скачать книгу бесплатно
– Фенечка, привет! К тебе сейчас приедет один мужик, пусти его в дом и все покажи!
– Как мужик приедет? – удивленно спросила я. – А я не в форме… голова грязная и маникюр давно не обновляла. И твоя фраза «покажи ему все» что именно подразумевает?
– Фень, мне не до твоих шуток. Та пара, что приезжала смотреть дом, это не покупатели. Дом покупает для них сын, так вот, он приедет сегодня посмотреть, что понравилось его предкам и что именно он финансирует.
– Понятно. Непонятно только, почему они поодиночке сюда ездят.
– Может быть, не мог человек. А завтра нам с ним на сделку выходить, так он и решил глянуть.
Готовить обед не хотелось, поэтому я удобно устроилась на веранде пить чай со всевозможными сладостями, купленными мною в магазине. Неужели расклад не сработал и дом Федя продаст, и, что пока очевидно, не мне. Не успела я додумать до конца эту мысль, как увидела у калитки мужчину. Вероятно, это и был тот самый мужик, который собирался лишить меня этого дома.
– Здравствуйте, вы дачу продаете? – крикнул он мне.
– Добрый день! Сейчас я вас впущу.
Я прошла по дорожке и открыла ему калитку.
Передо мной стоял великолепный представитель мужского пола. Высокий, статный красавец. Таких идеальных мужчин увидишь только на страницах глянцевых журналов. К тому же он был весь в белом, начиная от шляпы, заканчивая кончиками ботинок.
Он приветственно приподнял краешек своего головного убора и сказал:
– Разрешите представиться, меня зовут…
– Сергей Сергеевич Паратов? – опередила я его. Уж больно он был похож на Никиту Михалкова из фильма «Жестокий романс», только усов не хватало. Мне прямо захотелось ему пропеть: «К нам приехал, к нам приехал…» – но я сдержалась…
– Ценю женщин с хорошим чувством юмора и знанием отечественной литературы. Но меня зовут не Сергей Сергеевич, а Акакий Акакиевич.
– Ценю мужчин с чувством юмора и знанием персонажей Гоголя. А меня зовут Феврония. – И я сделала небольшой книксен. Мне показалось, что сейчас он уместен.
– Эх, жалко, что меня зовут все же не Акакий, а то была бы шикарная парочка – Акакий и Феврония.
– А меня все же действительно зовут Феврония, сокращенно можно звать Феня.
– Хорошо, Фенечка, а я – Владислав. – И он еще раз приподнял шляпу.
– Проходите, Владислав, можете осмотреть дом и участок.
Он довольно вальяжно прошел по дорожке в дом. Я семенила за ним следом. Осматривая дом, он все время повторял:
– Так-с, а это у вас, значит, гостиная, а это, значит, кухня, а это лестница на второй этаж, так-с, понятно.
Я, по мере его продвижения по дому, следовала за ним. Затем он осмотрел участок:
– Так-с, а это у вас смородина, а это крыжовник, ух ты, и облепиха есть… хорошо, хорошо. Ну что, мне все нравится! Беру! Пусть мои родичи на старости лет на свежем воздухе поживут. А потом, может, и я буду коротать здесь свои грустные одинокие старческие вечера.
– Рада, что вам понравилось, – грустно констатировала я.
– А я вот так не думаю, что вы рады… какая-то вы невеселая.
– Жалко расставаться с дачей. Здесь прошло мое детство.
– Я вас понимаю, Фенечка. Не грустите. Знаете, как говорят: «Все, что ни делается, – все к лучшему».
– Будем на это надеяться, Владислав. Может, хотите чаю?
– С удовольствием, если составите мне компанию.
Уже смеркалось, когда мы, уютно устроившись на веранде, стали пить чай и мило беседовать. Я укуталась пледом, а он… Как же он был красив на фоне заката. Белая рубашка оттеняла его смуглую кожу, глаза василькового цвета так и пожирали мою скромную персону.
В какой-то момент я позволила себе помечтать о нем, как о своем мужчине, но нет, он был слишком для меня хорош.
Выяснилось, что он кинопродюсер. В прошлом был актером театра и кино, но карьера не сложилась, и он перешел, как он сказал, «по ту сторону камеры». Не женат. Конечно, к чему ему жена, такие, как он, женятся только под дулом пистолета. Перед такими мужчинами открыты безграничные возможности в обольщении молодых и красивых актрис.
Он пил чай с аристократической элегантностью, а я смотрела на него и не могла им налюбоваться.
Мы немного поговорили о литературе, о современном кино и современных вкусах. И даже чуть о политике. Собеседник он оказался отменный.
О моем семейном положении не говорили. Видно, воспитание его не позволяло задавать мне личных вопросов, а я, в свою очередь, не спешила о себе рассказывать.
Прощаясь у калитки, он галантно поцеловал мне руку, чем окончательно меня в себя влюбил. Затем сел в свой белый автомобиль и уехал.
Я же вернулась на веранду и опять загрустила. Поглаживая Фрейю за ушком, думала о том, что счастливица та, которой он достанется.
Стоп! А почему бы это быть не мне? У меня же теперь имеется волшебная колода. Все нити судьбы в моих руках. И я могу его заполучить путем нехитрого, банального колдовства. Конечно, это не самый правильный способ добыть себе любовь, но я настолько была очарована им, что этические вопросы для меня были неважны. Встреча с Радмилом для меня померкла и потеряла свою значимость и очарование.
Не выпуская кошку из рук, я сходила за колодой и тетрадкой. Уже через минуту я погрузилась в чтение.
Он – Король Кубков, нет сомнений. В тетради написано, что Король Кубков – это любимый, красивый мужчина, занимающийся искусством.
Карта, которая ляжет между нами, должна быть связана с чувствами. Я достала из колоды две подходящие по описанию карты. На обоих были запечатлены мужчина и женщина. Первая карта была Влюбленные, вторая – Дьявол. Я прочитала значения обоих: Дьявол – знак дразнящего флирта, безумной страсти, плотских желаний. Влюбленные – символизирует выбор в жизни, появление кого-то, кто становится дополнением тебя. Рука сама потянулась к Дьяволу, эта карта манила и завораживала меня. И я выбрала ее…
Итак, на скатерти у меня лежали три карты: я – Дама Кубков, он – Король Кубков, а между нами – Дьявол. Я зажгла свечку, взяла Фрейю и проговорила вслух:
– Пусть Владислав в меня страстно влюбится! Да будет так! – Я хлопнула три раза, при этом свечка затрещала и через мгновение погасла.
Весь ритуал выглядел зловеще. Где-то в глубине души я понимала, что совершаю что-то не совсем верное. Одно дело загадать пиццу или кино, совсем другое колдовать на чувства мужчины. Но обратного пути у меня уже не было. Что сделано, то сделано. Этим вечером я пошла спать с тяжелым сердцем.
Я открыла глаза и проснулась, а может, наоборот – я проснулась, а потом открыла глаза. Как бы то ни было, настойчивый гудок автомобиля поднял меня с кровати. Я выглянула в окно.
О боже! Это был он! Мужчина моей мечты! Надо же, как заклинание быстро сработало. Я вдруг поняла, что сильно по нему соскучилась за ночь. Наваждение просто.
Даже не подумав, как выгляжу, я помчалась к калитке в чем была.
– О, дорогая Феврония, простите, вижу, я вынул вас прямо из постели, вы даже халатик не накинули.
– Нет, это вы меня простите, что я в таком виде, видно, не до конца проснулась и как-то растерялась.
Я открыла замок на калитке и так же стремительно унеслась в дом. Уже из комнаты я крикнула:
– Владислав, располагайтесь на веранде, я сейчас умоюсь и накрою завтрак. Или вы завтракали?
– Я хотел бы все же объяснить свой столь ранний и неожиданный визит…
Он замолчал и переключился на созерцание трясогузки на ближайшей ветке.
– Владислав! – окликнула я его.
– Простите, увлекся птичкой… так вот, я и сам не понимаю, что меня сподвигло примчатся к вам, похоже, объяснение одно… если оно вас не смутит – я скажу.
– Пожалуй, не стоит меня смущать. Я вам рада! И замечательно, что составите мне компанию за завтраком.
По-моему, ни один мужчина не откажется от яичницы. Я сделаю ее «по-королевски», так готовил только мой папа. Это было особое его таинство. Он никого к нему не подпускал, никого, кроме меня. Я всегда была у него на подхвате: чистила лук, резала колбаску, бекон, помидоры, терла сыр. А он уж непосредственно колдовал над сковородкой и непременно насвистывал веселую мелодию. Сейчас я понимаю, что главный секрет вкуса яичницы был в том, что он делал ее с хорошим настроением и с удовольствием. Мой папа все делал с удовольствием, возможно, поэтому я получилась такая хорошая.
Я привела себя в порядок и зашла на веранду. Владислав сидел в плетеном кресле с закрытыми глазами, я даже подумала, что он заснул… и уже собиралась тихонечко удалиться, как он открыл глаза и сказал:
– Фенечка, я не сплю, может, вам помочь на кухне?
Его мягкий баритон окутал меня с ног до головы.
– Что вы, вы же гость. Отдыхайте, минут через пятнадцать все будет готово.
Никогда, ни одному мужчине я не готовила яичницу с таким удовольствием и с таким шикарным настроением. Само собой, у меня получился свист, хотя раньше я никогда не свистела. Эх, если бы меня сейчас увидел папа, он был бы очень рад за меня.
Яичница на сковородке выглядела сногсшибательно, и в ее вкусовых достоинствах сомнений не было. Я заварила свежемолотый кофе, порезала хлеб, поставила все это на поднос и отправилась на веранду.
Владислав ел молча, лишь изредка заговорщически мне улыбался. Я пила кофе, отвечая на его улыбку своей. В этот момент уверенность в том, что я не зря вчера загадала картам это желание, во мне росла с геометрической прогрессией.
После завтрака разговор наш возобновился.
– Феврония, а чем вы занимаетесь?
– Я – банковский работник, ничего интересного. Не замужем, и детей пока у меня тоже нет. Вы лучше расскажите что-нибудь про свою работу. Обожаю кино.
– Да что тут особо рассказывать? Технические моменты вас вряд ли увлекут. А к самому творчеству я имею весьма опосредованное отношение. Продюсер – это, по большей части, организатор этого процесса. Знаете, Феня, есть такие понятия как «задача» и «сверхзадача». Так вот моя задача обеспечить съемочной группе условия для съемок фильма, но и сверхзадача имеется – создать условия для успешной реализации готового фильма.
Я во время его монолога впала в транс: и от его голоса, и от всех этих слов про сверхзадачу… Не выходя из-под его обаяния, я сказала:
– А я всегда мечтала сниматься в кино…
Владислав засмеялся.
– Ну, Фень, не удивили, больше половины девочек об этом когда-то мечтали.
Для меня слова «не удивили» были равноценны слову «разочаровали»… Поэтому я заметно погрустнела.
– А знаете что? Может, мы с вами проедемся до съемочной площадки? Как вы на это смотрите? У меня там есть нерешенные вопросы, а вы увидите процесс, так сказать, изнутри.
Мне хотелось вскочить и обнять его, даже больше – расцеловать, но сделать это я не успела, потому что в этот момент Владислав как-то весь сжался, улыбка мгновенно сошла с его лица, которое приобретало серо-белый оттенок прямо на моих глазах. Он согнулся пополам, схватился руками за живот и протяжно застонал.
– Боже, Влад, что с вами? Вам плохо?
– Да уж явно нехорошо, живот схватила резкая боль, прямо дышать не могу.
– Может, у вас аппендицит воспалился? – предположила я. – Яичница была из свежих яиц, да и не могла так быстро дать такой печальный эффект.
– Мне надо прилечь.
– Да, ложитесь вот тут, прямо на диване. Может, воды или что-то еще?
Влад, не переставая стонать, переполз на диван, закрыл глаза и затих.
Я испугалась, что он потерял сознание.
– Влад, вы как, живы? Может, «Скорую»?
– Пока да, жив… А «Скорую» не надо. Полежу, может, и отпустит. Главное – не шевелиться, тогда боль терпима.
И правда, минут через десять ему стало гораздо легче.
Я заварила крепкого чая, он выпил сразу две большие чашки подряд, так как его стала мучить нестерпимая жажда. И уже через полчаса от былого приступа не осталось и следа. Мы выдержали еще пятнадцать минут, приступ не повторился.
– Поехали, Фень, я в порядке. Собирайтесь, жду вас в машине, сделаю пока пару звонков.
Хорошо, что я была не в городской квартире, там бы я отчаянно решала, что надеть, что будет смотреться уместно, а что «ни к селу, ни к городу», здесь же вещей у меня особо никаких не было, значит, и выбирать не приходится.
Я нацепила джинсы и футболку, волосы собрала в высокий хвост, накрасила глаза и обвела губы розовой помадой. Выглядело все это простенько. И рядом с таким мужчиной, конечно, я буду явно проигрывать. В памяти всплыла Джулия Робертс из фильма «Красотка», в сцене, когда они поехали на скачки. На ней было легкое летнее платье из дорогого материала и шляпа… Да, такая примерно женщина ему и подойдет, ну уж точно не я…
С этими мыслями я дополнила образ кепкой Reebok и черными очками, которые вообще не имели принадлежности ни к одной фирме, и поспешила на выход. По дороге к калитке я вспомнила, что не покормила Фрейю, но возвращаться не стала. «Ничего, с голоду умереть не успеет, не до нее сейчас», – успокоила я свою совесть.
Влад уже закончил говорить по телефону и ждал у калитки. Завидев меня на дорожке, он галантно открыл дверцу машины, улыбнувшись при этом такой обворожительной улыбкой, от которой у меня начала кружиться голова.
– Феврония, вам очень идет этот спортивный вид!
– Спасибо, на даче не нашлось ничего более подходящего, – смущенно начала я оправдываться.
– Подходящего для чего? Вы прекрасно выглядите! А я хотел спросить, в кого у вас такая оригинальная внешность?
– Вы имеете в виду мои разноцветные глаза, или я вам в целом кажусь некрасивой?
– Что вы, вы очень красивы. Очень! И эти шикарные светлые волосы… сейчас редко встретишь девушку с такой косой. Вы краситесь в блондинку?
– Нет, такой родилась, почти альбиноской, но со временем ресницы и брови все же немного потемнели. А глаза… Вроде бабушка говорила, что у моей прабабушки были такие.
– Потрясающая внешность! Будь я режиссером – не прошел бы мимо такого типажа!
По дороге мы слушали радио «Джаз» и не разговаривали. Но ни я, ни он не испытывали при этом ни малейшей неловкости. Я подумала о том, что могу ехать с ним и молчать вечность… Мне было невероятно уютно и хорошо рядом с таким мужчиной, которого я так неожиданно обрела.
Глава 7
