходила.
Всё, что она говорила, было разумно, но я была не готова отказаться от своего решения.
– Ты разве не слышала, что завтра Этьен возвращается в Лиму? – об этом тоже говорили в зале. – Он проедет по городу до самого дворца. А учитывая, как много народа захочет его поприветствовать, процессия будет двигаться очень медленно, и я наверняка смогу подойти к его карете. Обещаю тебе – если он не захочет со мной разговаривать, я больше не стану даже пытаться. Тогда я сделаю всё, что ты скажешь – уеду в Сурель и никогда не вернусь в Лиму.
Я полагала, что это вариант устроит нас обеих, но тетушка отчего-то рассердилась:
– Глупая девчонка! Как можно быть такой наивной? Ты думаешь, что твой Этьен будет всё время смотреть в окно кареты, надеясь разглядеть тебя? Он даже не заметит тебя в толпе. А вот те, кто пытаются тебе навредить, дремать не станут. К тому же, если тебя действительно обвиняют в покушении на жизнь короля, то твой бывший муж станет видеть в тебе врага и сам не пожелает с тобой разговаривать.
Слова «твой бывший муж» больно царапнули по сердцу.
– Хорошо, – я снова пошла на уступку. – Я не стану делать попыток подойти к его карете. Но давай выйдем на улицу, по которой она будет проезжать. Я всего лишь хочу взглянуть на Этьена. Уверена, я смогу понять, почувствовать, если он зачарован. Прошу тебя, позволь мне сделать хотя бы это.
Я произнесла это почти с отчаянием, и тетушка нехотя согласилась:
– Пусть будет по-твоему. Но помни – если ты допустишь ошибку, это погубит не только тебя, но и твоего ребенка.
Джемма
