скачать книгу бесплатно
К середине дня столь же безуспешно попытались уехать еще около сотни машин.
Жиденький поток одиноких машин не прекращался до самого вечера.
Но ни один человек поселка не покинул. Люди возвращались домой, запирались в комнатах. Пытались решить свои проблемы с помощью телефонных звонков. Неважно, по поводу работы, личных проблем, учебы, покупок или других дел, все они позволили себе бороться с этим лишь на расстоянии, используя достижения научного прогресса.
Кто-то принимал успокоительное, кто-то алкоголь. Кто-то валился на кровать и засыпал. Кто-то садился в кресло, тупо уставившись в телевизор, кто-то бессмысленно листал журнал, подвернувшийся под руку, кто-то включал музыку, но почти не слушал ее. Кто-то звонил друзьям, родственникам, знакомым, кому угодно, лишь бы поговорить неважно о чем, отвлечься. Кто-то ругался со своими домашними. Кто-то, наоборот, пытался обсудить то, что сегодня случилось. Те, кто выяснял причину происходящего, разговаривали неуверенно, запинаясь, следя за реакцией собеседника. Казалось, они обсуждали нечто постыдное. И все-таки никто из них не приблизился к сколько-нибудь удовлетворительному объяснению.
На следующий день, во вторник, жители Озерного повторили вчерашние действия с точностью зеркального отражения. Те же тщетные попытки выехать на трассу, то же позорное возвращение ни с чем. И снова – звонки, снова бесцельное блуждание по дому, выглядывание в окна и очередные звонки.
В среду машин поубавилось.
В четверг стало еще меньше. Людям хватило всего несколько дней, чтобы убедиться в тщетности своих попыток. Другое дело – почему это происходило. Но для большинства проблемы лежали в иной плоскости – в практической, и надрываться, выясняя суть, никто не стремился. Все усилия пошли на то, чтобы не потерять работу – используя знакомства, люди уходили на больничный, брали отпуск за свой счет, по семейным обстоятельствам. Конечно, некоторым это не удалось, не все это вообще себе позволили, и потому их увольняли, но таких было меньшинство. Никто не задумывался, что делать, если эти меры исчерпают себя, но ничего не изменится. Никто так далеко не заглядывал. Казалось, достаточно просто пережить пару-тройку дней, и все придет в норму.
Закрывшись в своих домах и понимая, что нечто похожее произошло с соседями, никто не навестил их, чтобы обсудить происходящее сообща. Слишком странными казались собственные ощущения, слишком отчетливым страх, вынуждавший повернуть назад. И еще к страху примешивался необъяснимый стыд – самое надежное лекарство против откровенности.
Пожалуй, были еще две причины, вынуждавшие людей закрыться в собственной скорлупе, не рискуя выяснить суть или хотя бы позвонить в соответствующие инстанции.
Во-первых, в Озерный по-прежнему приезжали те, кто здесь работал, живя в других местах, кто поставлял продукты либо предлагал различные услуги населению, и те, кто навещал родственников или друзей. И эти люди, сделав все, что надо, уезжали из поселка без проблем.
Во-вторых, что-то происходило. Что-то, имевшее определенную цель. И определенного исполнителя. Очень многие, выглядывая из окон по вечерам, видели странную старуху в фиолетовом плаще, медленно проходящую мимо их дома.
8. Отчужденность. Кошмар
Илья вел машину медленно, готовый в любой момент притормозить.
Ужасно не хотелось вновь испытывать то, что случилось с ним в воскресение, потом дважды в понедельник. Одно дело – почувствовать прежние симптомы, развернуться и уехать назад. И совсем иное – очередная встряска нервной системы.
Илья был уверен: встряхнись он так еще с десяток раз, и что-нибудь малоприятное, например, полное и резкое облысение, язва желудка или сердечный сбой, обеспечено. Или того хуже – обнаружится рак какого-нибудь органа. Илья не знал, откуда у него такая уверенность. Наверное, интуитивная догадка, если исходить из того, какой силы стресс он испытал, когда выезжал из поселка.
Между тем он знал, что это случилось со всеми жителями поселка. В понедельник утром, после первой в этот день неудачной попытки, Илья не сразу вернулся домой. Он остановился в торговом центре и некоторое время приходил в себя. Понимая, что напугает Олю, что надо прийти домой в нормальном состоянии, он выдерживал паузу. Тем самым он получил возможность наблюдать многих жителей, кто возвращался домой, хотя минут десять до этого на высокой скорости, мчался к шоссе. Лица некоторых Илья рассмотрел. И понял: они испытали то же самое, что и он. Или что-то очень похожее.
Не будь это фактом, это показалось бы абсурдом или просто глупостью – то, что никто не может выехать из поселка только из-за собственных ощущений, переживаний, из-за каких-то личных страхов. Но фактов оказалось более чем достаточно.
Хорошо еще, что Илья с Олей отлично понимали друг друга, и у них не было никаких недоговоренностей, личных секретов. Илья не сразу, но все же рассказал, что происходит в поселке, и что случилось с ним самим. Отдельные моменты он скрасил, но суть передал. И жена поступила так, как он и хотел. Она не запаниковала, не стала докапываться до сути. Наоборот – она его успокоила, сказала, чтобы он выбросил это из головы, что все образуется само собой.
Он получил передышку. Страх за здоровье жены отступил.
Впрочем, это не избавило Илью от страха за здоровье жены в ближайшем будущем. Понедельник закончился, но никто из жителей поселка так и не покинул его.
И во вторник, рано утром, как только рассвело, Илья решил снова рискнуть. Почему-то он надеялся, что сегодня все изменится. Изменится, и воскресение с понедельником покажутся кошмарным сном. Какое-то время люди пошепчутся о том, что случилось в эти дни, но постепенно тот необъяснимый страх сотрется из памяти, и жизнь станет прежней. В конце концов, человеку свойственно забывать самые неприятные моменты собственной жизни. Те же женщины, кто сразу после родов клянется больше не рожать, спустя время смотрят на это спокойно. Некий механизм в голове выправляет ситуацию, и мы снова видим все в розовом свете.
Надежда иссякла внезапно, как только Илья почувствовал страх – резкий невидимый удар, заставивший его затормозить. Пока он давал задний ход, перед глазами мелькнуло искаженное болью лицо жены. Лицо женщины, захваченной врасплох родовыми схватками. Женщины, которая находится далеко от людей, одна и беспомощна. Женщины, муж которой куда-то не вовремя отлучился и теперь рискует не увидеть живой не только ее, но и ребенка.
Машину занесло, она съехала на обочину. Илья едва успел притормозить – еще немного и он бы врезался в дерево. Остановив машину, он открыл дверцу, высунулся из салона, ртом хватая воздух. Его трясло, страх за жену лишь ослаб, не ушел окончательно. Илье понадобилась пауза – в таком состоянии он не доедет до дома.
Илья вытер лоб от пота, огляделся. Его по-прежнему тянуло домой, толкало туда, хотелось поскорее вернуться и убедиться, что с Олей все в порядке. Он не мог с этим бороться. Не мог, даже понимая, что ему необходимо покинуть поселок, что страх за жену не имеет под собой основы и вызван не реальной угрозой, а неизвестной пока причиной, перед которой оказались бессильны все местные жители.
Не выдержав, Илья выехал на дорогу, повернул назад. Когда показались первые дома, дискомфорт ослаб. К счастью, поселок был пустынным, Илья решил остановиться в торговом центре. Заглушив мотор, он тяжело вздохнул.
Нужно было что-то делать.
Мимо проехал зеленый «Опель».
Илья проводил его недоверчивым взглядом. Водителя он знал в лицо, но имени не помнил. Тот даже не посмотрел в сторону Ильи. Ехал, сосредоточенно, хмуро глядя перед собой. Илья смотрел ему вслед, пока автомобиль не исчез из виду. Илья закрыл глаза, опустил голову.
Поехать следом, держась на расстоянии?
Он покачал головой. Возникло чувство, что это равносильно тому, чтобы подсматривать за человеком в его же дворе. Илья подождет и здесь. Через двадцать, в крайнем случае тридцать минут станет ясно, покинет ли зеленый «Опель» поселок или нет.
Илья глянул на дальнее окно в здании – кабинет Назарова.
Зайти?
Это напрашивалось еще вчера, а если точнее – вообще позавчера, в воскресение. Назаров обещал, что сообщит Илье о результатах вылазки егеря в лес. Прошло время, капитан даже не позвонил. Дополнительный повод, чтобы наведаться к нему. Если же его нет, Илья узнает у дежурного помощника, когда капитан появится. В любом случае Илья дождется его.
Илья открыл дверцу, поставил ногу на асфальт, когда решил, что сначала дождется зеленого «Опеля». Или убедится, что автомобиль не вернется.
Прошло минут десять. Со двора дома в ста метрах от торгового центра выехала белая «Ауди». С такого расстояния Илья водителя не рассмотрел. Кому принадлежит этот добротный двухэтажный коттедж, он не знал. Все-таки четыре года, что они с Олей живут в Озерном, не такой существенный срок.
Поглядывая на окно кабинета Назарова, Илья ждал. На часы он больше не смотрел, без этого понимая, что зеленый «Опель» уже должен возвращаться назад. Если, конечно, с водителем случилось то же, что с Ильей и другими жителями.
Минуло не менее четверти часа. Илья подумал, не поехать ли к выезду из поселка, когда с той стороны что-то мелькнуло. Так и есть. Белая «Ауди». Она возвращалась, превышая скорость, установленную для такого населенного пункта. Зеленого «Опеля» по-прежнему не было. Неужели кто-то выехал на трассу?
«Ауди» затормозила возле дома, откуда отъехала менее десяти минут назад. Взвизгнули шины, машину развернуло. Это выглядело абсурдно – резкое торможение в тишине еще не проснувшегося селения. Как будто некий подросток перестарался, не заметив, что зрители отсутствуют и никто не видит его дерзости. С минуту машина стояла в том же положении, словно водитель заснул или о чем-то задумался. Монотонно урчал двигатель. Затем «Ауди» медленно подкатила к дому, урчание смолкло.
Илья выскочил из машины, поспешил к водителю «Ауди». Тот медленно, будто сомневался, стоит ли это делать, приоткрыл дверцу, выбрался из машины. Посмотрел в салон, приподнял руку с дистанционным управлением – дверцы автомобиля закрылись. Услышав шаги, он обернулся. Высокий, зрелого возраста мужчина с залысинами.
Илья приподнял руку:
– Доброе утро.
Мужчина помедлил, коротко кивнул и… быстро прошел к калитке. Он, конечно, понял, что Илья хочет поговорить с ним, но, несмотря на это, пытался уйти.
– Подождите! Я спросить хочу.
Водитель «Ауди» нехотя обернулся, но калитку приоткрыл. Лицо было странным – бледное, встревоженное и… злое. Похоже, злость вызвало не только вынужденное возвращение, но и появление Ильи. Мужчина не хотел никаких разговоров.
Еще не приблизившись, Илья спросил:
– Вы случайно не видели зеленую машину на выезде из поселка? Зеленый «Опель»?
Мужчина покачал головой.
– Нет, – он шагнул во двор.
Илья растерялся, не зная, как еще задержать человека и хоть что-то из него вытянуть.
– Пожалуйста, мне надо поговорить.
– Я спешу.
– Вы собирались уехать из Озерного, но… И вот вернулись, да?
Мужчина промолчал, глядя на Илью, колеблясь, захлопнуть ли калитку.
– Почему вы не уехали?
– Я очень спешу, – пробормотал мужчина.
Илья стоял, глядя в закрытую калитку. Водитель «Ауди» прошел в дом, его шаги замерли. Илья огляделся. Центральная улица пустынна, но скоро оживет. Илье не хотелось видеть, как большинство машин возвращается назад. Он не был уверен, что вновь подойдет к кому-нибудь и спросит, почему человек не уехал.
Илья вернулся к своей машине, завел ее, направил к выезду из поселка. Он хотел убедиться, что зеленая машина покинула Озерный, а не стоит посреди дороги или на обочине.
Сейчас это показалось особенно важным: кто-то все-таки уезжает из поселка.
Вот и знакомая ель – она росла ближе других деревьев к полотну дороги. Илья запомнил ее, как знак – именно на этом участке его окатил страх. Дальше он ехать не рискнул. Остановил машину, не заглушая двигатель, покосился на ель, словно это из-за нее происходило необъяснимое. Всмотрелся в дорогу. Она просматривалась метров на двести, не больше, но зеленой машины не было.
«Опель» уехал?
Илья покачал головой. Как ни странно, это лишь добавило необъяснимости в происходящее. Так и не решившись проехать вперед хотя бы метров на пятьдесят, Илья развернулся и возвратился в торговый центр. На этот раз он подъехал к кабинету Назарова. Не колеблясь, прошел к двери, постучал. За дверью послышался сонный голос. Илья слов не разобрал, но, скорее всего, ему предлагали войти. Илья вошел.
Как он и предполагал, Назарова еще не было. Вместо него дежурил молодой, не больше двадцати четырех, сержант. Сонная физиономия, растрепанные светлые волосы. Они поздоровались, сержант поспешно пристегнул кобуру с табельным оружием.
– Капитан скоро будет? – спросил Илья.
Сержант ответил не сразу. Он помялся, как будто его спрашивали о чем-то личном, чтобы вот так запросто все рассказать.
– Его сегодня… Я точно не знаю, но капитана сегодня, наверное, не будет.
– У него выходной? Дежурил в воскресение?
– Нет, в воскресение дежурил я. И сегодня ночью тоже. Капитан взял пару дней в счет будущего отпуска.
Похоже, лицо у Ильи стало растерянным, потому что сержант пояснил:
– По семейным обстоятельствам.
– Понятно… Позвонить ему можно?
Сержант пожал плечами.
– Он сотовый отключил, чтобы его не отвлекали.
– Черт.
– Я могу чем-нибудь помочь? – кажется, сержант окончательно проснулся.
Илья посмотрел на сержанта. Что он мог ему сказать? Описать свои ощущения и сказать, что так не должно быть? Что подавляющее большинство жителей поселка по каким-то необъяснимым причинам тоже не могут уехать отсюда? И как все это будет выглядеть? В конце концов, перед Ильей – представитель органов правопорядка, но ни о каком преступлении речь не идет.
Нет, нужен Назаров. Только с ним можно говорить. Сержант тоже участвовал в поисках мальчика Короткевичей, целых два дня, но вряд ли капитан сообщал своему помощнику то, о чем говорил с Ильей.
– Ладно, – сказал Илья. – Ничего срочного. Я приду, когда… капитан появится.
Сержант пожал плечами: мол, как знаешь, приятель, дело твое. Илья повернулся, чтобы открыть дверь и выйти, когда подумал о дежурстве сержанта в воскресение.
– Вы сказали, что дежурили в воскресение?
Сержант кивнул. Илья помялся, соображая, как лучше сформулировать следующий вопрос.
– После дежурства вы уезжали домой?
Как и Назаров, его помощник жил в Славянске.
– Конечно, – сержанта вопрос удивил. – Уезжал.
– Понятно. А когда вы… Перед выездом из Озерного… Ну, как на трассу выезжаешь, ничего странного… не было? В смысле ничего странного не видели или не чувствовали?
Сержант молчал, пытаясь понять, что от него хотят. Илья почувствовал неловкость. Его вопросики казались, мягко говоря, странноватыми. Он подумал, не извиниться ли и выйти на улицу, когда сержант сказал:
– Нет, ничего. А в чем дело?
– Да так, – Илья открыл дверь. – Просто спросил.
Кехха посмотрела на ком в углублении, заменявший паучкам жилье.
Светало. Где-то в глубине леса робко запела птица. Ее трель подхватила еще одна. Чуть позже – сразу несколько. Лес оживал после тихой безветренной ночи.
Скоро проснутся и паучки: сначала один-два, потом больше, потом – все остальные. Снова начнется прежняя суета, к которой склонны любые существа, чей желудок требует пищи по меньшей мере несколько раз в день. Так или иначе, заведя шарманку, нужно ждать окончания первой мелодии, прежде чем позариться на другую.
