В небе Эфиопии

скачать книгу бесплатно


Как и наша группа, они доставляли зерно, гуманитарные грузы в пострадавшие от засухи провинции и вывозили людей в безопасные районы. Самолеты Ил-18 были переоборудованы в грузовые варианты.

Ассабская группа немецких летчиков размещалась в морском порту. Правительство ГДР в 70—80 годах оказало помощь Эфиопии в модернизации ассабского торгового порта. Были поставлены и смонтированы шесть береговых портовых кранов. Работу выполняли немецкие портовики. Бригада жила на территории порта в специально построенном модуле. Это было комфортабельное помещение с двухместными каютами, комнатой отдыха, столовой, камбузом, туалетом, душем, вспомогательными помещениями. В модуле была горячая и холодная вода, автономное электроснабжение. Современные мощные кондиционеры обеспечивали прохладу во всех помещениях. Модуль был отличным местом отдыха. Этот модуль после окончания работы монтажников оставался собственностью государства ГДР. Когда немецкая авиагруппа прибыла в Эфиопию, ей была предоставлена возможность разместиться здесь. Раз в неделю из Берлина приходит самолет, который доставляет в Эфиопию своим соотечественникам почту, прессу, запасные части для самолетов, спиртное и продукты: свежее мясо, хлеб отличной выпечки, особенно ржаной, муку, макаронные изделия, яйца, различные молочные продукты. Покупали немецкие летчики только пиво, овощи и фрукты.

Несмотря на эфиопскую медлительность и расхлябанность, немцы быстро приучили их к порядку. Чего не скажешь о наших самолетах, где наши экипажи заставляли грузчиков энергичнее загружать самолёт с помощью русского крепкого словца.

Аэродром Ассаб. Два самолёта Ил-18 ГДР.

Однажды я решил подкормить грузчиков, чтобы лучше работали. Однако, всё вышло ровно наоборот. После того, как покушали, грузчики улеглись в тени самолёта отдыхать, загрузка остановилась вовсе.

Пришлось мне идти в ангар, где находился эфиопский «карго- чиф», который руководил грузчиками. Он отличался от грузчиков тем, что на нём были не порванные штаны и палка в руках. После моих объяснений, ярым пополам, по-русски, по-амхарски, по-английски, он понял, в чём проблема. «Карго-чиф» быстро организовал работу с помощью своей палки и пинками. После этого случая я понял, что сытый эфиоп работать не будет. «Лучше умереть от голода, чем от работы» – так гласит эфиопская пословица.

А в это время на аэродроме Ассаб забегали наши механики, техники с лопатами. С нашего самолёта тоже одолжили несколько лопат. Сказали, что в районе торца полосы застрял Ан-12БП №11875.

Командир корабля Иванов при увеличенной скорости руления выкатился за грунтовую ВПП на песок и завяз.

– Копать бесполезно, ребята, самолёт не сможет вырулить, вызывайте танк, – подсказал я, – наш самолёт на днях тоже вытянули двумя танками.

С утра до обеда провозились, только потом вызвали два танка Т-55, и вытащили самолёт на стоянку. Вылет самолёта не состоялся в этот день, при буксировке повредили грузолюк самолёта, и командира корабля Иванова на время отстранили от полётов.

Эфиопские танкисты на танке Т-55.

1.13. Советский автомобильный батальон «Ростов» в Эфиопии.

В Аддис-Абебе на аэродроме Лидетта выстроились ровными рядами ЗИЛ -131 – все триста с лишним машин, отмытые от пыли дальних дорог. На дверцах каждой кабины нарисована эмблема: скрещенные флажки двух государств и надписи на русском и амхарском языках «Помощь народу Эфиопии от Советского Союза».

Автобат на аэродроме Лидетта. Аддис-Абеба.

На другой стороне поля стояли десятки зелёных палаток. Они основательно были поставлены на тугих растяжках, обложены у основания дерном. Как и положено, вокруг каждой палатки прорыты канавки. От походных кухонь доносится очень аппетитный запах борща и каши. Свой хлебозавод, баня на базе автомобилей ГАЗ-66. Над лагерем разносились знакомые мелодии молодежных песен.

Раннее утро. Жаркое солнце еще не успело растопить ночную прохладу высокогорья, когда автоколонна уже вытягивалась гигантской змейкой на шоссе, которое ведет в город Назрет.

Назрет вырос из захудалого поселка под горой Кечема в провинции Шоа. На окраине его раскинулось тракторосборочное предприятие, возведенное по советскому проекту эфиопскими и советскими строителями. Здесь собирают из деталей, поставляемых Советским Союзом, тракторы «Назрет». Сборкой их, близнецов «Беларуси», руководят эфиопские инженеры, прошедшие практику на Минском тракторном заводе. Здесь же, в Назрете, распределительный центр по оказанию помощи населению Эфиопии, пострадавшему от засухи. Там машины загружают мешками с зерном, и колонна отправляется на юг. Каждый рейс – больше тысячи тонн.

Палаточный лагерь автобата. Аддис-Абеба. 1985 год.

В порт Ассаб белый красавец теплоход «Шота Руставели» с водителями и механиками на борту прибыл под вечер, когда еще грохотали портальные краны, тянувшие свои журавлиные шеи над багряной закатной полосой и прибрежными пальмами.

Ассаб – это главные морские ворота Социалистической Эфиопии. Через него идет три четверти международных перевозок. Здесь выгружают детали для тракторосборочного предприятия в Назрете, оборудование для совместных геологических разведочных экспедиций, работающих в Дыре-Дауа и в золотоносном районе провинции Синдамо, для мелиораторов и топографов в Гамбеле, для строителей гидроэлектростанции в Малка-Вакана, для нефтеперерабатывающего завода, построенного с помощью советских специалистов в самом Ассабе.

Едва рассвело, водители стали выводить машины с кормы сухогрузов на причал. Один за другим выкатывались на улицы Ассаба четырёх тонные ЗИЛы, и тут же шли под погрузку пшеницей и оборудованием.

Теплоход «Шота Руставели»

Перед отправкой колонны возник митинг, на котором жители Ассаба с благодарностью говорили о вовремя подоспевшей помощи советских друзей в тяжкое время засухи. Первое испытание началось километров через сто, когда колонна втянулась в каньон. Дорогу сжали хаотические груды раскаленных камней.

– Жара была адская, – рассказывали автобатовцы, – особенно во впадинах. Дух захватывало. Мы это место прозвали «каменным мешком». Колонна растягивалась на километры – от гряды до гряды. Высота перевалов доходила до полутора километров, и тяжелогруженые машины в разреженном воздухе с трудом вползали на подъем.

Прошли подряд несколько перевалов, на один из них поднимались серпантином около сорока километров. Дальше горы стали более пологими, их прорезали ущелья, расселины, на обочинах узкие овраги. Незаметно прихлынули волны барханов. Началась пустыня – на сотни километров пустыня. Перед усталыми, покрасневшими от солнца, запорошенными пылью глазами поплыли миражи. Метрах в пятидесяти от машины вдруг видишь: белеют дома, осененные зелеными кронами деревьев; бьют, искрятся хрустальные фонтаны; среди зыбкого озера остров, качаются пальмы. Хотелось свернуть в их тень. Но под колесами машины – ясно видишь- белеет, тает волна… Потом и в самом деле вдоль дороги замелькали зонтичные акации, стали встречаться обезьяны; видели издали, как пробегали антилопы и страусы. И это было уже не видение. То вдоль трассы, то пересекая ее, и по горам, и по пескам, тянулись караванные тропы. Водителей поражала их чистота: словно камни специально были выбраны с тропы до последнего, до самого маленького. По тропам то близко, то вдали, у горизонта, шли, покачиваясь, караваны верблюдов с грузами. Их сопровождали босые мужчины с длинными, загнутыми на конце кинжалами у пояса. У селений вдоль дороги выстраивались жители, махали руками, а мальчишки громко читали лозунги на бортах машин и кричали: «Русские едут!» Выгоревшая земля простиралась вокруг, высохшая земля, пересекаемая узкими руслами безводных рек. В автобате собрались водители и механики со всех концов Советского Союза, представители десятков национальностей. В основном бывалые ребята, знающие свое дело.

Но тут все они впервые увидели лицо голода, лицо беды: брошенные дома, бурые иссохшие клочки полей, безутешное горе в печальных глазах людей. Особенно тяжело было на стоянках: словно тени, из ниоткуда возникали люди. Рядом нет ни жилища, ни воды. И вдруг на дымок походных кухонь приходили люди. Они очень хотели есть. Не только Эфиопия страдает в Африке от засухи. Это стихийное бедствие, которое в начале 70-х годов поразило страны судано-сахельского региона, распространилось сейчас на многие государства континента. Для Эфиопии засуха тоже не является неожиданной и новой проблемой. Еще в IX веке в эфиопской летописи был отмечен большой голод, трактовавшийся как «божья кара». Многие века страна десятки раз подвергалась то жестоким засухам, то опустошительным нападениям саранчи. Губительной по размаху и последствиям была засуха в конце XIX века, получившая название «Кефу Кэн». Практически до революции с засухой не велось никакой планомерной борьбы. Разве что устраивали патриарший молебен. Император Хайле Селассие вообще решил обойти молчанием страшную засуху 1971—1973 годов, от которой погибло около четверти миллиона людей. Это бедствие, получившее название «тайный голод», оказало серьезное влияние на развитие революционного процесса в стране, приведшего в 1974 году к свержению монархии. После революции была проведена земельная реформа, произошли коренные изменения в жизни и труде крестьян, в самосознании народа. Для борьбы с засухой была создана комиссия по оказанию помощи и восстановлению, которая занялась изучением причин стихийных бедствий, оказанием помощи пострадавшему населению. Нынешняя засуха, оказавшаяся самой жестокой за последние двадцать лет, охватила наиболее важные в экономическом отношении районы страны, дающие три четверти сельскохозяйственной продукции.

Правительство Социалистической Эфиопии для борьбы с засухой приняло долгосрочную программу по развитию системы ирригации, охране лесных и почвенных ресурсов. Оперативно организованы многочисленные пункты, лагеря для оказания срочной помощи пострадавшим, в десятки новых поселений доставляют жителей из районов бедствия. Засуха и голод выгнали из северо-западных районов фалашей, эфиопских граждан иудейского вероисповедания, которые переселились в находящиеся неподалеку приграничные районы Судана.

Когда везли зерно из Назрета на юг, в Робе, крепко запомнился нашим водителям один перевал высотой 3600 метров. Трудное это было испытание и для людей, и для техники.

ЗИЛ-131 – машина что надо, но ведь на такой высоте уши закладывало, людям дышать трудно было. И моторам не хватало кислорода, начинали захлебываться. Пришлось водителям на стоянках повозиться. Но ведь обкатались же машины. Два раза преодолевали этот перевал, который ребята иначе как «чертовым» не называли. Зато однажды колонну застал дождь, правда, первый и единственный, но настоящий ливень – метрах в двадцати ничего не видно. В горах даже градом ударило. Но продолжалась эта благодать, к сожалению, всего полчаса.

Эфиопия. Автобат на марше с гуманитарным грузом.

Дважды автобатовцы ходили в рейсы с продовольствием на запад, в район города Матту. Опять дорога была высокогорная: серпантины, спуски, подъемы. Да там еще и не асфальт, а гравий. Пыль и песок забивали рот, дышали с трудом. Моторы перегревались так, что, когда колонна шла ущельем, рычали почище львов! Казалось, от их рева рухнут каменные стены.

Зато раем казался привал в районе Джиммы, на большой реке Гибэ. Не доезжая до города, колонна останавливалась, разворачивали кухню. Заядлые рыболовы успевали даже рыбки натаскать на уху. Вдали в реке резвились бегемоты: с шумом выныривали, блаженно плескались.

Когда второй раз приехали в Матту, крестьяне с помощью государства возвели там поселки для переселенцев. Дома под прочными крышами стояли в ряд, а не вразброс, как тукули – местные хижины. Правительство предоставило переселенцам землю, машины, семена. Сюда на самолётах Ан-12 привезли жителей из засушливых районов. Когда те увидели наши ЗИЛы, очень обрадовались, как родным. Оказалось, что они видели нашу колонну раньше возле Ассаба. Эфиопы теперь знали: «Русские – хорошо».

На фото:

Автобат доставил пшеницу голодающим эфиопам.

Так и говорили водителям. По просьбе представителей провинциальных комитетов по борьбе с засухой на стоянках автоколонны показывали крестьянам фильмы. Автобатовцы подружились с эфиопскими специалистами, учившимися в Советском Союзе. В районах засухи эфиопские крестьяне знают «в лицо» не только наши ЗИЛы, но и советские вертолеты и самолеты. На них доставляют продовольствие и медикаменты, перевозят переселенцев в новые районы. По нескольку раз в день в самых неблагоприятных погодных условиях поднимают в воздух пилоты свои машины.

Провинция Уолло – одна из самых засушливых в Эфиопии. Здесь из города Комболча, в котором находится центр распределения чрезвычайной помощи, советские вертолёты Ми-8 доставляют продовольствие в горы, в Лалибелу. Прежде чем вертолет сядет на площадку над обрывом, сверху можно увидеть древние храмы, вырубленные в скалах. Здесь когда-то было королевство Ласта, а сейчас Лалибела – центр области Ласта. На тесной площадке люди терпеливо ожидают вертолет, сидя на своих пожитках, уложенных в корзинки и джутовые мешки. Большинство жителей видели металлических летающих птиц издали, только в небе.

Сейчас эти винтокрылые машины – надежда, спасение от гибели. Подсаживая друг друга, помогая слабым, люди впервые садятся в вертолет. Пилоты вертолётов навели постоянный воздушный мост между Комболчой и поселками Чет, Мэканэ-Селям, Огельбена.

Улетая из родных, привычных мест, переселенцы бросают прощальный взгляд на пересохший ручей, на бесплодное теперь поле у брошенной хижины.

Пара советских вертолётов Ми-8 в небе Эфиопии. 1985 год.

Самолёты Ан-22 «Антей» открыли воздушный мост между нашими странами, и уже доставили в Аддис-Абебу 24 вертолета Ми-8. На них перевозят грузы и людей в районах засухи. Теперь вот на борту целый госпиталь. В грузовом отсеке «Антея» находятся санитарные палатки, электростанция, санитарная машина, медикаменты. Всего и не перечислишь – очень большое хозяйство. Наши врачи – хирурги, анестезиологи, терапевты, инфекционисты – специалисты опытные. Они поедут туда, где людям больше всего нужна медицинская помощь. В аэропорту Аддис-Абебы приземлился громадный «Антей» мягко и точно. Выгрузили госпиталь и увезли через несколько дней его на машинах в провинцию Уоллега. Госпиталь развернулся около поселка Асос, где живут десятки тысяч переселенцев.

Самолёты Ан-22 совершают рейсы СССР – Эфиопия.

1.14. Дыре-Дауа

Наш экипаж Воробьёва получил задачу доставить группу советских военно-морских советников с семьями из Аддис-Абебы в Ассаб, и далее полёт по маршруту Ассаб – Дыре-Дауа с 10 тоннами груза и пассажирами.

Полет проходил на высоте четырех тысяч метров. Я смотрел в иллюминатор на горный ландшафт под крылом самолета, на маленькие клочки зеленых полей, редкие поселения из нескольких лачуг под соломенными крышами, небольшие рощицы чахлых деревьев.

Затем под крылом были только горы серо-коричневого цвета, иногда со светло-фиолетовым оттенком. От Аддис-Абебы до Ассаба около 900 километров. Поскольку в кабине сопровождающих было много народу, я залез в кабину штурмана, откуда из «стеклянной» кабины, открывалась отличная видимость окрестностей за бортом.

Стрелок готовил на электроплитке борщ из тушенки и консервированных овощей. Мы всегда обед готовили во время полета. Обеспечение лётного состава продовольствием было отвратительное. Все продукты доставлялись из Союза в сушёном и консервированном виде. Свежих овощей не было, так как деньги на их покупку не выделялись. А рынки Эфиопии завалены свежими фруктами и овощами.

Только через 8 месяцев после прибытия авиаэскадрильи в Эфиопию, после прилета ВЛК (врачебно-лётной комиссии), когда стали наблюдаться случаи цинги, стали выделять деньги для покупки овощей. И только хлеб у нашей эскадрильи был своей выпечки, так как нам из Союза привезли походную пекарню, чем мы очень гордились.

Через полтора часа полёта открылось море, причем как-то неожиданно. Оно было синим и спокойным, береговая черта отбивалась белой полоской прибоя, в трех километрах от берега отчетливо просматривался остров Санар-бор или Акулий остров. Открылась взлетно-посадочная полоса аэродрома. Самолет сделал вираж над морем и пошел на посадку.

Самолёты С-130 «Геркулес» и Ан-12БП СССР на аэродроме Ассаб.

На аэродроме Ассаб экипаж пообедал, и в ожидании загрузки самолёта пошли к морю. Я остался загружать самолёт и принять пассажиров. Когда подогнали машину с грузом, это были мешки с сахаром, там же в кузове сидели группа хорошо вооружённых кубинцев. Старший группы представился по-русски:

– Капитан Гомес.

Это были кадровые офицеры спецназ, которые сопровождали на советском судне груз кубинского сахара для Эфиопии. Пока грузчики-эфиопы не спеша загружали самолёт, я завёл кубинцев в самолёт и накормил остатком экипажного борща, добавив туда пару консервов тушёнки. Кубинцы были в восторге, и в благодарность подарили мне несколько пачек кубинских сигарилл. Вышли из самолёта, присели в тени, и закурили. Классный, шикарный табак! Я был в восторге, тем более, что сигареты, привезённые из Ферганы, давно закончились. На, что Гомес предложил мне: