Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

– Что ж, – проговорила Саша, бросив взгляд по направлению железнодорожной дали, – видимо и сегодня не тот день. Так что, почему бы и не проведать наших друзей. – Сказала Саша, поднимаясь со своего места.

Илия как стоял, не шелохнувшись, так и продолжил наблюдать за тем, как Саша вначале заглянула в контейнер, где она по сюсюкалась с его обитателем, после чего прихватила контейнер и, окинув взглядом Илию, выдвинулась по направлению вокзала. Куда вслед за ней выдвинулся и Илия. Ну а как только они скрылись в дверях, ведущих в здание вокзала, и тем самым освободили от своего присутствия перрон, то на него тут же вернулись работники перрона, теперь выглядящие приободрёнными и столь решительно, что они даже были готовы предъявить претензии тем людям, кто вначале их о посредственно, через своё пристальное внимание, вывел отсюда, а затем их так приободрил. Но к своему непониманию происходящего, работники перрона никого из тех лиц, кто их вывел из себя, на перроне не застают и это их по-новому выводит из себя и вслед с перрона.

– Совершенно невозможно работать в столь изменчивых условиях. – Посетовал на тяжёлую долю работников перрона, бригадир всё тех же работников перрона, открывая в подсобке ещё одно бутылочное н.з.

Что касается Илии и Саши, то они благополучно миновали вокзал, затем прилегающую к нему площадь и, дождавшись своего автобуса, убыли на нём. Как они в нём добирались до своего пункта назначения, то в виду того, что ничего особенного с ними не приключилось по пути своего следования, то здесь это не будет упоминаться, а вот когда они прибыли, то на этом месте мы остановимся.

Так вот, когда по их расчётам им нужно было выходить, – а такие расчёты, как правило, строятся видами из окна того же автобуса, в котором они ехали, – то Саша, кто в общем-то и решал, где им выходить, ещё до прибытия к своей остановке, заметила в окно кого-то, кто вызвал у неё волнение на лице. С чем она смотрит на Илию, а тот ничего не говоря ей, кивком даёт понять, что он тоже видел. Ну а кого они видели, то это выясняется по их выходу из автобуса, где они сразу заходят под прикрытие остановки и по отъезду автобуса смотрят на другую сторону улицы. Где из своей относительной массы прохожих, движущихся в разные стороны и пока не видящих особых оснований для своей остановки, – ни у кого не развязываются шнурки или упал телефон, – тем выделялась одна парочка людей, что она стояла на одном месте и как будто кого-то ожидала. И скорей всего, именно эта пара людей особенного телосложения, – она отличимо от остальных прохожих, мускулисто выглядела, – и заинтересовала Сашу и Илию.

– И что они стоят? – спросил Сашу Илия. И хотя этот его вопрос был не в бровь, а прямо в чей-то незнакомый глаз, – нашёл, что спросить, – Саша, по своей природе более отзывчивая, чем Илия (спроси она его тоже самое, то он послал бы её у них спросить), нашла, что ему ответить, чтобы значит, было без обид.

– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответила Саша, давая понять Илии, что на такие вопросы, только внимание даёт ответы. И Илия, со всей своей внимательностью посмотрев на наблюдаемую ими пару людей, сумел вначале увидеть, а затем ответить на этот свой вопрос. В результате чего он перевёл свой взгляд по направлению бросаемых взглядов этих людей в сторону аллеи, где без особого труда можно было выяснить, кто задерживает их взгляды на себе. Там, на одной из скамеек, вольготно разместился некий тип, за которым и приглядывали те двое людей, за которыми в свою очередь вели своё наблюдение Илия и Саша.

– И чем он их заинтересовал? – глядя на этого типа на скамейке, спросил Илия Сашу. Но от неё ответа не поступает, и Илия оборачивается к ней, чтобы понять, с чем связана эта заминка с ответом. А Саша, как выясняется, делом занята и по большому счёту, его не слушала.

Так она поставила контейнер на лавочку и, открыв крышку, протянув руки к дверце, выжидала, когда домашний любимец соблаговолит выйти наружу и оказаться в её руках. Но то ли кота в контейнере укачало, то ли он разозлился на хозяйку за такое своё содержание чуть ли не в клетке, в общем, он не спешил радовать свою хозяйку выходом из своего заперти и ждал, когда хозяйка найдёт для него убедительные, всё замиряющие между ними слова.

Ну а Саша, хоть и души не чает в своём любимце, всё-таки она не позволит собой манипулировать, и её подход к своему домашнему любимцу, более чем ответственен и принципиально строг. – Ра, ты нас всех задерживаешь. – Со строгим взглядом смотря на выход из дверей контейнера, проговорила Саша. Ну а этот Ра, определённо уловив нотки строгости в голосе Саши, как бы не хотел продемонстрировать свой норов и первостатейную наглость, которой отличаются все домашние любимцы, садящиеся на шею своим хозяевам, – не выйду до тех пор, пока ты не будешь меня об этом умолять с колбаской в придачу, – не смог ничего противопоставить строгому обаянию своей хозяйки, у которой в запасе есть и другие методы по его убеждению быть ответственным и дисциплинированным котом, и выдавил себя из дверей контейнера (такой он был пушистый, благодаря беспрестанным заботам Саши – тут и питательный рацион, прогулки на свежем воздухе и вычёсывание шерсти).

И вот Ра оказывается в руках Саши, затем ею подносится поближе к своему лицу, где она, повернув его в сторону аллеи, а в частности в сторону интересующего их лица, указывает ему направление своего внимания, после чего, только для него и только ему понятными словами что-то там шепчет на ушко. А этот Ра делает такой вид, как будто всё-всё понимает и даже на своей рыжей мордочке выражает, как он насупился на этого объективно непонятного для него человека.

Когда же Саша убеждается в том, что Ра всё должно понял, она со словами: «Теперь дело за тобой, но без лишнего энтузиазма», выпускает из рук Ра. Ра же, спрыгнув на землю, вначале адаптируется к своему приземлению, – он вытягивается во всю доль себя, со всё охватывающим зевком, – после чего уперевшись взглядом в человека на скамейке, замирает на месте. Так проходит, наверное, с минуту, и Ра, бросив взгляд на Сашу, перебежками направляется в сторону своей цели. Ну а Саша, переведя свой взгляд на Илию, говорит. – Сейчас всё узнаем.

И на этом, как выясняется Илией, всё. Саша замирает в одном отстранённом от действительности положении и теперь вообще никак не реагирует на окружающий мир. А Илия хоть человек не беспокойный и без не нужного волнения в сердце и чувствах, всё-таки он не может вообще быть спокойным, когда его так в лицо, напрямую игнорируют во всём. Правда, сейчас игнорирование идёт со стороны Саши и при этом этому есть свои объяснения, – для получения телепортационного сигнала от его передатчика, Ра, Саша должна быть должно настроена, – и Илия вынужден бездействовать. Что для него невыносимо. И он, не имея возможности как-то на всё это повлиять, обратил свой взор в сторону скамейки, где Ра уже предпринял атаку на ногу того типа и начал втираться в его доверие.

И хотя у котов своя сущность и свой подход к людям, через те же ноги (они ему ближе всего по росту), Илия воспринял этот подход к незнакомцу Ра, как недостойным и по своему унизительным для Ра. – Тьфу, подлиза. – Передёрнувшись в лице, Илия не смог сдержаться от своего осуждения Ра. И, наверное, узнай об этом Саша, то Илие не поздоровилось бы. Но Саша сейчас не восприимчива к внешнему миру, когда она находится на приёме сигнала от Ра. А тот видимо, уже начал отправлять ей сообщения, и Саша начала внешне реагировать на них, путём нахмуривания своего милого личика (это никаким платком не скроешь).

Ну а Илия, заметив эту хмурость лица Саши, не может и сам так же не отреагировать, с жестокой выразительностью посмотрев в сторону скамейки, с тем типом на ней. Где тот тип наклонился к Ра и начал с ним вести беседу. Чем отчасти напряг Илию, заподозрившего этого типа в своей не простоте. – Не всякий человек знает язык кошек, а лишь приближённые к священным знаниям люди. – Рассудил про себя Илия. – Тогда кто он такой? – вопросил Илия, принявшись вглядываться в этого подозрительного типа. Но его внешний вид никак не выказывает в нём некую особенность, и Илия вынужден оставаться в качестве статиста. Что ему, человеку деятельному, совсем не по душе.

Но тут до него сзади доносится шевеления и Илия, обернувшись, видит, что Саша пришла в себя. И не просто пришла, а более чем выразительно. – Человек как был собственником, так им остался. – Цепко посмотрев на Илию, проговорила Саша. – Только Ра к нему подошёл, а он уже попытался его себе присвоить через наименование. Каким-то Мурзиком назвал. – Пышет негодованием Саша, оставив в стороне Илию, и бросив свой взгляд в сторону того типа на скамейке, вокруг которого ещё крутился Ра. А Саша выходит, оборвала свою связь с Ра и оставила его один на один с тем типом. А для этого нужны весомые обстоятельства, и которые готов послушать Илия, еле скрывающий своё довольство от услышанного.

– Мурзик. А мне, пожалуй, это имя нравится. – Про себя усмехнулся Илия, как только услышал это возмущение Саши. На чём Илия не остановился и в своём размышления так зашёл далеко, что дальше уже некуда. – А Ра в последнее время слишком обленился и ему не помешает, побыть некоторое время в чужих заботливых руках. Достал он меня своей самонадеянностью. – И Илия ещё дальше мог бы зайти в своём осуждении Ра, если бы Саша не перевела своё внимание на него и принялась пересказывать, чему она стала свидетелем. Правда, её рассказ не обладал никакой стройностью и упорядоченность, а всё строилось на эмоциях, что ещё больше вносило дисбаланс в понимание Илией Саши, до этого ни разу им не замеченной в живости чувств. И как итог, Илия понял лишь то, что этот тип помешан на идее конца света. Для распознания которого, ему нужен кот. – Он считает, что кошки обладают особой чувствительностью к колебаниям атмосферы и потрясениям, и помогут ему распознать приближение катастрофических изменений в мире.

– А разве это не так? – явно не подумавши, спросил Илия. Саша с недовольством посмотрела на него и сказала. – Может это и так, но мой Ра не для этих целей был создан, и он не будет служить детектором измерений изменения местной среды.

И тут Илию осеняет догадка. – А ведь мы по возбуждённости среды, мог ли бы распознать прибытие ожидаемых нами гостей. – Еле слышимо проговаривает свою догадку Илия. Но Саша, будучи на своей волне, его не слышит, и продолжает своё возмущение, которое заканчивается своим выводом.

– Слишком он опасен для Ра. И я даже не знаю, почему он ещё не распустил свои руки и не взялся гладить Ра – Подвела итог Саша. При этом она не то чтобы не знает, почему тот тип со скамейки не взялся за умасливание Ра через его поглаживание, а она более чем уверена в том, что для этого есть свои веские основания – этот тип первый ненавистник кошек и ему ближе всего собаки. В общем, из тех людей, кого больше всех недолюбливает Саша.

– Но мы тоже не остались в накладе. Ра дал ему очень дельный совет. Пусть попробует ему последовать, и тогда посмотрим, что в итоге его будет ждать. – Добавила Саша, переведя своё внимание в сторону того типа на скамейке, которого Ра покинул и теперь всё теми же перебежками возвращался назад. И если Саша смотрела на Ра с отзывчивостью в лице, то Илия смотрел на него со странной затаённостью в сердце и лице, которая и раньше в нём замечалась, но только по другому поводу. А вот по какому, то это было глубоко спрятано в душе Илии, который краем глаза посматривал на Сашу, другим на Ра, и третьей частью взгляда на того типа со скамейки, который виделся ему частью некоего, только что возникшего у него в голове плана. Где каждый из наблюдаемых им объектов играл свою роль.

Между тем Ра вернулся и был принят Сашей на руки, затем осмотрен ею на предмет своего не слишком явного довольства и незамеченный в чрезмерности такого рода чувств, был препровождён в контейнер. Когда же дверка контейнера была закрыта, а Саша выпрямилась во весь рост, то Илия обратился к ней с вопросом. – Так мы выяснили или нет, что так заинтересовало в этом типе Владислава? – Саша в ответ смотрит куда-то за спину и тихо приговаривает. – Теперь выяснили.

Ну а так как пояснений от неё не последовало, то Илия разворачивается в сторону Владислава и его напарника Ромыча, как уже давно можно было догадаться, и кроме них видит незабываемого вида красотку, которая появилась из своего небытия, царства красоты, туши и помад, как сопутствующих всякой красоте аксессуаров. В общем, вышла из глубины спин этих, находящихся на своей одинокой волне людей, которых вечно нужно мотивировать на своё к себе внимание. А так как ближе всего к ней находился Владислав, – так уж вышло, что он стоял к ней лицом, – то он первым и проявил находчивость и сообразительность. И хотя с того места, где находились Илия и Саша, совершенно невозможно было услышать, что там сейчас сказал на ухо Ромычу Владислав, Илия и Саша отчётливо увидели, к чему привело сказанное Владиславом и насколько неосмотрителен и просто олух по мнению Илии, оказался Ромыч, безоглядно отпустивший Владислава.

Когда же Ромыч обернулся вслед Владиславу, то было уже поздно, и Владислав вслед за той красоткой завернул за угол. А вот теперь настаёт тот временной момент, когда уже Илия запаздывает со своей сообразительностью и Саша, не давая ему возможности, не то что бы оспорить её решение, а он и сказать слова не успевает, как она отдаёт ему команду (а кто она такая, чтобы здесь командовать): «Этого типа оставляю на тебя, я за Владиславом», и, прихватив со скамейки контейнер, обходным путём направляется вдогонку за Владиславом. Илия в полной растерянности стоит и только смотрит вслед Саше, пытаясь подобрать подходящие и чётко трактующие её поступок слова. А так как между её поступком и им существует неразрывная связь, то очень сложно выразить всю степень своего негодования Илией, чтобы самому не замараться от этих выражений.

И Илия, так ничего особенного в адрес Саши не придумав, проводив её до уличного поворота, поворачивается в сторону того типа на скамейке и видит, что тот тоже куда-то там собрался. И только Илия задался вопросом: «И куда же ты собрался?», как совершенно никому из заинтересованных лиц нежданно, двое мимо проходящих прохожих, делают резкий разворот в сторону этого типа и, приблизившись к нему в плотную, в свою очередь делают для него резкий поворот в своих будущих планах. А он, может быть, собрался пойти домой, отдохнуть перед телевизором, а тут такое, очень убедительно этими типами объяснённое дело, что у него нет никакой возможности отказать им в их просьбе, немедленно проследовать с ними туда, где всех их вместе настойчиво ждут.

– Вот это дела! – вырывается удивление из Илии, без всякого стеснения удивившемуся такому резкому повороту событий с этим типом на лавочке. – А я, пожалуй, не прогадал, оставшись здесь. – Рассудил Илия, наблюдая за развивающимися там, на аллее, событиями. Когда же типу на скамейке всё было должно разъяснено этими хмурыми людьми, и он понял, что нет большого смысла сопротивляться, а истерить на всю улицу, до противности несчастным голосом, он стесняется, то они все трое выдвинулись туда, куда двоим из этой тройке было нужно. Куда вслед за ними, по своей стороне улицы, выдвинулся Ромыч, не менее чем Илия озадаченный случившимся, а уже вслед за всеми ими, включая Ромыча, выдвинулся и Илия, поначалу посчитавший, что он из всех них находится в самой выигрышной позиции, – я собой замыкаю эту последовательность слежки, – но потом вдруг резко сообразивший, что это так только по его мнению. А вот если он не сразу заметил этих хмурых парней, взявших в свой оборот этого парня на скамейке, то вполне вероятно, что есть и другие такие люди, кто всё держит под контролем и в свою очередь следит и за ним.

От таких мыслей Илия не удержался и, обернувшись назад, принялся вглядываться в прохожих, где каждый из них, хотя бы по причине одного направления с ним своего хода, мог за ним следить. И не потому, что перед прохожим была поставлена такая сыскная задача, а просто он, чтобы не натолкнуться на препятствие перед собой, должен был следить за тем, куда он вступает. И Илия, уразумев такой подход прохожих к своему передвижению, махнул рукой на то, что он не последнее звено в этой логической цепочке и, решив, что пусть будет так, как будет, вернулся мыслями к объекту своего наблюдения. К тому же ему сейчас нужно было скорей соображать над другим вопросом: «Где взять такси или просто машину», а всё потому, что эти двое суровых типа, подвели ведомого ими человека к автомобилю. Где, усадив его внутрь, сами в него уселись, и автомобиль начал набирать скорость.

А вот любого рода не аккуратностей, небрежностей и упущений в своей работе, а тем более такого, Илия себе позволить допустить не мог, и он, заметив, что Ромычу в деле поимки такси до странности быстро повезло, не тратя времени на рассуждения, бросается в его сторону. И когда Ромыч, совершенно не подозревая о том, какая ему угрожает опасность со спины, приоткрыл дверь такси, чтобы сесть, то на этом моменте, он, молниеносно сбитый с ног и, вмявшись носом в асфальт, выбыл из действительности. А когда он пришёл в себя, сидя на мостовой, то никакого такси не было поблизости и ему только и оставалось, как крутить головой по сторонам в недоумении и непонимании того, что с ним сейчас случилось и как такое могло с ним произойти, когда он так весомо выглядит.

Что же касается Илии, так удачно для себя, но только не для Ромыча, перехватившего такси, то он как-то не задумывался над тем, как ему удалось всё это провернуть с Ромычем, в два раза шире его плечах и с виду как, по основательней выглядящий, а он забрался в такси и убыл вон за тем автомобилем. При этом его знания об объекте своего наблюдения, закончились по приезду в ту часть города, ещё называемую деловое «Сити», где ведомый людьми суровой наружности объект его наблюдения, был заведён в одно из зданий и там был от его глаз укрыт. А внутрь Илии попасть не удалось из-за нахождения там службы безопасности и не пропуска людей без пропуска. И хотя он мог бы добиться для себя желаемого, и пройти внутрь, но тогда бы была нарушена конфиденциальность его там нахождения.

Илия же посмотрел, посмотрел на эту аптекарскую чистоту внутреннего интерьера того здания, куда зашли те люди за кем он вёл своё наблюдение, и убедившись в том, что все сюда входящие и выходящие люди, а также те, кто находится там на своих служебных местах, – на стойке администрации и на контрольно-пропускном пункте, – в себе и своих взглядах несут такого же рода аптекарскую чистоту отутюженных мыслей (они сердечной чувственностью не озабочены), и решил, что ему стоит навести справки об этом месте обитания такого рода людей.

– Надо взять абразивные пробы этой среды. – Задумчиво глядя на дверную вертушку, время от времени проворачивающуюся при проходе через неё человека, рассудил Илия. – Надо выяснить, куда они держат свой ход, когда заканчивается их рабочий день, или же… – Илия замолчал, заметив человека, судя по его униформе и тому что у него было в руках (картонные коробки из под пиццы и ещё что-то из подобного, в чём сейчас переносятся перекусы), из службы доставки обедов.

– Хм. Это интересно. – Посмотрев в сторону человека из экспресс-доставки, рассудил Илия. После чего он посмотрел на тот транспорт, на котором прибыл этот человек и решил ответить на телефонный звонок Саши, которой вдруг стало интересно, где сейчас находится Илия. И она так прямо и спрашивает его, как только Илия ответил на её звонок. – Ты где? – А Илия видимо уже частично проникся местной средой, тем смысловым эфиром расчётливости, в который погружены местные обитатели, и он не спешит делиться имеющейся у него в распоряжении информацией, без соответствующей компенсации.

– А ты где? – в ответ интересуется Илия. В трубке возникает заминка, только после которой Саша называет место своего нахождения. Чем была вызвана эта её заминка, – может она узнавала точный адрес, а может раздумывала над тем, с чего это Илия так себя скрытно ведёт, – Илие со своего места нахождения не было никакой возможности узнать, и он решает, что Саше можно верить и всё ей рассказывает.

– Оставайся там, – говорит Саша, – я думаю, нам не помешает знать, где если что, будет можно найти этого человека.

– Согласен. – Говорит Илия, выключая телефон. – И что это если что значит? – задался про себя вопросом Илия, глядя на фургончик по доставке экспресс питания. – А вот рефлексы ни смотря ни на что, по-прежнему работают как часы. – Почувствовав голодные позывы, Илия посчитал, что ожидание на голодный желудок не самая лучшая идея и было собрался выдвинуться на поиски подходящего для себя места, где можно перекусить, как появление разносчика экспресс-питания, приостановило его на месте, и Илия решил подождать этого курьера. Что уж поделать, Илия иногда бывает в край любопытным человеком, хоть это на него не похоже и никогда в нём внешне не проявляется.

И вот этот курьер по доставке ланчей и горячих напитков, с видом человека, кому хоть было и не легко, но он не дал заднюю и не отступился перед трудностями, и выполнил поставленную перед ним задачу, – взмокший вид и слегка безумный вид способствовали такому его пониманию, – по ходу своего движения к фургону сравнивается с Илией, а тот не пропускает его мимо себя, а вдруг спрашивает его. – Ну как там, не сильно физиономии воротили?

А курьер сразу и не сообразил о чём его спросили, но при этом его рефлексы видимо не хуже чем у других работают и он встаёт на месте как вкопанный, не совсем понимающим взглядом смотрит на Илию и пытает уразуметь, что он от него хочет. При этом курьер не чувствует никакой агрессии со стороны незнакомца, а скорее наоборот, тот проявляет к нему участие и курьер неосознанно чувствует его поддержку, в общем, он на его стороне. А всё это, плюс участливый вид незнакомца, настраивают курьера на доверительность отношений с незнакомцем, таким неосознанным путём добравшегося до понимания того, что от него хотят и чего спросили. И он, с холодным выражением лица кивнув в сторону здания, для оборота речи спросил: «Они-то?», и сразу дал свой ответ:

– Холодный расчёт, это максимум, что там позволяется.

– От души или как? – спросил Илия.

– Сейчас все ограничены рамками корпоративной политики или ещё чего-то там, так что проявление душевных качеств непозволительная роскошь. – Ответил курьер.

– При этом свою сволоту демонстрировать не возбраняется, – посмотрев в сторону здания, ядовито проговорил Илия, – это вроде как считается здоровая конкуренция. Ну и главное, не переходить на личности, ведь главное правило бизнеса, ничего личного, только бизнес. Ну а переход на личности, это своя ниша для ведения бизнеса, которая требует для себя отдельного, за закрытыми дверями разговора. Но об этом молчок. – Прижав палец ко рту, сказал Илия. Курьер же ничего не сказал, а ждал, когда этот тип обратится к нему по какому-нибудь существу. И Илия не заставил его долго ждать и обратился по-своему существу.

– И что, у тебя никогда не возникает желания сделать их жизнь, скажем так, не такой стерильной? – наклонившись к курьеру, прищурившись в глазах, спросил Илия курьера.

Курьер, определённо насторожился в ответ на такую в свой адрес откровенность, затем с опаской посмотрел по сторонам, где вроде никого нет из тех, кто может быть заинтересован в том, чтобы его подловить на слове, и с выражением оскорблённого достоинства, – да как вы смеете в таком кощунстве меня подозревать, когда я уже три месяца на этой производственной нише пашу как вол и не получил ещё ни одного нарекания, а если и плюнул разок в чей-то кофе, то только сгоряча, да и этого никто не заметил, да и сделал я это по забывчивости, совершенно не целенаправленно, – дал свой развёрнутый ответ: нет.

– Нет? – переспросил Илия, явно не веря в такую исключительную порядочность курьера. – А я, наверное, так бы не смог. И если бы со мной раз за разом с холодным презрением рассчитывались за мою работу, то… На этом месте Илия так завораживающе углубился в свои размышления, что курьер, не сводивший с него своего взгляда, и сам и не понял, как вдруг, да ещё так реально, оказался в одном из офисов этого небоскрёба, куда он прибыл чтобы доставить заказ.

И вот этот курьер, которого, как оказывается, зовут Миша, идёт по одному из этажей этого здания, по направлению одного из офисов, где он уже не раз бывал, выполняя заказ. При этом он ничего не подозревает о том, что сейчас он идёт не в той реальности, которая сопровождала его ход до этого момента встречи с этим странным незнакомцем, а это реальность надуманная вымыслом этого незнакомца, правда имеющая под собой весьма существенные основания, разум и память курьера, на основе которого вся эта картинка и сообразилась Илией.

– Ваш заказ. – Говорит Миша, оказавшись внутри одного из множества, стандартного типа офисов, где делаются настоящие дела, а не как там у других, одни лишь сплетни, подсиживания друг друга и игры в последнего пакостного героя.