Отпуск в Ижевске опасный для жизни

На поляне из друзей нас осталось только трое ‒ Александр, Маша и я. Стряхнув с ботинок опавшую листву, я направился на помощь пострадавшему, но запнулся о странный сверток. Пакет был перемотан черным скотчем. Не думая о том, что может находиться в этом пакете, я положил его себе во внутренний карман. Находившийся в пакете предмет был достаточно тяжелым. Вместе с Сашей мы подняли лежавшего парня на ноги и сразу же сбросили с головы пострадавшего пропитанный кровью мешок. По окровавленному лицу мы с трудом узнали своего товарища, с которым учились на одном потоке строительного факультета, ‒ это был Самойлов Эдуард. Эдик без нашей помощи не мог стоять на ногах, на наши вопросы не отвечал. По-моему, он находился в беспамятстве и не понимал, что происходит вокруг. А мы не понимали, за что можно так жестоко избить человека, но почему-то никому из нас в голову не пришло вызвать скорую и милицию. Мы вместе с Сашей подхватили избитого под руки и потащили его к себе в общежитие. Маша взяла у Эдика сумку, пошла впереди и помогала нам преодолевать густые кустарники, которые попадались на пути выхода с этой поляны. Комендант, дежурившая на входе нашего здания, мирно дремала, поэтому без лишних вопросов мы миновали просторный холл и поднялись на лифте ко мне в комнату. Хотя путь был не особенно долгим, но, признаться, я изрядно вспотел. Несмотря на усталость, мы сделали последнее усилие и осторожно уложили Эдика на кровать. Мне кажется, одна его нога была сильно повреждена, потому что, когда мы перекладывали его ступни с пола на постель, он громко застонал и именно в этот момент стал приходить в себя.

‒ Сейчас я быстро принесу какие-нибудь лекарства, зеленку и бинты, ‒ сказала Мария и побежала в свою комнату. Саша стащил с пострадавшего обувь, расстегнул воротник и приоткрыл окно.

С трудом приоткрыв глаза, Эдуард осмотрел комнату, узнал наши лица и хриплым голосом прошептал:

‒ Парни, у меня была с собой серая студенческая сумка. Где она?

‒ Не волнуйся, сумку мы подобрали, она здесь, возле тебя, лежит на тумбочке у твоего изголовья.

‒ Может быть, тебе вызвать скорую и милицию?

‒ Нет, не нужно, ни в коем случае не надо, сейчас чуток отлежусь и уйду. Я сам во всем разберусь.

Прибежала Маша с аптечкой и принялась оказывать страдальцу первую помощь. Мы с Сашей направились в блок комнат, где находились умывальники, и хозяйственным мылом стали отмывать грязь и кровь, которой прилично испачкались. Через минуту в коридор блока зашли ребята. Все разгоряченные, запыхавшиеся…

‒ Ну что, мы их так и не догнали. Эти быки быстро бегают. Гнались за ними вплоть до главного входа в парк Кирова. Там они прыгнули в машину и умчались.

‒ Да черт с ними, главное, человека спасли, а то бы его могли забить до смерти.

‒ Ладно, мы идем мыться, отдыхать. Да и спать уже скоро пора. Завтра увидимся и поделимся впечатлениями.

‒ Эх, как часто мы стали находить на попу приключения, но сегодня переполох был самый яркий.

Парни помахали нам руками и разошлись по своим комнатам. Я зашел в уборную, хотел включить свет, но, видимо, лампочка перегорела, было темно. Я подсветил комнатку зажигалкой, достал из-за пазухи найденный сверток и зубами разорвал пакет. Внутри обнаружил светлый порошок и сразу все понял ‒ это был наркотик. Недолго думая о том, что с этой находкой делать, я просто положил эту отраву позади сливного бачка и пошел к себе в комнату.

Мария, как заправский медик, уже обработала Эдуарду раны, сделала повязку, перебинтовала разбитую голову, наложила из куска картона на руку шину и закрепила предплечье лямкой у шеи. Эдик пришел в себя, но не слишком уверенно держался на отбитых ногах. Было заметно, что боль тяжелым грузом давит на его тело по каждой клетке, но он делает усилие превозмогать ее. Раненый, взяв свою сумку, стал рваться на выход. Ему было трудно говорить, но он прошептал:

‒ Спасибо, ребята, вы мне сильно помогли. Я всегда буду благодарен. Забудьте то, что сегодня случилось, и никому не рассказывайте. Я со всем этим разберусь. Не провожайте меня, я по пейджеру вызову свою машину, и меня заберут. Вы не открывали мою сумку?

‒ Нет, никто не открывал твою сумку, ‒ сказал я и не спеша помог ему повернуть ручку дверного замка.

‒ Может быть, тебе лучше переночевать у нас в общежитии? – спросила Маша.

‒ Нет, спасибо, не могу, у меня еще есть неотложные дела, ‒ прохрипел он и, придерживаясь за стены коридора, ушел.

В комнате наступила тишина, Маша делала вид, будто рассматривает старый журнал. Саня ничего не делал, а просто уставился в потолок. Я, отодвинув занавеску, поглядывал на улицу. Каждый раздумывал об этой вечерней истории. Спустя пять минут к общежитию подкатили две черные машины, из дверей подъезда, по ступенькам, прихрамывая, к ним доковылял Эдуард. Он с трудом залез в ближний джип, хлопнул дверцей, и они точно так же быстро умчались, как и приехали.

Первым заговорил я.

‒ Ребята… Все, что сегодня случилось, это еще не все. На поляне во время драки я нашел пакет ‒ тяжелый сверток с наркотиками. Я сделал большую глупость, поднял его и притащил сюда. Содержимое пакета ‒ отрава ‒ для этих людей представляет собой огромное состояние. Как мы видели, эти бандиты ни перед чем не остановятся, чтобы получить этот пакет. Теперь я, вы, а также все пацаны, которые участвовали в этой заварушке, находимся под серьезным ударом.

В глазах друзей не было смятения или тем более испуга. Обдумав мои слова, первой высказалась Мария. Тихим голосом она произнесла:

‒ Я бы сейчас пошла и бросила этот сверток обратно, на ту же поляну.

‒ Нет, думаю, мы не должны полагаться на случай, ведь эту наркоту могут случайно найти ‒ кто-нибудь еще, совершенно посторонние люди. Ведь тогда и они тоже окажутся в опасности.

‒ Как нам найти правильный выход из этой ситуации? Что ты предлагаешь, Саша?

‒ Ну, раз этот пакет так сильно дорог этим людям, то предлагаю продать его подороже ‒ либо Эдику, либо тем самым бандитам, но с условием, чтобы они нас не трогали.

Мы с Машей одновременно замахали руками в его сторону.

Он отвернулся, чтобы мы не видели его глаза, и сказал:

– Это же наш шанс немного разбогатеть!

‒ Да ты что? Хочешь навлечь еще больше беды? ‒ жестким голосом спросил я.

‒ Успокойтесь, я просто пошутил, только для того чтобы разрядить обстановку. Больше ничего не могу предложить. Что будем делать?

‒ Хорошо. Тогда я возьму на себя ответственность и выскажу последнее предложение. Александр, сейчас вы вместе с Машей возьмете этот сверток ‒ он находится в уборной за бачком ‒ и сольете все содержимое в унитаз. Упаковку сожгите. Уничтожим отраву, чтобы она никому не принесла неприятности. А я прямо сейчас пойду к нашим ребятам и обрисую всю эту ситуацию как она есть. И убедительно предупрежу, чтобы о сегодняшней истории никогда никому не говорили. Забудем обо всем, и будь что будет.

Все согласились, на том и порешили. По прошествии времени вся эта история забылась.

***

Перелистав потрепанный блокнот, я нашел нужный мне номер и сделал вызов. Самойлов долго не брал трубку, вместо гудков играла какая-то трагическая музыка, которая мне стала порядком надоедать. Но наконец мелодия прекратилась, и я услышал:

‒ Алло, я слушаю.

‒ Привет, Эдик! – ответил я.

Повисло продолжительное молчание. Видимо, он не мог быстро преодолеть удивление, наверное, его просто по имени давно никто не называл.

‒ Не могу узнать голос. Кто говорит? ‒ грубо спросил он.

‒ Мы были знакомы во время учебы, в студенческие годы. Меня зовут Максим Меркулов.

‒ Макс?! Это ты?! Сколько лет, сколько зим, – бодро затараторил он в трубку. Удивление и настороженность в его голосе моментально пропали.

‒ Ага, это я, приехал навестить своих старых друзей, вспомнить молодость.

‒ Давай прямо сейчас вышлю тебе машину, и приезжай ко мне. Посидим, выпьем, поговорим.

‒ Извини, Эдик, сегодня у меня еще есть дела. Давай встретимся завтра и поговорим.

‒ Отлично! Давай завтра. Как только позвонишь, мой водитель сразу приедет и тебя заберет.

‒ Хорошо! Но мне необходимо, чтобы ты мне помог в одном деле.

‒ Максим, проси что хочешь!

‒ Мне обязательно надо попасть сегодня в закрытый клуб под названием «У лося». Время вечернее, поэтому желательно оказаться там в ближайшие часы.

В телефоне вновь образовалась минутная тишина.

‒ Да почему тебе захотелось именно туда? Это место для определенных посетителей, и не все будут рады новому, незнакомому лицу. Я и сам там очень редко бываю. Давай лучше увезу тебя в отличное элитное заведение, там редкая кухня, есть банька и сауна, при желании не будешь обделен женским вниманием. Договорюсь, тебя примут как дорогого гостя и денег не возьмут.

‒ Спасибо тебе за предложение, но мне нужно побывать именно в клубе «У лося». Ты сможешь это устроить? Или об этом нужно просить кого-то еще, в другом месте?

‒ Ну что ты! Я проведу тебя туда. Засеки на часах, сколько сейчас времени, и подъезжай к этому клубу ровно через два часа. На обочине вдоль дороги, ближе к зданию, будет стоять серебристый мерс. Я буду ждать тебя в этой машине. Как только подъедешь, то сразу позвони на мой номер, я включу аварийные огни, так ты без труда определишь мою машину.

‒ Я все запомнил. Нас будет двое.

‒ Тогда это будет сложно, но хотя бы приходите не в повседневной, а в парадной одежде. Думаю, ты понимаешь, что тебе понадобится много денег ‒ заказы там стоят недешево, ‒ было слышно, как при этих словах он тихо рассмеялся в трубку.

‒ С деньгами и расходами все будет нормально.

‒ Ну что же, раз ты решил, тогда жду тебя через два часа.

Он первым прервал разговор, и я тоже нажал на отбой.

Я вернулся в бар. Алексей оставался на своем месте.

‒ Где ты так долго был? ‒ спросил он.

‒ Вопрос решен! Только тебе сейчас придется надеть костюм. У тебя, надеюсь, есть сносный костюм?

‒ Да, есть. Я редко его ношу, поэтому он у меня остается вполне приличным.

‒ Замечательно. Тогда сейчас будет случай в него переодеться. Мы едем в клуб «У лося».

Глава 2

1.

Клуб «У лося» находился за Ижевском. Мы с Алексеем поехали туда на частном такси. Зная о том, что в пятницу вечером машины, которые занимаются извозом, бывают достаточно загружены, такси мы заказали заблаговременно. Поэтому нам не пришлось долго ждать, и в назначенное время к нам подъехал новенький «Рено Логан». Вечер был ветреный, но было не холодно. В костюмах нам было хорошо. По виду Алексея было очень сильно заметно, что он действительно очень редко носил костюм. На его лице было написано, что в строгой одежде он чувствует себя неуютно.

До места нас доставили в назначенное время. Мы неспешно вышли, расплатились за поездку и отпустили такси. На широкой площадке красовалась фигура лесного обитателя лося. Лось был перевязан разноцветными ленточками. У его копыт лежали две пустые бутылки из-под шампанского, оставленные свадебным кортежем. У фасада кафе стояло достаточно много машин, и было невозможно определить, в которой из них мог нас ожидать Эдик. Мы направились к заднему двору придорожного заведения, и я позвонил. После одного сигнала вызова на моем телефоне в крайнем серебристом Мерседесе загорелись сигнальные огни. Мы направились к этой машине и, не задерживаясь, сели на заднее сиденье. За рулем сидел высокий плотный мужчина средних лет. Носовым платком он протирал вспотевшие ладони. Он обернулся, и я узнал своего старого приятеля.

‒ Макс! Привет, друг! Сколько лет, сколько зим. Ты не передумал посетить именно этот клуб? ‒ проговорил он с неподдельным восторгом.

‒ Нет, Эдуард, сегодня нам хотелось бы посетить именно этот клуб.

‒ Ну что ж, не буду вас отговаривать. Тогда сейчас сохраняйте молчание. Чтобы вас провести, говорить буду я сам.

‒ Познакомься, ‒ сказал я. – Это младший брат моего друга Александра Русинова, которого ты помнишь. Его зовут Алексей.

‒ Помню, хорошо помню Сашу. Давно его не видел, хотя живем в одном городе. Вспоминаешь наше студенческое время?

Я улыбнулся с досадой: как же мне не помнить наши молодые годы! Юность ‒ это лучшее, что было в нашей жизни.

Наша машина подъехала к задней части здания, вплотную к широким кованым воротам. Эдуард сделал два гудка, и в тот же миг из калитки вышел охранник. Рослый мужик в камуфляжной спецодежде подошел к окну автомобиля. Фонариком он осветил весь салон, узнал, кто перед ним находился на месте водителя, и на его лице появилась улыбка. Он уважительно поприветствовал:

‒ Здравствуйте, Эдуард Валентинович. Давно вы к нам не заезжали, но должны помнить правила нашего заведения. Вас не затруднит предоставить клубную карту?

‒ Да, конечно, уважаемый. Я помню правила. Вот моя карта, а это вам на входные билеты, за двоих моих друзей. Он протянул в руку охраннику скрученный сверток купюр, перетянутых резинкой.

‒ Спасибо, Эдуард Валентинович! Все в порядке, сейчас я открою проезд. Сегодня пятница, у нас достаточно много гостей. Подождите одну минуту.

Он спешно удалился обратно через свою калитку и открыл нам ворота. На огромной стоянке находилось достаточное количество дорогих, представительных автомобилей, но мы без труда нашли свободное место для парковки. Мы вышли из машины, и тут нас еще раз осмотрел другой охранник. Мы прошли в парадный вход здания и остановились на просторной площадке, с которой расходились в разные стороны широкие лестничные марши.

‒ Внизу находится просторный бар, танцевальный холл с шестом, в глубине игровые автоматы, рулетка и столы с игральными картами. Ну… а наверху просторные залы с уединенными столиками и отдельными кабинками, ‒ ознакомил нас Эдуард. ‒ Я советую подняться наверх и занять отдельные апартаменты.

‒ Вы идите наверх и вспомните молодость, а я хочу взглянуть на рулетку, – сказал Александр и, не дождавшись ответа, сбежал по ступенькам вниз.

Мы с Эдиком поднялись на этаж выше и расположились за столиком в отдельной комнате. Сделали заказ, и нам принесли большое количество всевозможных закусок и напитков.

‒ Я рад, что мы с тобой нашли время и встретились! ‒ сказал Эдик.

‒ И я тоже!

‒ Как поживают твои старые друзья? Где красавица Машенька?

‒ Я только что приехал в город, давно никого не видел и стараюсь их найти, ‒ с грустью ответил я.

‒ Ходят слухи о том, что ты на войне побывал?

‒ Да ничего особенного, работал с документацией при штабном архиве, – без желания ответил я.

‒ Что, и даже там бывает архив?

‒ Да вот, представь себе, что и у чеченских боевиков была своя документация, которая попадалась нам в руки… ‒ Мы оба замолчали.

‒ Давай вспомним наши студенческие шалости, ‒ наконец сказал он. ‒ Помнишь наши походы в кинотеатры? – Эдуард был очень рад нашей встрече и от всей души это показывал.

‒ Это те походы в кино, когда мы из баловства заблаговременно скупали билеты на определенные места и потом продавали их людям без прически?! Чтобы потом, глядя с балкона, в зале можно было увидеть буквы, составленные из лысых голов, и по ним читать самые непристойные надписи! Ох, уж и дурачились мы! ‒ мы весело расхохотались.

Мы развеселились, долго вспоминали прошлые годы и не заметили, как выпили не одну бутылку коньяка. Руки и ноги стали вялыми и тяжелыми. Определенно нужно было освежиться. Мы встали и пошли в уборную, но в коридоре разошлись в разные стороны. Держась руками за стену, я побрел на самый яркий свет. Когда я достиг первого холла, в моих глазах помутнело, голова закружилась, и пол стал уходить из-под ног. Меня повело в сторону, я наткнулся на диван, не удержался и кувырком перевернулся через это препятствие. Оказавшись на полу, я впал в беспамятство. Когда я очнулся и посмотрел на часы, то понял, что пролежал на этом месте чуть больше двадцати минут. Голова болела, в горле все пересохло. Я решил встать со своего лежбища. Но вдруг послышались громкие голоса двух мужчин. Они быстрыми шагами шли по коридору и заглядывали в каждую кабинку. Определенно они кого-то искали. Медленно, но уверенно они приближались в мою сторону и постоянно чертыхались. Я не был уверен, что люди искали именно меня, но интуиция мне подсказывала, что мне необходимо остаться незамеченным. Чтобы меня не было видно за спинкой дивана, я дернул диван за обшивку таким образом, чтобы он оказался как можно ближе к стене. По гладкой плитке он передвинулся без лишнего шума. Я затаился.

Шаги приблизились, и в холе появились двое мужиков. Мне трудно было разглядеть их внешность, но один из них однозначно был блондином, с короткой стрижкой, невысокого роста. Эти типы принялись осматривать каждый закуток в этом зале, заглядывая везде, куда только можно было заглянуть, за стулья и кресла, за декоративные украшения интерьера, за шторы. Когда они подошли к моему убежищу, я плотнее прижался к дивану и затаил дыхание. Давненько я не слышал, как в висках отдается каждый удар сердца.

Шаги миновали место, где я прятался, и стали удалятся. Люди прошли дальше по коридору. За эти несколько секунд я мгновенно протрезвел. Они явно кого-то искали.

Когда шум стих, я встал, отряхнул помявшиеся брюки и ладонью поправил прическу. Я не понимал, почему я решил, что те двое кого-то или что-то ищут? И ищут меня? А может, мне все это показалось?

Сейчас нужно заняться делом, ради которого я сюда пришел. Нужно спуститься на нижний этаж клуба, найти своего напарника Алешу, решил я.

Я больше не стал медлить ни секунды, покинул зал, прошел по коридору к лестнице и быстрыми шагами, перескакивая через две ступени, минуя пьяную компанию, зашел в двери бара. Часы на руке просигналили одиннадцать часов вечера. Алексея я нашел поблизости к большей группе представительных людей. Он находился в уединении, но я понимал, что он все внимательно слушает и запоминает, чтобы найти хоть малейшую зацепку для поиска моих друзей. Увидев меня, он незаметно махнул мне рукой. Я подошел и сел за его столик.

‒ Максим, ‒ сказал он, ‒ мне ничего не удалось узнать, кроме одной детали. На последнем этаже в левом крыле находятся комнаты для обслуживающего персонала. Я прикинулся заблудившимся и хотел туда пройти, но путь перегораживают двери. Видимо, именно там обслуживающий персонал хранит свои повседневные вещи и переодевается в клубную форму. Думаю, что там Маша дожидалась утра в те дни, когда не появлялась у себя на квартире.

Я не стал долго думать и решил:

– Пока все служащие находятся на рабочих местах и занимаются приемом гостей, нам немедленно нужно там побывать и посмотреть. Сейчас встаем и, не привлекая внимания, медленно выходим.

‒ Куда выходим?

‒ Идем на улицу и попытаемся найти способ попасть в те закрытые комнаты.

2.

Изображая выпивших гостей, которые прогуливаются, мы вышли из клуба. На улице мы осмотрелись и, пока нас никто не видит, легкой перебежкой свернули за угол здания. Вдоль стены и высокого забора находились заросли кустарника. За его густыми ветками нас было сложно заметить. В окнах верхнего этажа не горел свет, все проемы были завешаны декоративными кованными решетками. С крыши по кирпичной стене спускалась водосточная труба.

‒ Похоже, нам нужно пробовать подняться на крышу по этой сливной трубе и попасть на верхний этаж через чердак.

‒ Максим, ты это серьезно? Ведь неизвестно, какой вес выдержат крепления этой трубы. Ты хочешь упасть и свернуть шею? Я сам побаиваюсь высоты.

‒ Нам ничего не остается. Другого пути проникнуть наверх и хоть что-то узнать о наших друзьях сейчас больше нет. Я готов рисковать и вскарабкаюсь туда сам. Ты оставайся «на стреме» и страхуй снизу. Если меня кто-нибудь заметит, то действуй по обстоятельствам.

‒ Хорошо, согласен.

Я снял пиджак, на ботинках туже завязал шнурки и, обхватив руками и ногами трубу, стал подниматься вверх. Крепления под моим весом предательски скрипели, но выдерживали мою массу тела. Я поднимался не более десяти секунд, но очень устал. Наверху я ухватился за трубчатую конструкцию. Она служила зимой для задержки снега. Рывком перекинул сначала одну, затем вторую ногу. Я без труда достиг слухового окна и через него втиснулся на чердак. Внутри было темно, но от проникающего света через окно от уличных фонарей можно было увидеть предметы, которые меня окружали. Повсюду были разложены строительные материалы, лежали струганные доски, по которым можно было предположить, что хозяин клуба решил на чердаке обустроить мансардный этаж и нанял строителей. Без труда я нашел спуск вниз. Люк, который туда вел, не был закрыт. Очень тихо, не создавая шума, я спустился по металлической лестнице и, не задерживаясь в этом хозяйственном блоке, прошел в коридор с основными комнатами. На каждой двери были закреплены кармашки, в которые были вставлены бумажные таблички с именем владельца комнаты. Как на заводах и фабриках рабочие в своем бытовом помещении подписывают ящик, в котором переодеваются, точно так же была обозначена каждая комната. Не теряя времени, я пошел вперед по коридору и принялся читать имена владельцев. Примерно в середине коридора на дверях я прочитал надпись ‒ Мэри Летняя. Я узнал этот псевдоним ‒ это однозначно была комната Марии Летниковой. Двери были закрыты на ключ, но если мне что-то сильно было нужно, меня это редко останавливало. Что есть сил, с разбегу я ударил плечом в дверное полотно, и сразу же, с первой попытки, деревянный косяк проема от замочной проушины треснул. Я вошел внутрь. В комнате было очень темно, и, перебирая руками по стене, я стал нащупывать выключатель. Вдруг мне послышался какой-то шорох, и в тот же момент внутри комнаты загорелся свет. От такой неожиданности, возможно, от яркой вспышки лампочки, я на миг растерялся, но быстро взял себя в руки. Голос в приказном порядке, скороговоркой прохрипел:

‒ Руки за голову, проходи внутрь…

Глава 3

1.

Я не стал долго раздумывать, положил руки на затылок и медленно шагнул внутрь комнаты. Помещение оказалось достаточно просторным и спокойно вмещало в себя обычную мебель, которую можно было пересчитать на пальцах, ‒ односпальная кровать, два объемных кресла, шкаф для одежды, тумбочка, письменный стол, пара стульев и софа. На стене у изголовья кровати висела вязаная сова с выразительными глазами. Я вспомнил, что эту поделку Маша делала сама, очень ее любила и никогда с ней не расставалась. В комнате находились два мужика спортивного телосложения ‒ мелкий и длинный, в темных костюмах охранников. Я понял, что именно они бродили по клубу и занимались поиском. Это от них я недавно скрывался в парадном холле клуба за диваном. Тот, кто был выше ростом, в руке держал автоматический пистолет «Стечкина». Я знал, что такое оружие используют не все люди, которые имеют доступ к оружию, тем более я никогда не видел эту модель пистолета у охранников. Этот высокий достаточно уверенно зажимал оружие в своей руке, и на его лице было написано, что если я окажу сопротивление и сделаю попытку бежать, то он не задумываясь будет стрелять. Мне ничего не оставалось делать, как просто замереть возле стены.

Высокий сказал своему низкому напарнику:

‒ Ну-ка, Левик, пошарь по карманам этого гостя.

Маленький охранник подошел ко мне и профессиональными движениями стал медленно и методично, с ног до головы осматривать и обшаривать меня. В один момент он низко наклонил голову, и мне пришла мысль одним резким ударом вырубить его. Но, к сожалению, их было двое, а у другого в руках был серьезный аргумент, в связи с которым я понимал, что момент для атаки будет преждевременным.

Маленький закончил обыск и отошел назад.

‒ У него ничего нет, даже носового платка, он пуст, ‒ игривой интонацией произнес Левик.

‒ Для меня это удивительно! ‒ сказал длинный.

‒ Хозяин сказал, что ты хитрый и изворотливый перец, был на войне и способен оказать серьезное сопротивление. Хе-хе, не так просто зашел к нам в гости.

‒ Твой хозяин преувеличивает. А кто ваш хозяин? ‒ без особой надежды получить ответ поинтересовался я.

Высокий поморщился, взглянул на меня своим хищным взглядом и ответил:

‒ Это сейчас не твое собачье дело. Возможно, тебе посчастливится это узнать, но сейчас все, что от тебя требуется, это не дергаться и помалкивать. Сейчас мы все вместе медленно выходим из клуба, проходим на автостоянку, и ты прокатишься с нами. Одно твое неосторожное движение, которое мне не понравится, и тебе грозит моментальная смерть. ‒ Он цинично потряс возле меня своим оружием и ухмыльнулся.

‒ Будешь нормально себя вести, дольше проживешь. Ты все уразумел?

‒ Да, я все понял. ‒ Что мне еще оставалось, кроме того, чтобы с ними соглашаться?

‒ Сейчас отойди и прижмись ближе к стене. Я пройду и осмотрю коридор, чтобы случайный свидетель не мешал нам пройти.

Я придвинулся к стене. Высокий передал пистолет Лелику, мимо меня прошел в прихожую и приоткрыл разбитую дверь. Неожиданно из темноты общего коридора с длинным деревянным предметом в руках на пороге появился Алексей. Он не раздумывая со всего размаху приложил своей палкой высокого охранника прямо по голове. Удар был сильный, но долговязый еще каким-то образом сумел сделать два неловких шага назад, не удержался и с грохотом упал на пол. По побледневшему лицу и закатившимся глазам напрашивался вывод, что у него сломалась шея. Второй охранник, услышав шум, на несколько секунд отвел взгляд от меня в сторону прихожей, но этого времени мне хватило, чтобы ногой выбить оружие из его руки. Лелик не растерялся и сразу же ринулся поднимать упавший пистолет. Он оказался ко мне спиной и стал нагибаться. Я поднял стул и ударил его прямо по затылку. Не издав ни единого звука, Лелик тоже упал, распластавшись в середине комнаты.