banner banner banner
Хранители Мультиверсума. Книга четвертая: «Безумные дни»
Хранители Мультиверсума. Книга четвертая: «Безумные дни»
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Хранители Мультиверсума. Книга четвертая: «Безумные дни»

скачать книгу бесплатно


В лаборатории Воронцова Артём проводил ежедневно не больше пары часов, но выматывало это сильнее, чем монтаж серверных стоек. Профессор обучал его навыкам мультиверс-оператора – человека, находящегося в особых отношениях с Мирозданием. А ещё – человека, ежедневно играющего в русскую рулетку. «М-опер» – опасная работа.

В этом качестве он представлял для Коммуны наибольшую ценность. Циничная часть Артёма (довольно большой процент его личности) была где-то там в глубине себя уверена, что и Ольгу держит с ним не романтика и не постель, а то, что он ей позарез нужен в самом практическом смысле. Её личный оператор. То, что он случайно подслушал когда-то ночью в гостиной Рыжего Замка, не давало ему покоя – но только когда Ольги не было рядом. Стоило увидеть медный блеск её волос и открытую задорную улыбку – любые посторонние мысли выдувало из головы, как ракетным соплом. Так и жили. Не самой плохой жизнью, кстати.

– Сегодня у нас мало времени, – недовольно сказал Воронцов, когда Артём надел халат.

Аксиома «в лаборатории все должны быть в халатах» была одним из священных правил профессора. Артём не раз думал, что, если что-то пойдет не так, то он, вывалившись в каком-нибудь «сером» срезе, будет довольно глупо выглядеть в белом халате. Но он не спорил, только всегда цеплял к поясному ремню цилиндрический кожаный чехол с УИн-ом. Под халатом его не было видно, профессор не возражал, а вера в могущество этого артефакта успокаивала. «Привяжу, если что, шнурками от ботинок к палке, будет самое высокотехнологичное в Мультиверсуме копьё».

– Давайте в камеру, – поторопил профессор. – Через полтора часа вас ждут на совещании, просили не задерживать.

Артём вздохнул и прошел в камеру – сооружение из стекла и металла размером чуть больше телефонной будки. Сев на деревянный, с написанным краской инвентарным номером стул, он взял лежащий перед ним на столе прибор. Пластина чёрного то ли стекла, то ли камня до смешного напоминала какой-нибудь айпад, только была толще раза в три и неожиданно тяжёлой. Материал «экрана» немного неприятный на ощупь – не холодный и не теплый, идеально скользкий и каким-то образом неестественный. Профессор обмолвился, что это вообще не вполне материя. Артём не понял, как то, что держишь в руках, может не быть материей, но до объяснений учёный не снизошел.

– Сегодня заканчиваем, – сказал Воронцов. – Я бы погонял вас ещё, вы пока очень слабый оператор, но, увы, нас торопят.

Артём взял планшет и, преодолевая инстинктивное желание отдёрнуть руку от неприятного на ощупь предмета, приложил пальцы к экрану. В толще камня медленно проявилась россыпь точек и линий, формирующих сложную трёхмерную структуру.

Полтора часа пролетели незаметно.

– Всё, вам пора, – сказал висящий в будке динамик голосом профессора. – Я не вполне удовлетворён, но допуск вам подписываю. Будем считать, что вы отныне полноправный м-оператор.

– Допуск к чему? – удивился Артём.

– Там объяснят, – махнул рукой Воронцов. – Идите и постарайтесь вернуться живым, я потратил на вас много времени.

– Живым? С совещания? – окончательно растерялся Артём.

– Оттуда, куда вас отправят, – ответил раздражённо профессор. – Используйте мозг хоть иногда! Если вас требуют на совещание, а от меня требуют подписать вам операторский допуск, это может означать только одно…

– Что? – брякнул Артём.

– Что вас отправят в Мультиверсум, разумеется! Всё, идите, время дорого. И не забудьте расписаться за м-пульт, это теперь ваш персональный инструмент.

Артём понял, что дальше расспрашивать бесполезно. Персональный так персональный, придётся хранить дома, хотя иногда ему казалось, что веет от этой штуки чем-то зловещим. В коридоре его перехватила выскочившая на минутку из кабинета Ольга, увидела планшет, одобрительно кивнула, торопливо поцеловала и быстро проинструктировала:

– Ни о чём не спрашивай – всё равно ничего толком не скажут, только время затянешь. Я тебе потом расскажу, в необходимых пределах.

«В необходимых пределах, ага», – с досадой подумал Артём. Это было, честно говоря, немного обидно, но в этом вся Ольга.

В кабинете для совещаний был тщательно сохранён дух Империи – тяжёлые багровые шторы, Т-образный дубовый стол монументальной конструкции, бронзовые настольные лампы с зелёными стеклянными абажурами, деревянные панели на стенах. И только зияло неожиданной пустотой место портрета над головой председательствующего. Стенная панель сохранила более светлый оттенок большого квадрата, но Коммуна давно отказалась от идеологической преемственности с исторической родиной.

– Заходите, товарищи! – поприветствовал их «Палыч».

Арсений Павлович Лебедев, бывший директор ИТИ – Института Терминальных Исследований, ныне председатель Совета Первых. За отсутствие правого глаза и вообще, по совокупности заслуг, имеющий прозвище Вотан.

Артём слегка обалдел. Он не думал, что совещание будет проходить на таком уровне. Это как если бы тебя вызвали на работе в отдел кадров, заходишь – а там Президент сидит в окружении силовых министров. Впрочем, учитывая, что с одним из таких «министров» он спит…

Ольга подтолкнула замешкавшегося от неожиданности Артёма к столу, и он скромно присел на стул с краю, оглядывая собравшихся. Почти напротив него сидел в вольной позе не кто иной, как «Сутенёр» – бывший полковник Карасов. Артём его терпеть не мог – за цинизм и полное пренебрежение всем, что стояло между ним и задачей. А вот Борух, который не так давно был готов пристрелить полковника, смирился достаточно легко: «Гондон, конечно, редкий, но профессионал». Карасов руководил спецоперациями и заодно занимался организацией чего-то вроде регулярных сил самообороны, если не сказать – армии. На месте Совета Первых Артём не стал бы привлекать такого человека к важным решениям, но он был на своём месте, а Карасов, увы, – на своём, причём, если посмотреть непредвзято, более высоком. Почти министр обороны.

Карасов зыркнул на Артёма холодным взглядом. Сидящий рядом Борух, который тоже занимался в Коммуне чем-то по военно-оружейной тематике, кивнул. Остальные не обратили на него никакого внимания, но дружно поприветствовали Ольгу, которая прошла вперёд, к президиуму, но села всё же не в нём, а у длинной части стола.

– Итак, теперь в части касающейся, – объявил Вотан.

Артём осознал, что обсуждавшееся до этого касалось всех, кроме него. Включая Боруха, с которым они были в равном положении чужаков, и полковника, который совсем недавно был первый враг. Не то, чтобы ему очень хотелось, но всё же немного обидно, когда знаешь о происходящем меньше всех.

– Пойдут следующие товарищи: всем известная Ольга Громова – как руководитель группы, Борух – это товарищ в наших рядах новый, но себя зарекомендовавший, – как силовая поддержка, и Артём…

Палыч сделал паузу, как бы припоминая, кто это такой и откуда взялся на его голову.

– Да, Артём, – наш новый эм-опер. Это его первый выход, но Ольга за него поручилась.

Все повернулись и посмотрели на Артёма. Он молча кивнул, решив, что вставать будет совсем уже по-пионерски.

– Отводы, самоотводы, возражения будут? – обвел Палыч всех единственным глазом.

– Не лучше ли кого-то из наших отправить? – сказал негромко кто-то незнакомый Артёму в Президиуме. – У нас есть специалисты.

– Уровень игры в «Зарницу» у ваших специалистов, – неожиданно высказался Карасов, – детский сад, штаны на лямках.

– Что ж вы их так плохо учите? – съехидничал незнакомый.

– Хорошо учим, – отрезал Карасов. – Но это не курсы изящных манер, без практики они говна не стоят. Всё ваше ополчение пока не тянет против одного моего взвода.

– Хватит! – оборвал их Палыч. – В любом случае, нам нужны люди, ориентирующиеся в текущих реалиях Земли и Советс… России, то есть, тьфу. А практики, сами знаете, скоро будет предостаточно. Тогда и посмотрим, кто чего стоит, и кого как учили.

Артёму эти его слова сильно не понравились, но спрашивать, о какой такой практике для ополчения идёт речь, было сейчас не к месту. Понятно, что Коммуна готовится к обороне, но тактическая обстановка вне его компетенции. Он в очередной раз дал себе зарок, что теперь-то Ольга не отвертится и хоть что-то да объяснит, хотя уже и сам себе не верил. Она виртуозно умеет уходить от конкретики и не отвечать на прямые вопросы.

– Итак, – продолжил Палыч, – резюмирую. В свете сложившейся ситуации, Советом принято решение об ослаблении режима изоляции и налаживании ограниченных… – Подчёркиваю – ограниченных! – контактов с материнским срезом. Задача группы – выйти на контакт с… Вы знаете, с кем. Ольге даны полномочия по переговорам в установленных Советом рамках. Никакой самодеятельности!

Палыч пронзил Ольгу суровым взглядом единственного глаза, но она даже не почесалась, мило и очень искренне улыбнувшись в ответ. Артём хорошо знал эту улыбку – кажется, председателя Совета ждали большие сюрпризы.

После совещания кулуарное обсуждение продолжилось в курилке – хотя курили в Коммуне немногие, и те в основном из Первых. Ольга поманила Артёма и Боруха за собой. Вышли на улицу вместе. Впрочем, сам Артём курить не так давно бросил, Ольга не курила вообще, а Боруха постепенно дожимала в этом отношении жена. Её беременность стала последним решающим аргументом – майор сдался и обещал бросить окончательно.

– Ну их, – сказала Ольга. – Ничего нового не скажут, а табаком все провоняем.

– Кому, может, и ничего нового, – недовольно буркнул Артём, – а кто и вообще не в курсе.

– По ходу поймёшь, – успокоила его Ольга. – Оно тебе и не нужно пока. Давайте к делу.

– Снаряжение на мне, – не то спросил, не то констатировал Борух.

– Да уж, пожалуйста, – подтвердила Ольга. – Проблем не ожидаю, но всё же…

– Понял тебя. Пойду пошуршу в закромах. У тебя размер противогаза какой? – спросил он внезапно у Артёма.

– Чего-о?

– Шучу, – хлопнул майор по плечу Артёма, – не дёргайся ты так, пиджак штатский!

– Ох уж мне твой кирзовый юморок…

Борух, смеясь, удалился в сторону хозчасти.

– Мне проложить маршрут заранее? – спросил Артём, вживаясь в роль действующего м-оператора.

– Обязательно, – подтвердила Ольга. – У тебя что по графику на сегодня-завтра?

– Сегодня планировал проверить установку третьей серверной стойки, вечером – лекция в техникуме, завтра с утра – общий урок в школе… – начал перечислять Артём.

– Отбой, – остановила его Ольга. – На сегодня я всё отменяю, им сообщат. На завтра… Ладно, урок проведи, дети ждут, но сразу после будь готов – часиков в двенадцать стартуем.

– А что сегодня? – удивился Артём.

– А сегодня ты ведёшь меня гулять, в ресторан и в койку! – Ольга засмеялась своим звонким хрустальным смехом, от которого Артём сразу же забыл про все вопросы и все сомнения.

По этому плану остаток дня и прошёл.

День второй

Македонец

Сеня явился ранним утром, пахнущий дешёвыми духами и невыспавшийся, недоуменно оглядел заставленную сумками комнату, пожал плечами и потащил из-за шкафа продавленную раскладушку. Разложил её, кинул спальник и сразу вырубился. Неплохо, видать, погулял.

В сумках была еда, медикаменты, кое-какая одежда и вообще куча нужной мелочёвки на первое время, пока мы не поймём, как жить и чем заниматься дальше. Всё это надо было перекидывать на базу, но пусть Сеня пока отоспится. Я же позавтракал и отправился в банк.

Деньги мне выдали без проблем, разве что персонал был какой-то рассеянный и нервный, да и клиенты в зале непривычно громко спорили о политике. Обычно-то в банке все молчат в тряпочку, сжимая номерок электронной очереди в руке – такое уж это место, не располагает к общению, все о своём думают, о финансовом. Денежки тишину любят. А тут прямо как в очереди за колбасой во времена оны – кто Америку ругает, кто Китай, а кто и своё правительство в полный рост поливает. Я, будучи, как теперь говорят, не в тренде, молчал и слушал, но понял мало. Кто-то проповедовал, что завтра Третья Мировая, кто-то стращал жуткой эпидемией, а кто-то упирал на землетрясения, отчего что-то труднопроизносимое взорвётся и будет как ядерная зима, только не ядерная, и не зима – «ну вы поняли». Если бы не Сенины предсказания, я бы только недоумевал, какой статистической причудой столько параноиков в одно время в одном месте собрались, но сейчас скорее удивлялся тому, как у нас народ умеет грядущие неприятности жопой чуять.

Очередь моя была далеко не первая. Почти все собравшиеся были как раз за обналичкой, так что политинформацию получил по полной, отчего окончательно запутался в версиях и плюнул. Получил на руки кучку перевязанных банковских пачек, сложил их в пакет, да и пошёл себе.

Выходил с опаской, оглядываясь, но желающих меня пограбить больше не нашлось, хотя вот сейчас-то у меня как раз была сумма приличная, плюс Сенины сумки в машине. Квартиру можно купить, и довольно неплохую, даже в центре. «Всё, что нажито непосильным трудом», как в старом кино говорилось. Квартиру я, разумеется, покупать не стал, а поехал вместо этого к Ингвару, которого застал помятым, слегка нетрезвым и каким-то ошарашенным. Даже выпить не предложил, что на него вообще не похоже.

– Люди гибнут за металл,

Раз я золото копал, —

Если б не обрез двустволки

Вообще нахуй бы пропал…

– встретил он меня очередным своим шизотворчеством.

– У вас товар, у нас купец, – ответил я ему в тон.

– Да знаю я, – отмахнулся Ингвар. – В свете вновь открывшихся обстоятельств, я бы, конечно, развернул тебя восвояси, но раз обещал, то золото твое.

Он вытащил из сейфа небольшую черную сумку и весомо брякнул ей об стол.

– Здесь всё. С учётом вчерашних монет и плюс ствол с патронами, с тебя… – и он назвал сумму.

Мда, недолго я с мешком денег проходил, практически все и отдам сейчас. Двинул к нему по столу пакет с пачками.

– Чтобы денежки водились,

Надо денежки любить!

А иначе будешь с голой

Жопой по двору ходить…

– назидательно продекламировал он, быстро пересчитывая упаковки и проверяя их на целостность.

– А что за обстоятельства вдруг? – поинтересовался я больше из вежливости.

Ингвар задумался – руки его, считавшие пачки, на секунду замерли.

– Да общался я этой ночью с одним человечком… – неохотно ответил он, покрутив этак пальцами в воздухе. Стало понятно, что «человечек» ему не очень-то нравится. – Врал он, конечно, много, но кое-что мне кажется довольно правдоподобным. Вот, например…

Он вдруг подался вперед через стол и настойчиво уставился мне в глаза, почти вплотную приблизив лицо.

– Скажи мне, Македонец, правда, что этому миру может пиздец присниться?

Я ненавижу такого рода вторжения в личное пространство, если их совершают не прелестные блондинки с большим бюстом, но сдержался и не сказал в ответ грубость.

– Да, – ответил максимально корректно, – существует такая вероятность.

– Вот же блядь! – выругался Ингвар. – Не соврал, выходит, паскуда.

– Кто паскуда? – осторожно поинтересовался я. Не то, чтобы меня это как-то касалось, но уж больно интересный расклад выходил.

– Да попался мне тут один… вроде проводника. Может, знаешь? «Коллекционер» погоняло его.

– В первый раз слышу, – соврал я, не моргнув глазом. – А откуда у тебя такие знакомства?

– Свела жизнь на узкой дорожке… – отмахнулся он. – Неважно. Как-то конкретизировать можешь? Ну, что случится, когда, как?

– Нет, – ответил я вполне честно, – подробностей не знаю, мне тоже один проводник намекнул. Сам-то я не по этим делам. Я больше насчет пострелять, как всегда. Как там мой ствол, кстати?

– Ах, ну да, – спохватился Ингвар. – Минуту.

Из того же сейфа достал завёрнутый в тряпку ПМ и три коробки патронов, выложил на стол.

– Вот, как ты и просил – болгарский, с глушителем. Чистый, гарантирую.

– Благодарю, – я оттянул затвор, глянул внутрь, выщелкнул магазин, заглянул в ствол, проверил резьбу глушителя и сразу накрутил его.

– А что ты всегда «Макаров» берёшь? – спросил Ингвар. – Не хочешь чего помоднее? «Глоки» есть, «Чезеты». Ну и по нынешним временам, на случай, если дела пойдут совсем плохо, то и посерьёзнее пистолета что-то могу предложить.

– Нет, спасибо, меня устраивает, – вежливо отказался я. – Деньги посчитал, всё нормально?

– С огорченьем смотрит Маня