скачать книгу бесплатно
– И это всё, что ты можешь? – прошипел грубый женский альт.
Дунул ветер. Дым рассеялся, и молодой человек увидел перекошенное лицо квира: с левой стороны, на скуле, царапины от осколков клинка уже затягивались, осыпаясь песком магической иллюзии, которая кое-где обваливалась целыми кусками и был виден янтарный глаз с кошачьим зрачком. В руке же гомункул сжимала…
Молодой человек остолбенел, снова узрев черное чудище в пурпурной дымке. Оно выходило прямо из рукоятки меча. Своими длинными зубищами тварь с треском пережевывала его оторванную ступню! Прямо в латах!!
– Откуда у тебя… Живой клинок?! Это же класс Тав! – прохрипел рыцарь, чувствуя, как силы оставляют его. – Четыреста единиц! Невозможно…
Хайди подошла к потерявшему сознание противнику. Минуту колебалась, но потом всё же решила закончить дело быстро, как ей было велено. Она опустила руку, и Дурында с голодным урчанием набросилась на бездыханное тело.
* * *
Es ist ein Schnee gefallen,
und ist es doch nicht Zeit:
Man worf mich mit dem Ballen
der Weg ist mir verschneit.[6 - Снег выпал так нежданно,Тепла уж не вернуть,Мне вслед снежки бросают,И снегом устлан путь. (нем.)]
Падал снег. Маленькая девочка ступила на мост, сжимая в руках огромный и длинный сверток из кусков невыделанной оленей кожи. На другом краю рва ожидали две фигуры в мантиях с надвинутыми капюшонами. Шмыгнув носом, она крепче обхватила сверток и пошла вперед, торопливо стуча по доскам моста деревянными башмачками на босу ногу. Где-то на середине девочка замешкалась. Плохо сшитые вместе кроличьи шкурки неказистой одежки путались под ногами, и она чуть не упала. Но в этот момент ее снова позвал мягкий и вкрадчивый голос. Тот самый, что обращался к ней, пока она пробиралась по лесам. Вернее, сперва он обратился не к ней лично. Просто обещал защиту и кров тем, кто последует его указаниям. Однажды, разбудив ее морозным утром и исходя словно изнутри головы, он изредка напоминал о себе, пока она в сомнениях шла сквозь пургу имперских степей. Наконец, она обратилась к этому голосу и, о счастье, он ответил. Не сразу, но вскоре. Никогда ей так быстро не откликались…
Девочка сделала всё, как велел голос, и теперь переходила мост над пропастью. Всем сердцем она жаждала ступить под врата цитадели ЭРА, из-за черных стен которой возвышалась высокая пирамида белого оникса.
– Не бойся, – мягко произнесла та из фигур, которая была ниже ростом, и протянула руки навстречу девочке. Усталая с дороги, она засопела, из последних сил поднимая сверток, с которым никак не хотела расстаться, и снова бойко застучала башмачками по доскам. Фигура склонилась ей навстречу и даже присела на корточки. Девочка так заспешила, что всё-таки запуталась в шкурках и споткнулась. Фигуры среагировали на удивление слаженно и быстро. Рослая, если быть точным, то в два раза превосходившая ростом обычного человека, выкинула вперед длинную и узкую, словно копье, руку, без видимого усилия схватив и удержав сверток. Вторая же подхватила девочку, не дав той упасть. Очутившись в бережных объятиях, ребенок смутился, пряча взгляд янтарных глаз с кошачьим зрачком. Пар ее дыхания поднимался к чернеющему пространству капюшона, откуда пристально смотрели теплые, серые глаза. Пальцы в перчатке провели по ее впалой щеке, горящей нездоровым румянцем.
– У нее жар, – посетовал мягкий голос.
Ноги девочки в тот же момент подкосились, и она обмякла в заботливых руках.
– Бедное дитя!
Фигура поднялась, бережно взяв девочку на руки.
– А что вы хотите, мэтр? – бесстрастно отозвался другой, металлический голос рослой фигуры, которая перехватила огромный сверток подмышку, словно тот ничего не весил. – Если я верно помню, этого квира мы призвали из глубин степей. С тех пор она прошла без малого двести миль, прежде чем оказаться у нашего порога. Неудивительно будет, если она умрет от истощения.
– Но вы же не допустите этого? А что она несла с собой? Полюбопытствуйте, например.
Долговязая фигура осторожно скинула пару оленьих шкур и остановилась:
– Спящий клинок… – в металлическом, бесстрастном голосе послышались едва различимые нотки удивления. – Откуда у нее эта дурында? Видать, квира создал какой-то коллекционер или алхимик крайне консервативных убеждений, если еще держит в доме такие опасные и… Хм, старые вещи.
– Вы думаете, она украла меч?
– Несомненно. Если не что-нибудь похуже. Но вот вопрос: почему клинок ее не сожрал? – долговязая фигура осторожно провела черным, кинжалообразным пальцем по рукоятке.
– Проклятье! Она еле дышит! – всполошился мягкий голос, едва они миновали ворота. – Прошу. Она же ценная, раз меч ее не тронул… Так ведь?
– Полноте, – металлический голос перешел в трубный. – Вы – известный добряк. Вас послушать, так нужно сохранять жизнь им всем без разбора. Но в данном случае вы правы. Факт дружбы со столь прожорливым мечом интересен. Отпустите-ка ее.
Фигура спешно положила девочку во внутреннем дворе прямо на землю, после чего отошла в сторону. Черные, кинжалообразные пальцы долговязой протянулись к груди девочки, разгребая кроличьи шкурки – она очень тяжело дышала. Каждый вдох ребенка вырывался выдохом с сильным хрипом. Пальцы проникли под бесхитростную одежонку. С минуту фигура слушала биение сдвоенного сердца гомункула. Слушала внимательно. Наконец, видимо, удовлетворенная своими изысканиями, вознесла вторую руку, пошевелила пальцами и вонзила всю пятерню в ребра девочки, залив кроличьи шкурки молодой кровью.
Вторая фигура отвернулась, что-то бормоча.
Вдоволь накопавшись в сердце и легких гомункула, долговязая поднялась с колена и обратилась к коллеге:
– Пожалуйте сюда. Готово.
Руки в перчатках снова взяли тело девочки, и капюшон обеспокоено склонился над ней, прислушиваясь к дыханию. Она дышала спокойно и ровно. Пылающий румянец сошел со щек.
– Кстати, не желаете узнать, с чего вдруг меч не стал ее жрать? – поинтересовался металлический голос. – Поднимите-ка ей веко.
Сказав это, долговязая фигура отвернулась и неспешно двинулась вглубь двора через аллею можжевельников, ведущую сквозь сад к ониксовой пирамиде.
Теплые серые глаза пытливо всмотрелись в лицо девочки. В то же время зубы торопливо стаскивали перчатку. Немного приподняв морщинистым пальцем веко ребенка, алхимик опешил – у янтарного глаза был теперь другой зрачок: горизонтальный, в виде полоски, как у коз.
– Примесь крови демона? Действительно любопытно, – заключил он, хмурясь.
Окончательно в себя девочка пришла лишь под вечер. Она очнулась на софе посреди огромной гостиной, заботливо укрытая пледом. В камине весело потрескивали поленья, в воздухе витали заманчивые ароматы съестного. Казалось, прошла вечность с тех пор, как ей доводилось в последний раз пробовать не сырую пищу. Она села и опустила ноги на пол, озадаченно уставившись на длинную, белоснежную рубаху, в которую ее переодели. У нее никогда в жизни не было такой красивой одежды. Она обхватила руками мягкую ткань и зарылась носом в широкий, пышный воротник, вдыхая приятный запах сильванийских духов. Влажные после мытья, её каштановые волосы упали на лицо, отдавая цветочным ароматом эльфийских шампуней.
– Проснулась? – поинтересовался знакомый голос.
Девочка порывисто обернулась, желая увидеть этого доброго волшебника, который так заботился о ней. Он сидел в глубоком кресле возле столика, на котором были свалены рукописи и книги. Одетый в просторную рубаху и бежевые панталоны, как часто носили мужчины у нее на родине. А вот и халат, закинутый на спинку соседнего кресла. Очевидно, чародей бросил в камин слишком много поленьев, чтобы ребенок быстрее согрелся, поэтому в гостиной и стало так жарко.
Она осторожно встала. Босые ступни утонули в толстом ковре.
– Какая ты крупная для своего возраста, – мягко улыбнулся волшебник, отняв руку от лица. Все это время он скрывал пятерней добрую его половину, облокотившись на ручку кресла. Девочка увидела седого, рано состарившегося человека, с огромным магическим ожогом на всю щеку, висок и четверть лба. Но его теплые, серые глаза смотрели так приветливо, что она могла бы легко не обращать на это внимания, если бы… Если бы сама не испытала, что такое магический ожог и как это больно.
Когда она робко подошла и прикоснулась подушечками пальцев к изуродованной коже, маг растрогался:
– Ты жалеешь меня, в то время как у тебя самой на теле нет живого места? Какой же злодей так издевался над тобой?
Девочка молчала потупившись. Послышалось урчание. Она смутилась, обхватив руками живот и густо покраснев. Чародей поднялся из кресла и легким, но настойчивым движением направил ее обратно к софе. Усадив ребенка, он опустился на одно колено и выдвинул из-под стола две коробки. Сначала раскрыл более крупную.
– Выбирай, что будешь носить. Не думаешь же ты расхаживать в одной рубашке? – улыбнулся маг, извлекая из коробки платьице и штанишки.
Девочка мгновение колебалась, но все же взялась за штанишки. Чародей понимающе кивнул и открыл вторую коробку, меньше первой. Там находились чудесные башмачки из мягкой кожи с красными бантами. Она захлопала в ладоши, но снова не произнесла ни слова. Маг немного огорчился. Он же проверял ее голосовые связки – всё было в порядке. Признаки мутации оказались такими же, как и у всех квиров. Даже менее выраженными по ряду критериев, а это означало, что у нее не будет проблем с женственными интонациями, пусть она и не сможет говорить на два голоса без помощи магии. Большинство гомункулов этого типа были способны менять свой голос с мужского на женский когда им заблагорассудится, сбивая тем самым обывателей окончательно с толку. Ведь многие из них, помимо этого, отличались еще и андрогинной внешностью. Не мудрено, если вспомнить тот способ, каким предваряли в жизнь алхимическую гипотезу, лежавшую в основе создания индекса.
Когда она оделась, волшебник препроводил ее в общий зал. Там готовились вкушать свой полдник такие же, как она – воспитанники ЭРА, гомункулы, собранные по всему Материку. Нужно было спешить и представить ее остальным. Совсем не оставалось времени, ведь скоро придется разбивать подрастающих квиров на звенья. По трое в каждом. Увы, таково было их наследие. Ничто не исчезало без следа, как гласил один из законов не только алхимии, но и магии, и именно поэтому воспитанникам цитадели в скором времени предстояло жестокое испытание. И никто не смог бы помочь им в этом, кроме себе подобных.
На примете у волшебника была парочка сдружившихся квиров, которые поразительно хорошо ладили. На этих двоих маг возлагал большие надежды и считал, что новенькой подойдет такая компания. Пусть даже один был на два года старше, а в таком возрасте у детей это имело значение. Ведь они всё еще были детьми, пусть и искусственно созданными. Сиротами при живых отцах, изгоями, всё прегрешение которых состояли лишь в том, что они появились на этот свет не такими и не так, как остальные.
– Акорус! – позвал маг, как только нашел среди резвящейся в зале детворы беловолосого мальчишку. – Подойди ко мне, пожалуйста!
Девочка с изумлением уставилась на робко приблизившегося квира с длинными волосами и огромными изумрудными глазами. Она и не думала, что существуют еще дети с такими же странными зрачками, как у нее.
– Акорус, – продолжил маг. – Познакомься, это Хекуба.
Услышав свой код девочка вздрогнула и поджала губы, но беловолосый взял ее ладонь в руки и, приветливо улыбаясь, произнес:
– Привет тебе, Хекуба!
У него были на удивление нежные руки, а голос окончательно вводил в замешательство. Если бы не одетые на нем штанишки, она бы подумала, что перед ней девочка.
– Учитель! Поглядите сюда, учитель! – раздался пронзительный писклявый крик.
Худенький мальчишка с короткими, рубиновыми волосами балансировал возле стола, удерживая на носу вертикально поставленную деревянную ложку для варенья, поверх которой колебалась горизонтально возложенная тарелка.
– О! – всплеснул руками волшебник. – Ты же ее разобьешь!
– В этот раз точно получится, учитель! – пообещал мальчишка, но тут же потерял равновесие, и тарелка с ложкой взлетели в воздух.
Телекинез бережно опустил непоседу на пол, иначе тот расквасил бы себе нос. Однако, зависнув на мгновение в воздухе, квир умудрился поймать столовый прибор и посуду. Довольно ухмыляясь, паренек подмигнул Акорусу и развязно поклонился наставнику.
Маг замер, услышав хихиканье. Хекуба стояла напротив этого хулигана и задиры и радостно, пусть и тихо, смеялась.
– Хекуба, это Фобос, – испустив вздох облегчения, поспешил представить волшебник.
– Хой! – поднял ладонь квир, после чего хитро прищурился, высунул язык и сложил средний и безымянный пальцы.
– Фобос! Оставь эти гномьи замашки! – одернул маг.
Теперь она засмеялась в голос. Впервые в жизни.
* * *
Фобия стоял в переулке и от нечего делать пинал. Пинал увлеченно, можно даже сказать самозабвенно. Хоть и не сильно, в притворной лени отмахивая ногой в грязном сапоге, но упорно, потягивая дешевый ром из пузатой приземистой бутылки с клеймом какой-то малоизвестной марки. Пустая бочка охотно вторила гулким эхом из своих дубовых недр. И эта идиллия продолжалась не сказать чтоб долго, но порядочно, дабы любой мог убедиться, насколько гомункулы превосходили простых смертных в самых бесплодных занятиях. Ведь даже у признанного мэтра в пинании бочек давно бы отвалилась ступня хотя бы от длительности этого упражнения. При этом сил у Фобии, едва ли серьезно убавилось за ту пару часов, что он бил баклуши в пригородах Ротвальда. Хоть связной и обозвал этот скучнейший процесс «страховкой» на случай непредвиденных обстоятельств.
Торчать у северо-западных ворот, естественно, было не личным желанием ката, а следствием указания из ЭРА. Какой-то молодой чародей бесцеремонно вломился в ментальный контакт и объявил о подвижке в сроках исполнения в тот самый момент, когда троица квиров уже принимала срочную депешу от коннетабля Сильвании. Ему, видите ли, зачем-то понадобился Аир. И понадобился в старой-доброй манере сварливого эльфа, то есть вынь и положь. Хоть надвое разорвись. Это, кстати, в прямом смысле слова пришлось бы проделать беловолосому, если бы не идея, которую предложила Хайди.
Бочка существенно громче затрещала под пинками.
Итак, коннетабль непременно требовал Аира к себе, в Штерн, по очень важному делу. Прибытие должно было произойти через магический портал, который молодой маг, доставивший депешу, грозился открыть незамедлительно, ибо, по его словам, промедление было смерти подобно. Равно как и связной из ЭРА, который требовал сию минуту собираться и быть готовыми ступить в портал к эльфийской столице по прямому распоряжению наследного принца крови. И, по его словам, тоже выходило, что промедление смерти подобно. Вся соль ситуации для квиров сводилась к следующему: если порталы и взаправду открылись бы, как обещали маги, а это значило одновременно, то произошел бы изрядный чародейский конфуз или, иными словами, взрыв.
– Ух, щеглы-торопыги, – протянул Фобия, откидываясь и с усилием вбирая носом воздух. – Из-за них мою задницу чуть не разбросало по всей Сильвании!
Гомункул закончил утверждение солидным плевком через улицу на крышу веранды в саду богатого поместья. Снова припав к горлышку бутылки, квир в пару глотков прикончил ее, после чего, запустил в выбежавшего из-за веранды садовника. Карлик даже не успел сделать замечание, сразу подвергшись обстрелу. Чудом увернувшись, он понял, что не на того напал, и ретировался, под грубое предложение варианта направления от Фобии. Едва ли достижимого в географическом и анатомическом смысле.
Квир уселся на бочку и продолжил пинать. Теперь уже пяткой.
Решение было рискованным, но не невозможным. Аиру и Хайди приходилось такое проделывать раньше. Собственно, нужно было совсем немного иллюзии, чтобы добиться стоящего результата, потому как квирша оказывалась достаточно рослой и мускулистой, чуть крупнее беловолосого, и вполне могла обмануть даже того, кто знал гомункула лично. Иллюзии в полный рост на квирах держались скверно даже в спокойном положении, а уж в бою слетали целыми кусками, если и вовсе не рассыпались в пыль. Увы, не вся магия одинаково хорошо «липла» к другой магии, как говаривали практиканты из академий чародейства. Поэтому, собственно, квирам частенько доводилось прибегать к старой как мир маскировке или, как в последнем случае, обмену одеждой.
Перед глазами Фобии снова встала сцена, как Аир и Хайди спешно переодевались в чулане, помогая друг другу, смеясь и отпуская по случаю скабрезные шуточки.
– Говнище, – угрюмо буркнул квир, выдернув зубами пробку из новой бутылки, и апатично присосался к опрокинутому горлышку.
Удерживая бутылку весьма специфичным манером, сбоку у щеки, гомункул пил громкими глотками, таращась перед собой стеклянным взглядом. В целом, можно было утверждать, что его дружба с гномами сейчас давала о себе знать во всей красе. Ведь только коренные фивландцы хлебали ром таким манером.
– Вот ты где! – раздалось из переулка.
Фобия не без радости для себя узнал знакомый силуэт. Она стояла, судорожно закрывая левую половину лица рукой. Изумрудный глаз с правой половины подозрительно озирался.
– Что стряслось?! – выпалил квир, соскакивая с бочки. – Этот говнюк ранил тебя?
– Да ты никак перепил, Фобос?! – рыкнула она грубым альтом с хрипцой, после чего подошла и вырвала бутылку у него из пальцев. – Дай-ка сюда, не жмотись!
Проклятье! Он бы принес хоть ящик, стоило ей только намекнуть. Хотя, постойте. Он ведь и приволок с собой именно ящик!
Квирша задрала голову и хорошенько приложилась к бутылке, отняв, наконец, руку от лица. Буйволиная кожа на рукавах и штанинах затрещала. Под одеждой бугрились ее тренированные мышцы.
– Опять посыпалась иллюзия, да? – тихо пробормотал квир.
Она оторвалась от бутылки и недоуменно покосилась на него своим янтарным кошачьим глазом, утирая губы. Распахнутый ворот обнажал часть её шеи, покрытой имперским орнаментом роз специфической татуировки, спускающейся, как он помнил, на плечо.
– Можешь говорить громче? – спокойно попросила она. – Ты же знаешь, я плохо слышу на это ухо.
Фобия готов был провалиться сквозь землю, когда почувствовал мягкий укор в ее голосе. Черт побери! Ведь это из-за него она практически оглохла на левое ухо!
Заметив, какое отчаяние вызвала эта фраза на лице братишки, Хайди сжалилась, одарив его мягкой сестринской улыбкой и даже потрепала за ухом. Он прикрыл глаза и склонился щекой к ее предплечью.
Она вспоминала… Как несла его тогда левой рукой. Старалась, как могла, чтобы ему не было больно, но позвоночник квира оказался раздроблен в осколки, и он кричал, разрывая своей названной сестре этим криком не только уши, но и сердце. Ему не было бы так больно, если бы вторая рука была свободна, но в правой она тащила Аира, практически перерубленного от плеча до бедра. Беловолосый оказался тогда без сознания и молчал. Из него вылилось столько крови. О, как она хотела, чтобы он тоже вопил как резанный! Чтобы ушел липкий страх потерять одно из самых дорогих ей существ. Во всем проклятом на корню мире!
Их склеили, заштопали, как порванных кукол. Правда с тех пор Фобия сутулился, а Аира иногда рвало желчью, но это мелочи. Её же недуг и впрямь оказался пустяковым. Только так вышло, что даже куратор из триумвирата ЭРА не смог восстановить ей слух, хотя прокопался своими кинжальными пальцами у неё в перепонке полдня.
– Значит, рыцаренок не пожелал убираться по-хорошему? – заключил Фобия, полагаясь на свои дедуктивные способности.
– И как ты догадался?! – она в притворном изумлении распахнула свои разные из-за половинчатой иллюзии глаза.
Фобию невольно передернуло.
– Воистину, меня окружают великие умы! Вот уж свезло мне, неотесанной ослице!
– Не-е, – протянул квир. – Ты – коза.
Хайди зло зыркнула на него, с сопением натягивая буйволиную перчатку на левую руку. Та была слишком мала, и ей приходилось прилагать множество усилий, чтобы ненароком не разорвать.
– Дай лучше банку с пылью фей, мне нужно восстановить иллюзию.
– Конечно-конечно! – подхватил Фобия, неуклюже обхлопывая себя по карманам. – Куда же я ее подевал?!
– Пьянь, – цокнула языком Хайди, закатывая глаза.
– Ничего подобного! – пошатываясь с идиотской ухмылкой, квир загнал свои руки в портки чуть ли не до локтя. – Для тебя всё, что захочешь. Я уже достаю из широких штанин…
Что именно собирался извлечь из своих штанин Фобос проходящему мимо семейству эльфов было не суждено узнать. Квирша схватила его за голову левой рукой, так и не одетой до конца в перчатку, и загнала затылком в ограду сада, проломив штакетины.
Квир заболтался в ее железной хватке, словно тряпичная кукла.
– Слушай сюда, полудурок! – рычала Хайди, сверкая своим янтарным глазом со зрачком превратившимся в козий, попутно пробивая рубиновой головой все новые и новые дыры в ограде. – Оставь свою пошлятину при себе. Я сейчас не в духе. У меня под носом рванул какой-то задрипанный меч с поддельным заклятием против демонов. Таких в мире осталось всего ничего, но мне, как всегда, свезло на наследника старого пердуна из былых паладинов, а тот передал эту бесполезную железяку на смертном одре своему внучку! Как ты знаешь, магические ожоги – это очень больно, дажя дял нас…
Она остановилась, проверяя, в сознании ли квир. Фобия не двигался. Хайди от души размахнулась и врезала ему смачного пинка. Из пролома в заборе высунулся его длинный язык и виновато лизнул ей оголенное запястье.
