Реальная сказка

– А вот тут странная история. Я так понял, что я связался как-то с этим цветком, когда опрокинул тот бутылек. Когда он начинает цвести, я резко начинаю стареть, а когда он умирает, я молодой. Честно говоря, я и сам не понял до конца, что да как.

– Про секс ты понял, про цветок не понял.

– Да, я же был молодой, этих женщин у меня было много, я и не замечал сначала. Потом появилась Жезель, но ей было тридцать, подпитка была слабая, и я стал увядать, скажем так. Потом мы с ней рассорились, я ушел в загул и был молодой допинг. В целом, чтобы понять, что к чему, я прибавил в возрасте пять лет. А вот с цветком непонятно. Вот эти резкие и грубые морщины и седину я получил именно в момент цветения цветка, причем они остаются навсегда. Если подпитка несколько регенерирует старые клетки, то тут ничего не помогает. Он цвел два раза, во времена Жезель, а потом во времена войны в 1814 году. И так же дарил мне резкую старость, а потом по неизвестным мне причинам погибал.

– А может, это просто отмеренное тебе время, типа часы, которые отмеряют именно твое время?

– Интересная мысль… Но время у него странное: разница в 100 лет, а потом 200 лет, а потом что? 300 лет? Получается, это время ведет к бесконечности?

– Запутанно…

Глава 8

Повисла тишина. Сюзанна, все это время стоявшая за Егором, села на другой конец дивана от него, а он налил себе вина.

– Так ты что, боишься, что постареешь и умрешь?

– Да, я уже привык быть бессмертным.

– Но это человеческая природа, это нормально.

– Меня не волнует, что у вас там нормально, а что ненормально, – он начал раздражаться, – а цветок должен засохнуть, поняла?

– Окей, – примирительно сказала она, еще раз встречаться с чудовищем она не хотела, – а ты жизненные моменты того периода отслеживал?

– Конечно, отслеживал. Все сопоставлял, точки соприкосновения косвенные.

– Может, не косвенные, может, ты так думаешь, а на самом деле это не так. Или ты смотришь со своей колокольни, а нужно посмотреть под другим углом, например, с моей колокольни.

– Ну давай с твоей колокольни посмотрим, раз уж начали… Первый раз, когда мы начали встречаться с Жезель, в какой-то момент цветок начал прорастать, в какой именно момент, я не обратил внимания, потом мы расстались, цветок какое-то время еще рос. Все. Второй раз… Была война, и там была девочка медсестричка, может, ей было лет 15, может, постарше, и я чувствовал ее интерес ко мне, но сам ничего к ней не испытывал. Хорошая девочка была, добрая, светлая, жаль, рано погибла. И тут цветок начал расти. Знаешь, как будто после ее смерти.

– А сколько по времени цветет? День? Месяц? Или как?

– Да я не помню, может примерно год.

– Может, это связано со смертями тех, кто тебя любил? Девочка во время войны погибла, и цветок умер, может, и Жезель умерла.

– Подожди, подожди… Давно я не возвращался к этому вопросу… Кажется, да, Жезель умерла, и цветок погиб… Кажется, так и было… Значит, сейчас кто-то меня полюбил, и цветок ожил? – Он вдруг встал с дивана. – А если этот кто-то умрет, то и цветок умрет. Мы нашли то, что искали, – он радостно посмотрел на Сюзанну, чокнулся своим бокалом об ее и осушил его, – осталось только понять, кто это…

– Ты что, ее убьешь?

Он отстраненно посмотрел на нее.

– Может и да, но, вспоминая предыдущие сюжеты, они умирали без моей помощи. Поэтому не уверен, что это правильное решение. Тут важнее найти теперь этого человека.

– Если ты собрался кого-то убивать, то я в этом не участвую! – девушка встала. – И будь уверен, и тебе не позволю распоряжаться чужими жизнями.

– Успокойся, никого убивать я не собираюсь… По крайней мере, пока не выясню все…

– Пока не выясню все… Сомнительная отговорка…

Он смотрел на нее и неожиданно начал тереть свой лоб и глаза закатил так, как обычно делают, когда кружится голова.

– Что с тобой? Плохо?

– Нет… Пойду умоюсь… – он пошел в ванную комнату.

Девушка нервно мелкими частыми глотками пила вино и размышляла о том, куда она попала и как теперь выпутываться. Дверь ванной распахнулась и ударилась об стену.

– Тебе луч… – на нее смотрел уже не Егор, на нее смотрело то самое чудовище.

Он стоял без верхней одежды, по телу текли капли воды, как будто он принял душ. Он тяжело и глубоко дышал и даже издавал какой-то полушепотный рев. Он начал подходить и вдруг по-зверски заулыбался, оголяя свои белые зубы, и проговорил: «Стучит!»

Егор подошел, разорвал на девушке блузку, обнял ее крепче, чем когда-либо ее обнимали. Она еле дышала в его шею со вздутыми венами, а он втиснул свою огромную руку под юбку девушки, медленно начал ее поднимать по ее ноге, тем самым поднимая юбку. При этом он постоянно бормотал: «Стучит, стучит…»

Сюзанна понимала, что физически он сильнее и даже то, что она несколько лет ходила в школу рукопашного боя, ей вряд ли сейчас поможет. Решение пришло мгновенно. Она резко ударила его в пах, и это сработало, значит, даже у чудовища та же ахиллесова пята, как и у всех мужчин. Она освободилась от него и выбежала на улицу.

А он и не бежал за ней.

Глава 9

Девушка проснулась от того, что в дверь кто-то стучал. Не успела она открыть глаза, как тут же вспомнила события прошлого дня. В дверь продолжали стучать, а у Сюзанны не было ни малейшего желания открывать, ее сковывал страх. В дверь начали стучать сильнее.

– Сюзанна, открой, – она узнала его голос, – открой, я знаю, что ты дома, открой или я выбью дверь.

Тут девушка пожалела о том, что ей не успели привезти дверь, которую она заказала. Хотя и эта дверь была не самой хлипенькой. Дверь с грохотом провалилась в прихожую с первого удара. Егор стоял в дверях, Сюзанна робко взглянула на него, а потом на дверь, лежавшую на полу.

– Извини, – начал он, проходя в прихожую, – я не хотел тогда… – он посмотрел на пол на лежавшую дверь, – и сейчас не хотел. В общем, твоя версия отпадает. Я тут вспомнил, – он уже совсем близко подошел к ней, но развернулся вполоборота и облокотился о стену, – Жезель была еще жива, когда цветок засох. Я узнал, что у нее родилась дочка, и в тот момент почему-то меня это как будто разозлило, и я начал искать наши письма-записки друг другу, я шарил по всем шкафам, полкам, и, в общем, цветка уже не было, вернее, там были засохшие листья. Когда он полностью опал, я не помню. Но точно раньше, чем она умерла.

– Ко мне зачем пришел?

– Цветок с тобой тоже как-то связан, мне так кажется… И я столько уже тебе рассказал, что надеюсь, что ты увидишь что-то со своей колокольни, – он устало посмотрел на нее и вяло поднял уголки губ.

– Что с тобой вчера произошло? Ты превратился… Ты напугал меня.

– Да, прости, я забыл сказать, что в период цветения я чаще трансформируюсь.

– Так часто?

– Когда он не цветет – два-три раза в год, а вот когда цветет – обычно раз в месяц, но бывает чаще. Самое частое было с разницей в два дня. Так что два дня у нас точно есть.

Она понимала, что выгнать его не получится, но лучше они будут в ее квартире в многоэтажке, чем в его частном доме.

– Ладно, мне надо позвонить, не могу же я жить с открытой дверью… Без двери…

– Я посмотрю, может, я смогу что-то сделать…

Девушка взяла мобильный и стала куда-то звонить.

Когда она снова вошла в прихожую, дверь стояла на своем обычном месте.

– Я сделал как мог. Но лучше все-таки поставить новую, – он виновато улыбнулся.

– Завтра с утра привезут, сказали, сегодня не могут, уже все разъехались. Может, кофе?

– Да, можно, – они прошли в ее небольшую кухню, – ты вчера все время бормотал слово «стучит»… Когда стал таким… Чудовищем.

Кофемашина старательно негромко зашумела в работе над кофе.

– «Стучит»? Когда, вчера?

– Да, ты не помнишь?

– Я обычно очень плохо помню моменты, когда я становлюсь зверем. Но как ты меня ударила, помню, – он засмеялся.

– Ну, знаешь, неизвестно, что можно было от тебя ожидать. А эта блузка, кстати, подарок мамы, я ее очень любила, а теперь она порвана.

– Да, извини. Стучит… Я даже не знаю… Не помню ничего такого, что могло быть с этим связано.

– А тогда в актовом зале в университете?

– Ну, блин, сколько я еще буду извиняться перед тобой?

– Нет, нет, ты тоже сказал это слово.

– Я не говорил такого, я все помню.

– Ты сказал! Подошел, положил свою руку на мою грудь и сказал: «Стучит».

Кофемашина мигала зеленым, сообщая о готовности кофе. Девушка встала из-за стола.

– Сахар? Молоко?

– Молоко, пожалуйста. Я не помню этого, именно этот момент.

– А в парке ты тоже это сказал.

– Да, я помню очень смутно, что ты там была. Но что я тебе что-то сказал, не помню.

– Может, это как-то связано? – она расставила чашки с кофе и села напротив него.

– Стучит… Сердце? Но сердце у всех стучит, и у меня в том числе.

– Может, ты и раньше говорил это слово?

– Раньше… Не помню такого, надо подумать… Раньше… – он сделал глоток кофе, и вдруг его глаза округлились. – Вспомнил, тогда в 14-м была девушка… Мы с ней встречались, кажется, ее звали Фрея, она однажды мне сказала, что я ее сильно напугал нечеловеческим образом и что я говорил это слово…

– Фрея? Кто это?

– Она… Мы с ней очень подружились во время войны. Но она куда-то исчезла…

– Куда исчезла?

– Не знаю. Я в этот момент уезжал, война все-таки, а когда приехал, ни ее, ни ее семьи не было.

– Так. А она когда умерла?

– Я, честно говоря, даже не знаю. Я спокойно отнесся к ее отъезду и даже не интересовался ее дальнейшей судьбой.

– Так, цветок ожил, когда умерла медсестра, а когда ты начал встречаться с Фреей?

– Я так не вспомню. Сейчас мне кажется, что сначала я познакомился с Фреей, а уже после с медсестрой. Но это точно произошло в один год. И когда она уехала, цветок еще жил.

– А долго он после этого жил?

– Такие подробности я не помню… Может, полгода…

– Непонятно…

Они молча сделали несколько глотков.

– Мне кажется, надо копать глубже. Есть три женщины: Жезель, медсестра и Фрея, надо досконально узнать об их жизни. Думаю, тебе это будет сделать проще, ты с ними больше знаком, чем я. А я попытаюсь узнать о тебе то, на что ты мог сам не обратить внимание.

– Хороший план.

Глава 10

– Привет, мне надо с тобой поговорить, – Сюзанна, не спрашивая, вошла в дом мимо Егора.

– Я тоже кое-что вспомнил, – парень закрыл дверь, прошел в зал, – тогда в 1814-м у той девочки-медсестры был блокнотик, а в нем рисунок, а на рисунке я, понимаешь? Просто тогда не было фотоаппаратов, меня не часто рисовали, понимаешь?

– Она была твоя правнучка.

– Что?!

– Я узнала эту информацию у знакомых исследователей. Она была твоя правнучка, она прямой потомок Жезель, понимаешь?

Мужчина в шоке опустился в кресло.

– Нет, не понимаю.

– Я сопоставила факты и поняла, что ты стареешь, когда ты остаешься один, когда не остается прямых потомков. Тогда в первый раз, ты же сам мне рассказал, что вся твоя семья погибла в пожаре, что именно это сблизило тебя с Жезель. Потом она забеременела от тебя, ты сам говорил, что ребенок был на тебя похож. Прошло время, твоя правнучка погибает, и снова твой род прекращается, она была единственной тогда, но появляется Фрея. Она забеременела от тебя, родился мальчик… Ребята пытались дальше отследить твой род, но во времена Великой Отечественной следы затерялись. Они сказали, еще поищут, но это займет больше времени.

– Что ты такое говоришь?

– Ты живой, пока твоя семья живет. Если твоя родовая линия прекращается, ты начинаешь стареть, а цветок цветет в тот момент, когда твоя линия возрождается, когда кто-то носит твоего ребенка. Цветок не сообщает о смерти, он сообщает о жизни, о новой линии. Мне кажется, ты начинал стареть в момент, когда твой род прекращался, а когда он возрождался, цветок начинал цвести… Ты посмотри, как дочь Жезель похожа на тебя! При этом вторая дочь похожа на ее мужа, – Сюзанна протянула книгу с фотографией.

– Где ты это взяла?

– Ребята дали. Они покопались в биографии Габриель, о ней больше все-таки инфы, и наткнулись на эту фотку. Эта девушка – копия тебя.

Мужчина посмотрел на картинку в книге, на которой было изображено несколько женщин.

– Жезель любила ходить на литературные вечера… Наверное, и дочку приучила… – мужчина пальцем провел по листу и прошептал: – Этого не может быть… Так оно и есть, – неожиданно он рухнул на пол, из глаз потекли слезы, – я ее спрашивал… Но она говорила, что это не моя дочь, не моя. Потом они уехали… Моя дочь… – он снова провел пальцем по фотографии девушки и окончательно заплакал, по-мужски, беззвучно, но с сожалением.

Сюзанна подошла и села рядом с ним на пол.

Мужчина поднял на нее глаза, полные слез, на секунду застыл и вдруг бросил книгу в стену.

– Я ее не сберег, – взревел он.

Девушка мягко положила свою руку на его.

– Не надо, не надо… Ты не знал… Теперь ты знаешь, ты будешь беречь свою семью, будешь заботиться. В этом и есть твоя сила. Пока твоя семья жива, ты живой.

– И где ж мне теперь искать мою семью…

Глава 11

– Сюзанна Пьеровна, а это правда, что вы хотели уходить?

– Ох, откуда вы все узнаете, – улыбнулась девушка, – садитесь, пара уже началась.

Через полчаса в класс зашла Вика, какая-то мрачная, ни слова не говоря, она села за парту.

– Виктория, что с тобой?

– Какая разница?!

– Просто ты выглядишь подавленной…

– А тебе не пофиг, а?! Вам всем не пофиг?! Достали уже! – из глаз девушки хлынули слезы, она схватила свой рюкзак и выбежала из аудитории.

– Что это с ней? – недоуменным взглядом проводила ее Сюзанна.

– У нее парень погиб в аварии…

– Что?! Какой ужас!

– Говорят, они поругались, она ушла, а он с другом напился, сели в машину и разбились… Друг вроде как в коме лежит…

Прошло три дня. Сюзанна стояла перед дверью дома Егора. Дверь была приоткрыта.

– Воров мы не боимся, калитка открыта, входная открыта, заходите все, кто хочет…

Она вошла в дом:

– Егор?!

На верхнем этаже послышался крик. Сюзанна поднялась на второй этаж, из комнаты доносились стоны. «Он что, в итоге убивает?!» – пронеслись мысли в голове. Она открыла дверь…

Егор лежал на кровати, а сверху на нем сидела голая девушка. Они оба посмотрели на нее и застыли.

– Эм… Простите, – Сюзанна отошла от двери и побежала к лестнице.

– Слезь с меня, слезь, – Егор оттолкнул девушку с себя и выбежал за Сюзанной. – Стой! Не уходи!

Уже на улице он нагнал ее, обхватил за плечи и прижал к себе.

– Стой! Куда бежишь?

– Ты что, голый?!

– Специально для тебя! – усмехнулся он.

Она развернулась, дала ему пощечину и вышла в калитку.

– Черт! – парень пошел обратно в дом.

Со второго этажа на него смотрела девушка.

– Ну что, продолжим наше веселье?

– Нет, езжай домой.

– Но мы же не закончили?

– Все мы закончили. Уходи.

Девушка обижено повернулась и скрылась в комнате. Через несколько минут она молча прошла мимо Егора и ушла.

– Что за фигня?! – Егор продолжал сидеть голым на диване в гостиной. – Она не может мне нравиться, это абсурд! Она обычная девушка. Что в ней такого? И красивее нее были, и богаче, и умнее. Что со мной?!.

Глава 12

Утром уже веяло легким морозцем. Сюзанна медленно шла в университет и думала про себя: «Что со мной?! Почему я так отреагировала?! Какой стыд! Это что, ревность?! Какая ревность?! Он не может мне нравиться, это абсурд! Он мой ученик! Что со мной?!»

Вдруг откуда ни возьмись перед ней появился Егор. Она посмотрела ему в глаза и облегченно вздохнула. Перед ней стоял чистый Егор, зверя не было.

– Привет! Ты вчера так убежала.

– Привет! Я вчера такое увидела, – девушка хотела обойти парня, но он сделал шаг в сторону и преградил путь.

– Послушай, я вчера… Я… Со мной что-то произошло. Прошу, поедем со мной, я хочу кое-что показать.

– Что?! Куда поедем? У меня пары!

– Я договорился с группой, они нас прикроют. Так что у нас есть три часа, – улыбнулся мужчина.

– Куда ты собрался меня везти?

– Прошу, это сюрприз, – мужчина, приглашая девушку сесть, открыл дверь своей машины.

– Хорошо, – девушка села в машину.

Парень всю дорогу загадочно улыбался, но хранил молчание.

– Мы приехали.

– Что это? Зоопарк? Зачем мы приехали в зоопарк?

Они оба вышли из машины.

– Пойдем, – мужчина, не спрашивая, взял девушку за руку и повел к кассам.

Они прошли в зоопарк и остановились у огромного стекла, за которым были пингвины. Некоторые плавали в воде, некоторые топтались на суше, каждый был занят своим делом, но один стоял в сторонке и смотрел куда-то вдаль.

– Ты наверняка знаешь, что пингвины живут с одной самкой всю жизнь. Я был тут позавчера, а этот пингвин так и стоит. Его спутницу увезли в ветклинику, операция на лапке, а он так и стоит. Смотрители переживают за него, говорят, плохо ест, мало спит, ждут скорейшего возвращения его спутницы жизни…

Девушка перевела взгляд на мужчину, а он продолжал смотреть на пингвина.

– Пингвины живут примерно двадцать лет, и основную часть своей жизни живут с одной самкой, представляешь? Ему сейчас плохо, он не понимает, куда пропала его подруга. Знаешь, – он повернулся к девушке, – когда ты так выбежала тогда из дома, когда ты застала меня с другой, я вдруг испугался, что ты уйдешь навсегда. Так странно, прожить триста лет без любви… Ведь людям отмерено и того меньше, они успевают кого-то полюбить?

– Егор, – тихо сказала она, – что ты говоришь?

– Я люблю тебя.

– Что?!

– В первый же день, как я встретил тебя, я понял, что хочу тебя, – он провел рукой от плеча по всей длине ее руки, – хочу только тебя, – он взял ее за руку, – я не понимал тогда еще, что полюбил. Понял только, когда испугался, что могу потерять тебя, твое сердце… Эта девушка… Я хотел сам себе доказать, что это не любовь, что это просто желание, понимаешь? Доказал, – сам себе ответил он. – Я не хочу тебя сейчас принуждать к ответу и не буду тебя терроризировать своей любовью, прошу только, возьми этот кулон, – он протянул ей коробочку, – если ты почувствуешь то же, что и я, дай мне знать – надень этот кулон.

Девушка открыла коробочку. Внутри лежала цепочка с кулоном в виде двух пингвинов. Она посмотрела на мужчину.

– Егор, я не…

– Не надо… Не говори сейчас ничего, – он посмотрел на свои наручные часы, – ты опоздаешь на пару, пойдем…

Глава 13

Прошло два месяца.

Она продолжала преподавать, а он – учиться. Егор вел себя как обычно. Они общались как учитель и ученик, и он не позволял себе переступать эту грань, особенно при всех. А она молчала и не носила подаренный им кулон. Но он не отказывался от нее и напоминал о себе и своем предложении. То оставит букет цветов на столе, то шоколад в столе, то передаст раскраску с пингвинами, то пирожное в виде пингвинов, то оставит послание на асфальте, то незаметно дотронется до ее руки…

Но однажды он не пришел. Он не пришел и на следующий день.

Сюзанна ходила взад и вперед по комнате и покусывала свою губу.

– Ну, давай, возьми трубку, это важно… Куда ты пропал?

Но он не брал трубку. Она легла в кровать и сдерживала себя от порыва вскочить и побежать к нему.

– Нет, надо ему рассказать, – она вскочила и быстро начала собираться.

…

Дверь в дом была закрыта. «Да мы стали закрывать двери. К чему бы это?» Она обошла дом, в гостиной горел свет, она заглянула в окно – там все было перевернуто вверх дном.

– Может, грабители ворвались, – рассуждала шепотом она, – может, они его ранили… Он же все-таки человек.

Она обошла вокруг дом и заметила, что одно окно слегка приоткрыто. Она забралась через него в дом.

– Егор?! – а в ответ тишина. – Егор?!

Вдруг кто-то схватил ее и припечатал к стене. Она узнала его, но это уже был не Егор, это был зверь. Он стоял перед ней голый, по всему телу вены вспухли, а на шее, казалось, вот-вот просто взорвутся, бешеный взгляд дикого животного, тяжелое, громкое дыхание. Он смотрел на нее и не видел ее.

– Тихо, тихо… Успокойся… Это же я, – она провела ладонью по его щетине, – все хорошо… Успокойся.

Он посмотрел вниз, как будто на ее грудь, потом снова в глаза, она продолжала что-то шептать, он снова посмотрел вниз, его руки обмякли, вены начали сдуваться, глаза налились человеческой жизнью, и он повалился на пол.

– Ты чего? – девушка села к нему, по его телу бежали капельки пота, он медленно и глубоко дышал.

– Мне нехорошо, я уже два дня в этом состоянии.

– Поднимайся, пойдем в душ, – она потянула его к себе, но он был тяжелым и не поднимался, – ну давай, сделай усилие, вставай.

– Ты надела его, – он провел пальцем по свисавшему с ее шеи кулону.

– Да. А теперь давай вставай, – она снова потянула его на себя, и в этот раз он встал, – вот так, пойдем в душ, – она провела его в душевую кабину и включила воду, – вот так, а то весь мокрый. Все хорошо, – она проводила ладонью по его телу, по его волосам.

– Ты пришла, надела кулон, – он улыбнулся, – хорошо, что ты есть, я люблю тебя, – он сделал шаг из душа, обнял ее и поцеловал.

– Эй, ты мокрый, – как будто смутилась она, – давай, залезай обратно и мойся сам, а то что я тебя тут, как маленького, – она затолкала его обратно в душ, вручила душевую лейку и вышла из ванной комнаты.

Глава 14

Когда парень вышел из душа, девушка копошилась на кухне.

– Я вышел, – девушка обернулась.

– Тебе лучше?

– Да, намного. Хорошо, что ты пришла.

– Ты сказал, что уже два дня в этом состоянии?

– Да, раньше такого не было. А тут два дня… Если бы не ты… Неизвестно, сколько еще я бы был… Чудовищем.

– Я сделала чай, подумала, ты захочешь горячего после душа, – она поставила чашку чая на стол.

– Да, отлично.

– На самом деле я пришла кое-что рассказать…

– Что? Я подумал, ты ради меня… Кулон…

– Нет, это тоже, конечно… Ты трубку не брал…

– Ты переживала? Ты влюбилась? – улыбнулся он.

– Я хотела о другом поговорить, – она резко сменила тему разговора. – Я нашла твоего родственника, – он выпрямился и стал серьезным, – он попал в аварию и два месяца лежал в коме… Он вчера ночью умер.

– Что?! – он упал на диван.

– Его бабушка попала в детдом после войны, – затараторила она, – никто не знал, кто ее родственники, никто не приходил, узнать было сложно, особенно тогда. А этот мальчик погибший, он ее внук.

Парень поднял на нее грустные глаза, на переносице застыли морщинки грусти, девушка продолжала говорить:

– Помнишь твой день рождения? Вика была не в себе, она с парнем поругалась в этот день, а он напился, сел за руль, и друг его сел в машину, а этот друг – твой родной.

– Он умер?

– Да… Он пролежал в коме два месяца и вчера не приходя в сознание умер, – мужчина молча встал и подошел к окну, – завтра похороны, может, ты захочешь там быть?

Он смотрел в окно. На улице стояли голые деревья, на земле лежал тоненький слой снега, который почти растаял, было пасмурно и грустно.

– Зима наступает… В моей душе тоже…

Девушка подошла сзади, положила руку на его плечо.

– Все образуется, ты же сильный парень.

Он обернулся и мягко и нежно обнял ее.

– Прости, но я тебя теперь никуда не отпущу. Я уже два раза отпускал…

– Хорошо, – девушка обняла его в ответ.

– Останься сегодня со мной… Мне кажется, только с тобой у меня получается себя контролировать. Нет, ты не подумай, ты не очередной допинг, – он усмехнулся, – просто побудь рядом. Я боюсь тебя отпускать, боюсь оставаться без тебя. Боюсь, что кто-то заберет тебя, боюсь, что ты перестанешь мне улыбаться. Боюсь потерять тебя, как уже потерял многих. Хочу тебя оберегать, заботиться, хочу, чтобы ты меня оберегала, заботилась. Впервые за триста лет я полюбил, полюбил тебя. Останься со мной, пожалуйста.

– Ладно, я останусь…

Эпилог

Прошло полтора года.

На улице стоял теплый май. Деревья вовсю распускались, радуя глаз, солнце нежно ласкало своим теплом, птички чирикали на деревьях. На знакомой террасе сидели две девушки, они о чем-то беседовали, мило хихикая и расставляя посуду на уличном столе.

– Девочки! – из дома вышел парень лет двадцати пяти. – Несу наше мясо, – он, улыбаясь, подошел и обнял одну из девушек, – милая моя, как вы тут без меня?

– Справляемся, дорогой, – улыбнулась она и провела рукой по его волосам, – ой, у тебя тут еще один седой волос появился, – с издевкой сказала она.

– Ты же знаешь, я этому только рад, потому что хочу прожить эту жизнь с тобой и стать седым старичком рядом с тобой, держа тебя и наших внуков за руку, – девушка поцеловала мужчину в губы. – Схожу за шампурами.