скачать книгу бесплатно
– Эй! – грубый окрик сзади. Сиплый, мужской. – Куда?!
Людмила решила повременить с риском и медленно закрыла дверь, но на засов запирать не стала. Она оглянулась – в коридоре стоял низкорослый мужичок в серо-розовых шароварах, белой рубахе, нежно-оранжевой безрукавке и такого же цвета островерхих туфлях, а голову его увенчивала большая бесформенная шапка. Он смотрел как-то очень уж зло, как будто раздумывал вмазать ей от души по голове локтем.
– Мне позволено, – сказала Людмила. – Я в гостях у твоего хозяина.
Арап недовольно хмыкнул, но сказал другое, заметно смягчившись:
– Тогда Вам сюда, барышня. Проходите скорее, будьте добры.
Людмила пошла на звук арфы с неугомонно топающим за спиной охранником. И вскоре оказалась у двустворчатой золотой двери с огромными шестью самоцветами – где они их добыли, непонятно.
– Вы рановато, придётся подождать, – объяснился арап, открывая перед барышней двери.
Арфист – темнокожий дядька в белом балахоне – добродушно улыбнулся ей и снова опустил взгляд к инструменту, с усилием принявшись наигрывать мелодию.
«Бард», – подумала Людмила.
Зал был просторный, то ли приёмный, то ли просто пиршественный, но в центре него стоял длиннющий стол, даже больше, чем у Владимира, накрытый белоснежной скатертью. На стол служанки вовсю ставили золотистые и серебристые подносы с едой: тут были и апельсины, и небольшой зажаренный поросёнок, и та же чёрная икра, и белое мясо, нарезанное тонкими пластиками, и графины с вином и мёдом. Они выходили из комнатки, пристроенной к залу, и, когда увидели барышню в лазурном сарафане, начали суетиться ещё сильнее, чуть ли не ударяясь друг о друга лбами.
Окна здесь было сразу два, и в них Людмила видела тот же пейзаж: снег, скалы.
Вокруг стола стояли деревянные стулья, обитые кожей, похожие на миниатюрные троны, они торчали по всему периметру стола, и только лишь во главе стоял почти настоящий золотой трон. Именно к нему Людмила и направилась, мягко ступая по тёмному деревянному полу.
– Нет, что Вы! – испугалась одна из служанок. – Это же место хозяина.
– Я знаю, не переживай, – ответила Людмила и вскарабкалась на трон, почувствовав, насколько же он жёсткий и неудобный. Почти как принцесса на горошине, только на троне черноморском. Она посмотрела на шедшего за ней гридника и удивилась: тот вытаращился именно на неё, а на его щеках горел румянец.
– Чего это ты так уставился, доселе не видел меня? – спросила она, чувствуя, как краснеет.
– Моя госпожа, – сказал он и присел на колено.
Теперь вытаращить глаза настало время для Людмилы. И для служанок.
И в это время открылись двери, и в зал вошли двое воскообразных чернолатников: у одного на поясе был обоюдоострый топор, а у другого – чёрно-фиолетовое знамя с коротким древком. И затем начали входить арапы, вылитые, как тот, что привёл её сюда. Шли они колонной по два человека, держа посередине багровые бархатные подушки. На них лежала блестящая седая борода. Они всё входили, входили и входили; их было человек двадцать. И только в самом конце – величаво и торжественно – вошёл карлик. Горбатый, серолицый и с длинным крючковатым носом. Он держал голову вздёрнутым подбородком то ли по той причине, что был важным и горделивым, то ли по той причине, что все арапы были высокими и несли подушки довольно высоко.
И в один миг процессия сбилась с шага. Оба чернолатника вытаращились на сидящую на троне Людмилу; арапы же стали спотыкаться друг о друга, чуть не пороняв подушки.
– Простите нас, хозяин, – начала старшая, по всей видимости, служанка. – Мы ничего не смогли сделать.
Арфист улыбался рядом белых зубов, но особо не смотрел на развернувшуюся процессию, мало ли что. Он продолжал неспешно играть, заполняя красивейшими звуками зал. Нажимая пальцами на струны умело и аккуратно.
Черномор поджал губы и молчал, налившись багровым. Теперь его лицо раскрасилось под цвет малиновой шапки, схохлившейся забавным гребнем.
Неожиданно железная люстра, висевшая на потолке с кучей свеч, начала раскачиваться. Приборы на столе задрожали, а самая старшая служанка захрипела и стала оседать на пол, схватившись руками где-то между рёбер.
– Прекрати! – крикнула Людмила и вскочила с трона. И в этот же момент трое личных черноморских гридников снова уставились в сторону. – Ты всемогущий колдун, но воюешь только с женщинами?!
Карлик ещё сильнее искривился, но потом закрыл глаза, и всё затихло: посуда перестала дребезжать, люстра остановилась, и служанка перестала стонать, а стала медленно и неуверенно подниматься на ноги.
– Нет, я великий воин, – сказал он дребезжащим голосом. – В своё время я отрубил голову великану размером с гору.
– А красть женщин ты где научился? – настаивала Людмила, надеясь, что этот злобный колдун не переломит её пополам силой думы.
– Оставьте нас, – сказал он. – Все.
Служанки быстро засобирались уходить; арапы тоже растерялись – если им уйти, драгоценная хозяйская борода упадёт на пол. Богатыри в чёрном пошли прочь чуть ли не синхронно, сразу же, как услышали команду.
– Все! – рявкнул карлик, и ураганный порыв ветра ударил в окна так, что свечи на люстре почти погасли. Арапы побежали, побросав подушки. – Эх, услада моя. Ты бы только знала, как я тебя обожаю.
– Ты меня не знаешь совсем, – сказала Людмила, и отступила от трона, потому что Черномор пошёл к ней, стараясь не наступить на свою бороду, волочащуюся по полу. Можно было не сомневаться, что пол тут мыли три раза на дню, а в год тратили тысяч триста золотых лишь на уборку. – Я плохая жена.
– Ты – дочь князя, – настаивал Черномор, подойдя к трону и начав на него карабкаться, как ребёнок на стог сена. – А это значит, что жена ты скорее хорошая. А уж как голову вскружила этому дружиннику… Но по ним не переживай. Больше их ты не увидишь.
– Как не увижу?! – вскричала Людмила, ища глазами хоть что-то, чем можно было бы огреть его, когда он подойдёт. – Не трожь их!
– Мне нет нужды их трогать, – поднял маленькие ручки с коротенькими пальчиками колдун. – Они сами сгинут. Руслан будет повержен в лесу разбойниками или зверями, Владимир же падёт от печенегов. Сколько ханов гонят своих коней к границам – не счесть!
Людмила молчала, мысли беспомощно метались у неё по голове. Ух, чародей! Умеет же он в голову залезть.
– Тебе нет нужды бояться меня, – заверил её Черномор. – Присядь, покушай. Ты моё кресло уже примерила на себя, и оно тебе подошло.
– Ни за что, – прошипела наследница княжеского престола.
– Я никогда не видел столько прекрасного и дикого создания сразу, – продолжал колдун. – Тебя не так просто укротить. Ты – настоящая царица, ты – настоящая стихия, Людмила!
Княжна присела на край одного из стульев, стоявшего через три от черноморского трона. Тот встал и медленно направился к ней, дабы не спугнуть. Пока она просто смотрела, но не пыталась убежать и отстраниться.
– Ты только подумай, какая жизнь тебя ждёт… – Он стал ходить взад-вперёд, иногда наступая на свою же бороду. – Я брошу весь мир к твоим ногам. Ты не будешь ни в чём нуждаться. Только скажи, что тебе нужно!
– Я не хочу быть пленницей, – сказала Людмила после долгого раздумия, слушая мерный стук шагов колдуна. – А ты меня хочешь запереть.
– Да кто тебе сказал это? – воскликнул он, отчего ветер за окном снова беспокойно разыгрался. – Что хочешь делай!
– Не представляй ко мне своих головорезов, – сказала она строго.
– Каких головорезов?! – прогремел Черномор.
– Ну, вот этих вот громадных мужей в чёрных кольчугах, – сказала она. – Они такие странные…
– Это мои богатыри, – сказал он с гордостью. – Тридцать три, все, как на подбор! Они могут одолеть кого угодно! И их одолеть нельзя!
– Вот и пусть держатся подальше, мне их опека ни к чему! Да даже если я захочу убежать, я не смогу этого сделать – кругом скалы, – продолжала гнуть она, понимая, что, если ей удастся избавиться от назойливых преследователей, то полдела будет сделано. Они самые опасные, но и их можно подчинить.
– Хорошо, – согласился Черномор. – После свадьбы я вообще подарю их тебе. Будешь распоряжаться ими всеми!
– Не забудь им об этом сказать, – напомнила Людмила. – Есть я не хочу, пожалуй, пойду к себе…
Она встала, мельком глянув на его безобразное лицо, и просто пошла к выходу, понимая, что нельзя показывать этому колдуну слабину, иначе он быстренько на неё седло наденет. И неизвестно ещё, что стало с предыдущими избранницами.
Людмила вышла из зала, сразу за дверями которого толпились арапы и стояли те трое личных богатырей. Снова с безучастными лицами.
– Все свободны, – сказала она, пытаясь подпустить в голос властности. – Я иду к себе. И провожать меня не надо.
И затем медленно пошла по коридору, не оглядываясь, но прислушиваясь. Нет, ни один из богатырей за ней не пошёл. Возможно, он отдаёт им команды мыслями.
ПЕСНЬ ТРЕТИЯ
-–
Фарлаф так и скакал, раздосадованный и осмеянный… Но нёсся он вовсе не домой, хоть был уже и на приличном расстоянии от последней встречи с Рогдаем. Лес здесь совсем поредел, превратившись в отдельные деревца, а дорога стала вязкой и глиняной. Проехав ещё метров сто мимо мелькающих кустарников, он поднялся по этой самой дороге на небольшую гору, усеянную выжженными стволами искрюченных деревьев. Возможно, сюда попала молния в последнюю грозу, а была она страшная.
Он увидел впереди приземистый белый домик с серой соломенной крышей, больше похожий на амбар, побеленной известью; по какому-то счастью возникший пожар не дошёл до него. Но любящий пиры воитель не просто сюда забрёл, он прекрасно знал, кто жил в этом домике. Может, и не всезнающая старуха, но люди тоже достойные…
Фарлаф позволил своему измождённому долгой скачкой коню перейти на трусцу. И вскоре он уже был рядом с окнами домика – парочкой обычных квадратных дыр в стене без малейшего намёка на стекло или хотя бы раму.
– Эй, есть кто здесь? – воскликнул витязь, прислушиваясь.
Тишина прерывалась лишь потрескиванием верхушек редких деревцев и шумными вздохами ветра. Было так свежо и хорошо, что Фарлаф уже стал забывать, что этим утром один ужасный воин чуть не сорвал ему голову с плеч. Внезапно – с такой неожиданностью ломается крепкая ветка под упавшим настом – в лесу раздался кроткий ропот, отчего любителя чужих женщин, пиров и красивых слов тут же бросило в пот… Потом разухалась где-то птица.
– Чтоб тебе… – процедил он, испуганно всматриваясь в редеющие деревца. Ничего и никого. Даже если там кто-то был, то он незаметно схоронился и чутко наблюдал.
Когда Фарлаф повернулся опять к дому, то в испуге отпрянул назад, чуть снова не свалившись с коня: в одном из проёмов стояла склабящаяся серокожая женщина. Её грязные смоляные волосы с проседью торчали во все стороны; на впалой груди висел амулет, склёпанный из жёлтых клыков, похожий на кусок козинака. Она выкатила свои мутные глаза и с интересом рассматривала гостя, раззявив рот в дружелюбной улыбке.
– О, – выдохнула она. – Я думала, ты запамятовал дорогу.
– Фух, – тоже выдохнул витязь, думая о ручьях хладного пота, льющегося у него по спине. – Зачем ты меня так пугаешь? Чуть удар не хватил.
– Что тебе надобно, добрый мой друг? – спросила женщина и вывалила наружу длинный красный язык.
Со стороны леса опять раздался отчётливый хруст, будто кто сломал ветку пинком, но в этот раз Фарлаф уже не испугался и с готовностью посмотрел туда…. А уж потом взял и
испугался: там стоял волк. Хоть и разделяло их метров сто семьдесят, всадник готов был поклясться своим гербом, что волк не просто стоит и смотрит, а стоит на задних ногах.
– Это мой брат, – сказала женщина (скорее всего, это была она). – И он рад встрече тоже.
– Хо-хо-рошо, – выдавил Фарлаф и тяжко сглотнул. Во рту всё пересохло не только из-за вчерашнего обилия выпитого вина, но и из-за таких вот встреч. – Мне нужно расправиться с обидчиком. Он, чёрт бы его побрал, очень силён, и крут, как Твердогорье.
– Надеюсь, не с Черномором? – вскинуло брови существо. – Ибо не…
– Нет, с Черномором я… С Черномором разберутся другие. – Он увидел, что женщина заулыбалась, глядя ему за спину, поэтому снова поспешил обернуться: тот волк шёл к ним, ни от кого не скрываясь, и покачиваясь как самодовольный стражник. – Так… Надо убить Рогдая. И Руслана. Это воины Владимира.
– Это дорого будет стоить, – сказала она, расширив улыбку до невозможности. – Что ты дашь мне взамен, добрый мой Фарлаф?
На минуту он растерялся, даже думая, что ему нечем будет расплатиться с ними, и это ему аукнется прямо сейчас, но потом он спохватился и протянул ей щит.
– Забирай, ручная работа. Сталь, серебро.
Она взяла дар и принялась крутить его в своих желто-серых венозных руках, а потом вопросительно посмотрела на него. В этот момент к проёму подошёл волк, оказавшийся ростом чуть ли не с самого Фарлафа, несмотря даже на то, что тот был на коне. Пахло мокрой шерстью, а глаза его были ярко-зелёные, как рубины, светящиеся изнутри. Только сейчас воин заметил, что у брата этой женщины ещё есть густая серая грива вокруг шеи. Он опёрся волосатой лапой на подоконник в манере самых обыкновенных людей, и тоже стал молча смотреть.
– Ааа, – протянул Фарлаф обречённо. – Бери всё.
Он снял свой шлем, отдал ей, затем стал отстёгивать заклёпки и расстёгивать ремни и через голову снял свою блистающую и дорогущую кольчугу. Вот в этот момент двуногий волк закивал, демонстрируя, что вот теперь-то он может просить об услуге. Но Фарлаф тоже протянул следом перевязь с мечом, что снял сначала… Для убедительности.
– Отдавать свой меч – это же позорно, нет? – спросила женщина, но взяла его, чуть изжелтевшими когтями не подцепив и белокожую ладонь человека.
– Не имеет значения это, – отмахнулся он. – Мне надо, чтобы вы убили Руслана. И Рогдая. И принесли мне их головы к моему имению…
– Я знаю, где оно, – сказала женщина и кивнула с видом старой приятельницы.
– Когда Владимир отблагодарит меня, я отблагодарю и вас обоих, – продолжал сулить Фарлаф. – Получите всё, что захотите.
– Да не ерепенься ты! – сказал волк вполне себе человеческим голосом. – Наобещаешь сейчас мне тут… Пока ты заплатил за услугу, и услуга сия будет тебе оказана. Можешь не переживать. Об остальном потолкуем позже.
– Я поскакал? – спросил Фарлаф таким робким тоном, что брат с сестрой даже расхохотались.
– Поскачи, дорогой, – сказала женщина. – Скоро на колья головы их насадишь и будешь показывать своим любовницам, рассказывая, как ты…
– Но Рогдай в этих землях известный вояка, – возразил Фарлаф. – Он и меня сегодня чуть-чуть не зашиб. Благо, охотился за Русланом. Если идти вдоль по реке, то можно настичь их. Но если они ушли далеко…
– Я могу выследить кого угодно, – прервал его рослый волк. – Остальное – не твоя забота.
Фарлаф просто кивнул и поспешно поскакал прочь, лишь бы больше не разговаривать с этими приспешниками самого зла. Ух, что скоро начнётся!
––
Руслан чувствовал, что поединок с Рогдаем его колоссально измотал. Он потерял в бою и шлем, и щит, и клинок оставил, держа в руки только лишь перчатку, которую ему сунул на прощание Левша. Ах, бедный крестьянский герой! Скорее всего, кровожадный Рогдай уже расправился с ними, и теперь рыщет снова, желая найти Руслана и умертвить.
Конь надсадно дышал, забредя в такую непроглядную чащу, что сам воин ничего не видел впереди себя на несколько метров. Он держал одну руку перед собой, чтобы ветки деревьев не вышибли ему глаза. Сначала он нёсся по полю, затем свернул в лес, перешёл реку из последних сил, и снова поскакал вглубь. Пытался оторваться, не следить сильно.
Раскидистые деревья с толстыми стволами росли всё чаще и чаще, пока не стали
переплетаться. Воин всё гнал и гнал коня… Воды у них была одна кожаная фляжка на двоих, а провианта вообще не было.
Руслан оглядывался, собирая на свою буйну голову с вьющимися волосами клещей и пауков, и вдыхал пьянящий запах хвои и коры. Пока никто не ломился следом, но он чувствовал, чувствовал…
Конь машинально замедлялся, переступая через поросшие мхом поваленные деревья, булыжники, пока полуденное солнце совсем не растеряло свои лучи среди густых веток.
– Всё, стой, дорогой друг, стой, – выдохнул витязь. – Можно передохнуть.
Руслан медленно сполз с коня, тяжело дыша. Он осмотрелся: вроде цел. Всё кругом поросло серо-зелёным мхом, каждый бугристый коричневый ствол, опутанный ветками, вся земля. Она, кстати, была очень мягко и податливая – видать, витязь очень уж далеко забрался в своём побеге.
Посмотрел на себя ещё: вроде ран нет, но без оружия ему долго не протянуть будет в этих местах. Кузнечная рукавица почти ничем не отличалась от дружинных рукавиц, только были на ней и ремни кожаные, и сама ладонь оторочена каким-то материалом. Кузнецы, конечно, знали гораздо больше, жаль, что он не успел с Левшой поговорить подробнее… На костяшках рукавица обладала железным полумесяцем, похожим на разогнутую подкову. В общем, неплохая приблуда! Явно не для простого ума.
Из фляжки Руслан сделал сам глоток и дал попить коню. Конечно, это не ведро воды, но хотя бы что-то. Потом он постоял, прислушиваясь ещё, и повёл Верного дальше, пробираясь вглубь леса.
Интересно, что же он будет делать с самим Черномором, если даже с Рогдаем он совладать не смог?! И вообще, как же он будет вызволять свою любимую, если себя защитить не мог? Это какой-то позор, не иначе. Об этом он и думал, погружаясь в кручину всё сильнее и глубже. И продолжая брести, естественно.
Земля стала очень уж мягкой и подозрительно липла к сапогам. Всё кругом чавкало и проваливалось. Руслан вышел на круглый тёмно-зелёный тенистый булькающий пятак, через которое было проложено бревно – упало или от времени, или его паразиты так сгрызли. Со всех сторон этот пятак обступали корявые деревья с толстыми корнями, в некоторых местах торчавшие из земли, как гигантские дождевые черви после ливня выступают из грязи.
