Новая Зона. Дикий Гон

Пловец, находившийся дальше, словно раздумывал – попробовать ли прийти на помощь товарищу или бежать…

В любом случае до Шквала ему не добраться. Сталкер взмахнул ножом, пловец уклонился и рванул вперед.

Шквал блокировал его свободной рукой и снова ударил, на этот раз лезвие рассекло трубку, пузырьки воздуха широкой струей устремились к своду тоннеля.

Противник пытался сунуть себе обрезанный шланг в рот, это и сгубило его. Сталкер полоснул по горлу, рассек и резину, и живое тело. Фонари осветили мгновенно окрасившуюся кровью воду.

Тело опустилось на кафельный пол. Шквал и оставшийся в живых противник смотрели друг на друга сквозь стекла масок.

Мляя!

Сдвинутая маска на лице, загубник, оборванный шланг, ведущий к баллону. Человек был мертв – сквозь дыры в костюме сочилась гнилая сукровица… Жуткие мертвые глаза отчетливо виднелись в маске, бледные губы, струйка запекшейся крови в уголке гнойного рта, мертвой хваткой удерживающего уже бесполезный загубник акваланга.

Только зомби, причем закрывавшего собой выход из лабиринта, ему сейчас и не хватало! (Зомби и человек (человек?!), работающие в связке, что это такое, черт возьми?)

Так или эдак, отсюда уйдет только один. Перебросив нож в левую руку, сталкер, исполнив неплохой акробатический кульбит, подтянулся, подобрал с пола гарпун и сжал его в левой руке. Вновь рывок, он оттолкнулся от стены, потом от потолка, резко поднырнул и, оказавшись за спиной у противника, вонзил нож тому в шею. Неживой пловец извивался, пытаясь вырваться, но никак не мог дотянуться до Шквала. Однако рассечь спинной мозг не удалось, а сил у медлительных вяловатых зомби больше, чем у человека, они не устают и не пугаются. И если схватка затянется, то ему удастся вырваться из рук вымотанного Шквала, и неизвестно, чем это обернется.

Течение несло их, било о каменные стены, возносило к сводам, опускало к самому дну.

Выбрав момент, сталкер ударил гарпунной стрелой снова в шею и попал куда надо. Парализованный зомби обмяк, лишь судорожные движения головы выдавали, что жуткая нежизнь, дарованная Зоной, не покинула распадающуюся плоть. Он не опустился на дно – газы внутри тушки не давали – и медленно поплыл, влекомый течением. А Шквал, обгоняя его и энергично работая ластами, устремился к выходу. Вот и колодец лестничного пролета, уходящий вверх, к мутному пятну выхода…

Воздуха в баллоне оставалось минут на пять.

«Хватит, чтобы выплыть на поверхность», – усмехнулся горько.

Вот он выбрался из подводных развалин. Еще минута, и он наверху. И тут кто-то схватил его за ногу.

Шквал глянул вниз и… вот тут испугался по-настоящему.

Когтистые щупальца пьевры сдавили с такой чудовищной силой, что затрещали ребра. Он забился в чешуйчатых тисках, словно беспомощный зверек, попавший в хитроумно расставленные силки. Но вырваться из них было не суждено: он понял это, взглянув в бездонно-зеленые глаза демона Новомосковского моря. (На заднем плане сознания проскочило: «Вот какого черта живой был в паре с зомбаком!»)

Монстр-психократ словно усмехнулся и распахнул огромный красный клюв. Сейчас ему не были нужны рабы, он просто хотел покушать. Шквал закричал, тщетно пытаясь вывернуться из захвата. Зеркало водной поверхности маячило над головой, и пловец удвоил усилия, но тщетно. Легкие сжались, настоятельно затребовав глоток кислорода. Шквал рванулся вверх, сделав мощный рывок руками. Из последних сил он рвался наверх, судорожно работая ногами. Каждая клетка, каждая частица требовала кислорода. Его тело отчаянно взывало к тому, чтобы вытолкнуть из легких жалкие остатки воздуха и…

Дальше конец. Захлебываясь, наполняя грудную клетку водой, он умрет. Всего в каком-то метре от поверхности!

Сталкер уже не мог дышать, пузырьки вырывались из выплюнутого загубника, в глазах темнело. Легкие судорожно вытолкнули кислород. Открыв рот, он обреченно стал ждать смерти, что сейчас вместе с водой вольется внутрь.

«Это – все…»

* * *

Он рухнул с кровати на пол, чувствительно приложившись затылком о линолеум…

Некоторое время лежал на полу, не понимая, где он и что с ним. Все тело покрывал липкий пот, словно он в самом деле только что сражался с тварями Зоны. Шквал потер виски и сел на полу. Сны о смерти все чаще преследовали его. Кошмары, в которых реальные воспоминания смешивались с самыми бредовыми видениями. Вроде и пьет мало, и всяких зонных травок и химии из биореакторов местных кудесников не употребляет.

Когда же это закончится?

«Пока не подохнешь, старлей!» – ответил он сам себе с грустной усмешкой, про себя выругался, встал и набросил на плечи халат. У выхода из спальни его догнал сонный голос Тамилы.

– Будешь возвращаться, захвати бутылку со стола. Парни Клондайка недурной виски приволокли с «Нары».

Шквал молча прошел в ванную, набрал в ладони холодной воды и плеснул в лицо. Стало немного легче. Наскоро обтершись, он вернулся в комнату, ощущая, как ледяные капли медленно стекают на грудь. Огляделся. Где там, она говорила, пойло?

Бутылка обнаружилась на столике у стены. Прежде чем двинуться намеченным курсом, он оглянулся. Через открытую дверь при свете «уголька» виднелся край растерзанной постели и обнаженная нога Тамилы. Шквал, пододвинув к себе бутылку, найденную его старым знакомым Клондайком в руинах Наро-Фоминска; ухватился за пробку зубами, и кора португальского дуба выскользнула из горлышка. Он выплюнул пробку и отхлебнул. Неплохо… настоящий виски. Односолодовый, шотландский, не какой-то там кукурузный бурбон из Пиндостана.

– Дорого-ой… – позвали его.

Он взял бутылку и двинулся на голос.

При его появлении Тамила села, выбравшись из-под простыни.

– Я тебя своими сиськами не шокирую? – игриво поинтересовалась она, протягивая ему бокалы, на дне которых посверкивал лед.

– У тебя не такой бюст, чтобы им шокировать, – сообщил он, пригубив напиток.

– Нахал, – удовлетворенно произнесла трактирщица. – Мой бюст – хоть сейчас на конкурс красоты!

– Я и говорю, нормальный у тебя бюст. В моем вкусе, такой, чтобы в ладони помещался.

– Ну, тогда иди сюда, – засмеялась Тамила и через минуту уже терлась округлой щекой о его плечо и закидывала голову, подставляя под поцелуй свой полногубый рот, одним видом навевавший самые неприличные мысли…

* * *

– Все-таки уходишь?

Шквал кивнул, продолжая сосредоточенно собираться в сенях.

– Уходишь…

Тамила поежилась. Одета она была легко как по утренней прохладе, и в прорехах джинсов просвечивало смуглое тело.

Он промолчал в ответ. Проверив пистолет, есть ли патрон в патроннике, сунул «беретту» в кобуру. Еще раз уточнил, опущен ли предохранитель «Бизона». Проверил нож, привычный «Катран», такой же, как в недавнем сне. Обтянул под курткой разгрузку с патронами.

Тамила смотрела и безотчетно любовалась. Экий же ей все-таки классный мужик достался. Мужик во всех смыслах. И внешне недурен. Почти два метра роста, широченные плечи, сильные руки. Хоть и за тридцать, а следит за собой, поддерживает форму. Ни капли лишнего жира, одни мышцы. Жаль, волосы коротковаты, не запустишь пальцы, чтоб поиграть кудрями, как она это любила, но ничего, ему идет. Зато глаза, ох уж эти синие глаза цвета теплого моря. Утонуть в них можно…

И в поступках его чувствовался твердый мужской характер. Все, что ни делал Шквал, было не придуманное, настоящее. Это был самый настоящий боец, что даже сугубо мирной (насколько это бывает в Зоне) Тамиле было понятно. Он был настоящий. Может, это и было в нем главное. Поэтому она и выбрала его…

– Так куда ты все-таки? Может, останешься?

– Надо, Мила, дела…

– А какие?

– Секрет.

– Вот бы и открыл свой секрет.

– А ты свои секреты открываешь?

– Смотря кому, – по-кошачьи потянулась Тамила.

– Вот и я так же…

Глава 3

Московская Зона. Серая Отмель

Вдоль холма тянулась полоса низкорослой «тошнотки», а за ней снова начинались заросли вездесущей рыжей колючки.

Скоро Шквал выбрался на старое шоссе. Растения Зоны до сих пор не смогли толком укорениться на асфальте и бетоне, и дорога только слегка заросла чахлой травой. Он с удовольствием воспользовался возможностью ускорить шаг.

Остановился возле развалин старых колхозных (а может, совхозных) мехмастерских, растасканных, вероятно, в далекие девяностые. На стенах матерные слова и корявые картинки, тоже похабные, а в бурьяне лежали гильзы – уже старые.

Сталкер прошел вдоль глухой стены с остатками кран-балки, постоял рядом с ремонтной ямой, в которой лежали несколько скелетов мутантов, кажется псанов, засыпанных битым кафелем.

«И зарастут дворцы ее колючками, крапивою и репейником – твердыни ее; и будет она жилищем шакалов… И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой», – неожиданно вспомнилось ему недавнее речение Дьякона в баре.

В конторе на старообразном канцелярском столе с выцветшим зеленым сукном он убрал автомат в рюкзак, достав оттуда спальник и гранату на всякий случай. Вытащил винтовку из чехла. Рюкзак сунул под стол. Заберет, как сделает дело, если…

Нет уж, заберет, и точка. Без «если».

Теперь можно было выдвигаться.

Одолел уже половину пути, когда слева от дороги в зарослях зажглись угольки злобных глаз и послышалось гулкое ворчание. Шквал, не останавливаясь, протянул руку с зажатым в ней «Глоком», наведя ствол прямо между злобных огоньков. Глаза мигнули, ворчание сменилось недовольным тявканьем. Жракс развернулся и скрылся в зарослях. Здоровому сталкеру, даже одиночке, этот зверь не опасен, хотя у раненого человека могли бы быть большие проблемы. Но хайрод раненых не оставляет, да и мелочи вроде жракса или там ночного вомбата лучше быть от него подальше.

«И филин и ворон поселятся в ней; и протянут по ней вервь разорения и отвес уничтожения. Там угнездится летучий змей, будет класть яйца и выводить детей и собирать их под тень свою», – опять полезли в голову слова Святого Писания, услышанные из уст помешанного сталкера.

Прохладный ветерок качнул стебли колючки.

Шквал почувствовал, как в груди шевельнулось раздражение, и постарался его подавить: злость сейчас только помеха. Новый порыв ветра принес хорошо знакомый сладковатый запах. Мужчина раздвинул жесткие стебли и шагнул на засыпанный песком пятачок.

Три трупа, как и ожидалось…

Первым был паренек лет шестнадцати-семнадцати, точнее не определишь, потому как головы нет. Пасть у хайрода вроде и не особо большая, но при желании – не человека, само собой – даже крупная башка гомо сапиенс в нее вполне влезает.

Поодаль лежал еще один, лет на пять постарше, с развороченной грудью и животом – все выпотрошено до последней железочки-кишочки лучше, чем в морге. В руках он держал так и не пригодившееся охотничье ружье.

Под стенкой, словно отдыхая, сидел пожилой уже мужик – полуседую бородку обильно испачкала кровь, кровь была и на груди засаленного камуфляжа. «Вал» с разбитым прикладом валялся поодаль.

Мутант ограничился тем, что вырвал ему кадык. Да еще отчекрыжил кусок от бедра. Наверное, уже насытился первыми двумя.

Вроде староват для сталкера.

Шквал никогда не видел ни Слесаря, ни кого-то из его людей, но никем иным эти трое быть не могли. Далеко не первые мертвецы на памяти Шквала…

* * *

Он устроил себе гнездо в развалинах, использовав спальник. Соседство вышло, что и говорить, невеселое. Как в том старом фильме – «мементо море». Ну или применительно к прежней профессии Шквала – «моментом в море».

Расстояние не больше сорока шагов. Он не промахнется. Остается только ждать. Все зависело от того, придет ли мутант к добыче.

Шквал расслабил пальцы на цевье и отвел взгляд. Зверь придет. Потому что хочет есть. А еще он знает, что на месте его охоты и трапезы никто не отваживается расположиться.

Все верно, хищник хитер, но это всего лишь животное. Шквал повернулся спиной к ветру и поудобней перехватил винтовку.

Хайрод не самая опасная тварь Московской Зоны. Куда больше людей погибает от стай собачьих мутантов и даже вовремя не замеченной «подвальной гнили».

Но если уж он отведал человечины, то пиши пропало. Для него она становится лучшим лакомством. Будь это место облюбовано каким-то сильным кланом, устроили бы большую загонную охоту и завалили бы тварь в дюжину стволов. Но территория эта была бедна аномалиями, а значит, и артефактами и не нужна никому, так что уже третий месяц хищник жрал случайных сталкеров (и пару туристов прихватил). Когда он в один день убил всех пятерых жителей Коровинского хутора – обосновавшихся в Зоне киевских бомжей, – в баре «Амазонка» пошли разговоры, что надо бы собраться да грохнуть людоеда. Но опять же, кому это надо – вместо сбора хабара рисковать башкой?

Так было, пока «Гидру» не заинтересовала Серая Отмель. А лучше всего работать на Отмели именно отсюда.

Спрут за пару кило «скорлупок» нанял команду Слесаря. И вот результат.

Когда спустя четыре дня после выхода «слесарей» от них не пришло никакой весточки, вызвался Шквал.

Обычные люди просто не понимают, как опасны мутанты, как они могут часами выжидать, не двигая даже мускулом, как способны чувствовать человека и сливаться с местностью. Если хочешь получить хоть какой-то шанс в схватке, нужно использовать то, в чем у тебя есть преимущество. Например, технику.

Он еще раз оглядел оружие. Редкость в своем роде – «АВС-36». Автоматическая винтовка Симонова образца баснословного одна тысяча девятьсот тридцать шестого года, сделанная малой партией в Финляндии в далеких шестидесятых по спецзаказу для охотников-гурманов. Как она попала в Зону, непонятно, но, наверное, из коттеджа какого-нибудь олигарха – с Рублевки или еще откуда. Оружие, требовавшее ухода и внимания, но и сполна вознаграждавшее знающего стрелка. Практически полное отсутствие отдачи («СВД» бьет гораздо сильнее), спокойная приятная работа «УСМ» и плавный ход спуска.

А главное, хороший мощный патрон. Не хваленый «промежуточный» сорок третьего и тем более не пять пятьдесят шесть – его пуля не рикошетировала от костей и панцирей тварей, а уходила вглубь.

Регулятор выставлен на максимум давления, винтовка вычищена и смазана.

Но все равно, если он не хочет стать четвертым покойником, нужно сделать все очень тщательно.

К северу подал голос свинохвост. Крик кабана-падальщика походил на надрывный кашель. По нервам Шквала прошла знакомая дрожь. Старый вожак предупредил семейство, что движется опасный хищник.

Скоро все решится!

Шквал напряженно вслушивался, и через несколько минут свинохвосту ответил другой – из развалин водокачки. А затем окружающую тишину наполнило гортанное подвывание. Все правильно, враг движется по дуге через самые непролазные заросли.

Через некоторое время перекличка свинохвостов затихла, Шквал знал, что происходит. Хищник затаился и выжидает. Предусмотрительно, но бесполезно. Главная ошибка уже сделана. Вчера хайрода что-то спугнуло, а сегодня хищник не выдержал голода и вернулся к брошенной на открытом месте добыче. То ли тварь обнаглела от безнаказанности, то ли Шквалу неслыханно повезло. Как бы там ни было, сейчас только от него зависит, станет ли эта ошибка последней в карьере мутанта-людоеда.

Шквал отогнал лишнюю мысль. Ждать осталось недолго, с минуты на минуту станет ясно, кто кого. Чувства сталкера болезненно обострились.

И все равно хищник появился на полянке совершенно неожиданно. Могло показаться, что черная фигура просто телепортировалась. Миг назад его не было, и вот он уже стоит, подняв к серому небу плоскую уродливую морду.

Кое-кто из вольных бродяг, говоря о хайродах, всерьез считал их нечистью и чуть ли не гончими Хозяев Зоны. Но Шквал знал, что перед ним всего лишь тварь из плоти и крови. Хотя… тому, кто сталкивался с этими почти совершенными убийцами, их способности действительно могли показаться волшебством.

Хайрод смотрел на противоположный край полянки, похоже, что-то там тревожило его. Шквал мог поклясться, что не оставил никаких следов, но в таких делах никогда нельзя ни за что ручаться.

Ожидание стало мучительным, по лбу Шквала скатилась капелька пота. Зверь стоял очень неудобно, выстрел его бы только зацепил. Если бы у Шквала имелся «АГС-17» или «Аглень», он бы рискнул. Но сейчас о таком оружии можно было только мечтать.

Мутант шагнул к центру полянки. Секунду-другую постоял над своими жертвами, а потом опустился на брюхо. Послышалось чавканье и влажный хруст. Медленно, миллиметр за миллиметром, Шквал начал поднимать винтовку. У хайрода на фоне хорошего слуха скверный нюх и неважное зрение (хотя при его силе и реакции это, как говорится, не его проблемы), но вот что-что, а взгляд поверх ствола он чует…

Важно было ничем себя не выдать до самого последнего мига.

Наконец приклад изделия финских оружейников и советских конструкторов уперся в плечо, а прицел совместился с целью.

Отлично. Пуля пробьет шею у основания и разорвет позвонки. Лучшего выстрела нельзя и желать. Палец плавно лег на спусковой крючок.

Неожиданно зверь вскинул голову и одним движением вскочил на все шесть лап. От неожиданности Шквал чуть не выдал себя. Людоед перешагнул через растерзанную добычу и бесшумно прыгнул к краю полянки, в следующую секунду скрывшись в зарослях.

Сталкер замер, все еще сжимая винтовку и ничего не понимая.

Что, о боги Зоны, случилось?! Что его спугнуло? И что делать дальше?! Ждать, что хайрод вернется? А есть ли в этом смысл? Для этого мутанта, что называется, и семь верст не крюк – появиться может и завтра, и через три дня – мясо с душком они тоже уважают. На редкость всеядная скотина!

Шквал осторожно выглянул из убежища и вытащил бинокль. И тут же заметил движущийся среди зарослей силуэт. Шел себе человек в камуфляже и шлеме, держа на изготовку блестящий хромированный автомат Калашникова старого образца под семь шестьдесят два.

Десантник немедленно отбросил вздорную мысль, что вольный бродяга забрел в это проклятое место случайно. Другой охотник решил попытаться взять зверя? Или, если быть точным, найти свою смерть. Обычный мутант, может, и сбежал бы, но хайрод воспримет охотника только как свежую порцию мяса.

Шквал примерно прикинул, по какому маршруту хищник будет подбираться к жертве, перевел туда взгляд, и острый глаз опытного бойца сумел ухватить едва уловимое движение в зарослях. Он снова взглянул на охотника. Идиот пер во весь рост прямо в пасть мутанту, сжимая автомат, и явно ничего не подозревал. Мелкий он какой-то, не иначе сопляк из «отмычек» Дикобраза или послушник из скита отца Гервасия. Да нет, Дикобраз еще тот хмырь, но даром губить «отмычку» не будет, а монастырские ребята в Зоне выросли, не полезут так тупо на опасного зверя. Точно турист, ищущий острых ощущений и адреналинчику. Сынок богатенького папашки.

Шквал выматерился сквозь зубы. Был у охотников старой школы такой прием – привязать поблизости от логова тигра, льва или медведя козочку-овечку и ждать… Хищнику позволяли напасть на жертву, убить ее, и только потом, когда тот начинал жрать, забыв обо всем, стреляли, неспешно и со вкусом прицелившись. И Шквал знал немало своих товарищей по ремеслу, что поступили бы сейчас именно так, принеся недоумка в жертву. Так сказать, детям Зоны на пропитание. Но… он все-таки был еще слишком человеком и не слишком сталкером. К тому же сейчас хайрод располагался под неудобным для выстрела углом, а когда тварь начнет терзать добычу, он, скорее всего, вообще ничего не увидит.

Шквал поднял винтовку и положил палец на спусковой крючок. Теперь, когда зверь стал на след новой жертвы, можно особо не таиться. Вот в перекрестии уже сплюснутая уродливая голова с клыкастой пастью. Говорят, они происходили от летучих мышей (как когтекрылы от кур). Хайрод подпустит жертву еще на несколько шагов и прыгнет.

Ждать было больше нельзя! Шквал задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.

Громыхнула короткая, экономная, в три патрона очередь, неплотно прижатый приклад ударил в плечо с такой силой, что сталкер едва не слетел с карниза. Винтовка повисла на ремне, а сам он вцепился в осыпающийся край стены.

Но успел заметить, что тварь рванула вперед, сминая человеческий силуэт: похоже, мутант все же записал на свой счет четвертого охотника.

«Звездец!!! Опоздал!!»

Тварь заметалась, запрыгала, громко вереща… И сгинула в кустах.

Чудовище еще взревело пару раз и замолчало. Тишина насторожила Шквала куда больше рева. Он торопливо вскарабкался на карниз и выглянул наружу.

Глазам его предстали измочаленная просека в зарослях колючки и обгрызенные трупы… Хайрод будто испарился.

Шквал выругался сквозь зубы и начал спускаться на пол. Он знал, что не промахнулся, но хайрод даже с самыми тяжелыми ранами, перед тем как сдохнуть, мог быть опасен еще несколько часов или даже дней. И, похоже, хищник засек, откуда стреляли. Хайрод сдернет его с карниза одним прыжком, как обезьяну с ветки. Если он хотел уцелеть, нужно было срочно найти место, где можно выдержать осаду. Его спасение было в том, что тварь захочет отомстить, но не рискнет идти напролом. А значит, есть возможность ее опередить. Сменив магазин, сталкер спрыгнул вниз.

Едва ноги коснулись пола, он, сломя голову понесся к ближайшему пролому и выскочил наружу. Под берцами захрустел битый кирпич. Сталкер отбежал от мастерских и остановился. Бежать не будем, соревноваться в скорости с хайродом было бы безумием, на открытой местности тот, даже раненый, догонит его в два счета.

Целью Шквала была кирпичная будка трансформаторной подстанции в паре десятков метров от цеха. Еще осматривая место будущей засады, он отметил прочную железную дверь и узкие, похожие на бойницы окошки. Если Шквал хотел сохранить при себе голову и кишки, ему нужно было как следует постараться. Дверь, конечно, хайрод вынесет, но она его задержит на время, чтобы разрядить магазин «АВС» в его башку или бросить гранату.

Что делать, охотник стал добычей!

«И кто во всем виноват?» – промелькнуло у него в голове.

Правильно, во всем виноват тот кретин, который сорвал охоту!

Шквал повернул голову в сторону развалин. Нет, с этой стороны мутант не нападет. Тогда откуда?

Шквал осторожно двинулся в сторону маленького домика, не отводя взгляда от зарослей перед ним. Когда он собирался сделать очередной шаг, что-то толкнуло его изнутри. Он хорошо знал это чувство. Оно предупреждало об опасности.

Десантник ничего не видел в зарослях и не слышал ни одного подозрительного звука, но твердо знал, что мутант уже здесь.

Палец напрягся на спусковом крючке. Однажды он видел, как хайрод охотился на быкаря. Прыгнул и одним ударом сломал шею. Теперь Шквал оказался на месте того быкаря…

Рев зверя разорвал тишину, как гром. Разворачиваясь, Шквал припал на колено и вскинул винтовку. Время послушно замедлилось. Распластавшееся в прыжке длинное многолапое тело будто повисло в воздухе. Он успел разглядеть мерцающие огоньки в оранжевых глазах и нити слюны на оскаленных клыках. Спустил курок, воочию представляя, как запирающий клин, перемещаясь в пазах ствольной коробки под действием пружины, выходит из пазов затвора, отпирая его, как взводится пружина…

Ему казалось, что его палец уже очень давно давит на спусковой крючок, но выстрела все не было. На какое-то жуткое мгновение он подумал, что случилась осечка.

По коже прошел мороз, и тут винтовка дернулась в его руках, а дуло расцвело вспышками.

Хайрод сложился пополам и пролетел в каком-то метре от него, обдав вонью, будто от кучи перегнившего на жаре мусора.

А потом время вернулось к обычному течению.

Зверь рухнул на землю и уже не встал, а Шквал все наводил на него оружие, запоздало прикидывая, остались ли еще патроны? Но нового выстрела не понадобилось.

Тонкий чешуйчатый хвост еще ворошил камешки, а по хитиновой чешуе бежала дрожь, но это уже был конец. Шквал вздохнул и сел прямо на землю. Несколько минут он просто смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом. Когда отходняк опустошенности прошел, сталкер тяжело оперся на винтовку и встал. Ощутил предательскую слабость в ногах и выругался сквозь зубы. Потом подошел к своей добыче. Нужно было закончить работу.

Хайрода уже оставили последние капли жизни. Теперь можно было не сомневаться – мутант завершил свой путь.

Шквал склонился над ним, чтобы лучше рассмотреть.

Очередь прошила зверя наискосок, прострочив легкие и оба сердца. Морда мутанта так и застыла в оскале, будто в вечной усмешке. Сталкер приподнял ее носком ботинка. Понятно. Первый выстрел все же попал в голову и зацепил мозг. Даже такой выносливый зверь с подобной раной не протянул бы долго. Может быть, хайрод спешил отомстить, пока у него оставались силы?

Людоед весил не меньше трехсот килограммов.