Мы снова дома

Совсем скоро им исполнится по восемнадцать и можно будет позволить себе то, от чего дети бывают. А пока легкими ласками приходится обходиться. Но ничего страшного, парень обожал целовать девушек всюду и делал это с большим энтузиазмом и немалым удовольствием. Впрочем, когда они доставляли ему радость, тоже было приятно. Ника же от ласк будущего мужа буквально сходила с ума и часто водила к Игорю знакомых девушек, чтобы они испытали то же самое – уроженка холодной Александры все время присматривала новых кандидаток для семьи, которую планировала сделать большой. Как-то раз даже заявила, что женщин в семье должно быть больше двадцати, а то и тридцати. Парень понадеялся, что она шутит, это было бы как-то слишком. У него же все отвалится, если подруга настоит на своем! Ведь она желаемого всегда добивалась. Его мнение при этом будет иметь самое малое значение. Сумеет переубедить и заставит поверить, что он сам такого хотел.

С Вероникой Столберг Игорь познакомился в шестьдесят восьмом детском интернате на теплом восточном побережье самого крупного материка Владии, планеты в системе Лямбды Змеи. Он сам был из новосибирских беспризорников, которых за годы правления либералов в России расплодилось множество. Империя себе такого позволить не могла, и уличных детей переловили, разместив в интернатах за пределами Земли. Ника же являлась имперкой, ее родители были первопроходцами на Александре и погибли во время набега прорвавших оборонный периметр хищников. Ей, как потом рассказывала девочка, сразу приглянулся хмурый светловолосый мальчишка – сама она была чернявая, как галчонок, негритянские корни прабабушки сказывались. И, невзирая на малый возраст, а им обоим было тогда по восемь лет, взяла над Игорем шефство. Как девушка однажды призналась, с далеко идущей целью – александритки с раннего детства знали, что если не проявят инициативу, то останутся в одиночестве, и буквально охотились на мужчин, чему те были только рады, не приходилось самим прикладывать слишком больших усилий, чтобы получить свое. Обычно, поскольку бывало всякое.

Еще одно обстоятельство поначалу показалось Игорю странным, но потом он привык. Ни одна александритка даже помыслить не могла о том, чтобы женщина в семье была одна, желание иметь мужчину только для себя считалось атавистическим эгоизмом и крайне порицалось в обществе. Пять-шесть жен – это минимум, а чаще всего больше десяти. Слишком мало на Ирине и Александре было мужчин. Да и после прибытия «Снегиря» ситуация не улучшилась, разве что немного. А после того, как имперцы собрали на Земле беспризорников и выкупили у родителей детей в бедных странах, еще и усугубилась. – а тоже добавила проблем, и там из-за постоянных войн женщин было в несколько раз больше, да и попадали к имперцам в основном никому не нужные девочки. Ежедневно в выстроенные за прошедшие десять лет имперские города на западном побережье самого крупного материка планеты приходило до полутора десятка караванов, и практически все везли на продажу девочек разных народов, от орков и эльфов до людей и гоблинов, порой даже гномок и хоббитянок привозили. Империя охотно выкупала и освобождала всех рабов, без исключения, каждому находилось дело, плюс постепенно распространяла свою власть на все большее количество земель. Два меньших материка уже находились под ее полным контролем, разве что подземелья гномов и темных эльфов еще оставались вне имперского влияния, но с этими двумя слишком гордыми народами всегда было тяжело.

Но это все было еще ничего, вот когда интернаты заполонили осиротевшие во время эпидемии дарийские дети, с планеты в системе склада в мини-вселенной, стало совсем весело – их оказалось почти семьдесят пять миллионов, и опять же девяносто процентов из них были женского пола. Вскоре стало ясно, что в новом поколении имперцев количество женщин будет превышать количество мужчин уже не в десять, а больше, чем в двадцать раз. Но это никого особо не смущало, к многоженству давно привыкли, она стало естественным и привычным.

Основные силы империи были брошены на воспитание сирот в интернатах, в них отрабатывались педагогические модели, привезенные с далекой родины, однако воспитателей катастрофически не хватало. Несколько облегчили дело выделенные Сократом и Лао-Цзы дроиды, внешне ничем не отличающиеся от людей, они взяли на себя большинство вспомогательных работ в интернатах. И имперцы, невзирая на запредельные усилия, справились – дети в этих интернатах вырастали коммунарами, за небольшим исключением, но оставшиеся эгоистами тщательно отслеживались и переводились в особые заведения, чтобы не натворили чего-то. Макаренко, на основе трудов которого были разработаны имперские системы воспитания, рукоплескал бы тем, кто сумел сделать их настолько эффективными.

Земные обыватели имперских девушек не интересовали в принципе, они к этим убогим испытывали отвращение на грани омерзения. По их понятиям мужчина должен был быть первопроходцем и воином, творцом и ученым, а не убогим ленивцем, валяющимся на диване. Он должен заниматься делом, важным для всего общества, а не искать себе развлечений. К тому же земляне, за исключением завербовавшихся к имперцам, были, по мнению девушек, эгоистами, а они атавистического эгоизма терпеть не могли. К сожалению, обывателей было еще слишком много, да и детей они растили своим подобием. Имперские школы и интернет немного меняли их, но результаты появятся только через два-три поколения. Проще было с завербовавшимися, они оказывались в обществе с совершенно другими стереотипами и значительно быстрее воспринимали их, чем оставшиеся на Земле. О чем речь, если даже дети американских и мексиканских фермеров, получивших наделы на других планетах, выросли уже не совсем американцами и мексиканцами, обучение в имперских школах сказывалось. И те из них, кто пошел дальше, например, поступил в летное училище, имели все шансы со временем стать имперцами.

Пока бежали на построение, Игорь вспоминал, как ему жилось в интернате. Скажи недоверчивому новосибирскому беспризорнику, что можно жить настолько интересно и наполнено, он бы просто не поверил, нужно было самому сперва все увидеть и ощутить. Детям не вдалбливали тупо в головы информацию, как в доимперских школах, а подавали все в виде игр, причем игр интереснейших. Воспитанники прыгали с парашютами, летали на флаерах и дельтапланах, погружались в глубины океана на батискафах, ходили в походы, обучались альпинизму, проводили немало времени в космосе, на орбитальных станциях и разного вида кораблях. Самой запоминающейся для Игоря стала экскурсия на «Снегирь», закончившаяся полетами на разведывательных фрегатах. Именно после этого они с Никой и приняли решение пойти после окончания школы в Дальний Поиск. Но для этого требовался спаянный экипаж-семья, и девочка взялась за подбор кандидаток со всем возможным энтузиазмом. Игорь от шума и балагана, производимого Никой, порой только глаза закатывал, но ничего не говорил – привык.

Воспитанники не жили в одном интернате, их все время тасовали, как колоду карт, приучая к постоянному изменению места жительства и его условий. Однако сложившиеся группы друзей, не говоря уже о будущих семьях, никогда не разбивали, переводили всех вместе. Таким образом Игорь с Никой некоторое время прожили в африканских интернатах, где большей частью воспитывались проданные родителями из бедных стран дети. Именно там им исполнилось по шестнадцать лет, и девушка в день рождения парня завела его в закуток, решительно присела на корточки и расстегнула его штаны. Ошарашенный Игорь сперва не понял, что происходит, а потом ему стало слишком хорошо. Вот только после этого Ника попросила тоже доставить ей удовольствие. Он не стал отказывать и был этим очень доволен – страшно понравилось целовать подругу там, где не принято. Вот только на следующий день девушка привела четырех подруг и потребовала сделать им то же самое, говоря что не хочет быть эгоисткой, поэтому просто обязана поделиться с другими таким удовольствием. Игорь был совсем непрочь, он никогда бы не решился подойти к незнакомой девушке с таким предложением, а тут они сами к нему пришли и просят сделать это. Так с тех пор и повелось – Ника чуть ли не ежедневно приводила к нему самых разных девушек, вот только среди них никак не находились тех, кого они оба хотели бы видеть в своей семье, а без этого приглашать человека смысла не имело. Поначалу было немного странно, до землянина не сразу дошло, что для Ники и других имперских девушек атавистического понятия «ревность» не существует в принципе, от проявившей его просто отворачивались, объявив бойкот. Мало того, таковую брали на заметку психологи и тщательно контролировали ее поведение, чтобы не натворила чего лишнего, ведь под влиянием ревности шли даже не убийство, допускать подобного было никак нельзя.

Ситуация начала меняться год назад, когда их перебросили в очередной интернат, где тоже росли, в основном, африканские дети. Ника как-то раз привела четырех негритянок – двух из Чада, одну из Зимбабве и одну из Танзании, попросив Игоря очень постараться и раскрепостить девочек, в чьем поведении сказывалось вредоносное земное воспитание. Он постарался, в результате чего между ними всеми в процессе словно искра проскочила, все шестеро ощутили, что отныне навсегда вместе. Так сара Амина Усман, шона Эйна Готавира, чагга Имани Сетиа и науру Анна Тойс вошли в их семью, заключив предварительный брак. Не прошло и трех месяцев, как Ника притащила откуда-то мадагаскарку Тиану Ракотонирину и афганку Гульшан Абаву родом из какого-то горного племени на границе с Пакистаном. Не прошло и нескольких дней, как к ним добавились немка Хельга Брун и англичанка Гвендолин Мэри Стейт, тоже выросшие в имперском интернате сироты. За ними последовали кхмера Мони Хан и балийка Ни Кетут Сусиле.

После этого Ника ненадолго успокоилась, но именно ненадолго, поскольку их семью перевели в интернат, где, большей частью, жили дети с планеты из мини-вселенной Склада, и они несколько отличались от выходцев с Земли. Однако через две недели она все равно привела к Игорю Ориа Лу-Падай и Майду Гокатуро, родом с разных материков Дарии. Дарийки выглядели немного экзотично, светло-коричневая кожа, удлинненные лица, странная форма ушей, немного другие пропорции рук и ног, но были довольно симпатичными. Девушки сильно смущались, когда поняли для чего их привела Ника, но она сумела побороть их сомнения, и им настолько понравилось, что предложение войти в семью дарийки приняли сразу, причем с явно заметным облегчением. Видимо и до сих пор считали, что такие вещи возможны только в браке.

Десять дней назад будущую семью перебросили в восемнадцатый интернат на третьем материке Владии, Мирном, где жили, в основном, выходцы из – ы – люди, эльфы, орки, гоблины, хоббиты, гномы, дварфы, тайхары, рунхи и, как ни удивительно, несколько беловолосых, чернокожих дроу. Нике стало не до поиска новых жен, семью определили в сборный отряд из тридцати двух разумных, через декаду планировался поход через полматерика практически без ничего – экзамен на выживание. Воспитанники получали только по рюкзаку с пенкой, ножу, котелку, небольшому топору, компасу, аптечке и ложке. Они должны были пройти две с половиной тысячи километров по девственным лесам и равнинам, добывая еду самостоятельно. Их этому учили, конечно, но Игорь страшно переживал за девочек, тем более, что его, как единственного парня, назначили командиром отряда, а это немалая ответственность. Ни одна девушка из отряда не должна погибнуть, если это случится, он себе не простит.

Оказавшись на плацу, они заняли свои места в строю и дождались подъема флага, после чего на середину вышел Сергей Петрович, старший воспитатель, один из стариков, прошедших Великую войну. Он окинул внимательным взгляд строй из двух тысяч воспитанников и улыбнулся, после чего заговорил:

– Доброе утро, ребята и девчата! Сегодня, как вы знаете, старшие воспитанники уходят на экзамен по выживанию. И смотрите мне там, не вздумайте гибнуть! Если что-то случится, немедленно вызывайте помощь! Да, экзамен не сдадите, зато останетесь живы. Ведь экзамен можно и пересдать, чего мертвые точно сделать не смогут. Поэтому не поддавайтесь глупой гордости! Месяц назад один такой слишком гордый утоп в болоте, как последний идиот! А мог ведь нажать кнопку вызова помощи, и был бы жив, но решил, что выберется самостоятельно, побоялся шуток младших после возвращения. Дурак молодой!

Немного помолчав, он продолжил:

– Итак, сегодня отправляются двенадцать отрядов по тридцать два человека, и не парьте мне мозги, что не все люди. Вы именно люди, поскольку генетически совместимы с землянами, а какая сволочь вас так перекроила, я не знаю. Так что к делу. Маршруты командиры отрядов получили вчера, сейчас вам выдадут рюкзаки со всем необходимым, и отправляетесь, телепорты подготовлены.

В восьмой отряд, который возглавлял Игорь, вошло, помимо его четырнадцати девочек, пять эльфиек, четыре красные и две зеленые орки, три гномы, гоблинка, светловолосая дикарка с Ледяных островов, смуглая девушка арабской внешности и, как ни удивительно, беловолосая и чернокожая дроу с красными глазами. При взгляде на надменное лицо последней Игорь сразу понял, что будут проблемы, и немалые. Эта ему устроит. Но до чего же красива, чертовка, дух захватывает при одном взгляде и штаны топорщатся. Светлые эльфийки тоже хороши, но до темной недотягивают, кажутся рядом с ней простушками возле королевы.

Очень плохо, что отряд не сработавшийся, но именно в этом и заключался смысл экзамена – самые разные воспитанники должны были найти общий язык и научиться действовать вместе. Но вот согласится ли с его главенством дроу, у которой вполне могли остаться предубеждения ее народа о том, что мужчина – это человек третьего, если не четвертого сорта, годный только для того, чтобы доставлять женщинам удовольствие? Нет, доставить ей удовольствие Игорь был совсем не прочь, но понимал, что вряд ли получится, слишком эта девица надменна и себе на уме. Вот только его взгляды на темноэльфийскую красавицу заметила Ника и сделала свои выводы, приняв решение обязательно затащить Хаянгу Нгаору Тон в постель к Игорю, а может, и в семью, было в этой странной девушке что-то очень близкое, даже родное, но что именно александритка пока понять не могла. Однако отметила это чувство и записала памятку в хранилище импланта, чтобы не забыть.

Всем уходящим на экзамен воспитанникам выдали рюкзаки, инструменты и комбинезоны первопроходцев, отличающиеся особой крепостью, чтобы прорезать их понадобился бы нож с молекулярной заточкой, а уж порвать было и вовсе невозможно. Также каждому вживили в запястье крохотный аварийный коммуникатор, использование которого означало, что экзамен не сдан, но могло спасти жизнь. Между собой воспитанники могли поддерживать связь через импланты, правда без ретрансляторов всего на расстоянии до пяти километров, дальше начинались помехи, но пеленг можно было дать.

Дождавшись своей очереди, Игорь в последний раз проверил группу, все ли на месте, и решительно двинулся к арке телепорта. Пройдя в нее, он оказался в довольно мрачном ущелье, на скалах вверху виднелись деревья, недалекие склоны гор тоже поросли лесом. Впереди виднелось бесконечное травяное море, причем трава была очень густой и высокой, в ней могло прятаться что угодно, придется идти очень осторожно.

Остановившись, парень принялся отмечать проходящих девчонок. Сюрпризов не было, и через пять минут все они прибыли, после чего туманное зеркало погасло. Итак, они на месте старта, то финиша две с половиной тысячи километров. Их нужно пройти и выжить, добыв еду и не напоровшись на хищников. Хотя на Владии особо крупных и опасных хищников и не водится, но стаи местных волков бегают немалые. И чтобы их отпугивать понадобится огонь и оружие. Что можно использовать вместо оружия? Посохи! Их легко можно вырезать из веток, а воспитанников обучали сражаться на посохах, это была одна из обязательных спортивных дисциплин. Не сдав ее перейти в следующий класс было невозможно.

– Разделяемся на четыре группы! – скомандовал Игорь. – Первая ищет прямые ветки и вырезает для нас посохи, как минимум, по четыре на группу. Вторая разведывает местность. Третья занимается охотой. Четвертая обустраивает временный лагерь, в путь пустимся после обеда. Кто-нибудь умеет стрелять из лука? У меня есть с собой бечевка, лук сооружу, учили этому.

– Я хорошо стреляю, – подняла руку беловолосая бледная девушка. – В восемь лет попадала в глаз тинку, это подобие земной белки.

– Имя?

– Сломанная Стрела с Ледяных островов.

– Очень хорошо, значит ты у нас возглавишь охотников, – кивнул парень. – Свою команду соберешь сама, ты лучше знаешь требования к ним.

– Есть возглавить охотников, товарищ командир! – отозвалась бывшая дикарка и сразу же направилась к красным и зеленым оркам, что-то сказала им, они закивали.

После этого она подошла к светлым эльфийкам, те тоже могли уметь хорошо стрелять. В итоге в группу охотников вошла сама Сломанная Стрела; Грарха и Торха, красные орки; Икатиэль и Ладаэль, светлые эльфийки; Гвендолин, англичанка, Хельга, немка, и Тиана, мадагаскарка. Последние три не раз побеждали в соревнованиях лучников в интернате, как ни удивительно, потому дикарка их и позвала.

– Кто умеет добывать огонь трением? – Игорь окинул взглядом остальных девушек.

– Не нужно, – с ленцой отозвалась дроу, тряхнув гривой своих белоснежных волос и явно нарочито потянувшись, чтобы продемонстрировать свое роскошное тело, ей явно нравилось, как реагирует на него парень. – Я владею огненной магией, – с этими словами она зажгла над ладонью небольшой огонек. – Вот. Так что с огнем проблем нет.

– Хорошо, что ты это умеешь, но другие-то не умеют, – возразил он. – А у нас экзамен на выживание, значит нужно научиться добывать огонь способом, доступным каждому.

Чернокожая красавица насмешливо хмыкнула, дернув острым ухом, но возражать не стала. Только снова потянулась, выпятив обтянутые комбезом ягодицы идеальной формы, затем удовлетворенно покосилась на хорошо заметный бугор, появившийся после этого на штанах парня, и противно захихикала, от чего он только скрипнул зубами. От этой наглой красавицы действительно проблем будет немало.

Посохами занялись девочки из Африки, к которым присоединились балийка, мадагаскарка, афганка и незнакомая Игорю девушка восточной внешности, которую звали Зухра. Видимо, арабка.

Разведывательную группу возглавила Хаянга, позвав с собой Нику, четырех орок, двух красных и двух зеленых, а последними к ним присоединились две эльфийки. Быстро обсудив, куда идти, девушки покинули ущелье и растворились в густой траве в человеческий рост.

А вот быт взяли на себя гоблинка Аглая, три гномы, Тойна, Унада и Герта, эльфийка Талариэль и торийки Майда и Ориа. Игорь тоже пока остался в лагере, обнаружив в небольшой пещерке немного обсидиана. Он обрадовался вулканическому стеклу, как манне небесной, и тут же принялся делать из него наконечники для стрел, которые в ином случае пришлось вытачивать из камня, а это намного труднее и дольше. Затем нашел гибкую, ровную ветку, аккуратно ошкурил ее ножом, вырезал выемки по краям и, с трудом согнув, привязал тетиву, для которой сгодился захваченный с собой металлопластиковый шнур, порвать который не смогли бы и два слона.

Изготовив три лука и десятка полтора стрел, он вручил их Сломанной Стреле и спросил, как ей. Она попробовала, с трудом попав в ствол дерева, и что-то пробурчала о кривых руках «мастера».

– Дерево сырое… – тяжело вздохнул Игорь. – Вечером попробуем просушить над костром.

– Ладно, сойдет, – махнула рукой дикарка. – Девочки, пошли!

И ее группа тоже скрылась в море травы. Командир отряда проводил ее взглядом и продолжил делать наконечники, аккуратно обстукивая обсидиан небольшим камнем, а затем рукояткой ножа. Их учили таким вещам на уроках выживания, так что небольшой опыт у него имелся.

Аглая оказалась на удивление хозяйственной, и вскоре на расчищенном от травы пятачке возле скал обустроили временный лагерь. Из недалекого ручейка набрали в котелки и фляги воды, нарубили сушняка на дрова – на ближайшем холме его хватало. Жаль, что дальше придется уходить в степь, неизвестно есть ли там дерево, сверху видна была только бесконечная, поросшая густой травой равнина, через которую иногда пробирались какие-то животные. И дай Бог, чтобы не хищные. Если вспомнить земные прерии, где кочевали и львы, и гиены, и шакалы, и многие другие звери, то становится слегка не по себе – всерьез сражаться за свою жизнь воспитанникам интерната еще не доводилось. Также гоблинка сообразила, что нужно соорудить коптильни, ведь нужно накоптить мяса в дорогу, вареное больше суток при такой погоде не продержится, испортится, а копченое и неделю, даже больше протянет.

Затем отряду повезло еще раз, возле скал удалось найти небольшой солончак, излизанный животными, и наколоть несколько килограмм серой соли. Судя по всему, в этой местности в ней недостатка не было. Так что можно будет мясо и засолить – ведь именно мясом отряду предстоит питаться, прежде чем удастся найти еще что-то, хотя бы те же клубни. Но есть можно будет только те, которые едят животные, иначе можно легко отравиться, а в аптечках, лежащих в выданных администрацией интерната рюкзаках, медикаментов не слишком много. Нежелательно травиться, это задержит всех.

К моменту, когда вернулся охотничий отряд, принесший шесть подобий антилоп килограмм в тридцать каждая, и четырех крупных грызунов, раза в три больше зайца, котелки были наполнены водой, а в импровизированных коптильнях разожжен огонь, а рядом положены покрытые листвой ветви для создания дыма. Девочки опробовали листья разных деревьев и нашли приятно пахнущие. Добычу быстро разделали, мякоть слегка отварили, подсолили и заложили на сплетенные из тонких веток решетки коптилен. Отряд работал быстро, сплоченно, обязанности были четко поделены и хорошо исполнялись – именно такой общей работе обучали наставники в интернате. И обучение дало очень неплохой результат. Игорь немного удивлялся, глядя на все это.

– Слушайте, а представьте, что на нашем месте земляне, не обучавшиеся у нас, просто учившиеся в школе и проводившие время на диване у компа, – предложил он интеллектуальную игру в минуту отдыха.

– Да они бы только плакали и звали на помощь! – фыркнула Сусиле. – Слабаки беспомощные!

Ну да, видели они записи того, что происходит, когда учеников земных школ вывозят в походы на другие планеты. Это же смех и грех! Никакого порядка, о дисциплине вообще речи не идет, земляне явно не знают, что это такое. Взаимопомощь? Бросьте!

Нет, те, кто потом вербовался к имперцам, вызывали уважение – решили, значит, преодолеть свою слабость. Молодцы! Таким помогали всем, чем только могли, да и девушки к ним относились совсем иначе, чем к оставшимся на Земле обывателям, не желающим работать. До воспитанников интернатов просто не доходило, как можно жить не работая, а только развлекаясь. Это же скучно! Без любимого дела можно от тоски загнуться. Потому еще к обывателям имперская молодежь относилась с такой брезгливостью.

Национальные особенности воспитанников сгладили в интернатах очень умело, многие помнили их, но считали чем-то крайне малозначимым. Ведь они все русские! И неважно из какого народа вышли. Говорят и думают по-русски, всей душой приняли парадигмы империи, так чего еще? Нацистов, считающих, что дело в генах и ДНК, давно передавили. А если вдруг кто-то из землян еще сохранял в душе подобные идеи, то таковые молчали в тряпочку, прекрасно зная, что если хоть раз выскажутся публично, то будет немедленно казнены. Высказавший идеи нацизма и национализма права на жизнь в империи не имел, и это было совершенно справедливо.

– К нам как-то привозили группу с Земли, с центральной Украины, – вспомнила Падха, не слишком высокая для своего народа, но ширококостая зеленая орка. – Там больше пацанов было, чем девчат, и пацанов симпатичных. Но они такие слабые! Едва по десятку раз подтянуться смогли. А уж когда мы с ними поговорили, так чуть не стошнило! Главное, мол, устроиться так, чтобы жопе тепло было, а первопроходцами пускай кто-то другой становится, они и на всем готовом с удовольствием поживут. Эти убогие больше всего обсуждали компоигрушки! Мы через пару дней к ним и подходить перестали, тошно было слушать, чего они там несут.

– Помню я их, – скривилась Шаладиэль, одна из светлых эльфиек. – Но не все там дурные, трое, насколько я знаю, собрались идти учиться на физиков и инженеров, а один и вовсе на пилота.

– Все равно слабые они, – покачала головой дроу. – Хотя упомянутые четверо могут стать нормальными, но поработать над собой им придется немало. Еще две девчонки там нормальные были, но они из Донбасса, до десяти лет росли под вой снарядов, это же совсем другие люди. Вот они уже наши, но немного не дотягивают, так им поможем обязательно.

Все покивали, согласившись, что люди Донбасса совсем другие, они в бывшей капиталистической России, наверное, лучшие.