Смех сквозь слёзы

Затем, обращаясь к инвалиду с массивной тростью, сидевшему в то время на переднем сидении, он удивлённо спросил:

Ну а вы-то с пассажирами автобуса, за что начали избивать несчастного китайца?

А мы все пассажиры в автобусе, уважаемый товарищ следователь, подумали, – что уже началось!

не задумываясь, ответил инвалид.

Глава № 4

Обострившиеся отношения с Китаем, сказались и на судьбе нашего ракетного полка.

Осенью 1963 года мы были подняты по «тревоге» и согласно приказу начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР, своим ходом, со всем вооружением, в течение двух суток совершили марш-бросок, в глубь страны.

Командир дивизии генерал-майор Фролухин Владимир Иванович, осуществлял общее руководство в процессе передислокации.

Несмотря на преклонный возраст, генерал оставался, или пытался оставаться молодым и энергичным. Но года неумолимо делали своё дело.

У генерала был толковый и преданный адъютант – лейтенант Слабухин, который ни на шаг не отходил от своего начальника. После того, как колонна прошла половину пути, ночью в полевых условиях устроили привал.

Пока генерал-майор давал указания, адъютант установил полевую палатку. Время осеннее, ночи прохладные.

Чтобы обеспечить нормальный сон генералу, он в палатке растопил печку «буржуйку».

Под утро, когда Владимир Иванович в натопленной палатке спал крепким сном, сон окончательно сломил лейтенанта Слабухина. Подбросив последний раз в полевую печку дровишек, он прилёг возле своего любимого командира.

После изнуряющего марш-броска, и бессонной ночи адъютант не заметил, как мгновенно уснул. И как на грех, приснилась ему любимая девушка.

И не просто приснилась, а приснилась в постели. И не только в постели, а в его жарких любовных объятиях.

Во сне, так захотелось лейтенанту Слабухину близости с милой подругой, что не заметил, как на ширинке все пуговицы по отскакивали, и мужское достоинство вырвалось на свободу.

В это время генерал тоже видел подобный сон, и вдруг во сне как закричит УРА…

Генерал-майора Фролухина солдаты и офицеры любили и уважали, как орденоносца, участника Великой отечественной войны.

Вот и сейчас, все, кто находился недалеко от генеральской палатки и слышал этот боевой клич, сочувствовали своему командиру:

Что война с человеком делает? Прошло уже двадцать лет после её окончания, а генерал до сих пор во сне в атаку рвётся.

Проснулся и адъютант, сразу почувствовав, что-то необычное. А пошевелиться стесняется. Наконец осмелев, почти шёпотом спросил:

Владимир Иванович. В чём дело?

Молодею сынок! Молодею! Вот мне уже седьмой десяток, а эта штуковина торчит как у молодого.

Только сейчас лейтенант Слабухин понял в чем дело, и так же шёпотом сказал:

Товарищ генерал отпустите. Вы же за мою штуковину держитесь.

Утром генерал, как бы извиняясь, сказал лейтенанту:

Ты, сынок, извини меня, старого дурака! Что только во сне не приснится?

Молодой лейтенант, желая угодить генералу, успокоил пожилого человека:

А Вы Владимир Иванович, действительно молодеете. Последнее время, я замечаю, намного выше писать стали.

Неужели правда? – искренне обрадовался генерал-майор, вспомнив былые годы.

Конечно:

Если раньше, Вы писали себе только на носки, то последнее время начали попадать уже и на коленки.

Глава № 5

Наш полк в дивизии считался одним из лучших. Переходящее Красное знамя, которое ежегодно вручается после подведения итогов боевой и политической подготовки, надолго прописалось в нашем штабе.

Не легко быть образцовым полком. Всем приходится много пахать, чтобы поддерживать не только боевую и политическую подготовку на должном уровне, а ещё образцовый порядок в подразделениях и высокую воинскую дисциплину рядового, сержантского состава. Любой инспекторской комиссии командир дивизии всегда пытается представить самый лучший полк. Поэтому нашему полку в основном, приходилось отдуваться на проверках за всю дивизию.

Накануне дня Великой Октябрьской Социалистической революции, к нам в полк с комплексной инспекторской проверкой, из Москвы должна была прибыть комиссия Главкома Ракетными войсками стратегического назначения.

По боевой подготовке, я был уверен за чёткую работу, своих солдат и сержантов, а вот по политической подготовке, как мне в то время казалось, требовалась усиленная подготовка.

Тогда в армии служили солдаты, родившиеся в суровые военные и послевоенные годы.

Эта молодёжь могучей Советской державы, на себе познала голод и разруху восстановительного периода.

Несмотря на это, все они были воспитаны истинными патриотами своей Родины.

Как в любой группе, так и в моём подразделении были крепко подкованные в политическом отношении солдаты и сержанты, но были и слабоватые.

Особенно в тот период, беспокоил меня посланец эстонского народа, рядовой Сагади.

Тогда молодёжь служила в Советской армии три года, а я уже два года этому защитнику Отечества никак не мог втолковать, что в 1944 году Эстонскую ССР, Красная армия, не оккупировала, а освободила от немецко-фашистских захватчиков.

А ещё у меня не хватало сил доходчиво довести до его сознания, что два года назад в ряды Советской армии его не забрали, как арестанта, а призвали служить государству согласно Конституции СССР.

Много мне пришлось с ним поработать, прежде, чем представить, подразделение инспекторской проверке.

О степени политической зрелости рядового Сагади, судите сами. Вот наш диалог, который состоялся на занятиях по политической подготовке с солдатами и сержантами моей группы.

«Как Вам служится?» —спрашиваю я рядового Сагади.

Трудно. Очень трудно, – товарищ старший лейтенант. – А, что так?

Домой сильно хочу. А ещё командиры постоянно придираются.

Житья не дают.

По делу придираются?

По делу и без дела. Служу уже третий год, а девушек только в своём фотоальбоме и вижу.

Наверно в увольнение командиры за нарушение воинской дисциплины не пускают?

Так точно, не пускают. От такой жизни давно бы уже сбежал, но только высокое напряжение в семнадцать тысяч вольт по периметру, удерживает.

Но, ведь Вы, рядовой Сагади, патриот своего государства?

Патриот! Конечно патриот!

Готовы ли Вы, если это потребуется нашей Родине, пожертвовать своей жизнью?

Хоть сейчас, товарищ старший лейтенант! – без всяких колебаний ответил посланец Эстонского народа.

Сами подумайте!? Ну зачем мне такая затюканная жизнь нужна?

И уж совсем, рядовой Сагади, насмешил меня дальше, на тех же занятиях по политической подготовке, когда я рассказывал солдатам подразделения об огромных успехах нашей многонациональной державы в делах построения коммунизма.

Когда с гордостью за весь Советский народ, я говорил, что благодаря руководящей и направляющей роли родной и любимой

Коммунистической партии, мы сейчас, уже одной ногой твёрдо стоим в социализме, а второй ногой уверенно переступили в коммунизм, рядовой Сагади задал свой очередной вопрос:

Товарищ старший лейтенант! Скажите пожалуйста, а ещё долго мы так, на раскорячку стоять будем.

Глава № 6

Посланец эстонского народа в нашем ракетном полку и моём боевом расчёте, рядовой Сагади, перед предстоящей инспекторской проверкой, сумел насмешить даже командира полка, всеобщего любимца, которого в знак уважения и солдаты и офицеры называли Батяня.

Полковник Громов, офицер старой закалки. Он участник боевых событий в августе месяце 1939 года в районе монгольской реки Халхин-Гол.

Тогда военную службу он начинал младшим лейтенантом под командованием ком-кора Г. К. Жукова, на территории Монголии. В то время наши войска, выполняя интернациональный долг, совместно с Монгольской армией, разгромили японских захватчиков.

С первого дня Великой отечественной войны, наш Батяня был её участником.

Войну заканчивал в 1945 году капитаном, в составе 1-го Украинского фронта, который принимал непосредственное участие в штурме Берлина.

Волею судьбы капитан Громов опять оказался под командованием Георгия Константиновича Жукова, но теперь уже командующего фронтом.

Вот такой легендарный человек стоял у истока нашего ракетного полка, формируя его в самом начале шестидесятых годов. Такие люди в то время составляли основу нового рода войск в Вооружённых Силах СССР.

Полковник Громов, являясь основоположником ракетного полка Стратегического назначения, сильно переживал за своё детище, и принимал активное участие в подготовке личного состава к предстоящей Московской инспекторской проверке.

В это время ежедневно, с утра до вечера его, как опытного руководителя, можно было встретить на занятиях по боевой и политической подготовке в подразделениях полка.

Именно на политических занятиях состоялась его историческая встреча с рядовым Сагади.

В тот день, я как обычно по вторникам, проводил со своей группой двухчасовое плановое политзанятие.

Неожиданно открывается входная дверь и на пороге появляется наш, всеми уважаемый Батяня.

Я, как положено, доложил командиру полка:

Товарищ полковник! Группа в составе … человек находится на политических занятиях. Руководитель занятий старший лейтенант .… Полковник Громов, приняв доклад, начал просматривать журнал учёта успеваемости личного состава моей группы. По ходу знакомства, он успевал задавать рядовому и сержантскому составу свои каверзные вопросы.

Пока, как мне казалось, ответами на свои вопросы командир полка был доволен.

Я надеялся, что легендарная встреча командира полка с посланцем Эстонского народа не состоится.

Но не зря мы Батяню уважали за его мудрость. Просматривая журнал успеваемости, он сразу отметил, что самые слабые оценки на занятиях по политической подготовке, мною выставлены у рядового Сагади.

Именно им командир полка решил закончить свою внеплановую проверку, задав для всей группе провокационный вопрос:

Представьте, что вы находитесь на моём месте. Вы все командиры ракетных полков Стратегического назначения.

Кто-то из солдат улыбнулся этой шутке, а кто-то воспринял её вполне серьёзно.

Ну, как, товарищи солдаты?! Представили?

Так точно! – дружно ответили мои солдаты.

А теперь представьте! – продолжал Батяня, – из вышестоящего штаба вам поступила нежданная команда.

Какая? – заинтересовался я вместе со своими подчинёнными.

Срочно приступить к сокращению штатов.

Почти все «командиры ракетных полков стратегического назначения» предложили сокращение штатов начать с ликвидации гауптвахты, а потом уже комендатуры, оркестра и … – А как вы считаете, рядовой Сагади?

Как командир Ракетного полка стратегического назначения, учитывая, что у меня в полку на вооружении находятся

межконтинентальные баллистические ракеты с ядерным зарядом, сокращение штатов начал бы со штата Флорида, потому что, там расположен ракетный полигон США.

Глава № 7

Ракетные войска стратегического назначения, имели самое грозное современное оружие, созданное на основе последних передовых достижений науки и техники.

Поэтому в наши элитные войска призывались солдаты с образованием не ниже восьми классов средней школы, а непосредственно в боевые расчёты, не ниже десятилетки или со среднетехническим образованием.

Тогда лица, имеющие высшее образование, от службы в Советской Армии освобождались.

К предстоящей инспекторской проверке, командиры боевых расчётов готовили своих солдат срочной службы для сдачи экзаменов не только по политической, но и по боевой подготовке.

Каждый солдат должен на отлично знать теоретически, и уметь выполнять практически, в пределах должностных инструкций, свои обязанности при подготовке ракеты к пуску.

В моём подразделении солдаты имели образование не ниже среднего, но степень подготовки у каждого была разная. Большинство были толковые ребята, но были и слабоватые.

Главное, все они старались разобраться в тонкостях работы узлов, агрегатов ракеты, и вспомогательного оборудования.

А главное, каждый имел своё мнение и по возможности старался выразить и отстаивать свою точку зрения.

Были среди них и шутники и остряки.

Этот интересный случай произошёл на занятиях по технической подготовке.

В то время полк продолжал усиленно готовиться к комплексной инспекторской проверке.

Как сейчас помню тему занятий.

Самоликвидатор: Общее его назначение, устройство и принцип действия.

Я по схемам, учебным плакатам рассказывал солдатам своего подразделения в пределах программы, всё, что необходимо им знать по этой теме.

Особое внимание обратил на принцип работы этого агрегата:

Что включается он в работу только, когда ракета, после пуска со стартового стола, по какой-либо непредвиденной причине, вдруг отклонится от запрограммированного курса полёта на угол, в градусах, больше допустимого.

Товарищ старший лейтенант, – обратился ко мне посланник Эстонского народа рядовой Сагади, – а каким прибором измеряют эти градусы отклонения от заданного курса?

А как Вы считаете? – задал я встречный вопрос, почувствовав и подвох и заинтересованность солдат.

Я лично считаю, что градусы измеряют только термометром, а младший сержант Фокин утверждает, что градусы можно измерять и спиртометром.

Почувствовав, лёгкий смешок среди солдат, я решил проучить зарвавшегося юмориста:

Так Вы сначала сами разберитесь с младшим сержантом Фокиным, о каких градусах спорите? О градусах по Фаренгейту или о градусах по Цельсию.

В классе воцарилась тишина. Задумался и шутник. В этот момент я поинтересовался:

А лично Вы в каких градусах будете определять угол отклонения ракеты от заданного курса?

После некоторых раздумий, рядовой Сагади уверенно ответил:

Понятное дело, по Фаренгейту.

Здесь раздался смех солдат.

Ну ладно, – смутившись, ответил юморист.

Уж и пошутить с Вами нельзя. Конечно же по Цельсию.

Класс содрогнулся от дружного хохота.

Только остряк Сагади долго смотрел непонятными глазами то на меня, то на своих сослуживцев.

Уверен, после этого занятия все солдаты моего подразделения всегда сумеют отличить температурные градусы или градусы вязкости жидкостей, от единицы измерения плоского угла.

Глава № 8

Подготовка к комплексной инспекторской проверке, нашего полка комиссией Главнокомандующего ракетными войсками, вступила в завершающую стадию.

Теперь жизнь в подразделениях полка, можно было сравнить с жизнью на не затухающем вулкане.

Значительно увеличилось число подъёмов всего личного состава по тревоге. Возросло количество дневных и ночных практических занятий на стартовых позициях по подготовке личного состава к пуску межконтинентальных баллистических ракетах.

Зачастили ко мне, старшему лейтенанту, на занятия с личным составом подразделения, с целью оказания помощи в подготовке к инспекторской проверке, уже осточертевшие, всевозможные проверяющие от капитана и выше.

И сегодня на плановое занятие по технической подготовке, ко мне на занятие, проверить технический уровень подготовки воинов подразделения, пришёл подполковник Гатман – заместитель командира полка по технической части.

Имея академическое образование, он до мельчайших тонкостей освоил конструкцию нашей баллистической ракеты и всё её дополнительное оборудование.

Я с большим удовольствием присутствовал на занятиях, когда в день командирской учёбы офицеров полка, он знакомил нас со всевозможными новинками в области техники.

Поэтому, когда подполковник Гатман, с целью оказания мне, молодому офицеру полка, помощи в подготовке солдат к инспекторской проверке, пришёл на занятия, я искренне был рад его появлению. Как сейчас помню вопрос, который он задал младшему сержанту Фокину:

Какие самые низкие температуры в полёте должно выдерживать всё ракетное оборудование?

Младший сержант Фокин, за уровень технической подготовки которого я был спокоен, немного задумавшись, ответил:

До минус триста градусов.

Меня удивил такой поспешный ответ, но подполковник Гатман уже задавал наводящий вопрос:

Извините, но наши учёные вообще не знают таких минусовых температур! Их в природе просто не существуют. Абсолютный нуль – это минус 273 градуса по Цельсию.

Но младший сержант Фокин и не думал сдавался. Он убедительно обосновал свой ответ:

Извините и Вы меня, товарищ подполковник. Но Вам то, хорошо известно, что наше ракетное оборудование совершенно секретное. Поэтому учёные могли и не знать об этом.

Глава № 9

Наконец, накануне праздника сорок пятой годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции к нам в полк прибыла с комплексной инспекторской проверкой комиссия Главкома Ракетных войск стратегического назначения.

В этот день в полку по группам проходили обычные плановые занятия с личным составом по политической подготовке.

Когда я, как руководитель группы, проводил запланированное занятие с солдатами своего подразделения, ко мне в группу пришёл с проверкой представитель комиссии.

Совершенно незнакомый полковник, скромно войдя в класс, жестом руки, отказался от приёма моего доклада, и не прерывая политическое занятие, присел на последнем ряду, вместе с солдатами.

Пока я проводил занятие, он не проявлял никакой активности, только изредка делал какие-то пометки в своём блокноте, которые начали действовать мне на нервы.

Мне стало ясно, что сейчас он оценивает степень моей личной политической «подкованности».

Как только я закончил занятие, проверяющий попросил всех оставаться на своих местах.

Сам, бесцеремонно занял моё место руководителя политических занятий, а мне, также бесцеремонно предложил устроиться рядом с ним. Теперь вы, наверное, представляете, каково мне, молодому офицеру, недавнему выпускнику военного училища, старшему лейтенанту ракетных войск, сиделось рядом с проверяющим, в придачу ко всему, ещё и полковником.

В это время, легенда нашей истории, боевой офицер, участник Второй мировой войны, полковник из штаба Главкома Ракетных войск, спокойно по-свойски, расположив к себе всех моих солдатиков, начал непринуждённую беседу.

Только минут через десять я понял, что проверка моих подчинённых уже давно началась.

Пока меня ни что особенно не тревожило. Солдаты в ходе этой непринуждённой беседы, без затруднений отвечали на все, задаваемые полковником вопросы.

Но я хорошо видел, что круг опрашиваемых сужается, и упорно приближается к рядовому Сагади.

Пропорционально сужению этого круга увеличивались и мои волнения.

Когда проверяющий задал провокационный вопрос:

Какой город в мире самый лучший? – неожиданно проявил свою активность посланец Эстонского народа.

Я почувствовал, как в это время моё, совершенно здоровое сердце, впервые дало сбой.

Столица нашей великой Родины город-герой Москва! – уверенно ответил он.

Здесь полковник, похвалив рядового Сагади, предложил ему ответить на следующий вопрос:

А, что с ней будет, если туда упадёт атомная бомба?

Рядовой Сагади замешкался, но затем за всю группу ответили: В таком случае мы считаем, что столица Соединённых Штатов Америки, город Вашингтон всё-таки лучше!

Глава № 10

Успешно сдав по всем военным дисциплинам инспекторскую проверку комиссии Главнокомандующего Ракетными войсками, мы отстояли честь и достоинство нашей дивизии.

Когда члены комиссии убыли в Москву, молодеющий, по мнению адъютанта Слабухина, командир дивизии генерал-майор Фролухин Владимир Иванович, прибыл со своей свитой в наш полк для подведения итогов социалистического соревнования в подразделениях дивизии.

Наш полк, как всегда, по всем показателям соцсоревнования занял первое место.

В нашем подразделении, считающимся одним из лучших в полку, проходили срочную службу солдаты, почти со всех пятнадцати республик Советского Союза.

Управлять таким многонациональным коллективом, труд не из лёгких, но наш старшина сверхсрочной службы, успешно справлялся с этой работой.

Коренастый мужичок лет сорока пяти, с Полтавщины, типичный украинец, с закрученными вниз усами, Семён Вадимович Василенко был участником Великой Отечественной Войны.

Он, с боями прошёл пол Европы и оставил свой автограф на руинах Рейхстага.

Этот человек, имеющий богатый жизненный опыт, без особого труда смог найти подход к каждому солдату.

Только, благодаря ему, в нашем подразделении, среди военнослужащих срочной службы поддерживалась самая высокая воинская дисциплина и образцовый порядок.

Среди командного состава, особенно нас, молодых офицеров, он пользовался заслуженным авторитетом.

После подведения итогов и вручения переходящего Красного знамени нашему полку, комдив генерал-майор Фролухин, сидя в кабинете командира полка, довольный результатами инспекторской проверки, не скрывал своего восторга.

Под конец откровенного разговора, в непринуждённой обстановке, расстегнув пуговицы своего генеральского кителя, он спросил командира полка:

Полковник! Открой секрет! Как тебе удаётся поддерживать такой образцовый порядок в полку?

Если откровенно, то это не я. – А кто же?

Старшина сверхсрочной службы Василенко, – чистосердечно признался командир полка.

Ай да молодец! Вызови его. Я хочу посмотреть на этого молодца! – А может быть не стоит? – осторожно посоветовал командир полка, оценивая внешний вид генерала.

Но с генералами не спорят.

Через пять минут на пороге кабинета командира полка стоял бравый старшина сверхсрочной службы.

Лихо закрученные усы Василенко Семён Вадимовича, показывали, что перед генералом стоит волевой и решительный, видавший виды, младший командир.

Доложив генералу, как положено по уставу о прибытии, он замер в строевой стойке.

Генерал, желая выразить своё уважение и поблагодарить удалого молодца за его бескорыстный, ратный труд, по свойски подошёл к усатому старшине.

Но не успел он произнести и слово, как старшина Василенко Семён Вадимович, указав своим пальцем на расстёгнутый генеральский китель, сказал:

– Товарищ генерал! Немедленно застегнитесь!

В это время, побледневший командир полка, зная все последствия невыполнения этой команды, взволнованно нашёптывал командиру дивизии на ухо:

Товарищ генерал, я убедительно прошу Вас, пожалуйста, застегнитесь. Наш старшина дважды не повторяет.

Глава № 11

Мне, и моему поколению повезло. В то время в военных училищах и в войсках, нами командовали командиры, на своей шкуре испытавшие ужасы Второй мировой войны.

Это сейчас Верховным Главнокомандующим всех вооружённых сил может быть человек, далёкий от армии. Но это ещё объяснимо. Он всё-таки в первую очередь президент страны, но как можно говорить об обороне государства, когда и Министр обороны, тоже ни одного дня не служил в Вооружённых силах.

И здесь мне невольно вспомнился случай периода холодной войны. В то время я уже был ракетчиком.

В центральноафриканской стране под названием Конго, произошёл государственный переворот.

15 августа 1960 года там была провозглашена независимая Республика Конго, правительство которого было ориентировано на строительство социализма.

Американский империализм неоднократно пытался свергнуть в этом африканском государстве народную власть.

Правящая в Конго партия Национальное революционное движение, обратилось к нам за помощью.

Советское правительство в строжайшей тайне, срочно, курсом на Африканский континент в Конго, из российского порта Мурманск, направило интернациональную помощь в виде грузового судна, с танками и другой военной техникой на борту.

Когда наше судно уже подходило к берегам Африки, американская внешняя разведка с большим опозданием узнала о нашей братской интернациональной помощи, этому многострадальному Конголезскому народу.

Президент США, узнав об этой промашке, с целью срочного принятия ответных мер, вызвал к себе в кабинет Белого Дома министра обороны страны.

Как мы сможем опередить русскую помощь Национальному революционному движению Конго? – задал он министру обороны волнующий его вопрос.

Министр обороны Соединённых Штатов Америки, не служивший в армии ни одного дня, и не имеющий даже звания капрала, здесь сразу сообразил, что если даже сию минуту послать в Конго танки, как это сделали Русские на российском сухогрузе, во всех случаях они будит там первыми.

Товарищ Верховный главнокомандующий, – начал излагать своё мнение министр обороны, обращаясь к Президенту США, – в создавшейся обстановке опередить русских и оказать своевременную помощь нашей военной техникой повстанцам Республики Конго, мы сможем только межконтинентальными ракетами.