Алхимия и амбивалентность любви 1

– Хотя бы косвенное. – Многообещающе для себя, а также и для Адама, но только в тревожную сторону, сказала Ева, заставив тем самым напрячься Адама, в чём и уверенного, так это в умении женского пола во всём тебя, если не сделать виноватым, то чувствовать себя таким. А всё потому, что у тебя нет, ни стыда, ни совести, и что самое главное, то смелости признать за собой свою неправоту. А вот если бы ты был настоящим мужчиной, то тогда бы ты, даже если бы ты был не прав, взял на себя ответственность за это временное помешательство и слабость в твою сторону со стороны этой представительницы слабого пола, которая так и хочет ощущать рядом с собой крепкое плечо, а ты почему-то этому сопротивляешься, будучи так близорук к ней.

И хотя Адам умеет находить для себя убедительные аргументы, объясняющие многие с трудом объяснимые и понимаемые вещи – почему он должен быть в постоянной готовности доказывать свою мужественность, и при этом самым противоречивым способом, через свои уступки – тем не менее, сейчас он хотел бы для начала выяснить логику хода мыслей и поведения этой гражданки.

– Ну-ну, я слушаю. – С таким видом и с выражением полнейшей не проницательности посмотрел на свою собеседницу Адам.

– Я вижу, вы считаете меня взбалмошной дурой, ищущей для себя на кого бы вину за такую мою безалаберность спихнуть. – А вот это уже интересно такое откровение, чуть ли не признание услышать со стороны этой гражданки.

И Адам уже со своей стороны чуть не выдал своего полного согласия с этим утверждением своей собеседницы, улыбнувшись ей в ответ. Но он сумел с собой справиться и не стал подтверждать всё то, что на его счёт решила думать эта взбалмошная только с её слов дура. А вот Адам со своей стороны не так категоричен, и не только потому, что он её в первый раз видит и не успел с ней познакомиться с этой интересной стороны (хотя с предпосылками он уже слегка ознакомился), а он считает, что нельзя быть настолько категоричным, даже если утверждаемое недалеко от истины. А вот такая её честность по отношению к себе, вызывает у Адама свою симпатию.

– Давайте не будем уходить в гипотетическую сторону предположений. – Говорит Адам. – Приведи простой пример того, каким так называемым косвенным способом я мог повлиять на вас в плане потери вами равновесия.

На что его оппонентка смотрит очень соображающе пристально, видя под такой официальной формой подачи своего утверждения самонадеянную наглость этого типа, уверенного в своей правоте.

– Что ж, сами напросились. – Тревожно так для Адама она смотрит на него и, в момент сбив Адама с толку и немного с равновесия своим подмигиванием – что это такое сейчас было и зачем?! – озвучивает следующую сентенцию. – Как насчёт того, что вы оказали на меня неизгладимое впечатление, и я, наткнувшись на ваш умопомрачительный взгляд, не смогла уже дальше твёрдо стоять на ногах, и тем более идти. В результате чего я запуталась в собственных ногах – а в них есть где запутаться, сами посмотрите какие они длинные – и пала в самую бездну своего падения.

Адам пока что не успел перевести своё внимание в эту бездну падения, он умело отвлечённый этой гражданкой в сторону её ног, с озвученными ею характеристиками, рефлекторно бросил туда свой взгляд и сейчас сопоставлял реальность с ею утверждаемым. И как после беглого осмотра, а затем уже повторного выясняется, то эта гражданка в данном вопросе была полностью честна и ни на сколько не преувеличила длину своих ног. Они были в точности такие, какие они были по её утверждениям. А такая её честность не только вызывает уважение, а она кратко делает слабее и уязвимее позицию Адама. Ведь если девушка, для которой её природное я не просто священно, а оно находится в рамках конфиденциальных данных, на этот счёт ничего в себе не приукрашивает или наоборот, не преуменьшает, то с какой стати ответчик, мы будем ваши утверждения ставить выше, чем её.

И Адам, уже сам сбитый с толку таким раскладом, только и смог, как искренне удивиться сказанному. – Я?! – ткнув себя пальцем в грудь, вопросил Адам, словам таким в свой адрес не верящий, и для этого, между прочим, есть свои причины и основания, подтверждённые практикой его взаимоотношений с женским полом. Кто чаще всего ледяным холодом глаз обдавал его в ответ на его взгляд, не в редких случаях усмехались, а вот чего-то такого, о чём решила утверждать эта гражданка, отродясь не было. Может это новый этап в его жизни. Он дозрел до того, чтобы его обманывали. О чём стоит подумать, но только после того, как ему дадут для этого время. А сейчас на него продолжают давить в сторону его обмана, как решил понять все эти объяснения гражданки Адам.

– А что, разве вы не считаете себя на это способным? – как-то не сильно вопросительно, а скорей утверждающе задаётся этим вопросом оппонентша Адама, держа его под постоянным визуальным контролем. Это что б он не сорвался с крючка её заговоров.

А вот это её предположение Адаму польстило, на чём, собственно, он и был подловлен.

– Вам видней. – Говорит Адам вот такую гипотетическую нейтральность. И её всё равно было достаточно и хватило этой ловкой оппонентке для того, чтобы доказать ею утверждаемое.

– Вот вы и признались. – Прямо вслед за Адамом выносит ему приговор его оппонентка.

– Я?! – растерянно очень повторяется Адам, но уже в другой парадигме осмысления им реальности. Он ни черта не понимает, как так можно составлять логические цепочки. И здесь ничего не вяжется из того, к чему его подводят. Но это только с его, грубой мужской стороны и интеллекта так считается, а вот женский интеллект, разве он забыл, куда как пластичней, что и позволяет ему решать нерешаемые проблемы, соединяя не соединяемое. И прежде, чем Адаму с ней надо было спорить, нужно было знать, какие у него зыбкие основания для своей правоты.

Впрочем, Адам, не полностью оторванный от мира человеческих отношений человек, и он через свою хмурость и удрученность даёт понять своей оппонентке, что практически убеждён ею, но у него есть упрямство и упорство, которого у него не занимать и он будет на них опираться в отстаивании своей позиции. И было бы, скажем так, разумней, если бы она что-то посущественней привела в качестве этого косвенного доказательства.

– Легко. – Искрясь в глазах усмешкой, даёт такой ответ она. После чего уже следует её словесный ответ. – Вы вовремя не пришли мне на помощь. – Она на этом месте делает фиксированную на Адаме паузу, кто всё, как бы повержен и сник, и затем добавляет. – Это вас устраивает? – и опять она задаётся так ловко поставленным вопросом, что любой ответ на него делает Адама виновным.

– Ничего не понимаю. – Чуть ли не схватившись за голову от такого хода разговора, где на его любые, по делу разумные заключения, звучат уму непостижимые заявления этой, однозначно ударившейся головой гражданки, Адам начал дурака валять, судя по всё понимающему в его сторону взгляду этой гражданки, с укором в его сторону и вот таких действий покачивающей головой.

– А что вас так затрудняет в понимании самых обычных вещей. – Притворно удивляется эта ловкая на ведение разговоров гражданка. – Если ваша жизнь не случайна, то ничего в ней случайного не бывает. Просто вы ещё для себя не выяснили, что стало побудительной причиной для этой вашей встречи с так называемой случайностью, которая по факту есть случай из жизни.

И хотя эта гражданка строила свою дискуссию так, чтобы доказать свою правоту, Адам счёл вот эти её последние доводы в чём-то убедительными (своей логичностью). Ну а стоило ему только обратить своё внимание ко всему тому, что предшествовало этой встречи, то он нашёл там те самые стечения обстоятельств, о которых сейчас намекала эта на удивление последовательная и разумная гражданка. Которая в очередной раз за время их знакомства не даёт Адаму собраться с мыслями и самому как-то выступить локомотивом дискуссии, перебивая его на всём этом тем, что она протягивает в его сторону руку, и через прицел этого в его сторону ручного указания с новым подвохом его спрашивает:

– Может всё-таки подадите мне руку и поможете мне подняться? Или же вам предпочтительней смотреть сверху вниз на упавшую девушку? – А вот для чего звучит эта её в его адрес язвительность, то Адам этого нисколько не поймёт и понимать не собирается. И хотя в её словах промелькивает некоторая правота, конечно, природного характера – человеку, как и любому другому живому организму сподручней смотреть на противоположный пол с более высокой позиции – не это сейчас служит основным лейтмотивом его вот такой не спешки в деле протянуть ей руку помощи.

Адам отчего-то хочет сперва разобраться в вопросе того, куда могут завести дальше их, вот так внезапно возникшие отношения, как утверждает его собеседница, появившиеся не на пустом месте, в результате случайных стечений обстоятельств, а за всем этим стоял некий вселенский замысел, явно не спроста сталкивающий между собой именно этих людей. – Здесь однозначно имеют место законы мироздания, в нашем отдельном случае регулирующие нашу жизнь через физико-химические законы. Где от положительного или же отрицательного знака определения нашего магнетизма, мы отталкиваемся или притягиваем друг друга. После чего в дело подключается наша химия, которая в зависимости от нашего химического состава через свою реакцию воспроизводит новый химический элемент, как правило какой-нибудь оксид. И кто же из нас отвечает за положительный, а кто за отрицательный полюс? – а вот это уже был риторический вопрос со стороны Адама. На который у его визави (всё та же гражданка), как не трудно догадаться, имеется категорически противоположное ему мнение и ответ.

При этом она смотрит на эту задержку Адама в деле оказания ей помощи под своим углом.

– Или у вас прогрессивные взгляды на то, чтобы подать руку нуждающейся в ней девушки. Которую может оскорбить эта ваша демонстрация её неспособности самостоятельно, без вашей помощи принимать решения даже в самом простом деле, как встать на ноги. И вы, дабы не ущемлять ни в коем образе её право на свободу выбора и воли – будет для вас и для ваших чистеньких рук лучше – в стороне постоите, наслаждаясь тем, как ловко вы с этой повесточкой дня нас всех тут уделали? – И что ж ты с ней поделаешь? Опять она задаётся такими вопросами-утверждениями и указаниями на то в Адаме, чего в нём от рождения нет. И всё это в ней от стереотипного мышления, то есть от лукавого. О чём, был бы Адам неразумным и не здравомыслящим до конца человеком, немедленно бы ей указал, но в нём всё-таки присутствуют ещё крупицы разума, и он, поняв, что в данном случае слова будут лишними, протягивает свою руку так в ней нуждающейся больше из своей принципиальной вредности, чем из-за чего-то другого этой, такой своенравной гражданке.

И, конечно же, с её стороны следует предвзятая внимательность ко всему тому, что он делает, со своими преждевременными выводами и предположениями.

– Вы за всё так крепко берётесь? – пока что остановившись на факте взятия себя в руки, глядя глаза в глаза на Адама, задаётся вот таким интересным вопросом эта гражданка, видно никуда не спешащая и ей нравится сам факт того бытия, которое он определяет собой для себя и для окружающих.

– Если мне в этом оказывают доверие. – Многозначительно так из-под своей улыбки говорит Адам.

– Не слишком ли поспешные выводы делаете? – задаётся вопросом визави Адама.

– Вы же протянули мне руку. – А вот против этого факта очевидности, на который указывает Адам, явно что-то следующее из факта им сказанного недоговаривая, не поспоришь. И визави Адама не спорит, беря беззастенчиво и без какого-либо объяснения сперва кладя на руку поддержки Адама свою вторую руку. И само собой у Адама рефлекторно начали наслаиваться в голове всякие не полностью разумные мысли в сторону вот таких себе без спросу позволений женского пола, кому дашь руку, а он по локоть её отхватит. И было бы со стороны нуждающейся до сего момента в помощи гражданки разумно прямо сейчас объяснить, что всё это, в конце концов, значит. А то у людей, оказавшихся по другую сторону такой ручной связки, кто без всякой задней мысли протянул руку помощи, так уж бывает, могут возникнуть не относящиеся к рассматриваемому делу подозрения и вопросы.

И как сейчас же выясняется, то эта гражданка оказалась во всех жизненных сферах весьма находчивой и с полу взгляда на вас понимающей все эти возникшие в вашей голове затруднения.

– Боюсь, что мне одной рукой не получится удержаться. – С таким простодушием, искренностью и прошу меня простить за такое моё своеволие это сказала эта гражданка, такая беззащитная перед лицом назревающей в лице Адама опасности недопонимания, что Адам был готов сквозь землю провалиться из-за стыда за вот такие свои сомнения и подозрения её в под ковёрных играх. И единственно, что не позволило ему под землю провалиться, так это взятая им на себе ответственность за благополучие этой милой девушки. Спасая которую, он себя спасает от ложных заблуждений.

Когда же она оказалась на ногах, то она отчего-то не стала спешить расторгать эту ручную связь между собой и Адамом, а она с интересом посмотрела на Адама и на его вопрос: «И что вы такого интересного во мне увидели?», ответила следующее: «Вы стали выше в моих глазах». После чего она, не давая Адаму как-то отреагировать на это её заявление, отпускает его и начинает себя осматривать на предмет той самой неопрятности, которая могла возникнуть по следам вот такой своей встречи с непредвиденными обстоятельствами.

– Я вам до сих пор могу доверять? – задаётся вновь со своей подковыркой вопросом эта столь занимательная собеседница Адама.

И Адам даже сразу не смог постигнуть всей глубины вопроса, когда однозначным ответом как бы развеял эти её сомнения, сказав, что да.

– Тогда посмотрите, что там у меня делается со стороны спины, а то мне не всё там визуально доступно (и на что она там намекает?). И я на вас сильно рассчитываю в том плане, что вы не будете там себе слишком лишнего позволять, заглядываясь. – А вот к чему это она сказала, то Адам в точности не уразумел. А вот то, что ему надумалось – она специально меня подводит к тому, чтобы я там себе лишнего позволил посмотреть и сделал для себя далеко идущие выводы – то это всё его природные рефлексы, плюс разумная практичность. Ведь как он может подойти добросовестно к поручаемому ему делу, без скрупулёзного рассмотрения, самого порученного ему дела. Тем более она уже знает, как он ответственно подходит к данному поручению. И тогда…Интересное тут выходит дело. С которым Адам заходит за спину своей новой знакомой, и там так оглушающе для доверившейся ему девушки замолкает, что она вся в себе начинает пугаться и нервничать от страшной неизвестности.

И если Адам может с этой незащищённой от постороннего взгляда стороны девушки вечно стоять, как сейчас выяснилось, и как этой девушкой ещё понимается, то он себя может чувствовать вольготно, ни в чём себя не стесняя, отпуская в эту её сторону самые сложные для неё взгляды, то у доверившейся Адаму девушки каждая секунда его промедления звучит приговором для неё – он определённо какую-то во мне не соответствующую статусу независимой девушки небрежность обнаружил или же ещё хуже, неточность заметил, и теперь имеется только два варианта понимания этой ситуации: либо он, исходя из своих природных качеств и характеристик – он человек благородный и моральные принципы ему присущи – ищет варианты как устранить эту в ней неряшливость, причиной которой он стал (вот только пусть это будет не гусеница, которую я зоо-защитница раздавила), или же он, как человек прежде всего практичный и весёлый, не собирается что-то там придумывать, чтобы её огораживать, а он ржёт и скалится там во все свои зубы, видя, как сзади всё оформлено не эстетично и мокро, наводя на совершенно нескромные мысли.

– Ну и что вы молчите? Там всё плохо? – уже не выдерживают нервы у новой знакомой Адама, и она не может молча ждать для себя окончательного вердикта.

– Я бы сказал, что ровно наоборот. – Брякает вдруг такое(!) Адам, таким образом указывая своей подопечной на самое главное заблуждение в её ходе мыслей в сторону этого человека. Который, как из его ответа выясняется, то смотрит на неё там с другой позиции. Он в отличие от неё там ищет положительное, когда как она на всё смотрела в фокусе поиска в себе недостатков. Ну а с таким, кардинально противоположным подходом рассмотрения себя, и без подсказок со стороны должно быть ясно, что они не сойдутся нисколько во мнении насчёт предмета общего рассмотрения. И даже если рассматриваемой со всех сторон Адамом гражданке льстит немного его такая честность по отношению к ней, всё же перед ним была поставлена другая задача, и в этом плане не нужно слишком многого себе позволять.

– Это как ещё вас понимать?! – для проформы недоброжелательно и слегка с досадой вопросила эта совсем не злая гражданка, обернувшись в сторону Адама, чтобы убедиться по его физиономии, что он не слишком там зашёл далеко в своём наблюдении, и не заговаривает ли он ей уши этими комплементарными заявлениями. Плюс она даёт ему понять, что осмотр закончен, и вам, молодой человек, пора честь знать. Само собой, свою, а не мою.

Ну а так как Адам держит себя в рамках приличий, то его новая знакомая решает повысить уровень их отношений до именного знакомства. Хотя здесь имелись и другие тайные смыслы: ты обо мне многое сейчас узнал, и чтобы ты значит, держал язык за зубами, то и ты со своей стороны мне скажешь, где тебя при случае можно будет найти, чтобы этот язык отрезать.

– Наверное, будет логичным перейти к стадии знакомства. – Говорит визави Адама, такая энергичная гражданка.

– Я Ева. – И только эта гражданка, как с её слов выясняется, Ева, представляется, как Адам в тот же момент от такой неожиданности в квадрате и в кавычках в себе поперхнулся, уж и не понимая, как такая и на каких основаниях удача в кавычках и совпадение не прошли его мимо. Уж и в самом деле это не случайность, а преднамеренное кем-то событие. В общем, Адам в себе замешкался, в предел затруднился и затупил в плане представиться и дать ожидаемый от него ответ Евой.

И не потому, что он вдруг внезапно позабыл как его зовут, что не такое уж и редкое явление, как раз при вот таких поводах и обстоятельствах для знакомства, а всё дело в том, что Адам на уровне интуиции вдруг понял, что представься он именно так, как его зовут, то Ева не только ему не поверит, а она посчитает, что он решил её таким образом, на ассоциациях поддеть. Мол, какое в первую очередь имя идёт на ум при имени Ева? Само собой, Адам. И тогда получается, что так назвавшийся Адамом Адам, человек не далекого ума и не остроумен, если ничего более разнообразного не придумал, чтобы поднять настроение Еве.

Ну а Еве с её стороны тоже не вечно же его ждать и всему есть границы и пределы. И как она видит по этому упорству своего нового знакомого без чёткой идентификации по имени, то с чего это он решил, что её устроят анонимные меж ними личностные отношения. И даже не только анонимные, а односторонне для него выгодные. Это когда она перед ним вся раскроется, ничего в себе не скрывая, а он будет всем этим пользоваться, со своей стороны ничего не давая в ответ, будучи полностью для неё инкогнито. И если, к примеру, ей понадобится его помощь, что, конечно, самый невероятный случай из жизни для самодостаточной и волевой современницы, за которую себя считает Ева, то она на этого анонима и не сможет сразу рассчитывать, не зная ни его имени, ни его телефона, о чём он заблаговременно позаботился, обговорив принцип их взаимоотношений – ты о себе всё расскажешь, а я буду этим пользоваться, когда мне, к примеру, приспичит. И на большее не рассчитывай. Давай живей номер своего телефона.

– И ведь дала же зачем-то. – Ни черта иногда не может понять Ева, откуда в людях берётся вот такая наглота и умения тебя убеждать.

И правда очень хорошо для Евы, что она умеет себя больше, чем все остальные убеждать. И она не позволит первому встречному нахалу по отношению к себе так собственнически и эгоистично вести.

– И о чём таком раздумываете? – исподтишка вот таких своих предположений в сторону коварства своего так и не представившегося знакомого, кто пытается перевести их взаимоотношения в надуманную ею плоскость, задаётся вопросом Ева. И сразу же делает свои предположения насчёт всех замышлений Адама, для неё пока что анонима.

– На какое имя сослаться, чтобы не раскрыть своей настоящей сущности. – Делает вот такое, удивившее Адама предположение Ева. Где она совершенно безосновательно – она его нисколько не знает – опираясь только на свои предвзятости к человеку, уже бросает в его сторону столь немыслимые обвинения. Он человек, который до такой степени замарал в непотребстве своё имя, что он вынужден его скрывать от порядочных людей, пользуясь не данным ему от рождения именем. И Адам даже представлять себе не хочет, что уже в этой красивой головке в его сторону надумалось. Он похититель сердечного спокойствия у доверившихся ему, таких в него влюблённых, поверивших ему столь наивных девушек – Дон Жуан. И это не плод рассерженного сознания Евы, а она смотрит на всё это с прагматичной точки зрения. Ведь когда у него есть для всего этого природные инструменты и возможности, то грех не пользоваться тем, на что в тебе рассчитывает твоя природа, кою сложно заподозрить не в практичности, и она явно не просто так всем этим обаянием и красотой тебя, подлеца, наделила.

– А может он растратчик средств в особо крупных размерах? – не могла Ева не остановиться и на таком варианте объяснения этой скрытности своего нового знакомого. – И его ищут с утра до вечера не одни только компетентные органы, им обманутые кредиторши, но и искательницы приключений и авантюризма, для реализации которого в полной мере как раз нужны вот такие, в особо крупном размере средства. Хм. А чем я для этого дела не подхожу!? – Ева решила всем тут бросить вызов, остановившись на нейтральном варианте объяснения этого затруднения в своём представлении нового знакомого. Хочет он быть оригинальным, вот и ломает голову над тем, чтобы такого ей сказать в имени своём, что б она больше не сомневалась в плане продолжить с ним дальнейшее знакомство – с ним хотя бы будет не скучно – и она дала бы ему свой телефон.

Ну и Ева, как можно было в ней разобраться по её подходу к диалогу и разговору, никогда не против разнообразить свою жизнь, и она, догадавшись обо всём том, что себе тут решил надумать Адам, решает прийти ему на помощь.

– Вот только не говорите мне, что вас зовут Адам. – Искренне и призывно усмехается Ева, этим своим заявлением корёжа и ставя Адама в совершенно тупиковое положение со своим настоящим именным представлением. – И что теперь, я не имею права так называться?! – возмутился про себя Адам, неврастеническим взглядом недоумения посмотрев на Еву.

А Ева в этом упорстве взгляда Адама видит его желание заявить о себе как о человеке всегда и везде отстаивающим свою точку зрения. И если даже его зовут не Адам, а Ева настаивает на том, чтобы его так не звали, то он из принципа так назовётся. Мол, меня не сломить и не заставить отказаться от своего права на как хочу называться, даже если на этом будет настаивать такая убедительная на уговоры девушка.

Что ж, Ева уважает такую человеческую принципиальность до своей поры до времени – эти временные рамки она будет сама определять – и она, дабы её новый знакомый не почувствовал с её стороны ущемления своих прав, озвучивает ему формулу, как можно обойти острые углы в этом вопросе.

– Мы ведь не играем с вами в ассоциации. И слышать в ответ на имя Ева Адам, слишком уж банально. – Говорит такое Ева, и, конечно, у Адама последние попытки отстоять право на своё настоящее имя проваливаются. Теперь он ни под каким соусом не может представиться под таким именем перед Евой. И даже если он попытается это сделать, то она не только ему в этом не поверит, а она на него разозлиться из-за вот такой своей глупой и тупой строптивости.

– Раз вы такой тупой и самолюбивый человек, кто не прислушивается к желающим вам только одного добра людям, то нам с вами разговариваться больше нечего. Я не вижу хоть каких-то перспектив и будущего для наших отношений. – И на этом всё, вот такая Адама упёртость получит для себя должную оценку.

– Андрей…Платонович. – Как-то вдруг и неожиданно разрождается на слово Адам, протягивая Еве руку.

А Ева не менее поражена при вот таком своё представлении Адамом, если бы он представился Адамом.

– Вот значит, как вас зовут. – Холодным тоном голоса неприятия отвечает Ева, смотря на Адама сильно не благожелательно, вгоняя того в новое непонимание того, что он опять не так сделал. Впрочем, ему не долго этого ждать приходиться. – Официально. – А вот это добавление Евой многое расставляет на свои места для Адама. Но не до полного понимания им, чего её не устраивает.

– Значит, решили придерживаться официальной позиции в сторону нашего столкновения. – Делает вот такой вывод Ева, определённо передёргивая факты с ними произошедшего, как это считает Адам: столкновения между нами никакого не было, а если истица из-за своей мнительности пренебрегает реальностью, дополняя её своими надуманностями, то причём здесь я.