скачать книгу бесплатно
– Можно сказать и так, – кивнул бородатый, – хотя это сильное упрощение. Но я не злодей из кино, который, смеясь злодейским смехом, немедленно раскроет вам свой коварный план. Я вообще не злодей, у меня нет коварных планов. Я просто делаю свою работу, выполняю задачу, поставленную командованием.
– И в чём же состоит эта задача?
– Если вы это узнаете, мне придётся вас убить, – сказал он совершенно серьёзно, и Василиса ему как-то сразу поверила.
Когда кто-то говорит, что планирует вас убить – лучше на всякий случай ему верить.
– Я к маме хочу! – заныл Лёшка.
– Здесь наши планы полностью совпадают, – одобрительно кивнул бородатый, – мы сделаем всё возможное для того, чтобы вы с ней встретились.
– Не поняла, – озадачилась Василиса.
– Мы не заинтересованы, чтобы ваша мама прибыла в Центр с цыганами. Так что планируем вскоре догнать табор. Думаю, уже завтра-послезавтра ваша семья воссоединится. А сейчас давайте вас покормим.
Им выдали на двоих одну упаковку армейского сухого пайка – галеты, каша с мясом в упаковке, зерновой батончик, джем, витаминный напиток. Не очень вкусно, зато калорийно. Впрочем, дети так проголодались, что даже Лёшка не капризничал, а лопал так, что только хруст стоял.
– Не грусти, мальчик, – сказал бородатый. – На тебе, сувенир. Когда всё закончится, будешь смотреть на него и вспоминать эту историю, как весёлое приключение.
Он протянул Лёшке брелок в виде оправленной в плетёную проволоку толстой монеты.
– Сходите в туалет, остановок не будет долго. Надо торопиться, ваша мама, наверное, соскучилась.
На этот раз их посадили не в броневик, а на заднее сиденье внедорожника, там удобнее, а главное – есть окна. Бородатый сел спереди, за руль взгромоздился мрачный молчаливый капрал – и колонна тронулась. Разогнавшись по пустой трассе, вышла на крейсерскую скорость.
Ехали долго, Лёшка устал смотреть на однообразный пейзаж за окном, обнял шмурзика и уснул. А Василиса увидела, как машины свернули с трассы, прокатились по полю и выстроились вокруг небольшого холма. На его вершине торчит чёрный цилиндр из матового камня.
Машины встали, мир моргнул – и на крышу внедорожника обрушился тяжёлый проливной дождь. Вокруг тёмный зелёный лес, под колёсами тронувшейся колонны зачавкала грязь. Внедорожники буксуют, выбираясь на почти не видимую под палой листвой дорогу.
Бородатый обернулся, увидел, что Василиса не спит, и спросил:
– Знаешь, что это было?
– Да. Реперный переход. То-то я у вас глойти не видела… И вы делаете его с техникой. Значит…
– Сложный возраст, – перебил её собеседник, – уже много знаешь, но соображаешь плохо и не умеешь вовремя промолчать.
– А если бы я сказала: «Нет, не знаю», – вы бы мне поверили?
– Дело не в том, поверю я или нет. Дело в том, что не надо ни в чём признаваться, пока тебя не пытают. Когда пытают тоже не стоит, но это сколько сможешь продержаться.
– Я не хотела бы, чтобы меня пытали.
– Так не давай повода думать, что ты знаешь что-то ценное! Например, кто именно пользуется реперными переходами с техникой. Это мало кому известно, а значит, найдутся те, кто захочет тебя об этом спросить. А потом ещё что-нибудь спросить – ведь такая осведомлённая девочка может знать ещё что-то интересное, верно? И ещё что-нибудь… И так до первого твоего «не знаю».
– И что потом?
– А потом настанет время пыток. Просто чтобы проверить, действительно ли ты этого не знаешь или просто не хочешь говорить. И скоро ты очень-очень захочешь. А знаешь, в чём проблема с пытками?
– Кроме того, что это очень больно? В чём?
– Что начать их куда проще, чем прекратить. Ведь всегда остаётся вероятность, что пытаемый может рассказать что-то ещё…
– Я вижу, – мрачно сказала Василиса, – вы много об этом знаете.
– Больше, чем мне бы хотелось, дитя. Поэтому я дам тебе бесплатный и очень полезный совет.
– Какой?
– Перестань думать, что всякие ужасы случаются только с другими людьми. С хорошими девочками они тоже иногда происходят.
– Я это знаю.
– Ты этого не знаешь. Ты об этом слышала. Поэтому всё ещё ведёшь себя так, как будто всё, что с тобой происходит, не всерьёз. Как будто тебя есть кому спасти и защитить, как будто всё непременно обойдётся. Но нет. Вы с братом попали в очень скверную историю. И если ты не будешь очень-очень осторожна, закончится она тоже крайне плохо.
– Но мы ничего такого не делали!
– Это могло бы стать отличной эпитафией для тысяч и тысяч безымянных могил, – мрачно сказал бородатый и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
***
Дождь прекратился, колонна то ехала по шоссе, то сворачивала к очередной точке перехода. Мир моргал, менялся. Иногда один раз, иногда несколько. Потом снова ехали.
Проснулся Лёшка. Пришлось объяснять ему про реперные переходы – ещё один способ переходить из среза в срез, имеющий как свои достоинства, так и свои недостатки.
– Он позволяет «срезать углы», – пыталась проводить аналогии Василиса. – Представь, что Мультиверсум – это ткань. Тогда табор дяди Малки идёт как шов на штанах – по прямой, но как бы стежками. То по лицевой стороне Мультиверсума, срезам, то по изнаночной – Дороге. А реперные переходы – это как, ну, не знаю…
– Как складка, – неожиданно повернулся к ним бородатый. – Вот, смотри…
Он взял с сиденья Лёшкину джинсовую курточку и расправил рукав.
– Вот шов, да? Видишь – нитка ныряет туда-сюда. В нашей аналогии каждый лицевой стежок идёт по новому миру, а каждый изнаночный – по Дороге. А теперь мы делаем так… – бородатый сложил рукав пополам. – Теперь, если проткнуть ткань иглой, то мы окажемся сразу здесь, и нам не надо будет делать все эти стежки!
– А почему тогда все так не делают? – спросил Лёшка. – Это же гораздо быстрее!
– Потому что Мультиверсум устроен гораздо сложнее куртки. Его не проткнёшь вот так запросто, как ткань иглой. Цыгане и другие люди Дороги идут по швам, которые сделаны в незапамятные времена неизвестно кем. Пользуются готовыми проколами, благо вдоль шва, то есть собственно Дороги, их множество. А реперные точки – как вот эти заклёпки на твоей куртке. Они соединяют разные слои ткани, но их мало, и они очень прочные. Не каждый сможет пройти через реперный переход. Так понятно?
– Да, наверное. Хотя и не совсем…
– Про «совсем» тут и речи быть не может, – сказал бородатый. – В точности устройства Мультиверсума не знает никто. Просто некоторые научились им пользоваться. Кто-то Дорогой, кто-то – реперной сетью, кто-то – кросс-локусами.
– А это что?
– А это как если бы твою куртку погрызла моль, и в ней образовалось много маленьких дырочек. Пролезть можно только из одной в другую, но некоторым и того хватает.
– Я знаю! Контрабандисты, да?
– Твой брат тоже много знает, – сообщил бородатый Василисе нейтральным тоном, но она сразу напряглась и Лёшку одёрнула.
***
Дальше ехали молча. В каком-то из срезов колонну догнал странный летательный аппарат – с двумя горизонтальными пропеллерами на выносных консолях, длинным узким хвостом и стеклянным шаром кабины впереди. Он завис над едущим броневиком, уравнял скорости и аккуратно опустился на его крышу, где и остался. Так и поехал дальше, как оса-наездник. Лесной мир сменился прибрежной дорогой, затем дождливой лесостепью, а потом оранжевой глинистой пустыней. Здесь сделали привал – остановились у колодца, старого, с ведром. Солдаты доставали воротом воду, умывались, заполняли фляги. Многие натягивали поверх формы защитные кирасы и проверяли оружие. Водители осматривали машины. Васька хотела тоже заглянуть под капот, но её невежливо отогнали.
– Попейте, тут будет жарко, – предупредил их бородатый, – но не слишком много, санитарных остановок не предусмотрено.
– Санитарных – это каких? – спросил Лёшка.
– Это чтобы пописать, – объяснила ему Василиса.
– А если мне захочется?
– Будешь терпеть, – строго ответил военный.
– Здесь опасно? – догадалась девочка.
– До следующего репера большой перегон, а туземцы могут быть агрессивны. Всё, бегом в машину!
***
При слове «туземцы» Василиса представила себе дикарей с копьями в юбочках из травы, как в рассказах Буссенара. Но они оказались совсем другими. Когда колонна из четырёх внедорожников и идущего впереди броневика втянулась в проезд между двумя песчаными холмами, вокруг взревели моторы. Летательный аппарат успел оторваться от машины и подняться в воздух – и это его спасло, потому что сбоку вылетел на полном ходу здоровенный капотный грузовик – магистральный тягач без прицепа, на больших не по размеру колёсах с треугольным тараном спереди. Дымя вертикальными выхлопными трубами, он загудел отчаянно громким сигналом и с разгона ударил броневик в борт. Тот пошел юзом, разворачиваясь, заскользил по заметённой песком дороге боком, а грузовик давил и давил. Ревел мощный дизель, завывал сигнал, трубы сифонили струями чёрного дыма. В конце концов, нападающие достигли цели – отжали броневик к краю дороги и опрокинули в кювет, оставив колёсами вверх, а бесполезными теперь пулемётами – вниз.
Увлечённо наблюдая за схваткой тяжёлых машин, Василиса чуть не упустила основное действие – из-за песчаных холмов вылетела целая куча колёсной техники. Мотоциклы на внедорожных колёсах, ободранные машины без дверей и стёкол с наваренными защитными решётками, пикапы с установленными наверху стрелковыми платформами, песчаные багги с пулемётчиками, сидящими прямо верхом на защитных каркасах. В облаках поднятой пыли вся эта орда мчалась наперерез колонне, завывая моторами, истошно сигналя и стреляя из чего попало. В окно возле Василисиной головы звонко щёлкнула пуля, и бронестекло помутнело в месте удара, покрывшись сеточкой мелких трещин.
– Ой! – сказала Васька и сползла с сиденья вниз, утаскивая за собой любопытного Лёшку.
– Но так ничего не видно! – протестовал он.
– Зато не убьют!
По внедорожнику как будто колотил град камней, но Василиса понимала, что это обстрел, и на самом деле их спасает только то, что машина бронирована. Она теперь не видела, что происходит. Их кидало на кочках, прижимало на виражах, трясло и болтало, а потом раздался сильный удар, пол несколько раз поменялся местам с потолком, и всё затихло.
Сидевшие на полу ниже сидений дети практически не пострадали, только лёгкий Лёшка набил несколько новых синяков. Сильно пахло горелой проводкой, где-то неприятно скворчало электрическое замыкание, салон постепенно наполнялся вонючим дымом. Василиса знала, что, когда горят провода, то дымом легко отравиться, там много вредных веществ.
Машина лежит на боку, двери, обращенные вверх, заклинило, но она вырезала помутневшее, всё в следах от пуль бронестекло УИном, вытолкнула наружу Лёшку и вылезла сама.
Внедорожник явно катился с обрыва кувырком, на склоне остались следы. Где-то вверху раздавались крики и выстрелы, рычали моторы, но внизу было тихо, только что-то потрескивало в машине, и всё сильнее заполнялся дымом салон.
– Она не загорится? – спросил Лёшка, прижимая к себе испуганного шмурзика.
– Может, – согласилась Василиса, – запросто.
Она заглянула в переднюю часть машины – водитель и бородатый военный повисли на ремнях и, похоже, были без сознания.
– Они мёртвые?
– Нет. Мне кажется, нет.
– Но они умрут?
– Если машина загорится, то да.
– Это как-то неправильно, – сказал неуверенно брат. – Они, конечно, плохие, но мы-то нет.
Василиса подёргала пассажирскую дверь – та не открылась. Залезла на борт, присела, взялась за ручку, потянула изо всех сил – никак. То ли заклинило перекосившимся кузовом, то ли у неё просто не хватило сил поднять тяжёлую панель. Салон продолжал заполняться дымом, сидящие там могли просто задохнуться, даже если не будет пожара. Тогда она спрыгнула на землю, обошла машину и вырезала лучом УИна лобовые стёкла – в этом внедорожнике их два, разделённых посередине металлической стойкой. Оказалось, что они толщиной чуть ли не в ладонь, вытащить их было непросто, но Василиса справилась. А вот с людьми не получилось – обрезав ремни безопасности, она потянула на себя бородатого, но сразу поняла, что ей не по силам вытащить взрослого человека через узкий оконный проём. Он завалился вниз, на водителя. Зато дым из салона при вынутых стеклах выдуло горячим пустынным ветром, и стало можно нормально дышать. Военные зашевелились, закашлялись, бородатый протянул руку к девочке, и она испуганно отпрыгнула. Но он просто уцепился за рамку стекла и начал подтягиваться, чтобы вылезти.
– Я вижу, вам уже лучше, – торопливо забормотала Василиса. – Дальше сами справитесь, а нам пора! Побежали, Лёш!
Они развернулись и побежали. Подальше и от машины, где приходили в себя их пленители, и от криков и стрельбы, доносившихся от места сражения. Оглянувшись, Василиса увидела, как к перевёрнутому внедорожнику спускается летательный аппарат, и ускорилась.
***
– Зря мы еды не взяли, – сказал Лёшка, когда они устали и присели под кустом, дающим хотя бы иллюзию тени.
– И воды, – добавила Василиса, прихватившая одну пластиковую бутылочку минералки и ничего больше. Теперь она расстраивалась от своей непредусмотрительности.
– Надо шмурзика напоить, – заволновался брат, – ему, наверное, очень жарко, с таким-то мехом.
Зверька несли по очереди. Хотя он, вроде, совсем не тяжёлый, но через какое-то время стал утомлять. Поилку Василиса сделала, срезав бок у бутылки – там всё равно оставалось на донышке. Шмурзик жадно вылакал остатки и вылизал ёмкость досуха острым розовым язычком.
– Вот и всё, вода кончилась, – вздохнул Лёшка. – А нам далеко ещё идти? Я устал и жарко очень.
– Не знаю, Лёш, – вздохнула Василиса, – я вообще не знаю, где мы и куда нам надо.
Решение сбежать было импульсивным, и в тот момент казалось единственно верным. Но с дальнейшими планами у них была проблема.
– Мы вообще ничего не знаем про этот мир, – призналась Васька. – Может быть, оставаться с военными было безопаснее.
– Они мне не нравились, – заявил Лёшка. – Из-за них чуть шмурзики не сгорели!
– Ладно, пойдём, что толку сидеть.
Они поднялись с горячего песка и пошли куда глаза глядят, потому что – а куда ещё-то?
– Ой, смотри, – сказал Лёшка, когда они взобрались на вершину очередного песчаного холма, – какая-то тётя!
***
Тётя сидит на мотоцикле с зубастой внедорожной резиной и вид имеет невесёлый. Одета в джинсовые шорты, тяжёлые ботинки, растянутую майку, перепачканная песком, налипшим на смазку, в широких, плотно прилегающих к лицу пилотских очках.
– Привет, тётя, – сказал ей вежливый Лёшка.
– А вы, блин, кто ещё такие? – неприветливо спросила та. – Откуда взялись?
– Мы сбежали, – ответил он, прежде чем Василиса успела его остановить. – Нас взяли в плен злые военные, долго везли, а потом на них напали какие-то дикари на смешных машинах, началась драка, а мы убежали. И, кажется, заблудились.
– На смешных машинах? – переспросила женщина. – Это да, мальчик. Это ты прав. Обхохочешься просто, блин.
Она слезла с мотоцикла, пнула его и села на песок рядом.
