СВО-Война

Кристаллом в назидание другим,

Ты так горел… Не мотылек, а пламя,

Несет теперь церковная свеча.

И сын Максим твоей победы знамя,

В тебе самом погасшего луча.

Час испытаний на века

И день уснул, и у криницы,

Танцует струйками вода.

И слабых сполохов зарницы,

И в речке плещется звезда.

Теплом пахнут в лицо покосы,

И терпким запахом до слез.

И ветер чуть колышет косы,

Той дивной прелести берез.

Ты Русь моя, но одичала,

Набив оскомину в трудах.

И дней хороших не считала,

Но не сковал дорогу страх.

И голубыми, и седыми,

На поле лягут облака.

Ты нас прости, что стали злыми,

Час испытаний на века.

Рябин игривых и дубов

Рябин игривых и дубов,

К земле сединами прибитых.

И шапки высохших стогов,

И эхо слов давно забытых.

Покосы, речка и луга,

Раздолье русское былое.

И хорошо, когда снега,

Укроют землю для покоя.

И серебришься по утру,

В росе по пояс утопая.

Я разве в памяти сотру,

Ту красоту родного края.

Если потеряна связь

Нарушен размер, строка убегает,

Рифма – морозная вязь.

Что тебя там, в глубине ожидает,

Если потеряна связь.

Если рожденные мы для победы,

Врублены силой в ярмо.

И нескончаемой памяти беды,

Словно зияет клеймо.

Мир для войны уготовлено свыше?

Шорох телесных дорог.

Или вести нам скромнее и тише,

Ждать предназначенный срок?

Заброшенная честь

И правилом одним

исправить невозможно,

Все так переплелось,

и верность, и любовь.

И вводится игла

изыскано подкожно,

Очистить – отравить

невидимую кровь.

Заношенная честь,

Потертая тужурка.

Заношенная честь,

Дыра от кобуры.

Заношенная честь,

Погасшая печурка.

Заношенная честь,

Знакомой стороны.

Укрытые мечты,

разорванные нити,

И прошлое, и то,

что снова не пришло.

И мир погряз один

в пророчестве событий,

Печалится ли нам,

что там произошло.

Заброшенная честь,

Потерянная в плавнях.

Заброшенная честь,

Залитая водой.

Заброшенная честь,

Еще жива в медалях.

Заброшенная честь,

Беседует с тобой.

Уходит осень

Накинув шапку набекрень,

Уходит осень.

И солнцем насладится день,

Так между, впрочем.

И отгоревшая листва,

Огнем пожара.

И затрепещется душа,

От идеала.

От совершенства новых форм,

Красивых звуков.

И запыленных серебром,

Вчерашних слухов.

И оживает пустота,

Смахнув пылинки.

Она застыла как мечта,

У той тропинки.

Где след отчетливый от ног,

Идет налево.

Направо струйкой там песок,

Плывет несмело.

А прямо путь загородил,

Высокий ельник.

И здесь никто не проходил,

Цел муравейник.

За Родину!

Одни и те же лица,

Размыты, и серы.

И годы – вереница,

Удавкой у страны.

Нахваливают бойко,

Одну и туже страсть.

А вы держитесь стойко,

У нас одна напасть.

Меняется веками,

Неповторимо суть.

И нашими мозгами,

Так завладела муть.

Доверчивые больно,

Из края снова в край.

Там, где молчать довольно,

И рта не раскрывай.

Последнюю рубаху,

Готовые отдать.

И жизнь свою на плаху,

За Родину! За мать!

И Родина наша святая

По первой ракете пойдет батальон,

В свою штыковую атаку.

И батя комбат так припрячет патрон,

Себе уготовил он плаху.

И ротный кричит, надрываясь, – Вперед!

И пули ласкают шинели.

И намертво лег как подснежники взвод,

А мы ведь войны не хотели.

И фрицы бегут им так страшно Ура…

Бегущих уже добивая.

И наша теперь навсегда высота,

И Родина наша святая.

Молитва

О Господи воздай нам по делам,

И очерти границы в невесомость.

И истреблять других, сжигая склонность,

И справедливость накажи царям.

Нескромно мне просить, но я прошу,

Обремени себя земной заботой.

И слуг твоих, укрывшись позолотой,

Не оставляй в раздумье ты одних.

И напиши на горизонте дней,

Закон, один не знающий бумаги.

И дай нам в руки совершенства флаги,

И правдой духа сделай нас сильней.

И укажи где за чертою смерть,

Не там, а здесь – немедленно, сурово.

И новый мир построит твое слово,

И совестью закаменеет твердь.

Белая ночь

Ветки, ломая черемухи,

Там, где заброшенный сад.

Гроздями спелыми сполохи,

Жизни писали фасад.

Белая, белая, белая,

Белая, белая ночь.

Что ты коварная сделала?

А обещала помочь.

Ловят зарницы акации,

Веером листья сложив.

Света бушуют овации,

Счастье земли сохранив.

Белая, белая, белая,

Белая, белая ночь.

Что ты коварная сделала?

А обещала помочь.

Дали затертые дырами,

Брызжет зарею рассвет.

Меряться пробует силами,

То, что еще у нас нет.

Белая, белая, белая,

Белая, белая ночь.

Что ты коварная сделала?

А обещала помочь.

Мазками жизни

Мазками жизни на лице,

След оставляют наши годы.

Дуб вековой полощут воды,

Доской, прибитой на крыльце.

И безвозвратно навсегда,

Порвется нить на этом свете.

И далью синей на рассвете,

На плаху божьего суда.

За то, что сделали не так,

Мы преклоним свои колени.

Одних продвинут на ступени,

И поглотит кого-то мрак.

И вечность памятью жива,

Земная жизнь не бесконечна.

Ее волна так быстротечна,

И плоть окажется мертва.

Последний маршал

Из прошлого он последний,

И звезд таких больше нет.

Военной науки гений,

И совести русской свет.

Горел, обгоняя пламя,

И доблестью тихой смел.

Солдатам он был как знамя,

Но сделать ни все сумел…

Какой разговор там будет,

Где собраны все теперь?

Они ведь из разных судеб,

Кто первым откроет дверь?

Похвалит Великий Жуков?

И Сталина ждет укор?

Они ведь там выше слухов,

И Брежнев смолчит в упор.

Особый код

Особый код, заложенный веками,

Так глубоко внутри у нас сидит.

И не достать его теперь руками,

И греет души или он горит…

За правду справедливостью взывая,

За счастье, распластавшись по земле.

Не будь его, была бы жизнь другая,

Но в жизни той мы были бы ни те.

И не ласкал бы нас июньский ветер,

Березки стройной скрылась белизна.

И ворковал другим прохладой вечер,

Нам непонятна эта новизна.

И не стяжать заточены мгновенья,

Узлами перевязанная спесь.

В пространстве разбросали свое время,

Но сохранили внутреннюю честь.

И день прошел, и радостью умывшись,

Мы чистотой своей еще скромны.

И так живем годами убедившись,

Изъяны замечаем у страны.

Себя несем, не сознавая, дали,

И думаем не часто наперед.

И были мы или такими стали,

И падаем или идем на взлет?

Православный народ

Православный народ,

Если завтра в поход,

Протрубят трубачи вам в дорогу.

Вы готовы идти,

Свое счастье найти,

В том служении, преданном Богу?

Гонят ветры огни,

Вы остались одни,

Кто готов умереть за Планету.

Совесть льется рекой,

Честь за вашей рукой,

И весь мир поведете вы к свету.

Жить в согласии всем,

Тогда войны зачем,

Человек убивает друг друга.

Знамя красного кровь,

И людская любовь,

Уведут нас из этого круга.

Ночные города

Ночные города,

Из черного металла.

Уходят в глубь года,

История устала.

И созданные дни,

Как из песка, и стали.

И темные огни,

Другими мы не стали.

И торжествует зло,

Взбесившиеся лица.

Как долго не везло,

Опять пуста страница.

Сгораемы дотла,

Ведомые печалью.

Уходит чистота,

Прикрывшийся вуалью.

В росе чужих надежд,

Слезу уронишь каплей.

И пробивая брешь,

И жизнь все не понятней.

Зажженные слова,

Расплавленные воском.

И, правда, чья права,

На пьедестале броском.

И речи без голов,

В удушье скользкой лести.

И разделяет ров,

Нет совести, и чести.

Закрытые дома,

В себя тоску впитали.

Нам бы занять ума,

И мы другими стали.

Ночные города,

Завешенные окна.

И память иногда,

В твои стучится стекла.

Унесенные ветром

Унесенные шорохом ветра,

Растворились в бескрайних рассветах.

Потерялись в весенних закатах,

И все ищем простого ответа.

Растворились в бескрайних рассветах,

Потерялись в весенних закатах.

Голубые заветные дали,

Горизонт раздвигают плечами.

И полынь на губах, и ночами,

С головой накрывают печали.

Горизонт раздвигают плечами,

И полынь на губах, и ночами.

И себя в услужение веры,

Мы надежды укроемся шалью.

И любви, не заточенной гранью,

Закалим свои нежные нервы.

Мы надежды укроемся шалью,

И любви, не заточенной гранью.

Посох жизни

На заснеженном поле стога,

Посеревшей дождями соломы.

Вспоминайте вы хоть иногда,

Высшей силы простые законы.

Не убей, промолчит тишина,

Разрывая прощальное эхо.

И готовится кем-то война,

И продуманна в точности где-то.

Не кради, застеснялась вина,

Разобьется безмерная чаша.

Правда в жизни выходит одна,

И она безвозвратно не ваша.

На чернеющем небе слова,

Будто их излучает икона.

Не теряйте свои берега,

Посох жизни – земные законы.

Поток ненависти

Поток ненависти бушует,

И гонит силой пенный вал.

Туда где нас уже не будет,

Где мир от прошлого устал.

И солнце капли кровяные,

Прольет мазками по земле.

И стонут мысли дармовые,

И растворяются в вине.

И муки совести стенают,

Им бы покаяться сейчас.

И пусть они лишь правду знают,

И, правда, эта не для вас.

И восходящею звездою,

Бежит надежды холодок.

И что же мы творим с собою,

И точим для кого клинок?

В плену надуманного счастья,

Срываем розы лепестки.

И сушит жажда сладострастья,

Сжимая памяти тиски.

Нить

Порвется сотканная нить,

Из паутины сладострастья.

И засквозят тоской ненастья…

Как Мир, застывший оживить?

Небесной сини глубина,

Прольет слезу своей печали.

Добро и зло, когда венчали,

И где-то там и их вина.

И родниками исхлестав,

Свое изнеженное тело.

Судьба за нас всегда хотела,

И ты стремиться перестав.

Укрыв себя от тишины,

Забыв свое предназначенье.

Не придаешь уже значенье,

На гребне пушенной волны.

И пылью бросится в глаза,

Та грязь, которую сказали.

И не напрасно уважали,

Тебя за прошлые года.

И растворяясь в синеве,

Огни сиреневою далью.

И счастьем жив ты, и печалью,

Все что имеешь ты в себе.

И вновь уйдет от нас зима,

Уже скворчит весна ручьями.

И думать будешь ты ночами,

Не выживая из ума.

Слезинки кровью

Прольются капелькой дождя,

Слезинки кровью на погоны.

И в смерти их вини себя,

И крики их прими, и стоны.

И в назидание другим,

Тем, кто по должности в ответе.

Ты должен быть для всех нагим,

На том или на этом свете.

Когда телец полощет ум,

На золотые рвет пластины.

И мысли бегают от сумм,

И ты герой не той картины.

Рассвет пощечиной своей

Рассвет пощечиной своей,

Тебя поднимет из постели.

И день уже на час светлей,

Минуты ночи опустели.

И на ромашковом лугу,

Вверх приподнялись сенокосы.

И яркой радуги дугу,

Я гребнем вставлю в твои косы.

Ведомым сам пойду с косой,

И за рядком рядок ложится.

И полуголый, и босой,

Я упаду в родник напиться.

Водички чистой, ключевой,

Где два глотка и сводит зубы.

И запах пряный луговой,

На год заряд твоей фигуры.

Жизнь сама не горит

Ранним утром, когда спит роса на траве,

Ты с отбойной косой первым рвешься на луг.

И волною рядки, приближая к волне,

Понимаешь, что день твой единственный друг.

И взрывая мечту посреди красоты,

Дух дурманный построит воздушный шатер.

Сколько в жизни твоей набралось пустоты,

Да и той, что давно ты из памяти стер.

Ну а здесь ведь раздолье и вольная жизнь,

Чистота с благородством, и русская печь.

Только сам на себя ты теперь оглянись,

Жизнь сама не горит ее нужно зажечь.

Три косточки судьбы

На горизонте – белый, синий, голубой,

Вечер стелется простынкой под тобой.

И журчит о чем-то тихая река,

Гонит воды она нам издалека.

И замрет синичка яблоком в листве,

Тенью треплется желанье на шесте.

День ушедший режет лезвием ножа,

Предвкушением запретного дрожа.

И росою напоит на много лет,

Твой босой, и осторожный жизни след.

Почерневшие три косточки судьбы,

И над вечностью, зияющей столбы.

Одеяло дороги

Одеяло дороги состарилось

мелкою галькой,

И друг друга, сбивая,

четыре идут колеи.

И березки в ложбинке

укрылись от вечера стайкой,

Клином ровным на юг

устремились уже журавли.

Вот и ночь во дворе

загремела по ведрам хозяйкой,

По открытым щелям

разбежались с палат сквозняки.

И луна посетит, нашу землю

зарывшись утайкой,

Оставляя свой след

в прошлогодней проросшей пыли.

Русский медведь

Не будите русского медведя,

Он еще ни все увидел сны.

Запахом весны наивно бредя,

Он как столп России от войны.

Храп его миролюбиво добрый,

Гонит в мир радушия волну.

Взгляд с прищуром и немножко гордый,

Проникает сутью в глубину.

Нет беды, где он хозяин леса,

Правит справедливостью и власть,

Применяет он без интереса,

Душу не позволит он украсть.

А проснется, запоют долины,

Реки, наполняя молоком.

И былины вечности картины,

Легким предвечерним холодком,

Пыл обдуют тем, кто жаждет страсти,

Разрушая хрупкую мечту.

Вместо власти будут вам напасти…

А медведь несет всем чистоту,

Красоту духовного полета,

Свет надежды в серой пустоте.

И идет по миру позолота,

Увлекая мысли к красоте.

Изрезав небо голубое

В угли коксуются снега,

Дожди колючками повиснут.

Исчезнет навсегда вода,

И жажда нас тисками стиснет.

Сухая мумия болот,

И русла рек покрыты смрадом.

И смотрит в пустоту народ,

В себя, глядясь суровым взглядом.

И солнце огненной змеей,

Сжигает на пути живое.

Смерть накрывает простыней,

Изрезав небо голубое.

Я закончу главу

Я закончу главу,

где стенанием режутся мысли.

Затупились ножи,

нет давно их былой остроты.

И слова, улетевшие где-то сосулькой,

повисли.

Двадцать лет нам твердят,

мы достигли какой-то черты.

Кто ее проводил,

если все так кругом непонятно?

Всходит солнце и ночь

наполняет как прежде луна.

И бегущих во власть,

отделяет от нас – непонятно.

И дорога прямая

еще никому не видна.

Так закончим стенать,

разрывая рассудок на части.

Поднимаясь с колен,

стометровка еще предстоит.

Обновления нам

застоявшейся в озере власти.

Очищением воздух

над нами так нежно журчит.

Воскреснет Русь Великая

Воскреснет Русь Великая,

Укрывшись божьим знаменем.

И силушка забытая,

Так возгорится пламенем.

И лед растопят пошлости,

Духовные старания.

И честь на смену подлости,

Дела вместо мычания.

И возгордимся совестью,

Решая справедливостью.

И заметая вольностью,

Укроется правдивостью.

Лабиринты Кремля

Лабиринты Кремля,

Паутиной заученной мысли,

Золотят вензеля,

И слова аккуратно повисли.

Километры ковров,

Коридорами стелется тайна.

И не слышно шагов,

И судьба у хозяев случайна.

Гиацинтами век,

Их порою бывает недолог.

Чем мудрей человек,

Тем плотней закрывает свой полог.

И звенящей тоской,

Распластавшись ажурной лепниной.

И находит покой,

В том величии жизни невинной.

Красотою обманувшись

Белый снег упал на осень,

И замаялся слезою.

Век его совсем не прочен,

В синей дымке с белизною.

Мир стремимся к совершенству,

И души своей, и тела.

К одинокому блаженству,

Снега капелька летела.

И несло ее в тумане,

Одинокою пушинкой.

И кружило в урагане,

Белокрылою снежинкой.

Но земли едва коснувшись,

Потеряла свою силу.

Красотою обманувшись,

И нашла свою могилу.

Глоточек веры

Искала ночь небесного огня.

И горизонт, из жизни убегая.

И искры жгут сознание маня.

И память рвет, листы все не читая.

Слов, наболевших роем на губах,

Им улететь, но не пускает правда.

И поздним гостем к вам приходит страх,

И просит приютить его до завтра.

И режет небо молниями свет,

Звон колокольный льется громче грома.

И все кругом один какой-то бред…

И страшно все, что так давно знакомо.

Вишневый сад цветет совсем ни так.

Запах черемух не щекочет нервы.

И одеялом накрывает мрак.

И где глотнуть один глоточек веры.

Ложь застыла на губах

Все небо, исчертив огнем,

И красотой манит и страхом.

И мысли все плывут о нем,

Все разорвать единым махом.

Сказать, раз нет и все забыть,

И ждать, что счастье где-то рядом.

И не к лицу себя винить,

И вспоминать вишневым садом.

Романс, плывущий в облаках,

Едва коснется только слуха,

Меня уносит на руках,

Та придорожная разлука.

И близко мы и далеко,

В венчальном счастье покрывала.

И на душе совсем легко,

И правда все, что я скрывала.

И ложь застыла на губах,

Свинцовой тяжестью восторга.

И страх уже давно не страх,

Не признает он жизни торга.

Восход запутает закат

Я нарисованные мысли,

Повешу в рамку на стене,

И там слова мои зависли,

И паутиной на стекле.

И душу, господи очисти,

Ни дай потом сгореть в огне,

Я нарисованные мысли,

Повешу в рамку на стене.

Любовь цветет вишневым садом,

И к солнцу тянет лепесток,

Объять, стремясь любовным взглядом,

Вновь распустившийся цветок.

Все удивительное рядом,

И почему так мир жесток?

Любовь цветет вишневым садом,

И к солнцу тянет лепесток.

За горизонтами простора,

Восход запутает закат,

И оба там у небосвода,

Одновременно закружат.

И им желаемо раздора,

И кто в итоге виноват?

За горизонтами простора,

Восход запутает закат.

Жалость

Переплетаются слова,

Канатом лжи, веревкой правды.

И паутиною молва.

И утолить цинизма жажды,

Хоть раз приходится однажды.

И разговор свести свой в крик,

Душой больной и сердцем робким.

И где исток его возник?

И ты себя, считая кротким,

И так хлестнул словцом коротким.

Нагромождениями жизнь,

Все превращает в фарс и хаос.

И ум, умеющий постичь,

Еще не зная, что осталось,

Прольет на сердце ваше жалость.

Все понять

Рассвет сиреневым букетом,

Плывет в открытое окно,

И как бельем полощет летом,

И принесет что суждено.

И ветер треплет занавеску,

И превращая в паруса.

И бьет в лицо причиной веской,

Не различая голоса.

Что есть сейчас, не понимаем,

И заколдованную даль,

Тоскою вечности мечтаем,

И пьем застывшую печаль.

И воздух мажем по ладони,

Чтоб тело все могло дышать,

И бьют копытом мысли кони,

И гонят от себя сбежать.

На ту развилку за лугами,

Где навсегда осталась пыль,

И подержать восход руками,

И корчевать души пустырь.

И вознестись не возносившись.

И не меняя поменять.

Когда мгновением забывшись,

Ты можешь сразу все понять.

Опустошенные мечты

Опустошенные мечты…

И путь по замкнутому кругу.

Пространства нет и высоты,

Уносит их в сплошную вьюгу.

Пространства нет и высоты,

Уносит их в сплошную вьюгу.

Что им пришлось там испытать!

Пройти сквозь ад… В воротах рая,

Их смерть устанет ожидать,

Жизнь монотонно убивая.

Их смерть устанет ожидать,

Жизнь монотонно убивая.

И выжить, как они могли,

Концлагеря, сменив ГУЛАГом?

И в топках их живыми жгли,

Уничтожая шаг за шагом.

И в топках их живыми жгли,

Уничтожая шаг за шагом.

Так встанем все, кто на земле,

Хранит еще немножко веру.

Они сгоревшие в огне,

Смогли испить и нашу меру.

Они сгоревшие в огне,

Смогли испить и нашу меру.

Всю боль забравшие собой,

И мук, которых нам не видеть.

И наш покой их вечный бой,

И Бог не дай нам их обидеть.

И наш покой их вечный бой,

И Бог не дай нам их обидеть.

Свобода и любовь

Что в жизни важное совсем?

Свобода мысли и любовь.

Свобода – сдвинет призрак стен.

Любовь – по венам движет кровь.

Свобода мысли и пера,

Меняет весь духовный мир.

И все запретное вчера,

Как многозвучие от лир,

Уйдет излишеством в туман,

Где тонут звуки в глубине.

И несгораемый обман,

В запретной всполохнет войне.

Любовь – интимная волна,

Из двух начал вселенной всей,

Единства целостность видна.

Она вселяется в людей,

И движет миром к красоте.

Сквозит ее застывший миг,

Стремясь к всемирной доброте,

И растворяясь, стынет крик.

Свобода мистикой из грез,

Уносит к праву божества.

И каждый так себя вознес,

Как дух достоин торжества.

Россия ключ в духовный мир

Как постарели сразу мамы,

Их, провожая на войну.

Они судьбой своей упрямы.

И мы в ответе за страну.

Ведь жизнь она одно мгновенье,

Его поймать и отпустить.

И не стучит в висках сомненье.

Со смертью будем голосить.

Она придет нас забирая,

Сама расплачется навзрыд.

Укажет путь небесный рая,

А тем другим там путь закрыт.

По рюмке выпьем на прощанье,

И смерть, уставшая уйдет.

И мы нашли с ней пониманье.

И растопить сумели лед.

И план не выполнив сегодня,

Все силы бросит на врага.

И смерть для нас как бы Господня.

И для чего тогда война?

Кому сказать тот не поверит.

И смерть умеет выбирать.

И сколько нам она отмерит?

И мы не будем ее ждать.

Ей все равно кого построить,

Если не мы тогда они.

И поспешит их удостоить,

А нам даст время для любви.