Аникс

– Вот так сразу с корабля на бал? Да успеешь, ничего тебе путного там не скажут, пошлют в отдел кадров и всего-то. Ну а там люди неспешные, так что и тебе спешить никуда не надо, – махнул рукой Петрович на оправдания Игоря.

– Кстати, а гостиница у вас есть? – Игорь попытался увести тему.

– Зачем? Общежитие же имеется. Хотя для такого специалиста могут и квартирку подыскать со всеми удобствами, – Петрович рассмеялся, и Игорь так и не понял, всерьез он это сказал или пошутил. – Про гостиницу забудь. У нас не курорт, гостиниц мало, да и к чему тебе, если что, у меня переночуешь.

– Занятно.

Петрович похлопал его по плечу и налил еще по одной. Последней.

Поезд неспешно замедлял свой ход, приближаясь к конечной точке своего маршрута. Пассажиры собирали вещи, складывали белье для сдачи проводникам и радовались скорому прибытию. Казалось, один лишь Игорь был не очень-то рад окончанию поездки, но делится этой головной болью он все равно ни с кем не стал бы.

Петрович, осушив все свои запасы, собрал пустые бутылки в мусорный пакет и довольно посмотрел на них, как если бы спортсмен очаровывался блеском добытых в соревнованиях золотых медалей.

Ступив на перрон, Игорь первым делом осмотрелся. Здание вокзала находилось недалеко, метрах в двухстах. В отличие от предыдущей постройки с портиком и высокими окнами, это строение, встречавшее новоприбывших гостей города, выглядело куда современнее. Все пространство перрона кишело людьми, снующими туда-сюда со своим багажом. Некоторые выделялись из общей массы: взгромоздив на себя набитые сумки сразу по нескольку штук, эти пассажиры, ковыляя, будто медведи, неспешно пробивались сквозь толпу.

– Торгаши, – раздался голос Петровича за спиной. – Они обычно на автобусах путешествуют, в поезде им не очень удобно, да и дороговато. Но там уже месяц как что-то на трассе случилось, работы ремонтные, так вот и приходится им, горемычным, по железке кататься. Пойдем, выход в город там, – он указал пальцем на здание вокзала.

Изнутри оно оказалось много больше, нежели чем это виделось снаружи, но обстановка ничем особым не выделялась, и, не задерживаясь, Игорь с Петровичем вышли в город. И здесь также ничего удивительного для себя Игорь не отметил – город как город, такие же дороги (даже с вполне приличным асфальтом, но и автомобильный поток, соответственно был не столь плотным), знакомые домики, видневшиеся вдалеке (Игорь никак кроме «панельных уродцев» их и не именовал), почище на улицах (сами улицы были много у̀же), да необычно много зелени (это касалось и деревьев, и клумб).

– Пойдем, еще налюбуешься, – поторопил возгласом Петрович и быстро засеменил к машинам, припаркованным на огороженной стоянке. Подойдя к одной из них, он поставил свои две увесистые сумки на асфальт и принялся договариваться с водителем о поездке. Игорь встал несколько поодаль, отчего разговор не слышал, но по мимике и движениям все было просто и понятно – ситуация не отличалась оригинальностью и представляла собой попытку одного человека сбить цену, а второго, наоборот, навариться. Петрович, жестикулируя, наверняка показывал, что за такие деньги он сам пешком дойдет, а водитель такси скрещивал руки, выражал свой отказ на просьбу о понижении цены. После нескольких минут одухотворенной беседы Петрович в буквальном смысле плюнул на это дело, и было пошел к другой машине, как водитель спохватился, и, отчаянно выругавшись, согласился на условия несговорчивого и настырного пассажира.

С победоносным видом, Петрович подозвал Игоря, а сам, по-хозяйски открыв багажник, сложил туда свои сумки. После чего они тронулись в путь. Водитель, расстроившись ускользнувшей выгоде, включил погромче магнитолу и угрюмо уставился на дорогу.

Сидевший спереди Петрович, перекрикивая задорную мелодию, принял на себя роль гида и по мере движения пытался познакомить Игоря с достопримечательностями города. Правда, почти все внимание он уделял больше местным забегаловкам, ресторанам и другим питейным заведениям. За время недолгой поездки Игорь узнал о десятке мест, где можно отдохнуть, имел представление об их ценах, напитках и закусках. На этом культурная программа от Петровича заканчивалась, если не брать в расчет пару памятников, один из которых Петрович даже смог идентифицировать.

Машина, резвая и юркая представительница отечественного автопрома, достаточно быстро довезла их до конечной цели. К удивлению Игоря, цель эта оказалась ничем иным, как жилищем Петровича. Слишком поздно он спохватился и теперь жалел, что даже не удосужился спросить его заранее, куда они едут. Напрашиваться в гости не хотелось. Новоявленный знакомый не желал слушать никаких отговорок, и Игорю пришлось уступить. Впрочем, как-то не очень хотелось оставаться одному в неизвестном городе, так что от посещения был свой толк.

Выйдя из машины, они выгрузили свой багаж, расплатились с водителем и оказались перед невысокой пятиэтажкой, знавшей и лучшие времена. Зайдя в подъезд, Игорь нисколько не удивился, обнаружив стены, испещренные местным фольклором и рисунками, почти в буквальном смысле загаженную лестницу и потолок с прилипшими к нему сгоревшими остатками спичек и следами копоти. В некоторых местах, умельцы из числа местных жителей таким образом умудрялись оставлять на потолке имена возлюбленных или же, наоборот, содержали обидные послания для недругов.

Они поднялись на предпоследний этаж. Петрович встал у довольно чистой двери (соседняя дверь, например, была в белесых пятнах и разрисована черным маркером, дверной глазок и вовсе залепили жвачкой) и нажал на кнопку звонка. Раздался неприятный звук, который, скорее всего, должен был имитировать голоса птиц, однако на деле издаваемая мелодия резала слух и если и походила на птичьи трели, то только предсмертные.

Дверь долго не открывали. Петрович даже устал держать нехитрый багаж и поставил ношу на пол. Его примеру в скором времени последовал и Игорь. Квартира, кажется, была пуста. Расстроено выказав свое негодование парой емких выражений, хозяин полез искать ключи, которые судя по его руке, скрывшейся чуть ли не по самый локоть в чреве сумки, находились на самом дне. После продолжительных поисков, сопровождаемых кряхтением, ему удалось выудить связку, и с довольным видом он стал выискивать в ней нужный ключ. В этот момент из-за двери донеслось «бегу, бегу!» и раздался звук отпираемого замка. Что поделать – закон подлости в действии. Игорь вполне ожидал услышать несколько нелицеприятных фраз, однако Петрович промолчал.

Перед ними предстала полная женщина, облаченная в домашний халат василькового цвета. Ее лицо с большими глазами, пухлыми щеками, курносым носом, увенчанное, ко всему прочему, объемной прической, показалось Игорю добрым и, что странно, имело какие-то едва уловимые, схожие черты с физиономией Петровича. Увидев гостя на пороге, она улыбнулась, сделала шаг вперед и вроде бы попыталась обнять его, но, разглядев за спиной незнакомца, коим являлся Игорь, тут же изменилась в лице, с которого мгновенно исчезла улыбка.

Петрович пошел на опережение и пока жена (а сомнений в том, что это мог быть кто-то другой, не оставалось), не успела сделать какие-то выводы, сразу представил Игоря, все также выговаривая его профессию по слогам.

Женщина, которую Петрович называл Лида, отнеслась к его объяснениям с подозрением.

– Психиатром? На завод? – спрашивала она у обоих, уперев руки в бока.

– Психотерапевтом, – уточнил Игорь и вышел вперед. – Поверьте, мне и самому показалось сначала несколько странным, такое предложение, – в знак солидарности он приложил ладонь к своей груди. – Но таковы нынешние реалии. На Западе, к примеру, схожая практика установилась уже не одно десятилетие, вот и мы постепенно переходим на мировой уровень.

– Точно, – вступил в разговор Петрович и для пущей выразительности загремел своими так и не пригодившимися ключами. – На мировой уровень!

Однако Лиду подобное не впечатлило. Она по-прежнему стояла на их пути и даже скрестила руки на груди, выказывая свою непоколебимость.

– А не слишком ли вы… молоды? – с подозрением поинтересовалась женщина.

– Тебе что, старик нужен? – заступился Петрович. – Да, молодой и что? Вот не стыдно тебе Лид такие вещи человеку говорить? С высшим образованием товарищ, интеллигентного склада ума, так сказать. Приехал нам помочь, а ты его прямо с порога такими вопросами огорошиваешь? А?

Тактика подействовала, и пристыженная благоверная наконец-то сдалась.

– Что-то я и вправду не подумала. Вы уж извините. Просто этот, – кивнула она головой в сторону мужа. – Уже не в первый раз так кого-то приводит. В том году заявился вместе со «специалистом», неделю у них тут «симпозиум» длился. Чуть с работы не погнали.

Петрович поджал губу, не находя что сказать. А жена впустила их внутрь.

– Что молчишь? Стыдно до сих пор? – продолжала увещевать Лида, одновременно доставая из-под комода тапки. – Хорошо хоть всего лишь дружка твоего уволили, легко отделался. Вы не обращайте внимания, Игорь, это наше семейное, одевайте тапочки и проходите пока на кухню, там можете попить чаю, он только-только заварился. А этот сейчас пока меня задабривать будет и подарки, которые привез, дарить.

При слове «подарки» Петрович с надежной посмотрел на жену, подцепил рукой одну из сумок, быстро снял обувь и прошел в комнату. Лида, расправив плечи, последовала за ним.

Пока хозяева занимались своими делами, Игорь, нацепив тапочки, смог оглядеться. Прихожая была маленькой, но уютной: рядом с входной дверью на стене висело небольшое зеркало-трюмо, под ним располагался миниатюрный комод, заставленный кремами и всякими баночками. На вешалке, к удивлению, висели не только летние вещи, но зимние и осенние – от этого она напоминала елку, с той лишь разницей, что венчала верхушку не новогодняя звезда, а меховая шапка. Обувь, аккуратно расставленная вокруг комода, также была представлена и зимними моделями.

Затем он проследовал на кухню. Облицованная васильковым, тон в тон к халату хозяйки кафелем, кухня по размерам практически не отличалась от прихожей и могла вместить в лучшем случае трех человек, да и то с тем условием, что они потеснятся. Большую часть пространства занимала бытовая техника и другая утварь, накопленная за годы жизни. Стол, раковина-мойка, несколько полок и однотонных шкафчиков составляли классическую компоновку. Бросался в глаза пузатый холодильник в углу, увешанный магнитами, словно генеральский китель медалями. Одни попроще: распечатанные кустарным методом миниатюры, зачехленные в простые пластиковые прямоугольники с приклеенной магнитной лентой. Другие куда интереснее – вычурные фигурки, отличавшиеся размерами и богатством деталей.

Удивляла география мест – несмотря на то, что Петрович божился, что никогда не покидал пределов страны, большая часть магнитов иллюстрировала заморские пейзажи и иностранные достопримечательности. «Наверное, друзья привозят», – решил Игорь и присел за стол. Посредине стоял красиво оформленный чайник, внутри которого теплился горячий напиток. Наполнив кружку, он не спеша отпил чая.

Пока выдалась свободная минута, предстояло решить, что делать дальше. Он взглянул на часы и с сожалением отметил для себя, что в отдел кадров идти было бесполезно. Но и оставаться здесь казалось не лучшей идеей: мало того, что он совершенно не хотел стеснять этих людей, так и еще наверняка Петрович решит отметить свой приезд, что означало очередные возлияния с хорошо известными последствиями. А ведь завтра ему предстоит показаться перед своими нанимателями во всей красе.

В тот самый момент, когда, казалось бы, спасительная идея вот-вот ворвется в голову, неожиданно послышалось, как открылась дверь и раздались шаги. В проеме появилась жена Петровича, а за ней и он сам. Лидия сменила свой васильковый халат на пестрое, вызывающих расцветок платье, которое ей совершенно не шло. Она зашла на кухню и, развернувшись вполоборота, остановилась перед изумленным Игорем. Следом проследовал Петрович с раскрасневшимся лицом и смущенным видом. Он робко встал у холодильника.

– Согласитесь, – обратилась к Игорю Лидия, – глупый наряд?

– Эм… – застигнутый врасплох, Игорь не нашелся что ответить.

– Вот видишь, – она повернулась к мужу. – И Игорь согласен, что мне не идет. Где ты раздобыл такой ужас?

– Я ж говорю, шел мимо, смотрю, висит и недорогое совсем, размер я твой припомнил, вот и взял. Чем не подарок? – неумело оправдывался сконфуженный Петрович. Он явно ожидал противоположной реакции от жены.

Лидия еще немного покрутилась, а потом, разглядывая полупрозрачные рукава, вынесла вердикт, что платье подлежит заключению в дальний ящик для какого-нибудь особенного события или пока не подойдет по размеру одной из многочисленных знакомых, как подарок на день рождения. Изложив дальнейшую судьбу несчастного наряда, она ушла переодеваться, а Петрович остался на кухне.

Поделившись грустными мыслями по поводу этой неудачи, он, пока не было жены, посвятил Игоря в свои планы. Они не отличались оригинальностью – отужинать в семейном кругу, а потом собрать своих друзей и отметить приезд. И самое печальное состояло в том, что Игорь же был утвержден как непременный участник. Петрович, в отличие от ситуации с броским нарядом, явил белому свету чудеса красноречия, отчего Игорь даже не наскреб каких-либо доводов против своего предполагаемого участия.

«Отдохнешь, с людьми познакомишься, чего еще надо?!» – заключил Петрович и пошел звать жену накрывать на стол.

В семье Петровича умели кормить – сначала Игорь отведал первое блюдо, за ним последовало второе, уже с трудом умещавшееся в желудке, а чай с баранками в качестве третьего пришлось оставить не тронутым, хотя для виду он постоянно помешивал ложкой пылающий жаром напиток. Беседа в основном велась одним Петровичем – он рассказывал жене о своей поездке, хитро пропуская те моменты, когда пребывал в сладостном состоянии опьянения. Жена молчала и кивала головой в знак одобрения и иногда, в самые напряженные моменты историй, когда муж мастерски выдерживал паузы, спрашивала: «и что дальше?». Игорь слушал не без интереса, хотя наверняка Петрович ранее рассказывал ему эти вещи. Правда, Игорь в те моменты находился в несколько неподобающем виде, и память детали рассказов не сохранила.

После ужина, семейство расположилось в комнате. Лидия заняла кресло, а Петрович с Игорем уселись на диване. Телевизор, покоившийся в углу, мгновенно завладел вниманием семейной пары, дав возможность Игорю теперь рассмотреть и комнату.

Ее интерьер не таил в себе никаких сюрпризов и был вполне обыден: шкаф-стенка с сервантом, полка с книгами и аквариумом, внушительный комод, пара тумбочек, письменный стол и коврик на стене. Помимо этого, здесь были ранее упоминавшийся раскладной диван и кресло. Все как у людей.

На подоконнике красовались штабеля глиняных горшков с опутавшей их растительностью, пол устилал ковер, украшенный цветочно-ягодным узором, а на потолке висела люстра, своей помпезностью больше подходившая для какого-нибудь загородного поместья породистого графа. Только вот вместо хрусталя она состояла из помутневшего от времени полупрозрачного пластика.

Особый интерес у Игоря вызвал аквариум – в глубине его плавала одна-единственная золотая рыбка, окруженная водорослями. Напрягая зрение, Игорю удалось разглядеть на дне миниатюрный средневековый замок, таившийся в самом дальнем углу, из окошек которого к поверхности поднимались пузырьки.

– Это Гоша, – толкнул его в бок Петрович, подгадав направление взгляда Игоря. – Хотя дочь считает, что это девочка, и зовет ее Агафьей.

– А где, кстати, дочь? – спросил Игорь, совершенно запамятовав, что у Петровича есть еще и дочь.

– Гуляет, где ж ей быть, – горько вздохнул отец нерадивого чада. – Пойдем-ка и мы прогуляемся, нечего дома сидеть.

На этих словах Петрович поднялся и, торжественно объявив жене, что пойдет знакомить Игоря с красотами их города, удалился на кухню, прихватив с собой телефон. «Видимо, будет обзванивать друзей», – решил Игорь и, оставшись наедине с женой Петровича, почему-то почувствовал себя неловко. Однако Лидия была всецело увлечена просмотром и не обращала на гостя никакого внимания. Так они и просидели, пока в комнату не вернулся Петрович, уже одетый и с довольным видом.

Игорь собрался быстро. С целью экономии денежных средств пришлось отказаться от такси и воспользоваться общественным транспортом. Хотя у Петровича и была своя машина, он по известным причинам, оставил ее во дворе. Игорь лишь мельком успел осмотреть этого железного коня, на запыленном боку которого кто-то пальцем написал: «Петрович – чугунный скороход!».

Игорь попытался расспросить, куда они направляются, но Петрович хранил загадочное молчание, отвечая на все вопросы «сам увидишь».

Проехав на троллейбусе четыре остановки, они вышли и очутились перед невысоким зданием. Окна первого этажа украшали изображения яств красиво разложенных по корзинам в окружении пузатых бутылей и охотничьих трофеев, в коих угадывались несчастно-убиенные утки. Над всем этим виднелась размашистая вывеска «Охотник и рыболов» обозначавшая, по всей видимости, не только именование этого заведения, но и его основной контингент. Петрович не преминул заметить, что это одно из любимейших мест, которое он посещает в течение многих лет.

Открыв тяжелую дубовую дверь, они вошли внутрь. Помещение встретило освежающей прохладой и полумраком. Попав сюда с солнечной улицы, глазам требовалось время, чтобы привыкнуть. Приятный, но несколько лишенный эмоциональной окраски женский голос раздался из-за спины – обернувшись, Игорь обнаружил довольно миловидную официантку, которая, назвав Петровича по имени-отчеству и поприветствовав нового гостя, пригласила их пройти к столику. Судя по обходительности персонала, Петрович действительно часто заглядывал сюда.

Когда глаза адаптировались, Игорь понял, что оказался в царстве дерева и кожи. Массивные столы были изготовлены из цельной древесины, обработанной и вытравленной таким образом, что поверхность приобретала рельефность и темно-коричневый оттенок. Стулья были сделаны схожим образом, лишь на сиденьях и спинках для большей комфортности присутствовали мягкие кожаные вставки. Каждый весил добрых пятнадцать-двадцать килограмм и напоминал больше трон лесного царя. Стены этого чинного заведения, обшитые брусом, украшали головы кабанов, медведей и еще каких-то животных, Игорю прежде не встречавшихся. Была здесь и пара картин на охотничью тематику, заключенных в резные рамы.

Официантка принесла меню. Под стать общей стилистике в древесно-кожаном оформлении, отчего вес книжицы удивил своей солидностью. Открыв его на первой же странице, Игорь присвистнул – цены оказались весьма кусачими. Пожалуй, за один сытный обед ему пришлось бы оставить треть своего аванса.

Петрович же такой дороговизне нисколько не смутился. Он, кажется, и вовсе не нуждался в меню, и, полистав его, скорее для вида, отложил. Позвал официантку, сделал заказ. Говорил он быстро и уверенно, сразу становилось понятно, что заказывает что-то привычное. Официантка, улыбавшаяся дорогому гостю, то же отчего-то не спешила записывать в свой блокнот довольно длинный перечень блюд, похоже итак прекрасно зная, что подавать.

К Игорю, мысленно выбравшему горшочек жаркого, она не то что не подошла, но даже не взглянула в его сторону. Петрович, уловив его вопросительный взгляд, успокоил, сказав, что все нужное он заказал и беспокоиться не о чем. С этими словами, перегнувшись через стол, завсегдатай сего заведения забрал у него меню и вернул официантке.

Заказанные блюда и напитки начали проносить довольно скоро. Не став дожидаться остальных гостей, Петрович пододвинул к себе прозрачный графин, разлил по рюмкам и произнес тост. Выпив, они закусили тонко нарезанной сельдью в собственном соку с картошкой и укропом. Хозяин стола, смачно крякнув, достал телефон и принялся торопить друзей.

Игорь снова почувствовал себя неловко (не каждый же день, оказываясь в незнакомом городе, тут же примыкаешь к совершенно неизвестной компании, где еще тебя и угощают) и сделал вид, что рассматривает помещение, которое уже успел во всех деталях изучить.

Затем они выпили еще и еще, а когда, наконец, Игорь расслабился и всякое чувство стеснения снизошло на нет, появились долгожданные друзья. Они завалились толпой все разом, отчего зал мгновенно наполнился радостными, хотя и в большинстве своем непотребными приветствиями.

К Игорю, восседавшему напротив их дорогого друга, новоприбывшие отнеслись спокойно, все просто подходили, здоровались за руку, представлялись и занимали свои места. Всего насчиталось шесть человек. Люди были обычные, ничем особо не выделявшиеся: в трамвае или маршрутном такси на такого и внимания не обратишь. Похожий стиль одежды, примерно близкий возраст и совершенно одинаковая манера общения. Василий, Петр, Александр – их имена смутно отпечатались в памяти.

А вот человека по имени Гавриил, пожаловавшим несколько позднее остальных, Игорь запомнил хорошо. Во-первых, само имя казалось необычным и редким (по крайней мере, для данной компании). Во-вторых, внешний вид этого припозднившегося гостя отличался от других. Он был одет в черный, слегка заношенный костюм, с которым контрастировала абсолютно седая шевелюра. Гавриил почему-то представился только одному Игорю – для остальных его визит не вызвал интереса. Хотя, быть может, они виделись сегодня ранее?

Если бы Игорь оказался немного внимательнее, в этот момент у него возник бы резонный вопрос: если с гостем остальные виделись ранее, то почему он не поздоровался с Петровичем? Однако обстоятельство совершенно ускользнуло от него, о чем впоследствии пришлось пожалеть. Гавриил занял место в самом конце стола, поодаль от остальных, сгрудившихся как можно ближе к Петровичу и внимающих его историям о поездке.

Через некоторое время Игорь потерял всякий интерес к необычному человеку и всецело направил свое внимание на общение с остальными. Петрович, вкратце изложив главные запомнившиеся моменты путешествия, не преминул официально представить Игоря своим друзьям. Игорь слегка приподнялся с места, повторно поприветствовав собравшихся, и поймал на себе теперь уже удивленные взгляды. К счастью, Петрович не сказал, кем именно предстоит работать Игорю, а то не избежать было бы расспросов на весь вечер, шуток и подтруниваний, которые, кстати, сейчас лились рекой, но благоразумно обходили новоявленного лекаря человеческих душ стороной.

Обстановка становилась все более веселой: другие столики постепенно тоже обросли посетителями, и первоначальная тишина сменилась громким смехом, криками, а где-то распевали песни. Полумрак растаял, уступив место свету десятков ярких ламп под потолком.

Друзья Петровича, как и сам герой вечера, порядочно захмелели. Игорь не отставал в этом смысле от остальных и тоже пребывал в приподнятом настроении, которое, однако, неуклонно затягивало его к краю бездны – стоит перешагнуть, и провалишься. Будешь долго падать вниз, лишенный рассудка, нормальных мыслей и идей, пока, наконец, не приземлишься на какую-нибудь горизонтальную поверхность. Придется говорить себе и обещать, что больше такого не повторится, но ты-то знаешь, каким-то потаенным уголком своей души – нет, повторится, и не раз.

Но от столь грустных мыслей в этот вечер Игорь имел иммунитет, обеспеченный общением, хорошим запасом напитков и, самое главное, временем. Никто не спешил домой, не собирался к женам, подругам или детям. Все были счастливы, поглощая различные жидкости из прозрачных графинов и закусывая красиво поданными блюдами.

После очередного тоста кто-то предложил освежиться, и компания дружно поддержала эту идею. За столом осталось сидеть два человека, и ими оказались Игорь и странный гость по имени Гавриил. Остальные вышли на улицу, где уже властвовали сумерки, стремительно сгущаясь над городом.

Гавриил, как только за дверью скрылся последний гость, повел себя странно – встал и как ни в чем не бывало, подсел к Игорю. Но и ему этого показалось мало. Он повернулся на стуле таким образом, что они оказались лицом к лицу. Игорь увидел устремленные на себя ярко-голубые глаза. Взгляд у Гавриила был колкий, и словно бы пронзал насквозь, подобно мощнейшему прожектору охранной вышки, что выискивает сбежавших заключенных. Взгляд этих глаз, казалось, способен был поймать в пятно света самые потаенные мысли и образы. При этом загадочный знакомый Петровича совершенно не пытался начать разговор. Неловкая пауза затягивалась. Но расслабленный и опьяненный мозг Игоря нашел решение.

– Не друг, я не из этих, – слегка сбиваясь и с заплетающимся языком, открестился Игорь. Сказал он это с улыбкой, чтобы сгладить острые углы: не очень хотелось оскорблять человека в чувствах.

– Из кого из «этих»? – мгновенно переспросил Гавриил. Говорил он, кстати, тоже странно: его губы практически не шевелились, но голос был удивительно четким и необычной интонации, словно бы его предварительно обработали в музыкальном редакторе, присовокупив пару звуковых эффектов.