скачать книгу бесплатно
– Не жалуйся. Я же тебя разбудила. Причем без особых проблем. Красный! – воскликнула вдруг Эльза, и Брун резко затормозил на зеленый сигнал светофора. Сзади возмущенно засигналили.
– Проверка, – сказала она. – Ты должен был схватить меня за руку.
Брун тихо зарычал и нажал на газ.
– Лобзик, – буркнул он. – Запомнишь?
– Дурацкое слово.
– Не такое дурацкое, как гортензии. А что с твоими родителями? – спросил он. – Почему они не могут держать тебя за ручки?
– Они меня боятся, – помрачнела Эльза. – Они прикрутили на дверь спальни шпингалет и читают брошюрки на тему «Как пережить потерю ребенка». Похоже, я так сильно изменилась после укуса, что перестала быть их дочерью.
– Фигово, – оценил Брун. – А ты на самом деле изменилась?
– Пожалуй, – задумалась Эльза. – Раньше я была веселее, общительней.
– Серьезно? Еще общительнее? Выходит, мне повезло не застать тебя на пике формы.
Эльза криво улыбнулась.
– Когда друзья узнали про укус, то почти все отвалились. А некоторые, наоборот, пытались сблизиться и даже будто завидовали. Моя лучшая подруга просила ее укусить.
– Она бы не стала вампиром. Только альфа может инициировать.
– Я в курсе. Но у нее бзик на упырях. Анализ определил, что она в двадцати процентах счастливчиков, – Эльза дважды загнула пальцы, заключая слово в кавычки, – которые могут обратиться. Ну, знаешь, без аллергии на вампирские слюни. Она каждый месяц ходит сдавать кровь в пункты переливания. И она постоянно выносила мне мозг, что я должна испить ее крови… В общем, с ней мы поругались.
– Так себе друзья.
– Кто бы говорил! – вспыхнула Эльза. – Что-то я не вижу добровольцев, готовых провести с тобой зиму. А ведь работенка непыльная!
– Это поначалу, – ответил Брун. – С каждым днем мне все сложнее будет просыпаться. На механические будильники я почти не реагирую, а вот присутствие посторонних чую. В фазе глубокого сна я могу обернуться спонтанно. Мало кто хочет будить медведя.
– Разве ты не контролируешь себя в зверином обличье? – удивилась она.
– Не всегда, – неохотно признался Брун.
– Почему ты так не хочешь в спячку? – рыжие глаза загорелись любопытством.
– У меня есть дела, – скупо ответил он, заезжая на стоянку.
– Ночью я погуглила: у оборотней-медведей, которые не впадают в спячку, сокращается продолжительность жизни.
– А у некоторых медведей во время спячки жизнь и вовсе может неожиданно прерваться. Приехали.
Пока Брун возился с ключом, открывая дверь офиса, Эльза стояла рядом, внимательно рассматривая блестящую металлическую табличку с черными буквами, которой Брун втайне гордился.
– Что еще? – не выдержал он.
– «У Бруна»? Серьезно? – сказала она. – Ты, я так понимаю, кто-то вроде частного детектива?
– Частные расследования, да.
– «У Бруна» – звучит как харчевня.
Брун выпрямился, распахнул дверь и вошел первым, оставив Эльзу в коридоре.
– Что вообще за имя – Брун? – Она догнала его в приемной.
– Кто бы говорил! У тебя ужасное имя!
– Эльза? Что с ним не так? Простое и мелодичное.
Брун сжал зубы, тщась объяснить, но в итоге махнул рукой.
– Брун – а полное имя Брундон? – Эльза повесила шубу на спинку стула и уселась за стол в приемной на место Кости. Сегодня она оделась скромно и непритязательно – синие широкие джинсы, ботинки на грубой подошве и черная водолазка, – но смотрелась все равно куда лучше своего предшественника. – Брунислав? Брунгильда?
– Просто Брун. Второе имя Ррун. Брун Ррун Торн.
Эльза недоуменно на него смотрела несколько мгновений, а потом вдруг расхохоталась. Она смеялась так искренне и заразительно, что Брун против воли тоже улыбнулся.
– Ты серьезно? Это твое имя? – переспросила она, вытирая подступившие слезы. – Брун Ррун Торн? Родители решили назвать тебя в честь звука, с которым заводится железный монстр, на котором ты ездишь? Согласись, смешное имя. Ты и сам улыбаешься.
– Ты очень красивая, когда смеешься, – заметил он, все еще улыбаясь.
Теплые карие глаза, глядящие на него, вмиг посерьезнели, и Брун вдруг смутился, быстро прошел в кабинет и уже оттуда попросил:
– Сделай мне еще кофе.
Когда Эльза вошла в кабинет, карниз снова висел над окном, а чуть примятая штора собралась в узкий ручеек сбоку окна. Девушка поставила чашку перед Бруном, прищурившись, посмотрела на окно.
– Я знаю, что криво, – сказал он, пряча молоток в полку стола и заранее раздражаясь.
– Почти незаметно, – успокоила его Эльза. – Будут поручения?
– У меня сейчас встреча. Проведешь клиентку ко мне и потом улыбнешься ей на прощание. Постарайся вести себя уважительно и не давать мне непрошеных советов.
– Это каких? Ты, случайно, не обиделся за то, что мне не нравится название твоей фирмы? Или за то, что утром я назвала тебя толстым и волосатым? – уточнила Эльза.
– Я не обиделся, – терпеливо возразил Брун, пригубил обжигающий кофе. – Просто веди себя как нормальный секретарь.
– А потом, раз у тебя на сегодня так мало дел, пойдем по магазинам.
– По магазинам? – Брун едва не поперхнулся кофе.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я на кого-нибудь набросилась? В местах скопления людей мне сложно контролировать себя. Кто тогда тебя разбудит? Вряд ли меня будут волновать твои проблемы, когда я стану вампиром.
– Вряд ли они тебя и сейчас волнуют. Ты просто отрываешься на мне за месяцы вынужденной изоляции. Послушай, отчего бы тебе не позвонить какой-нибудь подруге? По телефону ты не сможешь никому пустить кровь, выговоришься, и мне станет легче тебя терпеть.
– И о чем мне с ними говорить? Я не хожу в академию – меня отстранили от занятий, потому что я не прошла медкомиссию. Я не была на вечеринках, с той самой… Я даже по магазинам уже два месяца не ходила!
– Можешь обсудить с ними меня, – щедро предложил Брун, – и все мои многочисленные недостатки.
– Не спрыгивай с темы, – пресекла его попытки Эльза. – Мне нужно что-то вместо шубы, что-то более подходящее для Звериного квартала.
– Ладно, шопинг, – выдавил он с отвращением. – Иди в приемную.
– Есть! – Эльза отсалютовала ему ладошкой. – Кстати, а что за клиентку ты ждешь? Чем конкретно ты сейчас занимаешься?
– Пытаюсь понять, как я так влип, – пробурчал Брун.
* * *
Клиентка, густым контральто представившаяся по телефону Айседорой Дробовицкой, оказалась хрупкой старушкой с лиловыми буклями и тонкой полоской розовой помады на высохших губах. Эльза догадалась принести из приемной свой стул, и Айседора присела на краешек, держа осанку как графиня. Ее шубу, графитовую норку, Эльза унесла в приемную, делая большие глаза. Брун сразу вспомнил, что не предусмотрел вешалок.
– Меня хотят ограбить, – заявила Айседора без прелюдий. – Мой покойный супруг собрал внушительную коллекцию предметов старины. Он был известным композитором и дирижером симфонического оркестра, мы много путешествовали. Александр Дробовицкий, вы наверняка слышали это имя.
Брун неопределенно кивнул, оперся подбородком на сцепленные кисти рук. Он не имел понятия, кто это такой, и ничего не смыслил в классической музыке, но терять клиентку не хотелось.
– После смерти Алекса я решила систематизировать коллекцию. Мой супруг был творческой личностью, видя гармонию в хаосе, я же предпочитаю порядок.
Она выдержала паузу, и Брун, встрепенувшись, одобрительно кивнул. Старушка и сама выглядела как древний экспонат, постаревшая куколка: сиреневые завитки один к одному, на бежевом кардигане жемчужная брошь, серьги к ней в комплект, ногти на руках, усыпанных пятнами, выкрашены розовым. Юбка целомудренно скрывает колени, что радует. Не хотелось бы повторения вчерашней сцены в другом исполнении. Брун одернул сам себя и сосредоточился на клиентке.
– Я разделила экспонаты по эпохам и культурной принадлежности, составила полный перечень. Однако некоторые вещи, на мой взгляд, не имели особой ценности, и я выставила их на аукцион, надеясь к тому же поправить финансовое положение, пошатнувшееся после кончины Алекса.
– Соболезную вашей утрате, – пробормотал Брун.
– О, я нисколько не жалела расставаться с этими безделушками, – махнула рукой старушка, не вполне поняв оборотня. – До последнего дня я думала, что это было лучшим решением в моей жизни. Ведь за одно кольцо я получила больше ста тысяч сторнов.
– Ого! – удивился Брун.
– О-го-го, – самодовольно улыбнулась Айседора, заправив лиловый завиток за ухо. – Я, как и вы, пребывала в глубочайшем изумлении. Ведь кольцо не представляло собой ничего особенного: серебро, овальная вставка из красной яшмы, никакой магии. Честно говоря, до того, как мне перечислили деньги, я была уверена, что это ошибка. Но после аукциона вокруг моей коллекции возник нездоровый интерес. Я получила несколько предложений интервью от репортеров, желающих непременно проникнуть в мой дом, меня бомбардируют письмами другие коллекционеры, требуя перечень экспонатов, а позавчера неизвестный проник в хранилище.
– Что-нибудь пропало?
– Только лишь мое спокойствие, – сокрушенно покачала головой Айседора.
Эльза аккуратно открыла дверь бедром, протиснулась в кабинет, держа чашку, исходящую паром.
– Вы обращались в полицию?
– Да, я написала заявление, но, поскольку ничего не пропало и следов взлома нет, его у меня даже не взяли.
– Но вы уверены, что кто-то был в вашем доме, – утвердительно сказал Брун.
– Вампир, – скривилась Айседора.
Чашка в руках Эльзы звякнула о блюдце.
– В коллекции есть довольно редкий предмет – камень фей, который меняет цвет при приближении упырей, – пояснила старушка. – Когда я вернулась с прогулки и, как обычно, прошла в хранилище, чтобы проверить уровень температуры и влажности, камень еще мерцал. Если бы я вернулась на полчаса позже, то ничего бы не заметила.
– Окна и двери были заперты?
– Да. И прислуга клянется, что никто не заходил.
– Если это был старый вампир, то он мог внушить им это, – сказала Эльза. Она поставила чашку на стол, улыбнулась старушке как ни в чем не бывало.
– Именно! – согласилась та. – Они только делают вид, что подчиняются законам. А сами плюют на них с этой своей башни, тень от которой рассекает весь город! Толерантность сыграла с нами, людьми, плохую шутку. Все после того случая в двадцать втором, когда кровосос обратил дочку министра. Все поправки к законам, принятые для уравнения особых в правах, – от лукавого. Вампиры, ведьмы, лепреконы и прочая нечисть паразитируют на человечестве! Надо было уничтожить особых вместо всех этих глупых поправок. – Она осеклась, поймав мрачный взгляд Бруна. – Хотя против оборотней я ничего не имею. Вы могли бы жить в заповедниках.
– Хорошо, я мог бы взяться за ваше дело, – согласился Брун, мысленно приписывая нолик к счету, который он выставит, – но пока не совсем понимаю, чего вы хотите. Состава преступления как такового нет.
– Дело в том, что все репортеры, коллекционеры и прочая шелупонь интересовались, есть ли у меня другие предметы «вампирской» тематики, помимо кольца Бальтазара, – ответила старушка, она отпила из чашки, оставив на белом краешке тонкий розовый след.
– Кольцо Бальтазара? И оно связано с вампирами?
– По-видимому. Но мне об этом неизвестно. Я хочу, чтобы вы узнали, что им всем нужно. И не продешевила ли я с кольцом. – Она хохотнула, выпила еще глоток чая.
– У вас остались фотографии кольца?
– Да, я ведь размещала его фото на сайте аукциона.
– Я могу осмотреть хранилище?
Айседора задумалась, окинула Бруна внимательным взглядом, явно что-то прикидывая.
– Боюсь, вы в него не поместитесь, – сказала она наконец. – Возьмите свою девочку-секретаршу.
– Я без нее никуда, – вздохнул Брун.
* * *
Договорившись с Айседорой о времени визита и выпроводив ее из офиса, Брун мрачно посмотрел на Эльзу.
– Шопинг? – Она выпрыгнула из-за стола, мгновенно накинула шубку.
– Мне надо еще кое с кем встретиться, – сказал он.
– А потом…
– Да… Я же обещал.
– Ладно, – милостиво согласилась Эльза. – Поехали на встречу.
Метель унялась, но небо повисло над городом тяжелым смятым одеялом: того и гляди полезет снежный пух. В грязной каше на дороге пролегли две глубокие колеи для колес, машина скользила по ним, как по лыжне. Через несколько кварталов Брун свернул на пустую стоянку, припарковался.
Эльза вышла из машины, запрокинула голову вверх, рассматривая вывеску. Гамбургер размером с летающую тарелку опасно накренился над парковкой. Нарисованный кетчуп облупился и потемнел до бордового, словно запекшаяся кровь.
Открыв тугую стеклянную дверь, Брун пропустил Эльзу вперед.
