История Леди Икс

Игорь Радаев

История Леди Икс

Глава 1

Странные визитеры

Алёна Романенко вела относительно спокойную жизнь. Она училась на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета, попутно подрабатывая официанткой в одном из элитных клубов. Помимо этого, она снималась в кино и сериалах. Её самой яркой, на её взгляд, ролью стала роль пафосной женщины-детектива Марьи Тунцовой в сериале «Следствие ведёт Тунцова». Алёне было трудно всё это совмещать, но она старалась.

Проснулась Алёна от назойливого трезвона будильника, установленного на шесть утра. В голове тут же всплыла череда дел на сегодня: пары, а затем несколько часов в душном зале клуба.

С трудом оторвавшись от подушки, Алёна быстро собралась и, перекусив на бегу вчерашней гречкой, выскочила из своей небольшой съемной квартиры. Она часто думала о том, что когда-нибудь обязательно купит свою собственную просторную квартиру с видом на Неву, но пока приходилось довольствоваться малым.

Выбежав на улицу, Алёна ощутила прохладное дыхание питерского утра. Небо над головой было затянуто плотной серой пеленой, обещая скорый дождь. Она быстро зашагала по направлению к станции метро, стараясь не думать о предстоящем дне. В наушниках заиграла её любимая мелодия, настраивая на хоть какой-то позитивный лад.

Уже в университете, когда Алёна искала аудиторию, где должен был проходить семинар по уголовному праву с Алексеем Александровичем Сергеевым, она столкнулась с не знакомым ей человеком. Он был одет в малиновую рубашку, а под мышкой у него был старомодный кожаный дипломат. На нагрудном кармане рубашки висел бейджик «Дмитриев А.А.».

Алёна неловко отшатнулась, едва не выронив из рук конспекты. Незнакомец тоже пошатнулся, но успел удержать свой дипломат.

– Ну что вы, Алёна Дмитриевна, за акробатику тут устроили? – выдавил из себя незнакомец, шевельнув густыми усами.

– Простите, пожалуйста… Стоп, откуда вы знаете, как меня зовут? – Алёна нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли она когда-нибудь этого усатого мужчину раньше. Его лицо казалось ей совершенно незнакомым.

– Я старший лейтенант Министерства внутренних дел, понимаете ли. Мы всё знаем обо всех. – улыбнулся незнакомец. – Афанасий Александрович Дмитриев, преподаватель уголовного права в Новосибирском государственном университете. Я и мои коллеги здесь на аккредитации, а также практике по обмену опытом с вашими светилами.

– И? Мне-то на кой эта информация? – Алёна скептически изогнула бровь.

– Просто для того, чтобы вы знали, с кем имеете дело. – ухмыльнулся Дмитриев, скользнув взглядом по её фигуре. – И, знаете ли, Алёна Дмитриевна, смените эту вульгарную блузку на что-нибудь более скромное. Не пристало студентке юридического факультета так вызывающе одеваться.

– Слышь, ты, хамло усатое! – раздался громкий, басистый голос. – Ты чего к девушке прикопался?!

Это был преподаватель физкультуры Валерий Сергеевич Савченко, известный своей любовью к строгой дисциплине и не любящий грубость и наглость, особенно от приезжих. Студенты поговаривали, что в молодости Савченко служил в спецназе, и его резкие манеры и прямолинейность были тому подтверждением.

– Понаедет, сука, ушлёпков из регионов, блядь, а потом новости об изнасилованиях появляются… – буркнул Савченко, сверля Дмитриева глазами. – Кто такой? Фамилия-имя-отчество, дата и место рождения, род занятий? Отвечай, сука, как на плацу! Здесь тебе не шарага какая-нибудь быдляцкая, калаш мне в зад! Кстати, ты чё один? Где же твои коллеги, шестёрки или кто там у таких, как ты, хамов?

– Полегче, горячий финский парень. – спокойно ответил Дмитриев, не выказывая ни малейшего испуга перед разгоряченным физруком. – Я всего лишь сделал девушке комплимент. Разве это запрещено в вашем культурном городе? Вы что, совсем общество потребления, что ли?

– Комплимент?! – фыркнул Савченко, скрестив мощные руки на груди. Его мускулы под тонкой спортивной курткой напряглись, как стальные канаты. – Ты сказал, что ей нужно сменить блузку! Это не комплимент, это хамство! И вообще, что ты тут делаешь? Какая еще, на хрен, аккредитация? У нас тут учебный процесс идёт, а не гастроли цирка шапито!

– Я всего лишь сказал Романенко, что ей не идёт эта блузка. – ответил Дмитриев.

– Пошёл на хуй, пидор усатый. – коротко и зло бросила Алёна, окончательно потеряв терпение от наглости этого типа. – Я тебе сейчас твой дипломат в жопу затолкаю.

Она демонстративно показала Дмитриеву средний палец и, презрительно фыркнув, быстро направилась в сторону нужной ей аудитории.

– Алёнка, привет! – к Романенко тут же подбежала её лучшая подруга Катя Тихонова, миниатюрная, но очень энергичная блондинка с лучистыми голубыми глазами.

– Привет, дорогая моя. – улыбнулась Алёна.

Они обнялись, выражая свою взаимную радость от встречи. Их дружба завязалась ещё на первом курсе и с тех пор только крепла. Катя всегда восхищалась сильным характером Алёны и её умением постоять за себя, а Алёна ценила доброту, отзывчивость и неизменный оптимизм Кати. Они часто проводили время вместе, делились своими секретами и поддерживали друг друга во всех начинаниях.

– Ты, как всегда, очаровательна. – сказала Тихонова.

– Спасибо, солнышко. – улыбнулась Романенко. – Ты тоже великолепна. Этот топик тебе очень идёт. Идеально подчёркивает твою изящную фигурку.

Подруги, взявшись под руки, как обычно это делали, неспешно пошли по шумному коридору в сторону аудитории.

– Алёнка, мне нравится твоя блузка сегодня. – произнесла Катя. – И тени у тебя сегодня какие-то особенно классные, очень тебе к лицу.

Щёки Романенко порозовели.

– Спасибо, родная моя. Обожаю твои комплименты и тебя. – нежно обняла Тихонову Алёна, чувствуя, как поднимается её настроение.

К ним подошёл их преподаватель по уголовному праву, Алексей Александрович Сергеев, и, увидев подруг, поздоровался:

– Доброе утро, Алёна, Екатерина. Рад вас видеть.

– Алексей Александрович, а вам ничего ни про какую аккредитацию не говорили? – спросила Алёна, глядя преподавателю в глаза.

– Аккредитацию? О чём вы, Алёна Дмитриевна? Мне об этом ничего не сообщали.

– Просто я тут столкнулась с одним очень хамоватого вида усатым мужчиной… У него ещё на груди был бейджик с именем «Дмитриев А.А.». Это вообще кто такой?

– Не знаю, мне не сообщали. – ответил Алексей Александрович. – Хотя Ирина Петровна что-то говорила про практику, наших учёных коллег из Новосибирска… Я не вникал. Подождите, а где же ваши уважаемые одногруппники? Где весь поток? Где Сергей Захаров? Он же ваш староста.

– Не знаю, Алексей Александрович. – честно ответила Романенко. – Ира Тимохина болеет, у Димы Зайченко девушка рожает. Остальные… не знаю.

– Ну, тогда поступим следующим образом. – флегматично произнёс Сергеев. – Занятие сегодня не состоится. Я вам сейчас дам темы, и вы мне на следующее занятие приготовите по ним презентации. Алёна, для начала, перед тем, как я вам дам тему, задам вам вопрос как человеку, который показывает хорошие знания уголовного законодательства и явно в этом разбирается. Этот вопрос меня очень давно интересует. Алёна, можно ли привлечь к ответственности профессионального юриста, пусть даже преподавателя, за… особое отношение к студентам? Это может быть вымогательство взяток, оскорбления как прямые, так и непрямые и так далее.

– Никак нет, Алексей Александрович. Только административной разве что. Под уголовную не подведёшь. Я утром читала пост о студенте юрфака из Новосибирска, которого, скажем так, харассят преподаватели. Это было в паблике «Курилка НГУ», студенты группы 704 это обсуждали. Началось это усиленно аж в феврале и продолжается уже два месяца. Имя сему страдальцу – Смирнов Анатолий, это довольно яркая, надо думать, персона. Не очень хорошо знаю, кто это, но, судя по тому, как его хвалят в комментариях, он человек весьма положительный, оригинальный, творческий.

Пока Алёна говорила, она вбила в поиск ВКонтакте «Курилка НГУ», после чего в поиске по стене в самом паблике ввела «Смирнов».

– Так… «Смирнов классный. Правда. Не понимаю, почему ебанутые преподы этого не видят и не понимают. Видимо, никогда не занимались творчеством, вот и издеваются». – зачитала Романенко. – Он отвечает в комментариях: «Спасибо большое, анонимный доброжелатель, безумно приятно!». Так…

Она перешла на страницу Смирнова.

– Вот те на… Анатолий Смирнов, родной город – Новосибирск. Родился семнадцатого февраля тысяча девятьсот девяносто девятого. Постит ссылки на свои ролики с Ютуба. Обзорщик какой-то, видимо. Один из последних постов – про то, что его обижают в университете. – начала комментировать Алёна, листая страницу Смирнова.

– Не обижаем, а воспитываем. – раздался ещё один голос. В аудиторию протиснулся лысоватый мужчина в пиджаке. У него на груди был бейджик «Тихонов А.М.». – Извиняюсь. Тихонов Андрей Матвеевич, преподаватель процессуального права. Опять-таки, из Новосибирска.

– Вы тоже на «аккредитацию»? – с иронией в голосе вопросил Сергеев. При слове «аккредитация» он изобразил пальцами кавычки.

– Ну, почему же в кавычках? Именно на аккредитацию. – с напускной обидой ответил лысоватый мужчина, поправив свой галстук. – Для двух целей.

– Алексей Александрович, какая моя тема в итоге? – оборвав Тихонова, спросила Романенко.

– Свобода человека и уголовный закон. – улыбнулся Сергеев и повернулся к Тихоновой. – А ваша тема, Екатерина Сергеевна… Самооборона в уголовном праве.

– Замечательная тема, Алексей Александрович. Мне очень нравится. – с искренней улыбкой ответила Катя. – Алёнчик, солнышко, пойдём.

Подруги быстро вышли из аудитории, обменявшись многозначительными взглядами.

Следующую пару, уже по земельному праву, проводил некий Геннадий Савельевич Костенко, тоже, как оказалось, из НГУ. И что-то в этом упитанном Костенко отталкивало и Алёну, и Катю. Он то и дело вставлял какие-то странные шутки, отвлекался на телефон, шумно хлебал кофе. А посреди объяснения темы споров о праве собственности на земельные участки он вообще начал рассказывать, как выразилась Алёна, перешёптывавшаяся с Катей, какую-то «очередную охуительную историю». По его словам, однажды к нему на консультацию пришёл студент, который пытался оспорить право собственности на земельный участок, доставшийся ему по наследству от бабушки. Костенко, ухмыляясь, поведал, что студент этот был настолько юридически безграмотен, что перепутал сервитут с правом собственности и чуть ли не требовал отменить крепостное право.

Рассказывая эту историю, Костенко постоянно хихикал и поглядывал на студентов, ожидая их одобрительной реакции, но в аудитории царила лишь неловкая тишина и недоумение. А в конце своего рассказа Костенко самодовольно порекомендовал студентам «никогда не быть такими тупыми», как тот бедолага, что особенно зацепило слух Алёны высокомерностью и непрофессионализмом преподавателя.

– Заебал пиздеть не по теме… – шепнул Вадим Светлов, заместитель старосты группы, оборачиваясь к Кате и Алёне. – Где таких «орлов» только берут вообще?

– Вадь, а я, кажется, знаю, из какой голубятни он вылез. – подхватила тему Маша Королева, высокая брюнетка. – Он этот… как, блядь, это называется, забыла…

– Старший преподаватель, доктор юридических наук, доцент кафедры земельного права. – зачитала досье Костенко Катя. – Ебать у него регалий… А ведёт себя как последний хам.

– Напоминает моего соседа из соседней парадной. – повернулась к девушкам активистка группы, Юля Копылова. – Бубнила тот ещё. «Бе-бе-бе-бе», придурок такой!

Костенко внезапно оборвал рассказ на полуслове, закашлявшись. Воспользовавшись этим, студенты высыпали в коридор.

Шагая по коридору с Катей и Юлей, Алёна о чём-то задумалась, да так крепко, что выронила пособие по основам конституционного права.

– Ну ёб твою мать… – зашипела она, нагибаясь за книгой. Вдруг книжку подхватила мужская рука и подала её Алёне.

– Извините, это ваше. – произнёс мужчина с интеллигентным лицом и аккуратной бородкой. – Рогов Борис Михайлович. Я из Новосибирска, преподаватель конституционного права в двух его ипостасях.

– А можно конкретнее? – с лёгкой иронией попросила Алёна, принимая из рук преподавателя учебник. – Я так понимаю, основы… А вторая ипостась? Общее? Или как там его?

– Общая теория конституционного права, да. – кивнул Рогов. – Мы занимаемся в Новосибирске совсем по другим пособиям. Но и это довольно неплохое, скажем так. Я лично знаком с автором этого пособия, читал его статьи. Чудесный публицист, просто чудесный. А вы, мадам…

– Алёна. Романенко. – чётко разделяя слова, представилась Алёна, внимательно глядя на незнакомого преподавателя.

– Приятно познакомиться. Вы, мадам, я так понимаю, заинтересованы отраслью права? Безусловно, это похвально, но кто возьмёт красивую, но глупенькую девицу в ряды лиц юриспруденции? Я не вижу в ваших глазах хотя бы намёка на интеллект.

– Ты совсем охерел, хамло безмозглое? – услышав Рогова, спросил подходящий к девушкам Сергей Захаров, староста Алёниной группы, известный своей вспыльчивостью. – Вроде солидный преподаватель, а такие мерзкие реплики себе позволяет… Давно такой хуйни не было!

– Это, прошу простить, не «хуйня», как вы выразились, а оценочное суждение относительно интеллектуальных способностей данной особы. – высокомерно поправил Захарова Рогов, надменно вскинув бровь.

– Борис Михайлович, не позволяйте себе такие высказывания. Вы же вроде интеллигентный человек! – укоряющим тоном произнесла миловидная беловолосая женщина, у которой на кофточке красовался бейджик «Молоткова Е.К.».

– Елена Константиновна Молоткова, преподаватель финансового права. Также из Новосибирска. – представилась она, одарив Алёну лучезарной и какой-то неестественно любезной улыбкой. – Не против, если я вмешаюсь?

– Да, конечно. – пробормотала дрожащим голосом Романенко.

– Алёна, вы очень красивы. – как бы между прочим произнесла Молоткова. – И, наверное, умны, судя по виду. Я не поняла претензии Бориса Михайловича. Однако красота может быть слишком уж привлекательной. В каком ключе, думаю, вы поняли.

– Спасибо, Елена Константиновна. – коротко ответила Алёна и, подхватив подруг под руки, ушла.

Следующая пара прошла крайне скучно, но быстро. Семинар по основам конституционного права проводил встреченный девчонками Рогов. После его пары девушка чувствовала себя, как выжатый лимон. Даже в клуб ехать не хотелось.

Она подошла к Кате, нежно обняла её и сказала:

– Катюш, слушай, я, наверное, на финансовое не пойду. Худо стало после стычек с этой несвятой троицей. И эта Молоткова слишком приторная, аж голова распухла. Если что, скинешь мне конспект того, что у вас там было. Хорошо?

– Конечно, моя дорогая. Отдохни. Я вижу, ты вся горишь. – кивнула Тихонова. – Я Молотковой скажу, что тебе стало плохо.

– Спасибо тебе огромное. Как всегда, выручаешь, радость моя. – кисло улыбнулась Алёна.

Катя нежно улыбнулась в ответ:

– Не за что, солнышко. Помни, я всегда рядом.

Она наклонила голову подруги и нежно шепнула ей на ушко:

– Ты же знаешь, что я тебя очень сильно люблю. Больше всего на свете.

Алёна почувствовала тепло от этих слов Кати и шепнула в ответ, выбирая слова:

– А я – тебя, мой зайчик. Ты самая лучшая.

Расчувствовавшись от столь приятного момента, Алёна чмокнула подругу в щёку и сладким голосом шепнула:

– Пока, моя хорошая.

Она показала Кате сердечко из пальцев и пошла к лестнице вниз, чувствуя, как на неё накатывает усталость.

Пока Алёна ехала домой на автобусе, она листала ленту ВКонтакте и вздыхала. Вдруг послышался звук уведомления о сообщении. Писала Катя. Её сообщение гласило: «Солнышко, я тоже в итоге не пошла на пару по финансовому. Как услышала, что её эта тошнотворно приторная Молоткова будет вести, так сразу по съёбам дала из универа, сославшись на то, что меня тошнит. Сука, не могу поверить, что в России бывают настолько ебанутые преподы! Ты как там, моя хорошая?»

Алёна ответила голосовым сообщением. Её голос немного дрожал:

– Спасибо тебе огромное, моя сладкая, я почти дома. Я сначала хотела тебе предложить вместе свалить, потому что куда ж я без тебя? Ты ведь моё солнышко, я не представляю своей жизни без тебя. Мы с тобой с первого курса вместе, и я с тех пор тебя безумно люблю.

Как только Алёна вышла на своей остановке, она вдруг почувствовала, что ей стало как-то тяжело идти. Дыхание будто внезапно спёрло, и она отчаянно хватала ртом воздух, пытаясь хоть как-то стабилизировать своё сбившееся дыхание. Внезапно её охватило странное, неприятное ощущение тошноты.

– А-а-а… А-а-а… Ёбаный… свет… – с трудом выдыхала Романенко, еле дошагав до парадного. В голове навязчиво зудело: «Ща затошнит, ща затошнит!», но Алёна смогла сдержать подступившие позывы, вызвала лифт и поднялась на свой этаж.

Усевшись за кухонный стол, она принялась за свой поздний обед. Её переполняли самые противоречивые эмоции, и она невольно заговорила сама с собой, пытаясь хоть как-то выплеснуть своё внутреннее напряжение.

– Пиздец, блядь… – тихо и почти обессиленно произнесла сама себе Алёна. – Полнейший пиздец… Теперь наш универ превратится в неофициальный филиал ада, полигон для издевательств над студентами… Я никогда не встречала столь неотёсанных грубиянов среди преподавателей. Эти первые. Да они, можно сказать, не просто грубияны, а уроды. Форменные.

Вдруг ей отчетливо послышался противный голос Дмитриева:

– Смените эту вульгарную блузку…

– Я тебе сейчас, блядь, ебало твоё тараканье сменю! – крикнула Романенко наваждению, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. – Урод усатый, блядь…

Ей тут же будто бы послышался ещё один противный голос – голос лысоватого Тихонова:

– Не обижаем, а воспитываем.

Следом – голос Рогова:

– …В двух ипостасях.

– В каких ещё, на хуй, ипостасях?! – уже начала заводиться Алёна. – Это никакие не ипостаси, а разделы дисциплины, долбоёб безмозглый!

Далее будто раздался голос Костенко:

– И вот поэтому, уважаемые студенты, я вам рекомендую…

Конец фразы был как будто размыт, его перекрыл обрывок фразы Молотковой:

– …слишком уж привлекательной…

У Алёны внезапно помутилось в глазах. Кухня перед ней будто бы поплыла, теряя свои чёткие очертания. Она встала и поплелась в ванную, схватилась за смеситель и открыла кран, наполняя ванну водой, не забыв заткнуть слив пробкой. Добавив в воду целый колпачок пены для ванны, она пошла за своим полотенцем. Завершив подготовку к приёму ванны, она разделась и залезла в ванну.

Мылась Романенко с удовольствием и каким-то непонятным воодушевлением. Мытьё сопровождали винтажные песни из её большого плейлиста. Голову она намыливала под Birthday от The Beatles.

– They say it's your birthday! – стала подпевать Романенко. – We're gonna have a good time!

Отмокнув в ванной и обмывшись, Алёна выбралась из ванны, оделась и пошла подбирать одежду на выход. Одевшись в свой самый традиционный, но всегда эффектный наряд, состоящий из облегающего чёрного платья и высоких каблуков, она спустилась на лифте вниз.

Уже на улице Романенко вызвала в приложении такси.

Машина приехала довольно быстро. Молодой таксист оказался приветливым и разговорчивым.

– Привет, красавица. Куда едем? – спросил парень.

– В клуб «Неон». – ответила Романенко. – Меня Алёна зовут.

– Рома. – представился таксист. – У вас очень знакомое лицо. Я вас где-то видел, мне кажется.

– Возможно, вы видели меня в сериале «Следствие ведёт Тунцова». Я там играла Марью Тунцову.

– Точно, там. – кивнул Рома. – Вы Алёна Романенко, я вас помню всё-таки. А я Роман Крюков. Таксую для души, а так – «у-у-у, я бездельник, о-о, мама, мама». Точнее, не совсем бездельник. Я вам о себе как-нибудь ещё расскажу. Давайте телефончиками обменяемся, что ли. Вы мне очень понравились.

– Давайте. – улыбнулась Алёна.

Алёна продиктовала свой номер Роме, тот быстро вбил его в телефон и тут же позвонил ей, чтобы убедиться, что номер верный. Телефон Алёны завибрировал, высветив незнакомый номер.

– Всё верно. – улыбнулась она. – Спасибо.

Как только они доехали до клуба, Алёна протянула Роме деньги, кивнула ему и вышла из машины.

– Романенко? – спросил для уточнения охранник Артём Чернов.

– Да, это я. – подтвердила Алёна, слегка улыбнувшись Артёму.

– Хорошо выглядите, Алёна. Как всегда. – Артём посторонился, пропуская её внутрь. – Сегодня много народу, вечер обещает быть жарким.

Алёна кивнула в ответ и прошла в полумрак клуба. Знакомый гул голосов, приглушённая музыка и мерцание стробоскопов на мгновение отвлекли её от тягостных мыслей. Она прошла мимо танцпола, где уже начинали собираться первые посетители, и направилась в служебное помещение.

Барменша Вика Мартынова встретила Алёну первой.

– Привет, Алён. Как ты? – спросила Вика.

– Неплохо вроде, несмотря на пару нюансов. – ответила Алёна. – Слушай, а где Марина? Ну, танцовщица наша? Без неё вечер неполный, как по мне.

– Марина не придёт, голова болит. За неё Таня. – ответила Вика.

– Поняла. – кивнула Алёна. – Вик, можно сочку? Апельсинового.

– Конечно, сейчас сделаю, – ответила Вика, ловко наливая сок в высокий стакан и добавляя пару кубиков льда. – Держи. Тяжёлый денёк?

Алёна взяла стакан и сделала большой глоток. Прохладная жидкость приятно освежила горло.

– Ещё какой. – вздохнула Алёна. – У нас сегодня в универе были преподы из Новосибирска – это что-то с чем-то. Хамы какие-то несусветные. На аккредитацию, говорили, для обмена опытом. Обосрали жесть как. Одного я на хуй послала, второго избежала, третьего мой староста осадил, а с четвёртой я не стала ни общаться, ни пересекаться.

Допив сок, Алёна прошла в небольшую комнату для персонала, где уже переодевалась Таня Соловьёва, высокая стройная девушка с длинными рыжими волосами. Она была одной из танцовщиц.

– Привет, Танюх. – улыбнулась Романенко.

– Привет, Алён. Ты как? – спросила Таня.

– Да так себе, Тань. Эти новосибирские преподы весь день мне кровь пили. Ты как вообще? Марина ничего не говорила, что у неё с головой?

Таня усмехнулась:

– Да какое там! Марина просто любит преувеличивать. Немного поныла, чтобы отдохнуть. А я вот тут как штык. Деньги сами себя не заработают. Ты сегодня до скольки?

– До двух, наверное. Как пойдёт. – Алёна присела на стул рядом с туалетным столиком и посмотрела в зеркало. Её отражение выглядело уставшим, несмотря на тщательно нанесённый макияж.

– Ебать я размазня сегодня, пиздец. – засмеялась Алёна. – Как будто не выспалась ни хуя. Ладно, пойдём, женщина моя. Ты мне хоть вечер скрасишь сегодня.

Выражение «женщина моя» Алёна применяла к Тане лишь потому, что та её радовала своей поддержкой и присутствием в целом.

Девушки вышли из служебного помещения и направились в зал. Клуб постепенно заполнялся людьми. Громкость музыки нарастала, а в воздухе витал пьянящий коктейль из ароматов дорогих духов и табачного дыма. Алёна заняла свой обычный пост в центре зала, готовая принимать заказы.

– Алён, меню забыли! – к Романенко подошла администраторша Люба Мишина.

– Вот блядь… Стоп, а вот это тогда что? – Алёна указала на стопку меню на стойке.

– А, точно! Замоталась совсем. – Люба хлопнула себя по лбу. – Ну, удачи тебе. Вечер обещает быть насыщенным.

Первые часы работы пролетели довольно быстро. Клуб постепенно наполнился шумной толпой, желающей отдохнуть и развеяться после рабочего дня. Алёна ловко принимала заказы, приносила их клиентам и выписывала счета, стараясь не думать о неприятных встречах в университете. Однако время от времени в голове всплывали усатое лицо Дмитриева, едкие замечания Рогова и липкая сладость Молотковой. Она старалась отгонять эти мысли, концентрируясь на работе и общении с посетителями.

Когда на небольшую сцену возле бара вышла Таня, дурные мысли Алёны будто улетучились. Она с неподдельным интересом засмотрелась на танцовщицу, на мгновение забыв обо всем, что произошло с ней сегодня в университете.

Романенко, глядя на танцующую Таню, чувствовала странное, непонятное влечение. Смотреть было приятно и удивительно одновременно. Она даже улыбнулась Тане, и Таня, словно почувствовав ее взгляд, мимолетно улыбнулась в ответ. В этот момент Алёна представила, как они танцуют вместе, чувствуя тепло тела Тани, ее энергию. В её воображении возникли картины: совместные поездки к морю, долгие ночные разговоры, беззаботный смех.

Закончив танец, Таня присела на сцене. Алёна подошла к подруге.

– Слушай, ты просто офигенная. Я прям не могла глаз оторвать, засмотрелась на тебя. – улыбнулась Романенко.