скачать книгу бесплатно
Месье Эраст был скучнейшим учителем в мире. Это надо было постараться, чтобы так нудно рассказывать об интереснейших вещах!
По старинным книгам мы изучали амулеты нашего королевства, и каждый урок начинался с перечисления всевозможных характеристик этих артефактов – когда появились, для чего используются, кто имеет право их применять. Некоторые из амулетов давным-давно были утеряны, и их описания остались только в книгах, другие же могли применяться только членами королевской семьи.
– Месье, но этот амулет нужен только для защиты от драконов, – пыталась протестовать я. – А у нас не водятся драконы! Зачем же мы изучаем его? Давайте лучше попробуем на практике хоть самое простое заклинание.
Вивьен одобрительно кивала. Сама она никогда не пыталась возражать и теперь тоже старательно перерисовывала в тетрадку изображение пресловутого драконьего амулета. Но ее молчаливую поддержку я чувствовала всегда.
– Мадемуазель Алэйна! – учитель укоризненно качал головой и делал очередную пометку в журнале, который уже распух от записей о моих шалостях. – Нельзя переходить к практике, не изучив теорию.
Я пыталась заручиться поддержкой отца, но герцог, хоть и сказал, что сам в моем возрасте проявлял такое же нетерпение, вмешиваться в образовательный процесс не стал.
– Месье Эраст лучше знает, чему вас учить.
Но как раз в этом-то я и не была уверена. Ни на один мой дополнительный вопрос почтенный учитель ответить не мог.
– А что будет, если кристалл из одного амулета переставить в другой? Их свойства изменятся? А кто имеет право создавать амулеты? А есть ли такие заклинания, которые действуют вовсе без амулета? А можно ли придумать свое заклинание?
Как правило, месье Эраст важно покачивал головой и отвечал, что мы с Вивьен еще слишком маленькие, чтобы знать это. Но некоторые мои вопросы приводили его в ужас.
– Мадемуазель Алэйна, что значит – «придумать свое заклинание»? Вы полагаете это так просто? Да, много столетий назад были люди, которые обладали таким даром. И именно они создали и оставили нам все эти амулеты, о которых написано в книге.
– Месье Эраст, – не унималась я, – но зачем вообще нужны амулеты? Если ты знаешь текст заклинания, разве недостаточно просто произнести его, чтобы добиться нужного результата?
Наш педагог хихикнул, поражаясь моей наивности:
– Мадемуазель Алэйна, боюсь, в нас сейчас недостаточно магической энергии, чтобы мы могли обойтись без амулетов. Лучшие королевские маги ни на что не способны без них! Они усиливают ту слабую магию, что еще осталась в тех, в ком течет благородная кровь.
Во всей Линарии насчитывалось не более сотни таких амулетов, и каждый из них был бесценным. Говорят, раньше в каждом дворянском роду был хотя бы один амулет, но постепенно обедневшие семейства продавали или закладывали свои сокровища, и сейчас большая часть из них была сосредоточена в королевской казне.
У герцогов Аранакских было три таких амулета. Два из них – фамильные: один был амулетом воинским – он повышал прочность доспехов; другой – хозяйственным, он позволял разводить самых быстроногих жеребцов в стране. Именно коневодство было основным источником пополнения герцогского бюджета – отличные скакуны поставлялись королевскому двору и продавались за границу.
Третий амулет отец купил несколько лет назад. И этот амулет был самым волшебным! Он позволял силой мысли перемещать предметы в пространстве. Вот только текст заклинания, которое давало возможность использовать амулет, был давно утерян. Именно поэтому амулет и был куплен почти за бесценок. Без заклинания он был не более чем красивым украшением. Но отец был полон решимости отыскать когда-нибудь и сам текст и потому не поскупился даже на приобретение лицензии на использование третьего амулета, хотя матушка и говорила, что это – бесполезная трата денег.
Да, вот так – в Линарии недостаточно было владеть амулетом и знать соответствующее заклинание. Нужно было еще специальное разрешение на его использование за подписью самого короля!
Старинные заклинания были собраны в другом толстом фолианте. Но к его изучению мы приступили только после того, как наизусть выучили всё, что касалось амулетов, и не меньше десятка раз нарисовали каждый из них в своих альбомах.
И первым заклинанием, которое освоили мы с Вивьен, было то, которое касалось лошадиного амулета. Произносить его следовало прямо на конюшне, когда жеребенок появлялся на свет. Нам даже позволили взять в руки драгоценный артефакт.
Учить нас воинскому заклинанию месье Эраст посчитал излишним – женщины и доспехи не совместимы.
Я надеялась, что он станет рассказывать нам о магической энергии. Мне хотелось понять, как она появляется и за счет чего может быть усилена. Но ничего этого месье Эраст не знал, и я, хоть и не скоро, но догадалась, почему. Он не был дворянином! А значит, ни при каких условиях пользоваться магией не мог. Именно так было сказано в своде законов Линарии.
5. Трудное решение
Мне кажется, что самую важную информацию в своей жизни я узнавала случайно – из чьих-то невольно подслушанных разговоров. Вылавливала по крупинке из брошенных кем-то фраз.
Однажды мы с Вивьен прятались от месье Эраста в папином кабинете. Очередной ужасно скучный урок с кучей теории и полным отсутствием практики. Разве это может быть интересно? Мне было жаль учителя магии, но желание сбежать в сад в первый по-настоящему солнечный летний день оказалось сильнее жалости.
Мы выскочили из классной комнаты и юркнули в первую же открытую дверь, чтобы переждать, пока месье Эраст пройдет по коридору. И ничуть не расстроились, что это была дверь папиного кабинета. Мы любили тут бывать. Тут было много книг и всяких таинственных предметов, о назначении которых мы могли только догадываться. А еще тут был большой шкаф, в котором было удобно прятаться. И когда мы услышали шаги нашего наставника, мы нырнули в шкаф и сидели тихо-тихо как мышки. А он всё ходил и ходил по коридору, выкрикивая: «Мадемуазель Вивьен! Мадемуазель Алэйна!»
Так мы и уснули в шкафу. И проснулись только, когда услышали голоса родителей. Те ссорились, и мы побоялись обозначить свое присутствие. А уж когда мы разобрали, о чём они говорят, выйти из укрытия и вовсе стало немыслимо.
– Ты должен отправить Алэйну в пансион при монастыре! – голос герцогини звучал громко и требовательно. – Я давно говорила тебе об этом, но всякий раз ты отмахивался от моей просьбы.
– Я скажу тебе то же самое и сейчас, – его светлость говорил спокойнее и тише. – Алэйна – наша дочь, и наш замок – ее дом в точно такой же степени, как дом Вивьен или Артура.
Герцогиня хмыкнула:
– Разве я с этим спорю? Я говорю всего лишь о временной учебе в пансионе. Это прекрасный пансион, в котором учатся дети из весьма почтенных семейств. Пребывание там пойдет Алэйне на пользу. Она слишком неуравновешенна и дерзка. Там ее научат послушанию. К тому же, занятия с нашими учителями не идут девочкам на пользу – они сбегают с уроков и ведут себя как дочери кухарок, которые не понимают пользы грамоты. А в пансионе к девочке станут относиться строже, и она вынуждена будет взяться за ум.
Слышно было, как скрипнул стул под герцогом.
– Только не говори, дорогая, что ты настаиваешь на этом исходя из интересов Алэйны. Тобой движут совсем другие мотивы.
– Да, возможно, – признала герцогиня. – Но разве странно, что я, как мать, прежде всего, отстаиваю интересы Вивьен?
– Не понимаю, – рявкнул герцог, – как Алэйна связана с интересами Ви? Они любящие сестры, и, если ты не будешь вмешиваться, они всегда будут любить и уважать друг друга.
– Вивьен уже достаточно взрослая, и пришло время подумать об ее замужестве.
– И как же этому мешает Алэйна? – нетерпеливо осведомился герцог.
– Ты сам прекрасно это понимаешь! В наш замок приезжают представители самых славных родов страны – приезжают, чтобы познакомиться с Вивьен. Но стоит им увидеть Алэйну, как они теряют голову. Неужели ты не видишь сам, что она – гораздо красивее нашей дочери? И до тех пор, пока она в замке, ни один жених не сделает Ви предложение.
Я услышала тяжкий вздох сестры. Мне было так же больно, как и ей. Мне хотелось выскочить из укрытия и закричать, что они не правы. Что они не должны так говорить! Что Ви – красавица! Но я побоялась, что сделаю только хуже.
Вместо этого я обняла Вивьен, и она всхлипнула и уткнулась мне в плечо.
– Ты ошибаешься, – возразил герцог. – И эта причина слишком смешна, чтобы служить основанием для отправки Алэйны в пансион.
– Хорошо, – зашипела герцогиня, – давай посмотрим на это с другой стороны. Молодые люди из благородных семейств теперь, когда Вивьен – уже невеста, – будут чаще бывать в нашем замке. Они будут пленяться красотой Алэйны, но любой, кто захочет сделать ей предложение, будет иметь право знать о ее происхождении. Ты же не захочешь обманывать их, не так ли? И как только они узнают, что она – подкидыш, дочь простолюдинки, они станут смотреть на нее с презрением. Хочешь ли ты, чтобы она прочувствовала это? Никто из возможных женихов не решится взять ее в жены. Представь, каково ей будет это осознавать. К тому же, ее присутствие в замке может отпугнуть кого-то из сыновей сиятельных вельмож и от брака с Ви. Не каждый захочет породниться с семейством, в котором дворовую девчонку воспитывали на равных с герцогиней. Это нарушение всяких устоев. А если кто-то узнает, что Алэйна учится магии? Об этом тут же доложат его величеству, и он, несмотря на хорошее к нам отношение, может разгневаться.
Я похолодела при этих словах. Мысль о том, что мои занятия с месье Эрастом могут послужить причиной неприятностей отца, привела меня в трепет. Нет, матушка права – мне не нужны такие уроки!
Я не дворянка по рождению и не имею права на использование магии – точно так же, как и сам месье Эраст. Так зачем же мне этому учиться?
Собственно, даже сами дворяне давно уже магии не создают. Они используют ее с помощью амулетов и сложенных еще в древности заклинаний. Такой магией можно повысить свою привлекательность в глазах окружающих или получить богатый урожай. На большее она не способна.
Отец не должен был ради меня нарушать королевский указ.
– Чушь! – заявил он. – Я назвал Алэйну своей дочерью, и она на законных основаниях получила все вытекающие отсюда права.
– Разумеется, дорогой, разве я с этим спорю? – в голосе матушки появились заискивающие нотки. – Но пансион при монастыре – прекрасное учебное заведение. Там не учат магии, но зато учат не менее полезным вещам – хорошим манерам, этикету, рукоделию. Разве не это важно для благовоспитанной девицы?
– Это важно и для Вивьен, – напомнил герцог.
– Ви способна учиться и дома. Сейчас от учебы ее отвлекает Алэйна.
– Ты несправедлива к Алэйне.
– А ты так беспокоишься об ее благополучии, – горько сказала герцогиня, – что я иногда думаю, что она на самом деле твоя дочь. Твоя незаконнорожденная дочь.
Мое сердце дрогнуло. Ах, я даже надеяться на такое не смела! А как бы я была счастлива, если бы так и оказалось на самом деле! Если бы герцог был моим настоящим отцом!
– Я был бы рад, если бы так оно и было, – ответил герцог. – Но я не стал бы этого скрывать. Нет, дорогая, я был верен тебе все годы нашего брака.
Разочарование было настолько велико, что я на несколько минут потеряла нить разговора.
– Не лучше ли на пару лет услать ее из замка? – меня возвратили в реальность слова герцогини. – За это время мы выдадим Вивьен замуж. А может быть, найдем жениха и самой Алэйне. Конечно, на брак с герцогом или графом она рассчитывать не может, но какой-нибудь барон или виконт вполне могут польститься на хорошее приданое.
– Мне не нужен зять, который женится на моей дочери из-за приданого, – сурово сказал герцог. – И давай оставим этот разговор.
Он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Через минуту ею так же громко хлопнула герцогиня.
Мы решились выбраться из шкафа только через четверть часа. Убежали в детскую и только там смогли обсудить услышанное.
– Даже маменька считает, что я некрасива, – Ви застыла перед зеркалом, и глаза ее были полны слёз.
– Что ты такое говоришь, Вивьен? – возмутилась я. – Ты очень красива. Ты так красива, что я не сомневаюсь, женихи будут сражаться за право предложить тебе руку и сердце.
Она грустно покачала головой:
– Возможно, так и будет, Алэйна, но лишь потому, что папенька даст за мной хорошее приданое. Титул и деньги – вот, что может сделать красивой даже дурнушку.
Она рассуждала слишком по-взрослому.
– Напрасно ты расстраиваешься из-за матушкиных слов, – я обняла ее, и мы вместе сели прямо на пол. – Она сказала так только потому, что хотела убедить отца отправить меня в пансион.
– Но ты ведь не поедешь туда, правда? – испугалась Ви.
– Конечно, нет, не волнуйся, – ответила я.
Но я уже знала, что поеду в пансион. Герцогиня не смогла бы отправить меня туда без моего согласия, но я сама намерена была пойти на этот шаг. Я слишком хорошо понимала, что мое присутствие в замке вызывает ссоры между родителями. А я не хотела, чтобы они ссорились. У герцога и без этого было много забот.
К тому же, я не хотела мешать удачному замужеству Вивьен. Герцогиня права – присутствие подкидыша в доме способно оттолкнуть любого жениха.
6. Прибытие в пансион
Монастырь Святой Женевьевы располагался в двух днях езды от нашего замка – расстояние, которое лишало меня возможности бывать дома так часто, как мне бы хотелось. Поэтому в моем дорожном сундучке была одежда на все сезоны. Ее светлость на радостях даже позволила мне взять с собой почти новую шубку Вивьен.
А вот отец и сестра провожали меня в пансион со слезами на глазах.
– Обещай, что будешь писать мне хотя бы раз в неделю, – требовала Ви.
– Сообщи, как устроишься на новом месте, – вторил ей его светлость. – И если в чём-то возникнет надобность, без стеснения обращайся к настоятельнице – она сестра моего доброго друга графа де Рошфора.
Сопровождала в пансион меня мадемуазель Катриона – худшую собеседницу я и представить себе не могла. Разумеется, она всю дорогу потчевала меня «полезными» советами.
– Ведите себя достойно, мадемуазель! Помните, что вы представляете там герцога Аранакского!
После того разговора на кухне, подслушанного мною на кухне несколько лет назад, экономка стала сдержанней на язык – должно быть, сказывалось внушение его светлости. Она уже не позволяла себе дерзких высказываний в мой адрес. Но взгляды, которыми она меня награждала, дружелюбными так и не стали.
– Это – один из лучших пансионов королевства, мадемуазель! – сообщила мне Катриона то, что я знала и сама. – Там учатся девочки из самых благородных семейств.
Она посмотрела на меня с сомнением, явно думая, что я – не того поля ягода, и настоятельница сильно погорячилась, приняв меня в пансион.
– Хотя лично я полагаю, что пансионы попроще в некоторых случаях куда полезнее, – она продолжала изливать на меня свои мысли. – По моему разумению, тем, кто не приближен к королевскому двору, совсем ни к чему изучать премудрости этикета.
Да-да, я хорошо помнила ее слова о том, что мне гораздо больше подошли бы уроки кулинарии и рукоделия. Повторить их сейчас она не решилась, но мнения своего явно не изменила.
Ночь мы провели на постоялом дворе. Мадемуазель Катриона уснула, едва коснувшись головой подушки, а вот я долго крутилась на набитом сене матрасе.
Я первый раз рассталась с Ви и нашим замком и уже ужасно скучала. Я не знала, как встретят меня в пансионе другие девочки. Узнают ли они о моем мутном происхождении? И если да, то как отнесутся к тому, что вместе с ними будет учиться та, в которой нет ни капли дворянской крови?
Не удивительно, что ночью мне снились кошмары.
Остаток пути мадемуазель Катриона была не менее разговорчивой, и я услышала, как она восхищается герцогиней («Ах, у ее светлости такой тонкий вкус!»), ценит герцога и одобряет Артура.
– Он такой достойный молодой человек! – она восторженно всплеснула руками, отчего книга рыцарских баллад, лежавшая у нее на коленях, упала на пол кареты. – Он столь умен и отважен, что, право же, заслуживает самой красивой невесты Линарии. Думаю, он обручится сразу же после окончания военной академии.
Мне почему-то неприятно было это слышать, и я сделала вид, что сплю.
Мы прибыли в монастырь к вечеру следующего дня. Нас сразу же проводили к настоятельнице – величественной женщине с властным взглядом, – и мадемуазель Катриона оробела настолько, что не смогла вымолвить ни слова.
– Итак, дитя мое, – обратилась ко мне аббатиса, – ты Алэйна, дочь его сиятельства герцога Аранакского?
– Осмелюсь вмешаться, сударыня… – подала, наконец, голос моя сопровождающая.
Но настоятельница не дала ей договорить:
– Вы можете идти, мадам! Вы уже выполнили возложенное на вас поручение и можете возвращаться домой.
– Мадемуазель, – робко поправила та.
– Пусть так, – согласилась аббатиса, – но сути дела это не меняет. Вы можете быть свободны, мадемуазель.
Наверняка, Катриона хотела сообщить обо мне то, что было мало кому известно, и оказалась очень разочарована тем, что ее не стали слушать. Но она послушно удалилась, дав нам возможность побеседовать тет-а-тет.
– Я знаю, дитя мое, что ты – не родная дочь его светлости, – сразу же сказала настоятельница. – Но это не имеет для нас никакого значения. Все мы – дети Божьи, независимо от того, в какой семье появились на свет. Герцог считает тебя своей дочерью, и я не вижу причин думать по-другому.
– Вы очень добры, – пролепетала я, не зная, как следует обращаться к моей собеседнице.
Она поняла мои затруднения.
– Вы можете называть меня матушкой, дитя мое. В нашем пансионе учатся девочки из семей разного положения и достатка, мы не делаем между ними различий. И наше отношение к тебе будет зависеть от того, насколько ты будешь прилежна.
– Я буду прилежна, матушка, – пообещала я и искренне решила стать именно таковой.
