скачать книгу бесплатно
– Анна… – голос мужа, несмотря на чудовищность ситуации, был удивительно спокоен, – Я думаю, нет нужды в словах. Ты сама все видишь… Это Эйприл.
Эйприл сделала попытку улыбнуться, но, встретившись с ледяным взглядом Анны, отвела глаза в сторону.
– Я давно хотел сказать тебе об этом, – продолжал между тем Джордж. – Но как-то не мог найти подходящий момент. Ты сама, должно быть, заметила, что наш брак исчерпал себя, и нам обоим пора двигаться дальше. Сейчас, ты конечно же, в шоке… Ты сможешь начать новую жизнь, я уверен в этом. Тяжело будет только первое время…
Анна подняла на него свои огромные глаза, а Джорджу вдруг не к месту вспомнилось, как вот так же, в первую их встречу, она вскинула на него эти глазища синего цвета, только выражение их тогда было совсем иное… На сердце у него было очень тяжко, хоть он и репетировал этот разговор в своих мыслях не одну сотню раз. Но именно сейчас он был не готов. Он стоял напротив двух женщин, и понимал, что жизнь с этого момента не будет прежней. Этого он желал, и этого он всё равно боялся.
– Мне надо идти, – сказала Анна и пошла к двери своего дома.
– Ты хочешь поговорить? – спросил ей вслед Джордж.
– Нет, – голос не подвел, теперь главное дойти до двери, открыть её и запереть за собой. Простой алгоритм действий, но Анне потребовалось собрать все свои силы, чтобы выполнить его.
Она села на пол прямо посреди прихожей и закрыла глаза. Тело ослепло и оглохло. Мысли вихрем носились в голове: «брак исчерпал себя…», «ты сможешь начать новую жизнь…», «Эйприл…».
Неожиданно для самой себя она хохотнула. Нервный вышел смешок. Анна вспомнила свои мысли по дороге домой, как представляла Джорджа готовящим ей сюрприз.
Что ж, нечего возразить – сюрприз удался! Такого она и предположить не могла. Болезненный спазм сдавил ее горло.
«Тсс… Не плачь!», – сказала себе женщина.
Анна занималась йогой уже много лет, это помогало расслабиться, настроиться на работу. И в этой критической ситуации она не нашла ничего лучше, как сесть в привычную позу и делать дыхательные упражнения до тех пор, пока бешено стучащее о рёбра сердце не затихло в груди. Впоследствии, ей сложно было сказать, сколько времени она так просидела. Когда Анна поднялась на ноги, закат уже окрасил дома за окном в персиковые тона. Джорджа и его пассии давно уже не было.
Обернувшись к зеркалу, Анна вздрогнула, поразившись своим блестевшим, как влихорадке, глазам. Решение созрело в одну секунду.
Обведя взглядом привычную обстановку дома, все эти милые сердцу безделушки, любовно охраняемые ею от пыли, Анна почувствовала неудержимо нарастающую в душе злобу.
Как ловко водил он её за нос все это время! Как добр и снисходителен был этот человек, позволяя Анне жить в иллюзиях и строить планы на будущее. На их совместное будущее, – зная, что ничему из этого не суждено сбыться!
Великодушный, милосердный Джордж Хэмптон! Как любезно с твоей стороны было дать твоей дурочке-жене до последнего момента пребывать в радужном неведении! Умилялся ли ты сам себе, своему малодушному состраданию, выслушивая разнообразные предложения о совместном отдыхе перед отъездом дочери в Англию?
Как многие спокойные и терпеливые люди, оказавшиеся в крайней степени отчаяния, Анна возжелала одним махом вырвать все корни, оборвать все нити и связи в своей жизни.
Телефон в руках, пальцы находят нужный номер. Длинные гудки, щелчок соединения:
– Алло? – высокий мужской голос в трубке.
– Элл, это снова Анна. Я беру дом.
– В смысле?! Покупаешь?!! – Элл опешил.
– Именно. Подготовь все бумаги и как можно скорее.
Второй звонок. На этот раз в трубке звонкий девичий голосок:
– Привет, мам! С днём рожденья! Я проснулась, а тебя уже нет. Надеюсь, папа ничего тебе не рассказал, потому что я сама…
– Дженни, – перебила Анна, – мы с твоим папой расходимся. Я уезжаю жить в Эксетер, в тот самый дом, я покупаю его. Ты можешь уехать со мной сейчас, можешь остаться с папой до начала занятий.
Пауза в трубке была слишком короткой.
– Я с тобой.
– Отлично. Я соберу наши вещи.
Глава вторая
Дженнифер Хэмптон… Плод любви совершенно непохожих друг на друга людей. Огонь и лёд… То податлива, как воск, то упряма, как тысяча ослов. Она была умна, красива и слишком уверена в себе для такой юной особы. Свои каштановые, вьющиеся от природы волосы Дженн упорно осветляла и стригла в короткое задорное каре, не слушая причитаний бабушки и тётушек. Её, такие же как у отца, чайно-карие глаза в обрамлении густых чёрных ресниц и тёмные изогнутые брови резко контрастировали с нежным платиновым цветом волос, делая, и без того яркую внешность, ещё эффектней. Обладая высоким ростом, она имела роскошную фигуру, очень женственную – хорошо сформировавшуюся грудь, высокие крутые бёдра, стройные, в меру мускулистые ноги черлидерши и тонкую девичью талию. Мужчины всех возрастов, кто украдкой, а кто в открытую, оглядывались на неё, провожая мечтательным взором. Но острый язычок позволял Дженни без труда отсеивать сомнительные знакомства.
Она всегда была в центре внимания, умудряясь заводить друзей абсолютно в любых ситуациях. Казалось, ей неведомы сомнения, да и вообще какие-либо долгие размышления. Её решения невозможно было изменить, Дженни всегда брала от жизни то, что хотела. Когда она заявила, что надумала учиться в Англии, в Эксетерском университете, что расположился в графстве Девоншир, более чем за пять тысяч километров от дома, никому и в голову не пришло её отговаривать, хотя найти хороший университет можно было и поближе. Анна лишь предложила полететь с ней на пару-тройку месяцев, чтобы посмотреть, как дочь устроится в незнакомом месте.
Несмотря на внешнюю эксцентричность, Дженнифер была одаренной и целеустремленной личностью. Учителя, высоко оценившие умственные способности своей ученицы, предложили ей пройти программу «A-Level», обязательную для всех поступающих в высшие учебные заведения Великобритании, всего за один год, вместо положенных двух. И Дженни блестяще справилась. Теперь она была одной из немногих, если не единственной, кто поступал в университет не достигнув восемнадцати лет.
«Папина копия», – хором говорили друзья и родственники, имея в виду как пробивной характер, так и притягательную внешнюю оболочку.
Откуда было им знать, как безумно Дженни хотела быть похожей на свою маму! Она боготворила её. Да, она обожала и отца, – его невозможно было не любить с этим сверхъестественным обаянием. Но мама… Мама была недостижимым идеалом с её тактом, тонким умом, элегантным чувством юмора, бесконечной терпимостью и добротой к окружающим.
Дженни небезосновательно считала, что по-настоящему сильный и волевой человек в их семье далеко не отец. Мама была стальным стержнем в нежной зефирной оболочке.
Когда Дженни было восемь, она умудрилась сломать руку, играя на заднем дворе, – упала с дерева. Отец был в панике и метался вокруг неё как обезумевшая наседка, не в состоянии решить, что нужно сделать в первую очередь. Бежать за телефоном и оставить плачущую дочь на земле, или занести сперва её в дом? Можно ли вообще её трогать в этом состоянии?! Сама Дженни рыдала от боли и ужаса, её рука висела как плеть и опухала с катастрофической скоростью.
Анна, узрев из окна это трагическое происшествие, сразу же вызвала скорую. Достав из аптечки обезболивающий спрей, она вышла во двор и со спокойной улыбкой направилась к дочери.
Увидев маму улыбающейся, Дженни сразу поняла, что теперь все будет хорошо. Анна опрыскала место перелома, и боль стала терпимей. Не столько от спрея, сколько от уверенности Дженн в действиях своей матери. Пока ехала скорая, Анна в красках рассказывала дочери, как лихо та будет выглядеть с загипсованной рукой на дне рождения своего кузена, и как будут завидовать все мальчишки – ведь она ни капельки не испугалась. К приезду скорой Дженн была уже рада такому повороту событий.
И так было всегда. Что бы ни происходило в её бурной жизни, насыщенной приключениями, она знала, что хрупкая нежная мама всё исправит, успокоит, и научит по-новому смотреть на любую неприятность. Особенно трепетно Дженни ценила в отношениях с матерью искреннюю и надёжную дружбу. Ей было с чем сравнивать, – в среде знакомых такие отношения были редкостью.
Потому, услышав сегодня такие страшные слова от мамы, Дженни ни на секунду не усомнилась, – раз та произнесла эти слова вслух, значит все уже решено. Отговаривать бесполезно. И она сразу сказала:
– Я с тобой.
Услышав короткие гудки, Дженн ещё с минуту смотрела на свой ярко-оранжевый смартфон, недоумевая, как такая привычная и безобидная вещь может в один миг перевернуть жизнь с ног на голову.
Все планы на прощальную вечеринку, поездка на озеро с друзьями и многое другое, что она наметила на этот последний месяц лета, – все испарилось. Осталось главное – она нужна своей матери. Значит, они вместе будут жить в Англии, пока Дженни учится, и после окончания учёбы мама останется там навсегда. И дочь больше не увидит родителей под одной крышей. Никогда.
Дженнифер так и стояла посреди улицы с телефоном в одной руке и только что купленным букетом цветов в другой. Пышные сиреневые пионы, – любимые цветы Анны, – казались теперь неуместными в этой новой реальности.
Девушка не торопясь пошла домой, понемногу приспосабливая свои мысли на новый, неожиданный лад.
Она давно подозревала отца в измене. Они были слишком похожи, чтобы Дженни не почуяла неладное. Оня ясно чувствовала – отец кем-то увлечен. Сколько раз их семейные беседы прерывал телефонный звонок, и он торопливо выходил из комнаты, чтобы ответить. А потом возвращался, надев на лицо свое обычное расслабленное выражение, словно маску.
Мама не замечала ничего. Но Дженни знала отца как саму себя. Она сразу разглядела старательно скрываемый блеск в глазах, и едва уловимое возбуждение после каждого такого звоночка.
Посмотрев однажды в глаза отцу чуть пристальней, чем обычно, она с ужасом обнаружила, что он виновато отводит их в сторону. Обладая женской проницательностью, развитой у нее совсем не по возрасту, Дженн разумно предположила, что это временная интрижка, и в скором времени все вернется на круги своя. Не может же папа не понимать, что его жене никто и в подметки не годится?
И вот теперь этот звонок от матери. Наверное, он сказал ей. Или, что еще хуже, она их застукала. Бедная мама!..
Дженн ускорила шаги.
По дороге телефон вновь ожил, радостно исполняя последний хит этого лета. Дженн посмотрела на экран, – «Папа», – вздохнула и взяла трубку.
– Дженни, милая, – раздался сочный густой бас. – Где ты, малышка?
– Пап, я иду домой, – последовал короткий ответ.
– Я хотел бы поговорить с тобой прямо сейчас.
Дженн не могла ему отказать, честно говоря, она надеялась отговорить хотя бы его от необдуманных поспешных действий.
В кафе на Макдугл-стрит было всегда безлюдно в это время дня. Лишь небольшая компания молодежи да две влюбленные парочки занимали столики у стен. В полумраке Дженни увидела папу со спины. Он сидел как-то неловко сгорбившись, сразу бросалось в глаза, что ему уже сорок. Сердце Дженни вдруг сжалось от нежности и жалости.
– Привет, па! – Дженни бросила себя на стул, а букет цветов на стол.
– Пионы? – он вздрогнул всем телом. – Ох, чёрт!
Лицо его исказила довольно жалкая гримаса. Внезапно ощутив прилив жгучего стыда, Джордж с тоской разглядывал лежащие перед ним цветы. Повисла неловкая пауза. Дженни рассеянно смотрела на проделки Чарли Чаплина за спиной отца. В этом кафе круглосуточно работал кинопроектор, крутивший старые чёрно-белые филльмы.
– Дженни… – папа остановился, пытаясь подобрать нужные слова.
– Пап, я все знаю, – Дженни посмотрела ему в лицо. – Просто ответь, ты уверен?!! Уверен, что это твой человек, и что спустя неделю тебя снова не потянет к маме?
– Мама тебе рассказала?
– Сама не слепая. Ты же знаешь, я насквозь тебя вижу, – Дженни нервно перелистывала страницы меню.
– Вот уж не думал, – Джордж издал звук, отдаленно напоминающий смех. – Мой маленький рентген в юбке… Отвечаю на твой вопрос – да, Дженни, я уверен. Эйприл – чудесная девушка, и у нас все серьезно.
– Значит, Эйприл… – Дженни брезгливо поморщилась. – Ты знаешь, что мама собралась переезжать в Эксетер со мной?
– Да, я знаю. На два-три месяца. Это давно ведь решено. Я постараюсь навестить вас… если мама позволит.
К ним подошла официантка, и они прервали разговор, чтобы сделать заказ. Дженни, как всегда, выбрала несколько десертов и кофе с сахаром и сливками. Джордж усмехнулся про себя, – даже в такой непростой ситуации его дочка верна себе. Сам он заказал только крепкий чёрный чай.
То короткое время, пока готовился их заказ, они молчали. Каждый думал о своём. Вернувшаяся с подносом официантка ловко расставила перед Дженни маленькие блюдечки с пирожными и бесшумно опустила большую чашку чая для Джорджа на матовую поверхность стола.
Дженни сразу принялась за еду. Отец молча наблюдал за ней.
– Ты неправильно понял, пап, – произнесла, наконец, Дженни, когда тарелки наполовину опустели. – Мама уедет не на три месяца. Она будет жить там постоянно. Я не очень-то поняла, но, похоже, она собирается купить тот дом… Тот самый, который мы хотели снять.
Отец понуро уставился в пустую чашку. Видно было, что эта новость оказалась для него большой неожиданностью.
– Да… – выдавил он. – Если Анна приняла такое решение… – он задумался. – Но когда она успела все это решить? Мы виделись всего пару часов назад. Эйприл сказала, что нужно дать ей время прийти в себя… Не ожидал, что она тут же начнет рубить с плеча.
– Мама видела вас вдвоем? Застукала?! – Дженн вцепилась в руку отца, теребящую салфетку.
– Да… Но не совсем… – отец помолчал, размышляя. – В общем, да. Эйприл заходила ко мне днём, после твоего ухода. Я провожал её, мы ждали такси у дома. И тут подъехала твоя мама…
– Не хочешь ли ты сказать, что вы занимались этим в вашей спальне?! – Дженн отпрянула от отца, отшвырнув его руку как дохлую змею.
– О, господи! Дженнифер! Конечно, нет!!! За кого ты меня принимаешь?! – отец искренне возмутился.
– Да за мужика, притащившего любовницу в наш дом! – эмоции вырвались из Дженни, как воздух из лопнувшей покрышки. – Бедная мама! Представляю, как она стояла там и смотрела на вас! На неё!!! Что же ты наделал, папа!.. – девушка закрыла лицо руками, пытаясь унять непрошеные слёзы.
Джордж дал дочери время, чтобы успокоиться. Когда её плечи перестали судорожно взжрагивать, он заговорил тихим вкрадчивым голосом:
– Дженни, дочка… посмотри на меня, – Дженни отняла руки от лица, показав ему потёкшую тушь и мокрые глаза. – Поверь, я и сам не рад, что все так получилось… Я действительно хотел поговорить с мамой, рассказать всё, как есть. Но я никак не мог найти подходящий момент… Она была такая умиротворенная эти месяцы. Её последнюю книгу хорошо приняли, ты окончила школу, тебя приняли в университет. Она вся светилась. И тут я со своей исповедью… Я просто не знал, как начать этот разговор. Я ведь всё равно люблю твою мать, хоть и не так, как мне бы хотелось…
– Откуда она взялась, эта Эйприл?! – в бессильной злобе воскликнула Дженн.
– Она моя коллега по работе. Её перевели год назад в наш филиал из Бостона. Тогда всё и началось. – Видно было, что отцу нелегко давались эти признания.
– Значит, целый год? – Дженн вздохнула. – Ты ведь понимаешь, что я на её стороне?
Отец покорно кивнул.
– И я поеду с ней хоть сейчас, и хоть на Аляску, – Дженни помолчала. – Я люблю тебя, папа. И, конечно, прощу. Но… не показывайся нам на глаза в ближайшее время. Я сама тебе позвоню.
Отец ссутулился ещё больше на своем стуле, казавшемся игрушечным под рослой фигурой.
– Я могу помочь с переездом? – без особой надежды спросил он.
– Ты же знаешь маму, – Дженни впервые улыбнулась. – Она у нас взрослая девочка.
– Да, совсем взрослая, – отец криво улыбнулся в ответ.
– Мне пора, – Дженни встала и взяла букет. – Ты идёшь?
– Я посижу ещё здесь, – отец непроизвольно бросил взгляд на часы.
– Поняла. Передавай Эйприл привет! – Дженн чмокнула отца в щёку и поспешила прочь.
Глава третья
Джордж Хэмптон был красивым мужчиной. В прямом смысле этого слова. Не симпатичным, не миловидным, а именно красивым. Его лицо обладало той счастливой классической красотой, которая не вызывает никаких споров на свой счёт даже у обладателей диаметрально противоположных вкусов. Он имел тот тип внешности, который не меркнет с годами, а лишь обретает новый шарм. На висках его тёмную шевелюру украшали тонкие нити серебра, в уголках карих глаз залегли мелкие морщинки, но он все равно оставался безупречным во всех смыслах этого слова. Его излюбленные белоснежные рубашки оттеняли не менее белоснежные зубы, то и дело обнажавшиеся в обаятельной улыбке. Женщины находили его превосходным образчиком мужской привлекательности. Джордж, прекрасно осведомленный о производимом им впечатлении, частенько и беззастенчиво пользовался этим в своих целях. Если очередным его деловым партнером оказывалась женщина, Джордж нацелено подключал свое обаяние и умудрялся заполучить контракт на более выгодных для себя условиях.
Нет, он не был закоренелым ловеласом, как можно было бы предположить. Напротив, все эти годы он любил лишь одну женщину, свою жену. Но лёгкий флирт, обмен комплиментами и прочие скромные радости женатого мужчины он с удовольствием себе позволял. Неудивительно, что его добивались многие прекрасные дамы, но все они неизменно терпели поражение.
Анна была для него святыней. В первый же день, когда Джордж увидел её, будучи ещё студентом, он решил, что эта девушка станет его женой.
Анна была словно из другой вселенной. Она постоянно витала в облаках, размышляя о непонятных для него бесплотных вещах. Её не интересовало то, чем обычно живут почти все девушки её возраста. Косметика, короткие юбки и облегающие топы, всё то, чем сверстницы завлекали парней, не существовали для Анны. Она была худенькой девушкой в простых джинсах и неопределенного вида кофтах, напрочь лишенных малейшего намёка на сексуальность. И всё же он заметил её. Анна показалась ему волшебным созданием, сбежавшем из сказки про эльфов и фей. Рядом с ней он чувствовал себя сильным и взрослым мужчиной, ему хотелось защищать свою хрупкую избранницу от любой опасности, оградить её наивную душу от далеко не сказочной действительности.
Брак с Анной Джордж справедливо считал самой большой удачей в своей жизни. Она подарила ему бесценную Дженни, его главное сокровище. Их связывали долгие-долгие годы тихого семейного счастья, и предстояло ещё много таких прекрасных, не богатых событиями лет… Если бы однажды Эйприл Гринн не переступила порог его офиса.
Эта девушка была совсем иного склада, нежели его Анна. Она не прогуливалась по жизни неспешным шагом, смакуя её прелести, а четко осознавала свои цели, и продвигалась к ним, не глядя по сторонам. К двадцати семи годам она достигла немалых успехов в карьере. Начав с должности простого секретаря, она взлетела по карьерной лестнице до руководителя направления. Уникальная способность налаживать и поддерживать отношения с клиентами и коллегами сыграла решающую роль в её судьбе. Когда Джорджу понадобился помощник, все единогласно указали на Эйприл. Едва передав полномочия своему преемнику, она тем же вечером села за руль своего авто и помчалась по трассе Бостон – Нью-Йорк, ибо такими возможностями не пренебрегают.
Яркая и амбициозная девушка поразила Джорджа с первого взгляда. Пульс его мгновенно учащался, стоило ей зайти к нему в офис по какому-нибудь вопросу. Он не стал себя обманывать и с горечью признал тот факт, что его очень и очень волнует её внешняя оболочка. Пышные наливные груди, распирающие застегнутую на все пуговки блузу, дни и ночи напролет будоражили воображение Джорджа. Узкая юбка со скромным разрезом сзади буквально сводила с ума. Да, сексуальность Эйприл била наповал, и она умело её подчеркивала, не заходя за границы, дозволенные жестким дресскодом компании.
Их роман начался бурно и стремительно. Уверенная в себе, девушка первая проявила инициативу. Её новый босс сопротивлялся какое-то время, настойчиво вызывая в памяти нежный образ своей жены, словно оберег. Джордж всячески избегал общения с новоприбывшей сотрудницей, что было не так просто, ведь они бок о бок работали над общим проектом.
