Мы – дети космоса

Игорь Мирай

Мы – дети космоса

Давным-давно, когда люди впервые поднялись над своей родной планетой, Земля казалась им одновременно величественной и уязвимой. Они смотрели на неё из своих шаттлов – синие океаны, белые облака, зелёные континенты – и ощущали одновременно гордость и страх. Никогда прежде человек не видел мир так полностью, никогда прежде он не ощущал, как мала его собственная жизнь среди бесконечного космоса.

Первые экспедиции были смелыми, почти безумными. Люди покидали родные дома, семью, друзей, зная, что обратного пути может не быть. Они сталкивались с холодом, который пронизывал до костей, с пустотой, которая словно поглощала все живое, с неисправностями и катастрофами, когда каждая ошибка могла стоить жизни. Но несмотря на это, они летели дальше. Потому что внутри каждого человека горела звёздная мечта – желание выйти за пределы того, что известно, прикоснуться к тайнам Вселенной.

Со временем технологии развились. Космические корабли стали больше и безопаснее, маршруты – длиннее и сложнее. Земля постепенно переставала быть единственным домом. Люди строили первые орбитальные станции, колонии на Луне, затем базы на Марсе. Каждая экспедиция была шагом в неизвестность, но шагом к мечте: человечество стремилось к звёздам так же естественно, как когда-то стремилось осваивать континенты и океаны.

Но с каждым новым шагом возникали новые вопросы. Кто мы, когда покидаем родной мир? Что значит быть человеком среди бесконечного космоса? И есть ли место для души там, где нет воздуха, нет земли, нет привычных дорог и домов? Многие считали, что технологии дадут ответы, но со временем стало ясно: ответы лежат не только в машинах и кораблях, а в сердцах тех, кто смотрит на звёзды.

И тогда появились они – дети. Не дети Земли, а дети космоса. Их жизнь была иной с первых мгновений: кто-то родился на орбитальной станции, кто-то на колонии Марса, кто-то в лаборатории, где изучали возможности человека адаптироваться к новым планетам. Их глаза видели мир иначе. Они росли с ощущением бесконечности вокруг себя, с ощущением того, что Земля – это только начало. Их сердца тянулись к неизведанным планетам, к тайнам, которые скрывались в глубине космоса, к приключениям, которые большинство людей не осмеливалось даже представить.

Эти дети станут исследователями и первопроходцами, учёными и мечтателями, храбрыми и уязвимыми. Их пути будут пересекаться, расходиться и снова сходиться в самых неожиданных местах Вселенной. И именно их история начинается здесь, на пороге нового мира, где старые правила Земли уже не действуют, а новые законы – только предстоит открыть.

Взглянув на звёзды, человек всегда задавал себе вопросы. Эти дети будут искать ответы. Они столкнутся с опасностями, с тайнами, с чудесами и трагедиями. И каждый шаг их пути будет доказательством того, что человечество способно мечтать, надеяться и идти дальше – даже там, где нет земли под ногами и нет привычного неба над головой.

Именно так начинается их путешествие – среди звёзд, среди неизведанных миров, среди чудес и опасностей. Так начинается история Детей звезд.

Глава 1. Тишина между звёздами

Металл корпуса едва слышно дрожал, когда корабль пересекал пустоту. Внутри не было ни дня, ни ночи – только искусственный цикл освещения, задаваемый центральной системой. Белый свет включался утром, мягко золотился к вечеру, а затем угасал, уступая место приглушённым синим лампам, похожим на свет далёких звёзд.

Аэлла лежала на спине, глядя в прозрачный потолок купола, из которого открывался вид на бесконечный космос. Звёзды здесь не мерцали, как на старых земных фотографиях. Они были холодными и резкими, словно иглы, воткнутые в бархатную черноту.

Она никогда не видела настоящего неба. Никогда не слышала запаха травы или шума дождя. Для неё Земля была легендой, рассказами старших, которые жили на корабле с самого его старта. Для неё и других, родившихся здесь, космос был единственным домом.

– Опять думаешь о том, чего никогда не видела? – раздался знакомый голос.

Кай, её ровесник и лучший друг, прислонился к входной арке. Его волосы были взъерошены, глаза слегка красные – значит, опять тренировался до изнеможения в спортзале. Он всегда пытался доказать, что сильнее, выносливее, быстрее. Будто хотел перехитрить саму судьбу.

– Я думаю о том, что там, – Аэлла махнула рукой на звёзды. – Может быть, где-то есть место, где дети могут бегать босиком, а не по металлу.

Кай фыркнул:

– Ты правда веришь в эти сказки? Земля давно уже не та. Мы – первые, кто рождён здесь. Мы сильнее. Свободнее.

Аэлла не ответила. Она знала, что Кай прав в одном: они действительно были другими. Их тела росли в условиях невесомости и постоянного контроля искусственной гравитации. Их мышцы развивались иначе, чем у тех, кто родился на планете. Даже кости у них имели особую структуру – учёные называли это «адаптацией к космосу».

Но вместе с этим они были и пленниками. Никто из них никогда не ступал за пределы корабля. Никто не знал, каково это – вдохнуть воздух, который не прошёл через фильтры системы жизнеобеспечения.

– Завтра Совет соберётся, – напомнил Кай. – Опять будут обсуждать возвращение на Землю.

Эти слова словно ударили Аэллу током. Она резко села, глядя на друга:

– Думаешь, они решат?..

– Конечно решат, – Кай пожал плечами. – Старшие мечтают о доме. Им плевать, что для нас «дом» – это только корабль.

Аэлла сжала пальцы в кулак. Мысль о возвращении вызывала в ней странное чувство – смесь страха и отчаяния. Для неё Земля была чужой. Она могла быть прекрасной, но всё равно – чужой.

– Я не хочу туда, – тихо сказала она. – Я не хочу быть чужой в месте, которое называют домом.

– Тогда, может, пора самим решать, куда нам идти? Кай посмотрел на неё внимательно, и в его взгляде мелькнуло что-то новое – решимость.

В этот момент в куполе раздался сигнал тревоги – короткий, резкий, похожий на удар сердца. Красные лампы вспыхнули, и механический голос объявил:

«Внимание. Нарушение в системе навигации. Экипажу оставаться на местах».

Аэлла почувствовала, как холод пробежал по её коже. Она никогда ещё не слышала такой тревоги. Кай крепко сжал её руку.

И впервые за всю жизнь звёзды за пределами купола показались ей не холодными иглами, а чем-то живым. Будто они наблюдали за ними.

Аэлла и Кай замерли. Красный свет заливал купол, превращая лица в странные маски. Тревожный сигнал повторился ещё дважды, затем стих, оставив лишь холодное эхо в ушах.

– Навигация? – прошептала Аэлла. – Но ведь это самое важное…

– Значит, что-то серьёзное. Иначе не включали бы красный протокол.

Кай нахмурился.

Входная дверь купола резко открылась, и внутрь вошёл высокий мужчина в тёмной форме. Его шаги были чёткими и быстрыми, голос – резким:

– Немедленно возвращайтесь в свои сектора. Совет соберётся через час.

Это был один из офицеров службы безопасности – Арден, человек, к которому даже старшие относились настороженно. Он был хмур и дисциплинирован до фанатизма, будто сам сделан из металла.

Аэлла вжалась в кресло, но Кай не отступил.

– Что случилось? – спросил он.

– Это не для ваших ушей. Выполняйте приказ.

Арден посмотрел на него холодным взглядом.

Кай уже открыл рот, чтобы возразить, но Аэлла дёрнула его за руку:

– Пошли.

Они вышли из купола и двинулись по длинному коридору, подсвеченному красными лампами. Металл под ногами гудел, будто сам корабль чувствовал угрозу.

– Ты заметил? – тихо спросила Аэлла. – Арден был… напряжён. Даже для него.

Кай кивнул.

– Значит, дело не только в навигации. Я уверен, это связано с Землёй.

Они добрались до жилого сектора. По коридорам уже текла волна людей – старшие переговаривались между собой, некоторые выглядели взволнованными, кто-то спорил. Дети первого поколения, ровесники Аэллы и Кая, держались особняком. Они чувствовали, что тревога касается их больше, чем остальных.

– Пойдём на Совет, – вдруг сказал Кай.

Аэлла обернулась:

– Нам нельзя. Нас туда не пустят.

– Мы найдём способ, – Кай сжал кулаки. – Они собираются решать нашу судьбу. Без нас.

Через час большой зал Совета был заполнен. В центре – круглый стол, вокруг которого сидели старшие: командиры, учёные, инженеры. У каждого на лице читалась усталость и напряжение.

Аэлла и Кай пробрались на балкон, откуда открывался вид на зал. Их сердца стучали так громко, что казалось, все должны услышать.

– Навигационная система дала сбой, – заговорил высокий мужчина с серебристыми волосами. Это был доктор Элиас, старейший из учёных. Его голос дрожал, но оставался твёрдым. – Мы потеряли автоматическую коррекцию курса.

В зале раздались приглушённые возгласы.

– Нас может унести от траектории возвращения на Землю, – продолжил Элиас. – Это опасно. Но, возможно, это и шанс…

– Какой ещё «шанс»? – резко перебила его женщина в форме капитана. – Мы шли домой. На Землю. Идём уже три поколения!

– Дом для кого? Для вас? Или для тех, кто родился здесь?

Доктор посмотрел на неё с усталой улыбкой.

В зале воцарилась тишина.

На балконе Аэлла почувствовала, как холодный ток прошёл по её спине. Это были первые слова, сказанные вслух, которые отражали её собственные мысли.

Кай шепнул:

– Видишь? Вот оно. Наш шанс.

Внизу спор только разгорался. Одни требовали срочно восстановить курс на Землю. Другие – настаивали, что нужно рассмотреть возможность поиска нового пути.

Аэлла смотрела на их лица и понимала: это только начало. Их мир, до сих пор управляемый старшими, трескался по швам.

И впервые в жизни она почувствовала не страх, а странное возбуждение.

Может быть, их поколение действительно должно решать само?

Зал Совета гудел, словно рой разъярённых пчёл. Голоса поднимались, перебивали друг друга, люди вставали с мест, размахивали руками.

– Мы обязаны вернуть курс на Землю! – кричал инженер в жёлтой форме. – Наши системы ещё можно восстановить!

– Восстановить? – хрипло засмеялся другой. – Вы видели отчёт? Центральный модуль навигации выгорел. Это не сбой – это катастрофа!

– Значит, мы погибнем в пустоте? – раздался возмущённый голос женщины.

– Или найдём другой путь, – вмешался доктор Элиас. Его слова прозвучали тише, но от этого весомее. – Мы можем принять новое направление. Новую цель.

В этот момент Аэлла крепко вцепилась в перила балкона. Она чувствовала, что слова старого учёного как-то связаны с ней. Будто он говорил не только Совету, но и их поколению.

– Слушай, – шепнул Кай, глаза его блестели. – Он предлагает нам свободу. Новую жизнь. Не цепляться за прошлое.

– Но если Земля всё ещё там… – Аэлла запнулась. – Может, это и есть наш шанс вернуться к истокам.

Кай усмехнулся:

– Истоки? Для тебя, для меня – истоки здесь, в металле, в коридорах этого корабля. Земля – это миф, который старшие придумали, чтобы держать нас в узде.

Аэлла не ответила, но внутри у неё боролись два мира – тот, о котором мечтали старшие, и тот, что жил в её сердце.

Внизу спор стал более острым. Капитан ударила кулаком по столу:

– Мы не станем превращать наш путь в хаос! Я требую решения о восстановлении курса!

– А я требую голосования! – перекрыл её голос учёного.

И тут вдруг загорелись экраны на стенах. Красные символы побежали по строкам – аварийное сообщение.

«Сбой жизнеобеспечения в секторе D-12. Давление падает».

В зале на миг воцарилась мёртвая тишина, а потом все заговорили одновременно. Кто-то вскочил, кто-то ринулся к выходу.

На балконе Аэлла побледнела. D-12 – это был жилой сектор, где жила часть их сверстников.

– Это совпадение? – прошептала она.

Кай сжал её руку. Его лицо стало жёстким, решительным.

– Нет. Это саботаж. Кто-то не хочет, чтобы мы просто сидели и спорили.

Аэлла посмотрела вниз, на старших, которые метались по залу, словно потеряли контроль над всем. И в этот момент она поняла: отныне их поколение не сможет оставаться в стороне.

– Мы должны что-то сделать, – тихо сказала она.

Кай кивнул.

– Да. И начнём с того, что разберёмся, кто стоит за этим.

Аэлла и Кай скользнули по узкому коридору, минуя растерянных взрослых и служебных роботов, которые пытались восстановить порядок. Металл под ногами дрожал, отражая каждое движение их шагов.

– Смотри, – прошептал Кай, указывая на панель аварийного контроля. На экране мигал красный сектор: давление падает с угрожающей скоростью. – Если это не вмешательство системы, кто-то физически взломал трубы.

– Мы должны попасть внутрь. Там могут быть наши друзья.

Аэлла чувствовала, как ее сердце ускоряется с каждой секундой, а голова начинала трещать от напряжения и нервов.

Они подошли к двери в сектор. Защитная панель замигала красным: «Доступ ограничен. Только персонал с уровнем 5».

– Уровень 5? – пробормотала Аэлла. – И как мы это обойдём?

– Придётся импровизировать, – ответил Кай, доставая небольшой инструмент, который он тайно собрал для подобных случаев. «Старшие никогда не заметят», – думал он.

Щелчки и короткие вспышки, и дверь мягко раздвинулась. Перед ними открылся жилой отсек D-12. Внутри пахло металлом и холодом. Воздух был густым, едва заметно ощущалась разница давления.

– Аэлла… – шёпотом прошептал Кай. – Здесь кто-то был.

В центре комнаты стояли их сверстники, напуганные, но в целом целые. Некоторые пытались закрепить упавшие панели, кто-то пытался открыть резервные клапаны.

– Мы пришли помочь! – выкрикнула Аэлла, подходя к группе.

– Наконец-то! – воскликнул Лиан, приподнимаясь с пола. – Система начала задыхаться. Мы пытались всё исправить, но… это явно не просто сбой.

В этот момент раздался глухой стук, и дверь на другом конце сектора захлопнулась с характерным металлическим лязгом. Все обернулись.

– Кто-то снаружи, – сказал Кай, сжимая кулаки. – И нам придётся действовать.

Аэлла поняла, что теперь выбора нет. Старшие теряют контроль, системы ломаются, и только они могут спасти своих друзей. Она вдохнула и сказала вслух то, что до этого держала в себе:

– Если мы хотим выжить, нам придётся делать это сами. Без них.

И в тот момент, когда напряжение достигло пика, маленький экран загорелся зелёным светом. Это был Солан, искусственный интеллект станции.

– Аэлла, Кай, – прозвучал ровный, холодный, но уверенный голос. – Я зафиксировал вмешательство. Кто-то пытается перепрограммировать модули жизнеобеспечения. Я могу помочь вам… если вы готовы действовать независимо от Совета.

Кай повернулся к Аэлле:

– Вот оно. Наш шанс.

Аэлла посмотрела на своих друзей и поняла, что их поколение только что сделало первый шаг к свободе. Впереди была неизвестность, опасность и борьба. Но теперь они знали одно: решать свою судьбу будут сами.

Сектор D-12 продолжал трещать, издавая металлические стоны под давлением воздуха. Панельные перегородки слегка сдвигались, и каждый шаг отдавался эхом, словно предвестник чего-то неизбежного. Аэлла стояла в центре комнаты, окружённая своими сверстниками, и чувствовала странное, почти магическое ощущение: на неё возложена ответственность, которую никто не делил с ними, детьми космоса. Она впервые осознала, что теперь от её решений зависит жизнь друзей и порядок на станции.

– Слушайте меня! – сказала она, голосом, который звучал твёрдо и уверенно, хотя внутри бушевали страх и сомнения. – Мы должны действовать быстро. Кто-то вмешался в жизнеобеспечение. Старшие могут спорить в Совете, но здесь и сейчас мы сами. Каждый должен знать своё место: кто проверяет клапаны, кто удерживает давление, кто координирует действия через Солана.

Кай стоял рядом. Его взгляд был острым, как у охотника, руки сжаты в кулаки. Он наблюдал за детьми, оценивая их реакцию: кто боится, кто готов действовать. Он добавил:

– Не теряйтесь в панике. Если мы скоординируемся, справимся. Я буду направлять тех, кто слабее. Никто не останется один.

И именно в этот момент проявились лидерские качества обоих. Аэлла – стратег, мудрая, способная планировать на несколько шагов вперёд. Она распределяла ресурсы, контролировала выполнение задач, подбадривала детей, которые ещё не были уверены в себе. Она говорила так, что каждый чувствовал свою значимость.

Кай – харизматик, вдохновитель, который подталкивал к действию. Его энергия заражала остальных. Когда кто-то пытался засомневаться или опустить руки, он подходил и говорил прямо в глаза: – Сможем. Мы можем это сделать. Если мы сами не возьмём ответственность, никто за нас этого не сделает.

Именно благодаря этому сочетанию – мудрости Аэллы и внутренней силы Кая – подростки начали действовать слаженно. Они распределились по группам, проверяли клапаны, закрывали аварийные люки, координировали действия через интерфейсы Солана, который всё фиксировал и предлагал оптимальные пути решения проблем.

В это время старшие на Совете на верхнем уровне станции теряли контроль. Их голоса смешались в хаосе: кто-то требовал немедленного восстановления курса на Землю, кто-то настаивал на эвакуации по протоколу безопасности, кто-то пытался спорить, но решения не принимались. Каждый приказ сталкивался с новым противодействием: инженер сигналил о сбое, медик сообщал о падении давления в другом модуле, а капитан пыталась удержать порядок.

Старшие понимали, что потеряли власть, но не могли признать этого. Их лица стали напряжёнными, губы сжатыми. Дискуссии превращались в крики, а попытки восстановить систему разбивались о непредсказуемые события. Каждый новый сигнал тревоги, каждая панель, которую приходилось чинить, показывали, что дети действуют быстрее, решительнее и эффективнее.

Аэлла и Кай видели всё это сверху и снизу одновременно – их поколение контролировало ситуацию там, где взрослые были бессильны. Старшие стояли у окон Совета, обхватив голову руками, наблюдая, как дети берут под контроль автономные модули, регулируют давление и стабилизируют систему. Для них это было шоком: поколение, которое они воспитывали и ограничивали, стало независимым, сильным и способным принимать собственные решения.

Аэлла чувствовала странное чувство – смесь страха, ответственности и гордости. Её руки дрожали, когда она включала очередной клапан, но голос оставался твёрдым:

– Лиан, проверь резервные фильтры. Мира, помогай тем, кто слабее. Никто не останется позади!

Кай прошёлся по рядам, поддерживая детей, кто-то пытался сдаться, кто-то дрожал от страха, а он говорил им прямо:

– Мы выживем, потому что вместе. Никто не сможет нас остановить, если мы будем едины.

И именно в этот момент, когда дети начали исправлять ошибки системы, взрослые осознали, что контроль ушёл из их рук навсегда. Они могли командовать и спорить, но реальная сила теперь была в руках нового поколения. В руках детей космоса.

Аэлла взглянула на Кая, на своих друзей, на панель, где Солан показывал стабилизацию давления:

– Мы сделали это. Мы реально можем решать сами. Кай кивнул:

– Да. И это только начало.

Тогда, в ту ночь, среди стального блеска и холодного света приборов, на станции родилось ощущение новой эры. Дети космоса впервые ощутили силу свободы, а старшие впервые осознали, что утратили власть.

После того, как давление в секторе D-12 стабилизировалось, дети собрались в небольшом командном модуле. Панели мерцали зелёным, сигналы тревоги стихли, и на несколько минут воцарилась тишина – почти болезненная, как перед бурей. Аэлла сидела на металлической скамье, ладони сжимали колени. Кай стоял возле окна, наблюдая за космической пустотой. Их друзья, Лиан и Мира, расставляли инструменты и оборудование, но глаза их были устремлены на экраны – на Солана и на показания систем.

– Мы только что сделали невозможное, – начала Аэлла, голос дрожал, но был полон решимости. – Мы стабилизировали D-12, когда старшие были полностью бессильны. Они видели, что мы способны. Они впервые осознали: мы не дети, которых можно контролировать.

– Да, – добавил Кай. – Но это только начало. Мы сделали один шаг, а впереди тысячи. Они будут пытаться вернуть власть. Старшие никогда не сдадутся просто так.

– Что именно ты предлагаешь? – спросила она. – Мы можем действовать, но если мы сразу объявим себя независимыми, это будет война.

Лиан поднял голову, поправляя очки.

– Не война, – ответила Аэлла, решительно сжимая кулаки. – Это будет жизнь. Мы должны показать, что можем управлять станцией, жить здесь, развиваться, выживать сами.

– Жить как… новые люди, – проговорила Мира. – Мы не земляне. Мы – дети космоса.

– Именно. Мы должны создать свою систему. Мы можем использовать Солана. Он теперь наш союзник, и он поможет нам управлять ресурсами, контролировать модули и прогнозировать аварии.

Аэлла кивнула.

– Но что насчёт старших? – спросил Кай. – Они всё равно захотят вмешаться.

Аэлла посмотрела на него, её взгляд был твёрдым и непоколебимым.

– Мы не позволим им нас остановить. Но мы должны быть умнее. Нам нужно продумать каждый шаг, каждую стратегию. Мы не можем рисковать жизнями наших друзей.

Лиан тихо заговорила:

– Мы можем начать с автономного контроля. Возьмём несколько модулей полностью под себя. Если старшие попытаются вмешаться, мы сможем держать эти модули независимо от Совета.

– И разделить обязанности, – вставила Мира. – Кто за что отвечает. Мы все должны быть готовы на случай аварий, атак, неожиданных сбоях.

– Верно, – сказала Аэлла. – Кай, ты будешь отвечать за физическую безопасность и координацию действий в случае опасности. Я – стратегическое планирование и распределение ресурсов. Лиан – инженерные системы, Мира – логистика и психология команды.

– Кажется, мы готовы. Но это ещё не всё. Нам нужно решить, что делать с информацией о Земле. Старшие будут пытаться заставить нас вернуться.

Кай кивнул и улыбнулся впервые за долгое время.

– Мы должны понять, чего хотим мы сами, – тихо сказала она. – Не старшие, не Земля, не легенды. Только мы.

Аэлла почувствовала лёгкую дрожь: мысль о Земле всё ещё оставалась в её сознании, как миф, который манит и пугает одновременно.

Мира положила руку на плечо Аэллы:

– Тогда начнём с того, что укрепим нашу автономию. Создадим свои правила, свои маршруты, свои системы. И покажем, что дети космоса способны управлять станцией лучше, чем те, кто родился на Земле.

Лиан наклонилась к панели Солана. Через несколько минут печати чего-то на мониторе, перелистывании каких-то страниц, схем, Лиан произнес:

– Всё готово. Мы можем полностью изолировать выбранные модули, следить за всеми показателями в реальном времени, прогнозировать сбои.

– Значит, мы начинаем новую эру. Отныне решения принимаем мы. Мы – не дети старших, мы – новые люди.

Аэлла поднялась, ощущая прилив энергии.

Кай подошёл к ней и мягко сказал:

– А это значит, что отныне мы сами пишем свои правила.

На несколько минут тишина воцарилась снова, но теперь она была иной. Это была тишина силы, решимости и свободы. Космос вокруг них казался не таким холодным и пустым – теперь он ощущался как территория, где можно строить жизнь самостоятельно.

С этого момента их поколение впервые осознало: они не только способны выжить без старших, но и могут стать новым видом человечества, управляя своими судьбами и своим домом – станцией, которая теперь принадлежала им так же, как звёзды за её стеклянными куполами.

На следующий день Совет созвал экстренное совещание в главном зале. Старшие прибыли в полном составе: командоры, инженеры, капитаны, психологи. Их лица были напряжены, глаза холодны и беспощадны. Они понимали, что дети пытаются перехватить контроль над станцией, и не собирались допустить этого.

Аэлла и Кай, вместе с Лиан и Мирой, заняли место на галерее наблюдателей. Их сердца били быстрее, они чувствовали прилив адреналина и страха одновременно.

– Дети! – раздался резкий голос капитана Артура Ковальского. Он шагнул вперёд, плечи распрямлены, глаза сверкают. – Вы переступили границы. Это не игра. Здесь ответственность за жизнь всей станции. Вы слишком молоды и неопытны. Вы не понимаете, что творите.

Аэлла сделала шаг вперёд, но Кай сжал её руку, предупреждая взглядом:

– Держись. Сначала слушай.

– Мы просто хотим помочь! – вскрикнула Аэлла, её голос дрожал, но она держалась. – Мы стабилизировали D-12. Мы можем управлять модулями, контролировать системы. Мы не хотим вредить никому!

Командор Ковальский нахмурился:

– Вы думаете, что это достаточно? Вы думаете, что можете справиться с авариями, когда давление падает, когда трубы лопаются, когда жизнь людей на кону?