Леший. Есть ли жизнь после свадьбы

Игорь Удачливый

Леший. Есть ли жизнь после свадьбы

Введение.

Вот я всегда подозревал, что такой диалог возможен только в нашей стране.

– Что-то у меня настроение сильно испортилось.

– Это с какой такой радости?

Так это про что я, про испорченное настроение или про радость? Наверное, про радость. Мне тут Солнышко гороскоп подсунула, какая ты нечисть по знаку зодиака. Глазам не поверил, оказывается, я Леший.

Тот самый, любимчик и рас…расс… разгильдяй одним словом.

Любитель устраивать головомойки и давать жару в стране угля за то, что не так стояли, свистели, грибы собирали. Но с проблесками совести и заботы, той самой, когда заботливо веешь прохладой, как кондиционер. А вдруг вы вспотели и взмокли, пока со мной выясняли отношения? И всего-то. Имейте в виду, что для выяснения отношений с Лешим нужны ангельское терпение, чувство юмора и уйма свободного времени.

Возможно, по ходу придётся поменять правый ботинок на левый, левый на правый и виновато пятиться по делам, чтобы Леший вас пощадил и не трындел двенадцать часов в сутки на любую свободно заданную тему. Не садись на пенёк, не ешь пирожок – уболтаю, заморочу, пирожком подавитесь.

Всё потому, что Леший обладает тремя дарами: даром слова, даром дела и даром занудства, причем главное, видимо, занудство.

И учитывая, что лучше него ни одна нечисть не может захламиться и быстро превратить нормальный, просторный лес в трущобу, а затем вернуть всё на «круги своя» и даже сделать ещё лучше чем было, будем делать лучше чем было.

Высочайшим лесным указом объявляю следующий набор на… Ой, милости просим за улыбкой.

Ой, чего-то хочется, а ведь добром это не кончится

Леший поспешал как мог, не разбирая дороги, сбивая грибы и подминая кусты, матерясь на бегу тихим зубодробительным рокотом. И где же было не ругаться, если из мечтательных сновидений выволок ворон, устроивший перестук по голове, словно голодный дятел. «Люди пришли, люди пришли, священное дерево нежеланий извести хотят, ленточки с кулёчками непонятными к ветвям привязывают, хороводы водят, костёр разводят. Просыпайся, поспешай, как бы беды не было!» Настучал, наорал, и дальше полетел, смотритель, твою мать. Интересно, кого ещё позовёт – Горыныча или Ягу? Поскользнувшись на очередном островке поганок и грохнувшись об землю, Леший подумал, что все, кого застанет на поляне, пополнят список «убить в первую очередь». Сколь можно ограждения ставить, дорожки запутывать, шептать на уши, что это дерево – НЕ желаний, а они не верят и тащатся толпами, а теперь ещё и ритуалы придумали, хороводы водить начали.

Ветвистый, кряжистый дуб стоял в тишине и только ленточки слегка трепетали от утреннего ветерка. Эх, не успел, видно, долго ворон будил. Щас поглядим, что они тут навытворяли, что на ленточках навешали. Леший злобно дёрнул за первую попавшуюся ленту. Синяя ленточка зазвенела как струна и оставила в лапе свёрнутую, непослушную берестяную грамоту. Ишь ты, бумага у них чтоль кончилась, за бересту взялись.

Развернув непослушный свиток, Леший присел от удивления.

– Работу ему хорошую, мать твою, работать – к Кащею, он, я слышал, новую плантацию открыл, дармовые работнички в самый раз будут.

Следующая ленточка зазвенела и сдалась.

– Купить чего-то из одежды, к русалкам, срочно, пусть в водичке поболтается, охолонёт.

И снова лента с берестой.

– Найти кого-то, вот ты у меня походишь за Аукой, кругами, восьмёрочками, все ноги посбиваешь, пока научишься думать о том, что просишь!

И со злостью Леший дёрнул следующий свиток.

– Не пить, хм, какого черта, к Водяному, вечно жалуется что и поговорить не с кем, а так под пузырёк, глядишь, не скучно будет обоим.

– Ловить мечты горящие минуты – к Горынычу, огоньком пусть побалуются… до хрустящей корочки.

Вспомни лихо. И оно на посадку заходит, огнём плюётся. Сгорим же, полудурок головастый. И так настроения нет, ещё и в пожарных играть.

– Пасть-то прикрой, а то подарю помаду цвета удивлённой бересты!

Изумлённый Горыныч шлёпнулся об землю вместо плавной посадки.

– Слышь, деревяшка лесная…

– Ты не охренел, пасынок головастика? Какая я тебе – деревяшка, полудурок ты аморфный? Иль ты думаешь, что своим целлюлитом меня прессанёшь, хренушки, ты дико облажался. Рот даже больше не открывай. Ты всё уже себе наговорил. Не тяни ко дну свою долю, а то проотвечаешься…

УХ, аж полегчало.

Из -за макушек сосен, поспешая, заходила на посадку Яга на ступе с прицепленной тележкой «перекусим быстро и дёшево».

– Тише вы, тише, разорались. А может кваску для перемирия?

– А квас с мёдом али с хреном?

– С хреном, касатики, с хреном. Хотите со льдом али без?

– Мне безо льда, малую крынку. А этому… большую… три… и льда побольше.

– Может и трапезничать желаете? Свёклы пареной, вареников из бересты с лебедой иль хрустящей репы по-домашнему?

Я по осени слишком ветрена

– Яга, открывай, у меня сразу три плохих новости! Открывай, говорю, я знаю, что ты дома! Леший лупил в дверь так, что ручки и тетрадки подпрыгивали на столе в пляске Витта.

Наступила тишина.

– Придурок, дверь открыта, не видишь она новая, в другую сторону открывается.

Тяжело дыша, Леший ввалился в избу … и замер. За столом сидела Яга с кучей листочков разных размеров и тетрадей. От неожиданного зрелища Леший обсыпался на пол с грацией то ли пингвина, то ли большого тюленя, потому что при падении получился не грохот, а то ли «плюх», то ли «шлёп».

– Чо орёшь, что случилось?

– Это… это… Ну как его. Аааа, вспомнил! Первая новость. Зима завтра! Вторая, завтра вторник, опять эти как их…. Уфологи, что ль, снова в лес припрутся. Третья? Третья?.. Аааа, завтра первое декабря!

– И что!? У меня ещё осенняя депрессия. И вообще, ты знаешь, что если сложить первые буквы осенних месяцев, то получится – сон. А я уже месяц не высыпаюсь. Шляются тут всякие. Вот давеча Горыныч лекаря приволок. Так знаешь, что тот насоветовал? Сказал, что надо много пить. Пила три дня. Вчера прилетел… Гарри Поттер… Эх, видимо, не то пила! А знаешь, что ещё наговорил? Что у меня тоска зелёная и она очень заразна, а причины появления разные. Плохая осенняя погода, недостаток любви и общения, а может и дефект характера. Ты как думаешь, он прав?

Леший, потихоньку кравшийся к столу, снова от неожиданности шлёпнулся, правда в этот раз потише, как обожравшийся сметаны кот.

– В какой-то мере, возможно, прав, но в какой-то, скорее всего, и не очень… – Яга была скора на расправу и всему лесу то было прекрасно известно.

– С точки зрения экзистенциального миропознания и миропонимания…

– Леший! Ты там со своими уфологами совсем кукушкой поехал! Я же тебе говорю – у меня ещё осенняя хандра. Слушай, что наваяла с утра.

Яга закатила глаза вверх и начала читать, завывая:

– Я по осени слишком ветрена. В непогоду ещё и порывиста.

Приглашаю тебя на осень, как на черный и грустный танец, как на чай, когда время полночь, когда поздно что-либо править, когда дождь атакует стекла, когда небо висит вуалью. Приглашаю тебя на осень…

Знакомые слова взбодрили Лешего и от избытка чувств он выдал скороговоркой:

– когда душа бросает вызов миру, а разум предвещает пораженье… Нееееа, так мы с тобой точно до ручки дойдём, с чаем и вуалью.

Яга, давай просто закатим вечеринку! Не гламурную, когда гостей куча и правила всякие соблюдать нужно. А обычную такую, нашу, лесную, осень проводим, зиму встретим, уфологов добрым словом вспомним, ведь ничего мужики. С прошлого вторника, когда они уматывали из леса, у меня шесть бутылок водки осталось и ящик пива, а Горыныч пайку притащит. Посидим, погрустим. Соглашайся, подруга! Депрессовать, знаешь ли, тоже нужно со вкусом.

Быль-то или небыль, а только старые люди сказывают, что…

Горыныч начал заходить на восьмой круг, облетая небольшую поляну, на всякий случай держась на безопасной высоте. Что-то вызывало смутное беспокойство. Не мог сломаться внутренний навигатор, вот не мог и всё, ведь уже сколько лет прилетал сюда одним и тем же маршрутом, да и улетал-то отсюда всего лишь вчера. Всего-то три дня встречали зиму, всё как всегда, а тут ведь что-то изменилось за ночь.

Ладно, за ночь и утро, подумал Горыныч глянув на часы, выигранные в карты у одного из этих странных людишек с приборами. Что же не так-то. Почти круглый овал поляны точно соответствовал всплывающим воспоминаниям, вон и домик под трёхсотлетним дубом. Хм… Деревья по опушке на месте, вон и раскуроченная молнией сосна как рогатка. Весёлая ухмылка пробежала по пасти от воспоминаний как на второй день празднования посадили одного уфолога в ступу Яги и выстрелили его, согнув макушки почти до земли.

Как же он орал, пока удалялся в сторону облаков, и как радовался, когда вернулся обратно на поляну как выпущенный бумеранг. Правда, не оценили они шутки, неблагодарные, бежали втроём через лес с таким треском и шумом, что было полное ощущение надвигающегося урагана. На всякий случай Горыныч тихонько приземлился возле сосны-рогатки, подумав от дома подальше, к лесу поближе, вот не пропадает ощущение, что что-то не так, что-то изменилось.

Медленным, крадущимся шагом Горыныч начал обходить поляну, приближаясь к домику Лешего. Домик был самым подозрительным на поляне. Светящиеся гирлянды по крыше, слишком чистые окна и чистая площадка перед ним. Странно, куда подевались коряги, ой, и дрова вместо кучи сложены в ровную поленницу. Точно с Лешим беда.

Горыныч медленно двинулся по опушке. Вот здесь убегали уфологии, память услужливо сложила картинки. Вот здесь был костёр, где съели шашлык из барана и выпили два ящика водки. Странно… ни бутылок, ни ящиков. Вот здесь из лесу вышел медведь, посмотреть что за шум. Медведь? Точно, был, мы его ещё в дугу напоили. А потом утром похмеляли и приводили в презентабельный вид, чтобы ему не стыдно было вернуться в собственную берлогу. Правда, весной, похоже, аукнется нам за шефскую помощь в виде панковской причёски, хи-хи, причём не только на голове.

Точно место то, да что ж не так?! Вот и домик. Из него неслись голоса.

– Чего орёшь?

– Там паук!

– И чё, ты же сама печь протопила? Вот он и вылез в тепло размножаться!

– Он страшный!

– Можно подумать, ты ему очень симпатична!

– Ах, какой вы грубый, – прозвенел нежный голосок, – разве вы не знаете, что интеллектуальная симфония должна превалировать над сексуальным инстинктом?

Дверь с грохотом открылась и выпустила пулей свёрнутую берестяную грамоту, завинтившую Горынычу под левый глаз. Следом выскочил Леший или не Леший, потому что вместо обычного серо-зелёного он напоминал по цвету яркий, алый, солнечный морозный рассвет.

– Эх! Зря я спорил вчера с женой на желание!

– У тебя есть жена?!

– Теперь уже есть! Снегурочка!

Мозг Горыныча начал трещать и плавиться. Точно! Кто-то выходил из леса, когда он с трудом отрывался от земли в сторону своей пещеры…

Во скандале главное … создать ауру загадочности…

…Дверь с грохотом открылась и выпустила пулей свёрнутую берестяную грамоту, завинтившую Горынычу под левый глаз.

– Объект должен быть в лёгком замешательстве и не знать точно, заигрываете вы с ней или она просто дура! – выпалил скороговоркой Горыныч, шлепнувшись на зад (хорошо, хвост самортизировал и от удивления своей говорливостью чуть не раздавил свиток, одиноко и печально валявшийся перед ним.

– Святые кикиморы, что это со мной? Чем это меня так в голову ударило? – он опасливо посмотрел на свиток, затем на старого друга. – Я чета не отдупляю, Леший! Это по мою душу, што ль, телега?! – Горыныч с трудом подцепил берестяную грамоту, свёрнутую в рулончик.

Леший, вылетавший из избушки почти с такой же скоростью, как и берестяной свиток, с трудом переводил дух.

– Леший, ты что документами разбрасываешься? Тащи мыло хозяйственное, будем бланш мой замыливать, пока глаз совсем не заплыл. Береста у вас тяжеловата как-то, видать, мноооого умных мыслишек записано. Чё замер, как на параде, мыло, говорю, тяни, а я буковки пока знакомые поищу.

Удивленный Леший только моргнул печальными глазами и понурой походкой подневольного раба поплёлся искать мыло. Развернув грамотку, Горыныч начал медленно офигевать, менять свою роскошную расцветку. – Вот жуть-то какая, это ж надо было такое придумать…

Первое слово заставило Горыныча выпустить маленький факел, чуть не спаливший развёрнутый свиток. Красивым, с множеством завитушек женским почерком было выведено:

«Договор. Я, нижеподписавшийся Леший, клятвенно обещаю соблюдать и не оспаривать все нижеизложенные пункты.

Пункт первый. Моя жена Снегурочка – совершенство всегда! Когда проснулась – совершенный холст для творчества! Через час – совершенное произведение искусства!

Пункт второй. Кивок и невнятное мычание за ответ на поставленный вопрос не считаются. На вопросы жены обещаю отвечать ясно, быстро, положительно.

Если же сказанное женой можно трактовать двояко, то обещаю переспросить во избежание недоразумений.

Пункт трет……»

И дальше во всю полутораметровую длину свитка шла жирная, нервно прерывистая линия.

– И что расселся с выпученными глазёнками, запрятывай их обратно. Не будет тебе мыла, будешь бланшем пещеру подсвечивать! – неожиданно злобно рявкнул Леший.

От удивления Горыныч только и смог из себя выдавить:

– Какая муха тебя укусила!?

– Какая… какая, да никакая. Я только десять часов женат, а уже ничего не могу найти и из желаний только распять кого-нибудь в лучшем случае! Вот ты представляешь, сплю я себе тихонько, никого не трогаю, а мне в ухо – кто съел последние котлеты и оставил пустую тарелку в холодильнике!? Я и выдал спросонья – не я, я не знаю кто, может Домовой пошарился. Смотрю, а она уже ротик раскрыла, воздуха набрала… и… И не успела. Я спросил – куда делись два килограмма конфет, вчера же только у уфологов отобрал!? Сказать, что воздухом подавилась и покраснела, это ничего не сказать. Похватала воздуха, как вытащенная из воды рыбина, присела, минуты три подумала. И спокойно так говорит – не я, я не знаю кто, может Домовой пошарился. А давай, милый, с тобой один раз и навсегда договоримся, взаимные условия пропишем? И кто меня за язык потянул ляпнуть – а давай! Хорошо хоть чернильница одна, подсмотрел, пока она первые пункты писала… а дальше ты уже слышал.

Снегурочка смотрела в окно и пыталась понять о чём говорят Горыныч с муженьком, наковыривая на вилку подгорелый омлетик, симпатичный такой, с помидорками и кусочками сыра, очень вкусный и совершенно не вредный, как и любая еда после ссоры.

– А пойду-ка я к Яге за советом и помощью, ведь сейчас обязательно какую-нибудь гадость придумают, а мне с Лешим ещё жить … долго и счастливо. И когда успел, паршивец, мои сапожки любимые в печку поставить? Позаботился, идол лохматый!

Вмяв себя в скукоженные сафьяновые сапожки с помощью мата и плоскогубцев и хлопнув дверью так, что со стен обсыпалось всё, что на них висело, с гордо поднятой головой и игривой походкой Снегурочка скрылась в лесной чаще.

Я владычица

«Дедушка Мороз! Слышишь меня дедушка!? Подари мне, пожалуйста, на новый год пачку нервов, и упаковочку терпения!» – думала с мольбой Снегурочка, прихрамывая на обе ноги. Вот уже и избушка Яги видна, совсем немного осталось.

Яга сидела в новеньком офисном кресле и на её лице читалось одно: «Я – владычица! Что только эти людишки не придумают, вот вроде и сидишь, а вроде и вихрем кружишься. Эээээх!» – и, оттолкнувшись ножкой от пола, Яга закружилась волчком, расплываясь в довольной улыбке. "Хороший у меня всё же племяш Банник" – подумалось – «такой подарочек подогнал, кресло офисное, да ещё и на колёсиках, надо будет и его одарить.»

Снегурочка ввалилась в избушку и мгновенно осела возле дверей. Тихонько матернулась, стянула сапожки и радостным точным броском завинтила их прямо в печку. Матернувшись погромче, достала новые пластыри и обновила их на пятках.

– Чуть дошла до тебя, бабушка, снова за советом к тебе пришла!

Выражение «я владычица» медленно переползало в «опять её принесло».

– Слушай, красавица, если и дальше матом ругаться будешь – я тебе свисток сумкой разобью или… Или отправлю в параллельную вселенную, тут недалече проход открылся. Поговаривают, там одни телепаты поживают.

– Ой, извини бабушка . Ты такая добрая, умная, прям глоток воздуха из народного самосознания, ты так охотно делишься частью своего мировоззрения с нами… А после возникает когнитивный диссонанс и наступает просветление!

От непонятных слов Яга так резко остановила вращение, что кресло радостно прошуршало колёсиками в сторону ближайшей стены. Её глаза продолжали вращение по орбите, а рот оскалился в мстительно-хищной полуулыбке в предчувствие скорой расправы. «Хотя… чевой то я, деваха, похоже, за помощью пришла, а мы уже склоку устроили» И улыбка скрыла еле уловимые трещинки на губах и россыпь лёгких прыщиков на владычецком носу.

– Сказывай, что за горе у тебя, ты же хотела замуж, вот ты и вышла, аль не всё так сладко, как казалось?

– Скажи мне, бабушка, почему, получая именно то, что хотела – завсегда остаётся ощущение – что либо что-то не совсем то, либо что-то тут не так?

Вот ведь хотела же замуж за первого жениха в нашем лесу. И ведь получила, хоть и на спор взяла. Вроде и хвалили все, что и умный, и ответственный, с деньгами и связями, да и домик какой-никакой есть. А вот ощущение, что всё не так – не проходит. Даже с домом сплошные обманки. Я же его видела снаружи, так себе избушка, квадратов пятьдесят. Думала, прикупим скатерть-самобранку, пылесос с дистанционным управлением, ведро-самоход мусорное, шкафчик с ежедневным обновлением и всё, заботы закончатся, да и место тоже. А что оказалось. Домик-то внутри больше, чем снаружи! У него там квадратов минимум пятьсот, переходы всякие, закоулки, комнатки тайные. И везде, представляешь, везде хаос, как после урагана Катрина. Разбросанные бумажки, свитера, рубашки. Ордена и медали, обглоданные кости, скальпы врагов, остатки еды и другие типичные следы существования дикого существа. А я же думала, что он интеллигент, с умными людьми общается. Я ж полночи драила только то, что на виду, чтоб гостей встретить можно было, да и мама обещалась приехать. А он… он, деревяшка, конфетку мне пожалел одну…

Взглянув на удивлённое лицо Яги, добавила:

– Ну ладно две… ну хорошо – всеее… Вот как он мог, вот как… – Слёзы брызнули из глаз Снегурочки в три ручья.

– Не плачь, девонька, ты, конечно, подарочек холёный от макушки и до пят, даже бентли по сравнению с тобой лада приора с кукарачей на бибикалке (вот меня понесло-то, похоже, разговор длинный получится, пора настоечку доставать и стол накрывать). – На тебе, девица, валенки, голова все равно у тебя отмороженная, пусть хоть ноги в тепле будут! И давай начнём всё заново …

Две девицы за окном

Две девицы за окном пили водку, сок и ром.

Ладно-ладно, наговариваю, всего лишь вишнёвую настойку.

– Я же почти настоящая принцесса! – медленно растягивая буквы сказала Снегурочка. А скатерть-самобранка среагировала на условное слово «принцесса» и провела очередную смену блюд на столе. Исчезло всё, начиная с настойки и заканчивая пирожками с мясом. – Я же была хорошей девочкой весь год… Ох… Или почти весь год… Хм… Ну пару раз, вот точно была… – Мечтательный взор Снегурочки медленно опускался с потолка на стол. На блюде фарфоровой мануфактуры Людвигсбург с надписью «принцесса» лежала одинокая горошинка и листок салата.

– Слышишь, девонька, ты поаккуратнее со словами в моей избушке, да и бабушкой прекращай меня называть, – сказала Яга, взмахнув богемным изломом чёрных бровей. – Вообще-то я молода! Просто уже очень долго…

Мхатовская пауза. Повисает могильная тишина. Только слышно, как где-то за печкой удивленно икнул кот Баюн.

– С теперешним бы умом, да обратно бы в молодость… Уж я бы глупости творила гораздо интереснее. Эй, самобранка, верни всё обратно, не видишь, что ль, как хорошо сидим! Ээээх, где мои молодые годы? И где комсомолка, активистка, спортсменка? Да ну и фиг с ними – красавица-то осталась!

Взгляд Яги остановился и сфокусировался на подарочке от Кащея. Милый ежедневник, обтянутый чёрной змеиной кожей и открытка с видами Ваганьковского кладбища.

– А ведь могла бы и дальше жить в кащеевском замке. Вот, помню, прилетаю с болота. А он… он уже испарился, но дома точно был. Питался, видите ли, он. На атласной праздничной скатерти лежат огрызок хлеба, грязная поварёшка, облизанная ложка засунута в горшочек со сметаной и даже кастрюлю с супом не закрыл. Вот уж я разошлась, размахалась рукавами, как замок выстоял, до сих пор не понимаю. А он? А он посидел, недельку подумал и… И прилетаю я, а он готовит селёдку под шубой, бельё всё выглажено и радостно так «присаживайся дорогая, сиди, я сам, я принесу, я пожарю, я за спичками сбегаю!» Тьфу, паршивец, а не всемогущий!

– Почему? – удивилась Снегурочка

– Говорю же тебе, дура была! Всё мне хотелось, чтобы он каждый день мне свою крутость доказывал. А бабские дела что, это я и сама могу… Не понимала, что заботливый мужик в сто раз круче всяких суперменов!

– Это да! – согласилась Снегурочка. – Мой, видишь, тоже – позаботиться хотел. Сапожки к печке поставил, чтобы просохли побыстрее. Чтобы я, значит, в мокрых не ходила, не простудилась… Перестарался только малость.

– С кем не бывает по молодости! – махнула рукой Яга. – Прости дурака. А сапожки он тебе новые добудет.

– Добудет, куда денется, – Снегурочка уже улыбалась. – Жаль, что у вас не сложилось с Кащеем… Неплохой в целом мужчина-то…

Неплохой, – согласилась Яга. – И хорошо, что я ему бессмертие подарила, так что шансы у нас с ним ещё есть.

Взмахом руки она подозвала к себе зеркало. Оно тут же подлетело, начало кружиться вокруг Яги, отражая то густые черные кудри, то блестящие зеленые глаза, то нежное белое плечо, выглядывающее из широкого ворота модного свитера. Стоп, а это что? Никак волос седой блеснул? И второй рядом? Зачем они мне здесь? Нужно срочно закрасить! Да и масочку не помешает сделать, освежить, так сказать, цвет лица…

– Ты не засиделась ли у меня, принцесса? Твой-то с горя с Горынычем в загул не уйдет?

Я самый гуманный кот

Ошалевшие тараканчики толпились возле ушей и лихорадочно записывали происходящее.

Я самый гуманный кот в мире. Несущий доброе, умное, вечное и прочую пургу…да уж, вот сказанул. Подумаешь, икнул, заметили сразу, бедненький котик, голодный, небось. Уже не голодный, пока вы тут лясы точили, можно было не просто поесть, а обожраться и дальше бежать. У меня такие новости, такие новости для Горыныча с Лешим. Хотя…Ну уж очень кушать захотелось, стресс и всё такое. Заскочил на минутку, а вышло – залип на день. И надо было Яге дверь поменять, теперь сиди, жди, пока эта блондинка наконец домой соберётся. Неужели! И года не прошло! Вспомнили, что пора и честь знать, засобирались. Куда!!! Куда в валенках пошла, а я, я на чём на печке лежать буду! Эх, сейчас разберусь как следует и накажу кого попало!..

Ладно, надо Лешему сказать чтоб потом назад вернул, знаю я этого коллекционера, заныкать попробует.

Баюн нетерпеливо и радостно, как горилла, внезапно нашедшая стратегический запас бананов, тёрся возле дверей.

Урааа, свобода! Осталось только Снегурку обогнать, да так, чтоб не заметила, опять тискать начнёт, знаю я эти шуточки, в избе чуть сбежал.

Баюн сидел на крыльце, смотря как Снегурочка медленно удаляется по тропинке на снегу.

Вот как мимо неё проскочить, по кустам да по снегу? Насыпало тут, а я не просил. Господи! Да подскажи ты…

(А ведь говорили, что со словами при избушке поаккуратнее) Её дверь неожиданно резко открылась, подбросив кота вверх.

Успею – не успею. Успею – не успею. Блииииин, не успел!!!

На самом подлёте к земле избушка резко развернулась и выдала такооой финт лапой, что этому удару позавидовал бы и Марадона. Внизу мелькнула опушка леса и медленно бредущая, задумчивая Снегурочка.

– Эх, ведь знал, что у неё аллергия на слово «господи» и кто меня за язык дёрнул вслух ляпнуть…

Шла вторая минута полёта. Ускорение стабилизировалось, лапки вытянулись в стороны.

– Смотри ж ты, я и планировать могу! Вот как, черт побери, летают настоящие асы! Хорошо избушка верный курс задала, вон и поляна Лешего виднеется. И Горыныч с Лешим с чем-то возятся.

Мимо пролетела рота лебедей, танцующих ча-ча-ча. Первый, второй, третий…

– Вот я всегда говорил, что ты, Горыныч, являешься первым основателем теоретической базы, разработчиком технологии и основоположником практического внедрения в жизнь ледяных горок!