История магов. Книга 1. Как я продал свою душу

– Ну уж нет, – тут же заявил я. – Я с большим уважением отношусь ко всем сёстрам, братьям, дядям, тётям и прочим членам семьи Андрея до двадцатого колена и даже далее. Чесслово.

Фламина неопределённо хмыкнула, обведя неожиданно тяжёлым взглядом нас, стоящих в первых рядах людей.

– Может, де-е-вочку? – неуверенно протянула она, повернув изящный профиль к магу. – Она останется в живых, а на мага лечение я да-а-же денег дам, чтобы Солнечные ничего не заподозрили. Память можно будет легко подправить.

– Оч-ч-ень интересно, – протянул Андрей. – И откуда, хотелось бы мне знать, у тебя личные деньги в таком количестве?

– Антед дал, – буркнула она, неожиданно съёжившись. – Не говори отцу, а то я расскажу ему, что это ты надоумил Ивина…

– Хватит-хватит, попридержи свой длинный язык! – резко оборвал её Андрей. – Мы квиты, разве только теперь отец наш, Бахраманд, да правит он вечно, сам не прочитает наши мысли.

– Не волнуйся, не прочита-а-ет, – отмахнулась она. – Это слишком долго и муторно, а отец наш с тобой – не большой любитель долгих и муторных дел. Так как насчёт девочки?

– Нет, – твёрдо ответил Андрей, достал из-за пазухи какой-то амулет и сжал. – Вот тебе куст нарухи, корми его эмоциями свою ящерицу и проваливай давай.

Рядом с Фламиной появился незнакомый мне куст сантиметров пятьдесят высотой с множеством толстых мясистых листьев вокруг пухлого прямого ствола. На самой верхушке ствола вытягивались длинные тонкие стебли с чем-то напоминающим гибрид росянки и мелкой, но весьма хищной акулы. Почуяв мясо, стебли потянулись к Фламине, щёлкая челюстями, и вскрикнув от неожиданности, она едва успела отпрыгнуть в сторону. Андрей во весь голос заржал, а она резко провела по воздуху ребром ладони, и все стебли со ствола были сожжены, безвольно осыпавшись пеплом на землю.

– Никогда, слышишь? Никогда не шути с Огненными! – прошипела Фламина, повернувшись лицом к нему и выставив перед собой руки ладонями вперёд. Её лицо приобрело крайне сосредоточенное выражение.

Андрей сначала покачнулся, но потом выпрямился, и в его глазах вместо красного полыхнуло самое настоящее (или выглядящее таковым) пламя.

– Ещё одна попытка, сестра, и я отправлю тебя к Бахраманду, да правит он вечно, на перевоспитание, – также прошипел он. – Нет у меня сейчас ни сил, ни времени с тобой возиться, мне целый мир эвакуировать надо, а не заниматься твоими капризами, словно ты – глупая кранайгла.

– Значит, не дашь? – ещё раз уточнила Фламина, опуская руки. – Даже девочку?

– Особенно девочку, – отозвался Андрей. – Последний магический род, который позволял себе делать нечто этакое с детьми, уже вымер, полностью. Им даже смена ведущей амеруны не помогла, потому что было слишком поздно. И не тешь себя иллюзией, что эти два факта никак друг с другом не связаны.

Вот оно, значит, как. Раз маги, плохо обращающиеся с детьми, вымирают – это хорошо. Хоть одна хорошая новость за сегодня, умереть не встать.

– А е-е-сли?.. – начала Фламина.

– Всё, хватит разговоров, у меня уже время эвакуации приближается, – резко оборвал её Андрей. – И не вздумай брать себе людей отсюда, а то отец выдаст тебя замуж за кого-нибудь из магов тени. Станешь Фламина Айкромен, будут с тобой в их замке поняла что делать? Точно поняла? Ими детей не зря пугают, поверь на слово.

Вместо ответа в глазах Фламины также полыхнул огонь, она сжала что-то на груди и исчезла.

– Все слышали этот диалог? – громко спросил Андрей. – Ничего вам не грозит, уборгие. Солнечные следят за этим. Всё. Приготовились, отправляемся.

Рядом с нами появился улыбающийся молодой парень с вытянутым лицом и совсем светлыми волосами, который вскинул обе руки ладонями к небу, и у меня потемнело в глазах. И нет бы мне запомнить, что магами тени, Айкроменами, пугают детей…

Глава 2.

Объединённые магические земли

– Это казармы?! – я был не удивлён, я был ошарашен, глядя на мрачное каменное здание.

– Да, это казармы, – безликим голосом подтвердил один из серых послушников с вытатуированным косым перекрестьем на лбу.

– А ничего, что верх этих казарм достигает облаков?

– Да, это казармы, – повторил он.

– И ничего, что один из краёв этого сооружения сливается с горизонтом?

– Да, это казармы.

Да уж, не самые приятные собеседники. Народа здесь было столько, сколько я в жизни своей не видел. Казармы непоколебимым монолитом возвышались над землёй и были сплошь набиты такими, как я. Немудрено было даже, что Сашку я, к сожалению, даже не нашёл, как ни старался, а просить серых о чём-то было бесполезно – они только развели нас всех по койкам, и всё. Интересно, что различались они только татуировкой на лбу, а во всём остальном были совершенно одинаковы, словно клоны весьма неприятного молодого мужчины со зверски застывшим лицом.

Пустым взглядом оглядев помещение, куда меня привели, всё заполненное людьми, я со вздохом опустился на свою койку из чего-то вроде парусины и мрачно подумал: «Что-то будет дальше?» Было очень жарко. Судя по всему, тут стояла середина лета, и я обливался потом: кондиционеров тут явно не наблюдалось. Сходить бы куда-нибудь попить, только куда? Я как раз сосредоточенно облизывал пересохшие губы и оглядывал ещё раз внушительных размеров полутёмный зал, когда ко мне подошёл один из серых послушников.

– Симулос из мира магх-один-Оуэнн-под-солнцем? – равнодушным тоном произнёс он, читая в руках свиток бумаги.

– То, что Симулос – это определённо, – согласился я. – А насчёт мира не знаю. Мы то место, где обитаем, называем Землёй.

– Поправка принята, спасибо, – сказал он. – Новое официальное название мира магх-один-Оуэнн-под-солнцем – Земля. Новая информация для вас: ваша группа назначается под командование Арскра из армии Пастра. Проследуйте, пожалуйста, за мной.

Спустя двадцать минут мне пришлось также расстаться со своей скромной одеждой: футболкой, синими джинсами и кедами. Взамен я получил одеяние по местной моде: рубашка со шнуровкой у ворота, обычные брюки и кожаные полуботинки. На военную форму было не очень похоже, но я не то чтобы был поборником военных форм в принципе.

А затем группу людей, вместе с которой я получал одежду, выстроили шеренгой и каждому выдали по стеклянному шарику, внутри которого горело коричневое пламя. И велели разбить где-нибудь вблизи себя. Отлично, мы попали не просто к инопланетянам, но к инопланетянам, которые тренируют рекрутов путём уничтожения государственной собственности.

Но разбить шарик я всё-таки разбил – о стену рядом.

О-ля-ля.

Во-первых, стекло спустя секунд десять исчезло.

Во-вторых, я почувствовал себя сразу как-то странно. Более живым, что ли? Словно я долгое время дышал вполовину меньше и медленно задыхался, а сейчас только смог вздохнуть полной грудью.

– А что вы нам выдали такое? – не удержался я, спрашивая выдавшего нам всё это серого послушника и вдыхая воздух, который вдруг показался мне неимоверно вкусным.

– Шарик из амерунного стекла с магией лечения, – ответил он. – Здоровье рекрутов – забота магов.

Вот оно как… А я никогда больным себя раньше не чувствовал. Наоборот: считал себя здоровым и спортивным. Вот уж не знал…

Ой, больно же!

Послушник, равнодушно кольнувший меня в руку, аккуратно положил капельку моей крови в крохотный сосуд.

– А это ещё зачем? – возмущённо произнёс я, зажимая крохотную ранку пальцем.

– Маги лечения собирают информацию о здоровье рекрутов, – ответил он. – Теперь извольте проследовать на занятия.

– На-ле-во! – зычным голосом скомандовал крепкий мужчина с иссиня-чёрными усами, наш драгоценный учитель фехтования, вместо приветствия.

Вот те на. Ни тебе «здрасьте», ни «привет», а сразу налево. Чудный человек. Душевный даже, можно сказать.

– Каждый мужчина имеет право на лево… – не удержался я, хотя и очень тихо.

– Р-р-азговорчики! – рявкнул на меня он, всё же услышав, что я сказал. – Вот и наш первый доброволец для чистки картошки. Кто пожелает быть вторым?

Желающих заняться сим благородным делом почему-то не нашлось. Странно, да? Душевный человек, наш учитель, оглядел разномастную толпу новобранцев тяжёлым взглядом и ткнул пальцем в мужчину лет тридцати пяти – сорока, заявив, что у него «рожа, почти как у этого, болтливого».

И вовсе я не болтливый. Я просто общительный.

Надо признать, мы с этим бедолагой были не особо и похожи. Хотя у него глаза тоже чёрные, и волосы длинные, как у меня. И он тоже брюнет. Но нос у него горбатый, орлиный. У меня кожа загорелая, а у него бледная. И ещё у него вдоль шеи, начиная с подбородка, шёл страшенный шрам, о происхождении которого я мог только догадываться. Я же прекрасно обходился без подобного украшения (и слава богу). И вообще, я выше ростом. На целых два пальца!

Странно. То ли это местный воздух так на меня подействовал, то ли это была магия лечения из стеклянного шарика, но я целый день неуклюже отмахал тяжёлым мечом и, конечно, устал, но голова не кружилась, мышцы не сильно саднили, и точки перед глазами не мелькали. Словно и не устал серьёзно. И пусть всё тело ломило, я словно ощущал распахнутые крылья за своей спиной.

А я-то, когда услышал про мечи и луки, думал, в Средневековье попал. Средневековье, называется! Да с такой медициной этих инопланетян впору в далёкое будущее записывать!

Вечером картошку долгое время чистили молча. Бледное лицо моего напарника было такое отрешённо-бесстрастное, как будто он не ужин готовил, а проводил какой-то важный ритуал в жутко помпезной секте. Тонкие губы были брезгливо сжаты. Мне почему-то подумалось, что он был когда-то слишком важной шишкой, чтобы вот так вот стоять и чистить такую банальную штуку, как картофель.

Кстати, забавно. Магия магией, а картошка была вполне себе картофельная – как я её ни крутил, ничем крамольным от неё и не пахло. А я-то, наивный, рассчитывал на неземную пищу богов. Ну или на просто неземную пищу.

Украдкой я огляделся. В кухнях было шумно и тесно. Висели многочисленные вкусно пахнущие пучки трав, стояли пышущие паром многочисленные кастрюли, одна другой больше, весело шипело масло на сковородках, около которых орудовали кухонными изделиями номер два наши коллеги по отбывке кухонных забот. Все были заняты, и на нас никто не обращал внимания, благо мы стояли в закутке у края кухонь.

– Я – Симулос, – представился, наконец, я, ополаскивая очищенную картошку в одной кастрюле и кладя её во вторую. – А как тебя зовут?

– Северин, – буркнул он, едва не порезав себе палец, дёрнувшись от неожиданности. – И на «вы», пожалуйста. Я старше тебя.

– Не настолько, – закочевряжился я. – Ты знаешь, в моём мире совсем нет магии. Ты не мог бы рассказать мне про неё?

– Нет, – кратко отозвался он, поморщившись и бросив очищенную картошку в кастрюлю.

– Тебе это сложно? – осведомился я.

– Нет.

– Тогда почему ты не можешь рассказать мне про магию?

Нет ответа. А может… А может, я не один такой и он не больше моего знает об объединённых землях?

– А как бы так повести разговор, чтобы ты разговорился?

– Никак, – прокомментировал Северин.

– Значит, ты ведь тоже не местный, верно? – я решил пойти ва-банк.

Молчание. Молчание у нас, как говорится, знак согласия. Значит, этот малый определённо не местный.

– Ты боишься, что я кому-нибудь расскажу? – самодовольно улыбнувшись, спросил я. – Уверяю тебя, тут столько народа, что не имеет значения, откуда ты родом.

– Тебе только так кажется, – отреагировал Северин и повёл плечами, выпрямляясь и откидывая назад волосы. – Везде и во все времена значительную роль играют родословная, деньги и связи. И здесь не лучше.

Ну ничего себе разнервничался. Похоже, его в своё время конкретно достал некто с родословной, деньгами и связями. По себе знаю, что нет ничего неприятнее, чем осознание собственной ничтожности в сравнении со всеимущими. Куда там мне, скромному студенту-двоечнику, которого в жизни ждала в лучшем случае карьера охранника в казино. Ладно, об этом мы деликатно не думаем.

– Итак, ты всё-таки не отсюда, – подытожил я.

– Я этого не говорил.

– А я этого и не спрашивал, – я ухмыльнулся.

Северин поджал губы и на дальнейшие расспросы не реагировал вообще никак. И что я такого сказал? Всего-то хотел наладить контакт с местным контингентом, так сказать.

И всё же не по себе мне было в незнакомом месте, определённо. В ту ночь я плохо спал. Невероятная огромность казарм, обилие народа, странные, непривычные запахи и чуждость всего окружения всё же выбивали меня из колеи. Во что мы ввязались? Что за война такая – с растениями? Разве это возможно?

– Добрый вечер, – послышался протяжный, тягучий голос.

Из тьмы выступила фигура, закутанная во всё чёрное так, что разглядеть лицо или фигуру говорившего было невозможно. Я приподнялся с койки на локтях и огляделся. Остальные спали. С соседней койки раздавался молодецкий храп, и я поневоле поморщился, услышав его. В общем, на появление таинственного незнакомца в чёрном никто не отреагировал.

– Я пришёл предложить тебе сделку, – вкрадчиво произнёс таинственный незнакомец, слегка приблизившись. – Ты знаешь, сколько всего можно накупить даже на один алмазный амерун? А я могу тебе предложить их не одну горсть.

И он начал рисовать мне дворцы с прекрасными девицами, мощные летающие автомобили, стремительные яхты, милые островки у тёплого моря… Честно признаться, я заслушался. Но, наконец, даже я утомился слушать. Слишком уж хорошо всё это было, чтобы быть правдой. Да и ясное дело, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Хотя, чёрт возьми, заманчиво. Мне-то столько денег заработать не светило бы и за тридцать три жизни.

– И что же мне нужно сделать, чтобы получить всё это? – оборвал своего собеседника я.

– О, совершеннейшую мелочь, – небрежно махнул рукой мой собеседник. – Тебе всего лишь надо продать мне свою душу.

От абсурдности сего предложения я нервно рассмеялся. Ну и шуточки у местных.

– А коня тебе в шоколаде не надо? – усмехнулся я. – Или фонтан с лебедями?

– Нет, в получении данных вещей я не заинтересован, – важно ответствовал незнакомец. – Так как насчёт твоей души? Моё предложение абсолютно серьёзно.

У меня голова пошла кругом. Вот вам, наверно, не каждый день предлагают продать душу, нет? Вот и мне тоже. Что ж, всё когда-то происходит в первый раз. Нет, не то чтобы я совсем ни во что не верил, но существование такой абстрактной вещи, как душа, всё-таки ставил под сомнение. И абсолютно не понимал, как её кому-то можно продать в реальной жизни. Нет, в литературе, конечно, можно, я читал про всякие сделки с господином дьяволом. Может, я вижу перед собой именно его?

– Ты дьявол? – уточнил я.

– Нет, ну что ты, – рассмеялся ночной гость. – Я всего лишь скромный старший маг тени, Тарком Айкромен. А ты – Симулос. В мире объединённых магических земель простые люди крайне редко называются по фамилии, хотя их и имеют. Но называться по фамилии – это привилегия магов.

– И тут баре-бояре, фамилией, видите ли, называться только они могут, – сказал я, заложив руки за голову. – Слушай, приятель, а ты уверен, что душа существует?

Вообще, я ещё был готов поверить в существование магии, особенно когда один маг сначала залезает со своим голосом к тебе в голову, после вынуждает подойти к себе огромнейшую толпу людей и потом другой маг, не моргнув глазом, мгновенно перемещает её к гигантскому замку. Там нас как следует перетасовали и отсортировали, после чего опять же мгновенно отфутболили к казармам. Ну ладно, назовём это не магией, а паранормальными инопланетными способностями – телепатией и телепортацией. А вот душа – это нечто… нечто…

– Душа… не очень понимаю, что это. Продавать то, что не понимаю, стрёмно.

– Это всего лишь ментальная энергия, которой обладает каждый живой человек или маг, – равнодушно произнёс маг тени. – И я не понимаю, почему люди так за неё цепляются. После смерти сознанием она не обладает, а просто рассеивается в пространстве, частично переходя в тепловую энергию, частично – в варканумную.

– В вашем мире объединённых магических земель даже знают, что бывает после смерти? – саркастически спросил я.

– Ну разумеется, – ухмыльнулся Тарком так, что в темноте блеснули его белые зубы. – Маги тени всё знают, потому что работают с умершими. Поверь мне, твоя душа, то есть, по сути, просто энергия, после смерти тебе не понадобится. Она ведь просто рассеется, бесхозная, в пространстве. Такой бессмысленный расход энергии, ты не находишь? Поэтому я предлагаю тебе выгодную сделку. Ты продаёшь мне свою душу, разумеется, после смерти, а пока живёшь в своё удовольствие сколько тебе угодно. Айкромены так великодушны, что даже не будут торопить твою смерть. Это совершенно лишнее.

И он ещё раз белозубо улыбнулся. Ага, выявлен главный секрет магов тени – плащи у них чёрные, а зубки-то белые. Наверно, регулярно чистят их местной зубной пастой, похожей на травяное желе. Кстати, ещё один нюанс, не укладывающийся в средневековый облик местного окружения. Пусть у меня по истории была нетвёрдая тройка с двумя минусами, но я почему-то был уверен, что никому из средневековых рыцарей не выдавали по палочке с щетинками, подозрительно напоминающими наши зубные щётки. Интересно, а была ли у легендарного короля Артура зубная щётка? Ну и чушь временами занимает моё сознание. Бритвы тут тоже были особые. Такая мягкая губка, которой протираешь лицо – и щетина уходила. Главное было голову ей не протереть, а то рисковал бы остаться лысым.

– Задумчивость – признак тугоумия, – мрачно произнёс маг, и его улыбка мгновенно погасла. – Так что насчёт моего предложения? Оно крайне выгодно, ты не находишь? Мы даём тебе кучу денег, которой хватит на две жизни, а ты нам – свою душу, которая после смерти тебе всё равно не понадобится.

В моём недоверчивом сознании пронеслись все те истории, которые я прочитал до этого момента касательно души, – ни в одной из них её продажа ничем хорошим не заканчивалась. Так я и сказал.

– О, это всего лишь глупые человеческие сказки, – небрежно отмахнулся Тарком. – Вы, люди, не понимаете, что после смерти сознания как такового нет, а значит, никто вас после смерти порабощать, мучить или угнетать не собирается. Вы просто умираете – и всё на этом. Энергия рассеивается, ваша личность исчезает навсегда. Так устроен мир.

– Кстати, напомни мне, драгоценный друг, а почему я должен тебе верить? – хмыкнул я, понемногу проникаясь ситуацией. – Ты-то сам уже умирал, чтобы с такой лёгкостью утверждать, что происходит после смерти?

– О, разумеется, – елейным голосом произнёс он очень быстро. – Я умирал два или три раза, и моя душа хранилась в специальном магическом камне. Поверь, в это время я ничего не осознавал, потом меня просто оживляли маги жизни – и всё. Словно это был сон без сновидений, я даже не чувствовал, что энергию моей души кто-то использует.

– Охренеть можно! В мире объединённых земель умеют воскрешать мёртвых? – прибалдел я.

– Ну конечно, хотя это требует значительных затрат магической энергии, – уверенным тоном отозвался Тарком. – Тело прекрасно сохраняется благодаря магии некромантии, а душу храним в магическом камне мы, Айкромены, или, как нас называют, маги тени. В этом случае воскреснуть ничего не стоит, надо только получить одобрение и помощь из рук магов жизни. Надо признать, что этого непросто добиться, они ведь все такие снобы.

– Как же они позволили воскреснуть тебе? Да ещё два или три раза? – уточнил я, помотав головой и отогнав наваждение своей бедной души, бредущей в кандалах по тюремному двору.

Вообще-то я всё ещё не доверял этому типу. Мне на ум пришёл анекдот про пронырливого дельца, продающего приезжим в Москву храм Василия Блаженного по сдельной цене.

– О, я был очень важен для своего магического рода, – заюлил маг, отступая ещё дальше в тень. – Поэтому мне выписали особое разрешение. Но довольно обо мне. Так что ты скажешь? Как насчёт огромной кучи денег взамен за безделицу?

– Нет, спасибо, – отрезал я. – Я всё-таки придержу свою душу при себе.

Не знаю, как насчёт абстрактно-эфирных понятий, вроде души, но вот знание основ торгово-рыночных отношений мне смутно подсказывало, что просто так, за безделицу, никто огромных денег платить не будет. И вряд ли всякие там объединённые земли в этом плане сильно от нас отличаются. Маг тени ещё поуламывал меня с полчаса, но лишь убедился, что я непоколебим.

– Мы ещё вернёмся к этому разговору, когда придёт время, – наконец пообещал мне Тарком, поднёс руку к груди и исчез, даже не попрощавшись.

Вот хам! Всё-таки маг Андрей прав: я того-этого, культурный, хочу, чтобы всё было по-вежливому.

Вот так я и попал в мир объединённых магических земель, где с головой погрузился в атмосферу инопланетного цивилизованного «Средневековья». Впрочем, за эпоху головой бы я не поручился, всё-таки, как я уже упоминал, по истории у меня в школе была нетвёрдая тройка с не менее нетвёрдыми минусами. Но, кажется, каменный замок, лошади, мечи и арбалеты, простая грубая пища – из этой оперы. Впрочем, из общей картины несколько выбивался вполне рабочий душ без труб, включать который надо было, поведя в воздухе перекрещенными указательным и средним пальцами (называлось «знак “Айк”»), а потом регулировать температуру тремя сжатыми пальцами: указательным, средним и безымянным (называлось «знак “Агн”»). И мыла тут не было, просто мягкая, чуть зеленоватая вода сама счищала грязь и пот, едва пощипывая кожу и струясь по телу под невероятными углами, составляя некую узорчатую водяную скульптуру вокруг меня. Помимо душа, меня ещё особенно умилило растущее в уборной деревце с широкими мягкими листьями. Если сорвать один лист, другой вырастал почти сразу же. Обалдеть, до чего современная магия дошла! Впрочем, простой туалетной бумаги мне всё равно почему-то не хватало. Ностальгия по дому, знаете ли. И ещё тут было нечто похожее на лифтовые комнаты, которые перемещали нас между разными уровнями казарм. Кажется, это называлось «магия перемещения», а я это называл инопланетянскими телепортационными лифтами.

Зато пылающие факелы по стенам полностью соответствовали моему представлению о Средневековье. Правда, они совсем не чадили, и их можно было выключать, поднеся к ним знак «Айк». Огонь при этом послушно включался и выключался, как старая добрая электрическая лампочка. Но подобные мелочи всё равно нисколько не умаляли средневекового очарования, которое захватывало меня со страшной силой.

Особенно захватывал меня душевный человек, наш учитель фехтования, заставляющий нас на занятиях едва ли не повеситься на своих собственных мечах. Уж на что я радовался ощущению богатырского здоровья, да и меня проняло, уж слишком высокими были нагрузки. Вдобавок тут никто и слыхом не слыхивал про восьмичасовой рабочий день и профсоюзы. За редкими исключениями нас заставляли махать оружием с рассвета до заката! Я едва успевал вечером сходить в душ, поесть – и тут же валился спать на грубую ткань навесной койки. Даже на разговоры с местными сил не хватало, а я никогда не жаловался на замкнутость и необщительность! Нет, определённо, надо было поднимать восстание, объяснять этим бедолагам их права и свободы, потрясти на баррикадах красным флагом с золотым серпом или, скажем, другим флагом, белым в зелёный горошек (тоже неплохо, на мой взгляд).

А что? Почему бы и нет? Народу тут – да я за всю жизнь столько не видел! И это только в нашем здании казарм, а чуть дальше располагались ещё здания… Наверно, тут было больше народу, чем во всём Китае вместе взятом. Так что будь эти инопланетяне-маги каннибалами, я бы за их пропитание тут точно не волновался.

Кстати, о еде. Я был несправедлив к магам. Помимо вполне картофельной картошки, коровьей говядины и гречневой каши, а также многих других знакомых мне блюд, всё же появилось и множество совсем незнакомых. Взять хотя бы зеленоватый рниссовый хлеб, который тут был в большем почёте, чем белый или ржаной. Или светло-синие шишки листень-дерева, с которых нужно было счищать чешуйки и жёлтую мякоть которых нужно было варить или жарить, отчего та становилась красной и необычайно вкусной. Был ещё бодрящий коричнево-жёлтый напиток из листьев користрела – крепче и ядрёней самого крепкого кофе, самое оно по утрам. И всё это лишь вершина айсберга. В общем, я едва успевал при четырнадцатичасовом рабочем дне запоминать новые названия и дегустировать новые вкусы, вдыхая новые ароматы.

В многочасовых занятиях же меня радовало лишь одно: в век цивилизованного Средневековья обычные стальные мечи были не в моде, вместо них выдавали иллюзорные. По весу они, заразы, правда, были такие же, но вот если тебя им даже протыкали насквозь, то на теле просто появлялось вполне себе милое красное пятно, а иллюзорный мечишко при этом торчал из спины как ни в чём не бывало. Это было очень кстати, потому что в мои планы получать в ближайшее время колюще-режущие ранения никак не входило.