Весеннее полнолуние

– В любой другой день я работаю допоздна, и ты об этом прекрасно знаешь.

Он осторожно улыбнулся:

– Сдается мне, что ты и в аду чертей поставишь в строй. Задашь им трепку, а затем станешь перевоспитывать.

Она изумленно подняла брови:

– О-о, что-то невероятное слышу. Ты веришь в существование библейского ада?!

– Ты же веришь. Сказал, чтобы украсить комплимент.

– Я верю в существование Бога, поэтому туда, – указала рукой вниз, – не попаду.

– Вот возрадуются черти.

– Возрадуются встрече с тобой, это уж точно! Горят нетерпением облобызать тебя, – и пропела под мотив популярной, но трагической песни. – И очутишься, мой милый, в жарких объятиях.

– Бабушкины сказки. А с тобой, думаю, необходимо провести просветительские занятия.

– Размечтался! В твоих уроках не нуждаюсь. Непоколебимы мои убеждения, вот тебе!

– Да-а, здорово ты подсела на Божью иглу. Видать, на библейские посулы польстилась.

– Пусть будет по-твоему. Зато душа твоя будет гореть ярким пламенем или вариться в котле. И вечно!

– И шут с ней. Гореть – ее привычное состояние. Говорим же: «Душа горит». Душа, если выражаться богословской терминологией, на самом деле и есть исчадие ада. Так что ей там и гореть.

Валентина усмехнулась:

– Занятно говоришь.

– Занятней будет далее, если выслушаешь меня.

– Нет, не хочу. Довольно и того, что наслушалась утром.

За резким, но спонтанным отказом он усмотрел нерешительность. Подобным образом реагируют люди, сомневающиеся в своих возможностях. Вадим решил пойти в наступление для ее же пользы.

– И не предполагал, что ты такая робкая, – намеренно затронул ее самолюбие, чтобы подстрекнуть к обсуждению извечной темы.

– Рассмешил. Кого это я должна бояться?!

– Не кого, а чего. Боишься спора со мной. Ты же встанешь на защиту Бога. А сумеешь отстоять его? – насмешливо заметил и добился своего.

Она с вызовом посмотрела на него:

– Не твоя боль! Что заслужишь, то и услышишь. Сам напросился, валяй, – не колеблясь, бросила ему перчатку. Уязвленная, решила дать ему бой всеми возможными способами, дабы впредь не смел касаться религиозной темы. До поры до времени, пока сама не приобретет необходимый запас знаний для решительного и окончательного отпора ему.

– Раз коснулись души, то с нее и начнем, – настроился он с оптимизмом.

– Воля твоя. Но предупреждаю, я тебе не позволю поиздеваться над Богом.—

– Валь, один умный человек высказал нетривиальную мысль. Если Бога нет, то нет смысла его бранить, сказал он, а если он существует, то есть смысл его не бранить.

Следовательно, твои подозрения беспочвенны. Я вовсе не собираюсь бичевать твоего Бога, лишь изложу свою концепцию.

– Не умничай. Ты всегда цинично и уничижительно отзываешься о Боге. На сей раз молчать не буду, знай! – затем, со снисходительной улыбкой добавила: – Слушаю тебя, светлая головушка.

– Валь, одна большая просьба к тебе: для начала, пожалуйста, отбрось заведомое предубеждение и положись на бесстрастность разума, хорошо?

– Ценность твоего разума, мой милый, мне прекрасно известна, брехать ты мастер.

– Начало прискорбное. Ладно, хочу условиться с тобой. Так как вопрос касается библейских положений, то вполне вероятно, что буду оперировать библейскими терминами, для твоей же ясности.

Главный принцип мой заключается в следующем: я считаю, что душа есть бремя для разума. Ты наверняка слышала такое расхожее изречение: жизнь – это борьба. Если вникнуть глубоко в суть этого афоризма, то становится понятно, что здесь подразумевается борьба между разумом – впредь будем называть его духом – и лично душой. Гераклит выдвинул идею о единстве и борьбе двух противоположностей. Под противоположностями, думаю, он имел в виду разум и душу – двух непримиримых врагов. И, безусловно, кто-то должен одержать верх. Победит душа, значит, разум зачахнет, то есть, по-библейски, подвергнется огню в аду. В конечном итоге, уничтожится. А если победит разум, то есть дух, то по смерти человека – отмирании телесной оболочки – он приблизится к высшему разуму и займет более высокую иерархическую ступень. Душа же вернется восвояси, в библейский ад, ни с чем. Будет находиться там до тех пор, покуда не схлестнется с новым противником. Прости, упустил одно важное уточнение. Скажи, ты слышала такое выражение: «Высшая душа». Я, например, нет. Полагаю, что и ты не слышала. А вот «Высший разум» значится в обиходе. Почему? Есть повод задуматься. Короче говоря, Валь, я уверен в том, что душа – испытание для разума, или, более обобщенно: жизнь – это квалификационный экзамен для разума. Как видишь, все прозаично и несложно, тайный смысл жизни раскрыт.

Вадим умышленно отказался от пространного изложения собственной точки зрения, ибо считал, что в формате вопрос-ответ ему удастся переубедить Валентину.

Валентина со своей стороны и не собиралась пребывать в качестве бессловесной слушательницы.

– Все-то у тебя разложено по полочкам, прошнуровано. Видно, дни и ночи напролет только и делал, что бился над смыслом жизни. А я вижу другое, не то, что ты. Может, окажешь милость и скажешь, из чего исходит любовь, из разума или из души? – полагала, что нашла слабое звено в рассуждениях Вадима.

Оказалось, он был готов к подобному вопросу:

– Могу обрадовать тебя – прекрасное чувство исходит из души. Только вот в чем закавыка – любовь-то бывает разная: слепая, фанатичная – вдумайся, пожалуйста в эти слова, – но есть и разумная, возвышенная. Чувствуешь разницу? В первом случае налицо диктат души, во втором – разума.

Дело в том, что душа суть обольстительная и распутная девка, которая падка на всякого рода искушения и соблазны. И ей не стоит особого труда очаровать, подчинить себе безвольный дух, заманить его тихой сапой в свои сети, а потом увлечь в ад. Но если разум могуч, то тогда мы наблюдаем другую, прекрасную картину. В мощи своей он управляет своенравной стихией, держит ее на коротком поводке. Душа прекрасна, когда пребывает под присмотром разума. В данном соотношении и сокрыта формула счастья. При этом необходимо учесть, что душа сама по себе сущность неисправимая, по причине чего нужно держать ее под бдительным, непрерывным контролем, иначе можно пропасть за милую душу. За поясняющими примерами далеко не надо ходить. Возьми ребенка. Это недееспособное существо, в котором разум спит. Им руководят лишь чувства и инстинкты. Легко себе представить, что с ним произойдет, если оставить без присмотра. Или умалишенного, то есть – с ума сошедшего. Он представляет собой опасность как для себя, так и для окружающих, потому что не в состоянии анализировать свои поступки, то есть нет у него движения ума.

Завершив тираду, Вадим с надеждой вгляделся в глаза Валентины. Она разочаровала его:

– Красиво поешь, заслушаться можно. Душа для тебя – как красная тряпка для быка. Вадим, ты серьезно считаешь, что идеальный человек тот, у которого нет души? – впала в откровенное недоумение.

– Да нет же, ты невнимательно слушаешь. В нашем материальном мире душа необходима, ибо, я уже говорил об этом, она как бы является экзаменом для разума. В других, высших мирах такого понятия, как душа, просто не существует. Там правит бал разум, там идет процесс созидания.

Валя, я предвижу твой вопрос, поэтому скажу, что моральные принципы, основу которых составляет идея человеколюбия, выработаны не душой, но человеческим разумом. Он, в отличие от души, преобразующая сила.

– Так почему же ты отвергаешь Бога?! Бог ведь призывает любить ближнего, об этом и пишется в заповедях. Ведь отношения между людьми – самое главное в жизни.

– Странно, – теперь Вадим выразил недоумение. – Если не ошибаюсь, ты утверждала, что человек в первую очередь должен любить себя. Передумала?

– Странно, что твой разум не постиг простой вещи: если не любишь себя, то не любишь никого. Человечество, мой дорогой, единый организм.

– Логично. Полагаю, что не душа подсказала.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я уже касался заповедей в кабинете у нашего юриста утром. Сознание у человека на данном этапе не в силах исполнять их надлежащим образом. Заповеди принижают роль разума, точнее, исключают гибкость ума. Повторю еще раз: разум должен властвовать над душой. Вот главная заповедь в нашей жизни.

– У тебя вышла непонятная, жуткая расчлененка: душа отдельно, разум отдельно, а сам человек и вовсе ни при чем. Если человек способен любить, то любовь его послужит ключом к пониманию заповедей. И соблюдать их тогда не станет проблемой. А если и нарушит какую-нибудь заповедь, то не беда, Бог простит. Важно, чтобы человек осознал свою ошибку, чистосердечно покаялся.

– Что ж, поговорим и о покаянии, ты, я вижу, стоишь на своем.

– И буду стоять! – Она приняла неприступный вид.

– Похвально! Аплодисменты! – Он захлопал.

– Перестань дурачиться, – мрачно предупредила Валентина.

– Я не дурачусь. Просто поразительно, насколько ты наивна. Ну как можно каяться перед тем, кого не видишь! Не видишь его глаз, реакции. Смотреть на статичную икону и слезливо вымаливать прощения – верх лицемерия. Валя, эту скучную зарисовку намалевал обычный смертный. Не Бог сотворил. Задумайся над этим.

Вот, скажи, как узнать, простил Бог или нет? А я тебе раскрою секрет, объясню, что происходит во время молитвенной мольбы. На деле устанавливается обратная связь, то есть верующий фактически обращается к себе и сам же себя прощает. Просто создается иллюзия общения с Богом. Я полагаю, нет, я уверен, что покаяние – удел слабых и хобби бесчестных. Разумеется, легче мимоходом заглянуть в церковь, пробормотать напыщенную молитву, чем искупить вину реально. Сделал дело – гуляй смело. И дальше совершай грехи. Присутствие так называемого Бога в сознании ограничивает свободу разума.

– А ты со своим бесчувственным разумом призываешь к насилию над самим собой! – Она пришла в раздражение.

Дневная перепалка грозила повториться.

– Все! Прекращаем полемику. В такой чудный вечер негоже нам ссориться, – отступил он.

Валентина смолчала.

Они были уже в нескольких метрах от ворот, когда Валентина все-таки не устояла перед желанием поставить завершающую точку в споре:

– Вадим, запомни, ты меня не переубедишь. И не мечтай!

– Понял.

– Бог для меня светлая надежда – этим все сказано. И, пожалуйста, оставь свои старания.

– Валь, не возражаю. Поступай так, как считаешь нужным. Но позволь и мне высказать свое мнение – я думаю, надо надеяться только на себя, на свой разум.

– Я говорю о Боге, а ты о самонадеянности. Больше ко мне не приставай со своей дурацкой теорией, ясно?!

– Яснее не бывает, – вынужденно согласился.

Валентина удовлетворилась ответом: отбила у него охоту поучать.

Тут неожиданно захотелось подшутить над ним:

– Боюсь, во сне мне явятся твои собратья и начнут восхвалять тебя.

– Что за собратья? – наморщил лоб в крайнем изумлении. Его вид рассмешил Валентину.

– А те, что ждут не дождутся тебя, – пальцем указала на землю.

– Черти?!

Она рассмеялась:

– Вот-вот! Советую ночью их не упоминать, а то напастей не оберешься.

Вадим воздел руки в манере истово верующего:

– Воистину, чудны твои дела, о Боже!

– Ты неисправим, – шалость Вадима могла разве что потешить. – Ну, не стой как часовой, открой дверь, – подала она команду.

Вадим протянул руку к ручке калитки, но не толкнул ее, обернулся лицом к полутемному проулку:

– Тебе ночью не страшно идти по этой улочке? – обеспокоенно спросил.

– Страшнее спускаться по шоссе.

Вадим расценил ее ответ как укор в свой адрес.

– Прости, моя вина. Впредь будем вместе возвращаться домой.

– Не стоит винить себя, мой дорогой. Меня защищает охранная грамота.

Он застыл с вопрошающим взглядом.

– Да, да, ты не ослышался. – Она прыснула: он выглядел забавно.

Вадим хлопнул себя по лбу:

– Дошло! Там, на небесах, выдали директиву о твоей личной безопасности. Ты – неприкосновенная личность.

– В точку попал.

– Тогда непонятно, почему тебе страшно?

– Потому что неисправимая выдумщица: всякие страшилки рисую себе. А потом как вспомню, становится смешно.

Вадим посуровел:

– Валя, мне не до веселья. Кроме ненависти и презрения к себе, иных чувств я сейчас не испытываю. Я заслуживаю только унизительного плевка. Оставил тебя на произвол ночи, а сам в это время, как омерзительный подлец, прохлаждаюсь в беспечности. Теперь, начиная с завтрашнего дня, я буду сопровождать тебя.

– Не стоит, я пошутила. Вадим, правда, никакой опасности не существует. Сам подумай, кому здесь взбредет в голову пойти на преступление. Причин нет, понимаешь? Маленький городишко, все друг друга знают. Народ незлобивый, миролюбивый. Они радуются, наслаждаются жизнью, ну, зачем им, скажи мне, создавать себе проблемы? У них одна забота – как усовершенствовать удовольствие. Ну, не хмурься, пожалуйста. – Она поцеловала его в щеку. – Понапрасну не казни себя, ладно?

Он отрицательно качнул головой:

– Ты ставишь меня в положение, с которым не примирится ни один уважающий себя мужчина.

– Убедил, жди меня на углу, как сегодня, хотя и в этом я не вижу необходимости. А быть рядом со мной на работе, Вадим, бесполезная трата времени, – ответила на его возможное пожелание. – Лучше займись гостиницей, ее строительством.

– А шоссе? Ты же сказала, что страшно там.

– Дурачок. Опасность представляют собой проезжающие машины, но и днем их надо остерегаться. Волков бояться – в лес не ходить? В общем, договорились: если не терпится, жди здесь. И еще открою маленький секретец: знаешь, как приятно, когда преодолеваешь свои слабости. Здорово очень.

Спорить не имело смысла, ибо понял, исходя из подтекста ее слов, что Валентина воспротивится его настояниям.

– На углу, так на углу, – проговорил он и толкнул калитку.

Собаки встретили прибывших не с радушием. Пребывая в неподвижной наблюдательной стойке, бок о бок, они безотрывно смотрели на них. Вскоре тандем разрушился – одна собака сделала несколько шагов в их сторону, но потом стала. Валентина приостановила движение, заинтересовалась поведением подопечных Вадима.

– Не ожидала такого приема. Без радости принимают тебя твои любимцы, – не без иронии заметила она.

– Потому, что ты находишься со мной, – ответил он.

– Знаю, не любят меня.

– Вот та, что сзади, Джулия. Она ревнует меня к тебе. Видишь, даже не сдвинулась с места.

– С Джулией все ясно. А второй, самец, почему он не признает меня? У него-то какие могут быть претензии ко мне?

– Проявляет солидарность. Да и ты не питаешь к ним симпатий. Они все прекрасно чувствуют. Чутье у них безошибочное, нам бы не помешало.

– А как ты его назвал?

– Ромео.

– Вот дура, нетрудно было самой догадаться. Значит, прежде всего мне надо опасаться самки.

– Нет, обоих.

– Это правда? – обратила на него испуганный взгляд.

– К сожалению. Ты не представляешь, как у них чешутся когти и зубы. – В глазах блеснули веселые искорки.

– Раз так, – она возмущенно топнула ногой, – я ухожу!

Картинно вскинув голову, быстро направилась к дому. Вадим, смеясь, поспешил за ней.

Дома Валентина впорхнула в гостиную, бросила на диван сумочку и воскликнула:

– Ждем-с! – села, придвинула к себе журнальный столик.

Вадим замер на месте с глуповатым выражением на лице.

– Чего стоишь? Гони сюда свой шедевр, будем кумекать.

– А! – и вышел.

Вернулся с большими листами ватмана. Уселся в кресло напротив, старательно разложил на столике чертежи.

Валентина принялась сосредоточенно рассматривать проект здания новой гостиницы. Но вскоре с досадой подняла глаза:

– Не разбираюсь в чертежах. Еще в школе не любила эти замысловатые линии. Словно скелет доисторического чудовища рассматриваешь.

– Чертеж и есть скелет здания, – пояснил он.

– Если я правильно поняла, ты решил возвести один корпус?

– Да, а что? – Вопрос показался странным.

– У меня вот какая мысль возникла – может, разделим здание на две части?

– Не понял. Зачем?

– Я не то сказала. Предлагаю гостиницу из двух частей. Начни с одной, старая будет функционировать, чтобы не терять доход. Построишь – снесем «старушку», берись за вторую. В это время первая будет уже работать. Ну, как?

Вадим вдумчиво смотрел на нее, потом ответил:

– Умно, выигрышный вариант.

– А бассейн предусмотрел?

– А как же! Вот он, – указал на чертеже.

– Бассейн расположим между крылами гостиницы.

– В твоем варианте по-другому никак не получится.

– Знаешь, хочу, чтоб были балконы.

– Конечно, без них не обойтись.

– Они у тебя большие?

– Нормальные, а что?

– Понимаешь, они должны быть просторными, широкими. А то я видела узкие, короткие – невозможно даже повернуться толком. Надо создать домашний уют в номерах. Постояльцы будут чувствовать себя уютно, как у себя.

Лукавая улыбка отразилась на губах Вадима:

– Согласен. Здание с приплюснутыми балконами напоминает даму с плоскими грудями. Никакого уюта.

Валентина, поглощенная занятием, на мгновение смешалась от неожиданной реплики, но потом:

– Теперь ты взялся скабрезничать, да?! – испепелила его взглядом.

– Извини, соскочило с языка, – поспешил признать вину.

– Соскочило, потому что в голове пошлые мысли. Я устала делать тебе замечания, в последний раз предупреждаю, ляпнешь еще раз, напрочь перестану разговаривать с тобой. Никакого уважения, как юнец из подворотни. Постыдился бы!

Он в смущении отвел глаза в сторону, браня себя в душе за опасную глупость. Был же предупрежден.

Расстроенный вид Вадима не остался незамеченным для Валентины. О том, чтобы проявить снисхождение, не могло быть и речи.

– Слушай сюда, – строго потребовала она.

– Да, – ответил он.

– Первый этаж отведи под магазин, ресторан и придумай что-нибудь еще. Чтоб отдыхающие, как сейчас, не шли за покупками в городок.

– Хорошо, учту.

– А еще организуем туры. Тут много достопримечательностей вокруг.

– Хорошо.

Вадим откликался вяло, без видимого интереса. Спад в настроении не понравился Валентине, так как готовилась деловому, конструктивному разговору.

– Вадим, может, объяснишь, что с тобой происходит? Обиделся? Ну, уж извини, какой привет, такой и ответ.

– Тебе померещилось, я внимательно тебя слушаю, – догадался изобразить удивленное лицо.

– Что-то не похоже. Задумчивый вид, но думаешь совсем о другом.

«Вторая ошибка», – отметил в уме он.

– Неверно, задумчивый, потому что обдумываю твои предложения. Валь, чтобы реализовать их, нужно приложить немало труда, да и время понадобится.

– Вот и думай.

– Что я и делаю.

– Не сейчас, ты еще не все узнал. Сидит сычом, и не знаешь, что у него на уме. Говори, подай совет.

– Понял, будем рассуждать сообща.

«Убедил. Если что, всегда логически отметай ее подозрения».

– Есть другие пожелания? – спросил вслух.

– Есть. У меня одна задумка, о которой предупредила тебя. Думаю, неплохо было бы установить связи с российскими турфирмами. Ты как на это смотришь?

– А разве у нас наблюдается простой?

Скрытое неодобрение вызвало у Валентины недоумение:

–Да, простоя нет. Но я хочу пообщаться с соотечественниками, душа воет от тоски. Ты не скучаешь по Родине?

Он ответил не сразу. После некоторого молчания проговорил в размышлении:

– Отстроимся, это будет примерно через два с лишним года.

Потом заключил:

– Да, Валь, идея хорошая, не звать же их сейчас в теперешнюю халупу.

– Вадим, и с материальной стороны выгодно. Наши, если гуляют, то мало не покажется. Не то что иностранцы – дрожат над каждой копейкой.

– И правильно делают, думают о завтрашнем дне.

– Вадим, не ради барышей позовем их сюда. Не у нас, так у других потратятся. Предложение стоящее, а ты почему-то засомневался.

– Нет, нет! У меня не возникло и крупицы сомнения, —поторопился уверить ее. – И ничего зазорного в твоей затее я не вижу: у бизнеса свои правила, для него все потребители на одно лицо. Готов выслушать следующую новаторскую идею, не скупись, – сказал с одобрительной улыбкой.

Она задумалась, после:

– Нет, все! – в приятном расположении духа облокотилась о спинку дивана.

– Неужели? Не верю, скорее всего, ты кое-что упустила, – с теплой иронией заметил Вадим. – Советую напрячь память.

– И не подумаю, все, что хранила в памяти, высказала.

– Валь, честно говоря, не ожидал, что заделаешься ревностным предпринимателем. Была надежда, но не уверенность.

– А знаешь, какая у меня мечта? – неожиданно спросила, чему-то улыбнувшись.

– Вряд ли догадаюсь.

– Страсть, как хочу путешествовать! С детства мечта не отпускает. Ведь как интересно побывать в других странах. Посмотреть, чем дышат там люди, какие у них заботы, как понимают счастье, что значит для них любовь. Это жуть как интересно! Иногда, Вадим, так хочется превратиться в невидимку и полететь подобно птице по всему белу свету. – Она рассказывала с упоением. – Прилечу в неведомое место, сяду на ветку. Сложу крылья, начну наблюдать со стороны за незнакомыми людьми. День, два, а может и месяц, буду сидеть и знакомиться с их бытом. Увижу, как они строят отношения друг с другом, что им нравится, а что – нет. Здорово, да?

– Обратить тебя в невидимку не позволю, так как ты мне нужна реальная, но путешествия обещаю. Тут мы с тобой едины.

– А ты веришь в реинкарнацию?

– Конечно.

– И я верю! Знаешь, я думаю, что человек каждую новую жизнь будет проживать в новой стране, среди новых людей, не тех, что были прежде с ним. И череда жизней продолжится до тех пор, пока он не посетит весь земной шар. Ведь одной жизни не хватит, чтобы изучить все уголки земли. А нашу планету надо знать и понимать.

– А там, в другой жизни, я буду рядом с тобой? – шутливо поинтересовался.

– Не знаю, – с детским простодушием ответила она.

– О, горе мне! – трагически вскинул он руки.

– Вадим, ну, откуда мне знать. Вспомни стихотворение Лермонтова про двух влюбленных. После смерти они встретились, но не узнали друг друга.

– Потому что по-настоящему не любили друг друга.

– Может быть.

– Хочешь, назову тебе формулу вечной и истинной любви?

– Хочу, – сразу ответила Валентина. Какая женщина отказалась бы.

–Тогда скажу. Цифровое выражение выглядит так: один плюс один равняется один.

Недолго поразмыслив, Валентина улыбнулась:

– Вадим, а ведь в действительности это так.

– У меня заготовлена формула и другой любви – земной, временной, так сказать, – с хитрой миной изрек.

– Да? Какая?

– Один плюс один равня…

– Равняется два, правильно?! – опередила она.

– Правильно. Понимаешь, Валь, любое явление для полного и внятного его понимания необходимо упростить и уместить в краткую и емкую математическую формулу. Посмотришь, и мгновенно становится ясным глубинный смысл. Я считаю, что математика не только царица всех наук, но и открывает путь к подлинному познанию жизни. Цифра «2» подразумевает разделение, непрочное соединение. Лермонтовские герои не достигли в любви той высшей степени взаимопоглощения, которая не допустила бы разрыва в другой жизни. При истинной любви возникает неразделимое единение, образуется цельность, которая полностью переходит в иной мир. Не случайно происходит, когда любящие сердца умирают или погибают в один и тот же день.

– Вадим, я только что вспомнила красивый миф, который перекликается с тем, что ты рассказал. В нем говорится о том, что раньше на земле жили двуполые существа, если мне не изменяет память, они назывались андрогинами. Жили мирно и спокойно. А потом, не помню, по какой причине, каждый из них разделился на две части. Так появились две половины – мужчина и женщина, и появилась любовь между ними. Потом что-то произошло, они потеряли друг друга. С тех пор каждая половина ищет свою. И если они находят друг друга, то жизнь наполняется любовью и счастьем. – Она улыбнулась ему.

– Мифы, легенды, сказки – все они имеют под собой разумное основание. Предания не являются фантазией праздного ума.

– Да, – безучастно ответила Валентина.

– А знаешь Валь, человечество со времен своего зарождения тщетно пытается найти ответы на три кратких вопроса: кто мы? откуда мы? куда идем? По данному поводу у меня есть некоторые соображения, думаю, тебе будет интересно.

Она не ответила. Застывшая улыбка на губах стала походить на едва заметную усмешку.

У Вадима мысли прервались. «Чудила, забыл, о чем говорил ее взгляд днем? Она ждет!» – прозвучало в сознании.

Он подошел к ней, нежно поднял на руки, унес в спальню.

ГЛАВА 15

Пришло горячее лето…

…Существует в действительности ад, или это плод пылкого человеческого воображения? Вопрос вопросов. В молодые годы катастрофически не хватает времени задуматься над данным «геморроем» (прав Гете: молодость – недостаток, который быстро проходит). Раздумье наступает под конец бренного пути. С нервным подозрением мысленно взвешиваешь собственное прошлое, вдруг хватаешься за сердце, затем – за Священное Писание. К великой печали, в некоторой степени спасительная метаморфоза происходит не со всем количеством людей. Бодрое большинство населения, погрязшее в мирских утехах, обольщается самообманом, к признанию ада относится с убийственным недоверием.