Первый шаг

Ан остановился.

– Здравствуйте, – негромко произнёс он.

– Ну, здравствуй, Андо. Давно не виделись, – сказал Главный Хранитель, внимательно его осматривая. – Подойди поближе.

Ан приблизился.

– Как работа? Нравится? Справляешься? Не зря я порекомендовал тебя? – он взглянул на Куратора.

Куратор быстро посмотрел на Марию, та встрепенулась и отозвалась:

– Андо Альденис работает хорошо, справляется. Успешно провёл форматирование базы данных. Мы получили от него несколько интересных предложений по усовершенствованию работы ЕКЦ.

– Да? Это очень хорошо. Я доволен, что не ошибся в тебе, – Главный Хранитель встал, подошёл к Ану и отечески потрепал его по плечу. Кровь бросилась Ану в лицо. Он отвёл взгляд.

– Ну, что ты, не стоит смущаться! Я рад, что у тебя всё хорошо. И вообще, коллеги, я доволен состоянием дел на ЕКЦ и тем, что нашёл здесь понимание соратников. Я надеюсь, что вы обдумаете моё предложение, и в самом скором времени я получу от вас ответ с предложениями, – он обернулся к сотрудникам ЕКЦ.

– Безусловно, можете даже не сомневаться. В самое ближайшее время.

–Значит так! Помните, что дело требует, чтобы выполнение его было доверено исключительно проверенным лояльным работникам!

– Несомненно! Несомненно! Хотя все работники ЕКЦ исключительно лояльны, вы можете даже не сомневаться! Но мы привлечём самых опытных и ответственных работников, – Куратор прижал руки к груди.

– Вот и хорошо. А сейчас я должен идти. Желаю всем плодотворной работы на благо Земли, – он поднял руку, прощаясь. Сотрудники ЕКЦ чуть поклонились.

Главный Хранитель посмотрел на Ана.

– А вас, молодой человек, я попрошу следовать за мной, – улыбнулся Главный Хранитель, – Антонида ждёт вас на ужин и, к тому же, вас ждёт сюрприз.

Ан недоумённо – недоверчиво посмотрел на него. Главный Хранитель засмеялся:

– Горислав хотел тебя видеть.

– Он вернулся!

– Нет, конечно, он пока нужен там, но ты можешь пообщаться с ним по домашнему каналу связи.

Ан хмуро взглянул на Главного Хранителя и ответил:

– Это очень хорошо.

Тот засмеялся:

– По тебе этого не скажешь.

Ан выдавил из себя улыбку.

Главный Хранитель хмыкнул, и пошёл из кабинета.

– У тебя плащ в гардеробе? Пошли, – бросил он Ану. Тот последовал за ним.

***

Ажурные чугунные ворота медленно открылись, пропуская электромобиль Главного Хранителя, и тут же закрылись вновь. Электромобиль побежал по длинной узкой дорожке, с обеих сторон которой были высажены клёны, сейчас почти опавшие. Доехав до площади – цветника перед многоэтажным зданием, Главный Хранитель остановил машину.

– Давай пройдёмся. Погода чудная, совсем не ноябрьская: солнце и тепло, как в сентябре.

Они медленно обошли широкую площадь, на которой под прозрачным куполом цвело лето. Главный Хранитель медленно вдыхал прохладный воздух. Высокий осанистый он пружинистой походкой шёл, едва опираясь на красивую трость, чуть впереди Ана, радостно улыбаясь солнцу и дружелюбно посматривая на Ана, посмеиваясь его скованности, которую приписывал смущению.

Показался подъезд и Антонида рядом с открытой дверью, в наброшенном, по-старомодному на плечи, большом белом пуховом платке. Главный Хранитель помахал рукой жене, та радостно ответила. Ан смотрел на Антониду, и на сердце у него теплело. Он любил её – эту маленькую полную пожилую женщину, которая так напоминала ему тётушку: такая же добрая и с ямочками на щеках, когда она улыбалась.

Антонида махала им издали. Вдруг Ан увидел, как улыбка сползла с её лица, глаза стали огромными, а рот открылся в беззвучном крике. Он оторопел и остановился. Главный Хранитель резко обернулся. Ан глянул назад. Из-за деревьев парка к ним бежал человек в чёрном плаще с капюшоном, скрывающим его лицо. Человек сжимал в руке оружие, направленное в их сторону. Время остановилось.

– Эгмунд !!! – донёсся вопль Антониды.

Ан с радостным любопытством следил за человеком:

«Вот оно возмездие! Да свершится возмездие!».

Ан взглянул на Главного Хранителя: моложавое, чуть высокомерное лицо его удивлённо вытянулось, глаза недоуменно расширились, через мгновенье болезненная белизна разлилась по нему, мелко задрожал подбородок, в широко распахнутых глазах недоумение сменил немой крик ужаса. Он ссутулился, съёжился и вцепился руками в трость, чтобы не упасть. Ан похолодел:

«Старик, жалкий немощный старик», – мелькнула мысль. Главный Хранитель был так слаб и стар, так безмолвно остро умолял о защите, что Ан, не помня себя, сделал шаг и прикрыл его своим телом. В ту же секунду он почувствовал, как острая рвущая боль ударила в грудь чуть ниже ключицы, и осел к ногам Главного Хранителя, теряя сознание. Он уже не увидел, как в то же мгновенье террориста почти разнесло в клочья разрывными пулями охранников.

***

Ан почувствовал, как чья-то тёплая мягкая рука осторожно и ласково провела по лбу. Не открывая глаз, он улыбнулся.

– Здравствуйте, Ан, – тихо произнёс знакомый голос.

Ан открыл глаза и увидел склонённое над ним лицо Антониды.

– Как вы себя чувствуете?

«Как я себя чувствую? А что случилось, – подумал Ан, прислушиваясь к себе. Всё было как обычно, только левая сторона груди, как будто онемела. Ан провёл по ней рукой. Она наткнулась на гладкую прохладную повязку.

«Ах, да! Я ранен, – ударила мысль. – Покушение на Главного Хранителя, а я помешал!» – он поморщился.

– Вам больно? Позвать врача? – всполошилась Антонида.

– Нет, не нужно, спасибо, Антонида. Всё нормально, – он посмотрел на её доброе лицо, и улыбка чуть тронула его губы. Ему нравилась, что эта маленькая заботливая женщина так добра к нему. Было приятно, что она сейчас тут.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Я чувствую себя хорошо, – он приподнялся, опираясь на руку, – а как Главный Хранитель?

– Лежите, лежите, – забеспокоилась Антонида. – Всё хорошо. Благодаря вам, он невредим, и передаёт вам огромную признательность. И я, милый Ан, сердечно вас благодарю! Вы спасли не только моего мужа и отца Гориславу, вы спасли человечество от хаоса! Вы – герой!

– Ну, что вы, Антонида, вы преувеличиваете.

«Не герой я, а последний идиот! Столько мечтать о мести, и сплоховать в последнюю секунду! Только дурак может так поступить», – думал Ан. Должно быть, на его лице отразилось недовольство. Антонида вдруг забеспокоилась, что утомляет Ана, и засобиралась уходить.

– Вы отдыхайте, отдыхайте спокойно, – она ласково погладила Ана по руке и поднялась. – Врачи говорят, что опасности никакой уже нет. Нужен только покой и сон, и через месяц вы будете совершенно здоровы. А я ещё к вам загляну, если вы не против?

– Что вы! Я всегда рад вас видеть!

– Вот и хорошо! – Антонида выложила на стол прозрачные контейнеры. – Это вам покушать, чтобы быстрее поправиться. Я помню, что вы любите мои пирожки. Вот, кушайте на здоровье.

– Спасибо.

Ан проводил взглядом Антониду и закрыл глаза.

«Как же так произошло? Почему? Я рисковал жизнью, чтобы спасти убийцу своих родителей! Я что, совсем дурак?! – Его руки сжались в кулаки, загребая простыню. – Как такое могло случиться?! – Ан прокрутил в голове то, что случилось в тот злополучный день, и в его памяти живо возник тот новый облик Главного Хранителя, облик беспомощного старика, который он увидел в момент покушения. – Так вот он какой, Главный Хранитель! От него осталось только память о прошлых великих делах, а на самом деле он беспомощный, отживший своё, старик! Он ничего не может без поддержки, без охраны, без всей этой, выстроенной им системы, на которую опирается как на костыли. Убери их, что останется? А ничего! Одно только громкое звание – Главный Хранитель. Умри он, Система назначит другого Главного Хранителя, который будет ревностно блюсти её интересы. Интересы высшей касты. Построили Рай на Земле! Рай для себя, разделив людей, чтобы легче было ими управлять, обогащаясь, – спазм сжал горло, захотелось пить.

Ан осторожно сел на постели, дотянулся до прозрачного кувшина, стоявшего на пристенном столике рядом с ним, и налил себе воды. Сделал несколько глотков. Вода освежила и успокоила его. Он встал и медленно подошёл к окну. Поздняя осень срывала последние листья с деревьев. Они летали, гонимые ветром, цепляясь друг за друга, будто ища поддержку. Собирались в кучи. Те, кто оказался внизу, могли уже не беспокоится, что беспокойный ветер сорвёт их, и будет пинать, перегоняя с места на место. Внизу было мягко, тихо, тепло под телами своих собратьев-листьев, можно было ни о чём не беспокоиться, а спокойно себе гнить в своём тихом райке. Природа обновлялась перед новым витком жизни.

«Всё обновляется. Стряхивает с себя всё старое, отжившее. Только человечество застыло в своей тёплой куче. И ничего тут не меняется. Как началось тысячи лет назад гнобление одних людей другими, так и остаётся до сих пор. Вся история человечества по сути – это совершенствующийся способ паразитирования одних людей за счёт других. С того момента, как человек осознал себя и своё место в мире, ничего не поменялось в желаниях человека: получить от жизни максимальное удовольствие. Меняются только средства, которыми человек добивается их: рабовладельческий, феодальный, капиталистический, и все их разновидности, даже теперь – кланово-корпоративный, всё это по сути одно и то же – жажда одних людей, обогатиться, существовать за счёт других. Жажда самоутвердиться, соревнуясь во внешней оценке друг друга, в оценке материальной, которая не есть истинная характеристика человека, оценка его личных достоинств, а которая продаётся и покупается.

Пора сбросить листья, но вырастут ли новые? Человечество достигло технического развития необходимого и достаточного для осуществления своей цели: жить в своей тёплой куче, надёжно прикрывшись своими собратьями. Больше человечеству не надо. Всё. Деревья умерли, – Ан потёр ладонями лицо. Взглянул на равнодушное синее небо. – Значит надо менять деревья! Посадить новые! Человечество завершило круг, круг детства, когда радостно только от того, что у тебя есть не только такие же игрушки, как у других детей, но и переполняет гордость от того, что твои игрушки лучше. А если вдруг случится, что какой-то игрушки у тебя нет, то одна мечта, одно желание будет руководить всей твоей жизнью: любыми способами и немедленно заполучить точно такую же! А ещё лучше такую, какой нет ни у кого, ну, или хотя бы очень редкую, чтоб остальные удивлялись, преклонялись и восхищались! И горе тому, кто не сумел добыть такую игрушку. Тлен листьев…

Пора разорвать круг детства человечества и шагнуть за его горизонт в юность. И мы это можем сделать. Пора! Пора вступить в пору юности, когда важны личные качества, а не игрушки! Когда важно действовать и чувствовать себя в команде, в команде единомышленников, друзей, соратников. Пора оценивать человека не по внешним игрушкам, а по тому вкладу, который лично он внёс в дело единой команды. Нашей команды – Человечества. Какая цель у неё? Именно та, которую провозгласили Хранители, но которую так и не достигли, заигравшись в свои игрушки, – Ан взволнованно прошёлся по комнате. – Вот что главное! А не борьба с немощным стариком. Его время прошло, он сам уйдёт, но махина, созданная им, останется. И значит нужно, просто необходимо, свалить эту махину. Вот цель! Но как? Как это сделать?».

В дверь тихо постучались, и вошла девушка в розовом костюме медсестры.

– Вы уже встали! – улыбнулась она. – Это очень хорошо.

Она поставила на столик маленький контейнер. Обернулась к Ану и, внимательно посмотрев ему в лицо, встревоженно сказала:

– Что это у вас лицо такое пунцовое? У вас всё хорошо? Как вы себя чувствуете?

– Всё хорошо. Не беспокойтесь.

– Лягте, пожалуйста, я должна измерить ваши показатели.

Ан подошёл к постели и лёг. Медсестра была очень молодой, небольшого роста и чуть полновата. Под лёгкой повязкой волос не было видно, но глаза её были удивительные. Небольшие редкого голубого цвета, но совсем не холодные, как это бывает, а скорее нежные, как у незабудки, глаза делали её лицо удивительно добрым, а чуть вздёрнутый, курносый нос – немного простодушным. Она наклонилась над ним, и Ан заметил маленькие едва заметные точки светло-коричневых веснушек.

«Какая милая», – подумал он и спросил:

– Как вас зовут?

– Настя, – ответила она, укладывая руку Ана в жёлоб подлокотника кровати, к которому был подсоединён медицинский сканер. – Лежите, пожалуйста, спокойно. Не беспокойтесь, обследование займёт всего несколько минут.

Старательно насупив брови, она всматривалась в показания, мелькавшие в окошках сканера. Потом строго посмотрела на Ана:

– У вас повысилось давление! Вам пока рано ходить. Пройти можно только в личную комнату, а так нужно всё время лежать, – она принялась отсоединять провод сканера от руки Ана, – показатели будут переданы доктору. Обход будет через час. Прошу вас лежите.

– Ну, это очень скучно всё время лежать, когда чувствуешь себя здоровым.

– Это ошибочное ощущение! Вы находитесь под действием сильнодействующих лекарств.

Ан вздохнул:

– Но можно мне читать или хотя бы смотреть телевирд?

Настя на мгновенье задумалась, потом решительно произнесла:

– Через несколько дней, а пока вам нужно больше спать. Я сейчас должна сделать укол и поставить капельницу, лягте поудобнее, капельница рассчитана на час.

Она ушла, а мысли не давали Ану покоя.

«Как? Как? Как?», – билось сердце. Ветер швырял в окно мёртвые листья: тук, тук – как? как? – слышался Ану шёпот перемен.

Глава «По праву жизни»

Падал мокрый снег на промёрзшую декабрьскую землю, когда Ан, похудевший, но чувствующий себя вполне здоровым, выписался из больницы. Его никто не встретил, только пискнул браслет, оповещая, что пришло сообщение. Прочитав его, Ан улыбнулся: Антонида приглашала вечером на ужин. Внизу приписка о том, что Главный Хранитель ждёт встречи с ним для важного разговора.

«Что бы это могло быть? – он поморщился, представив себе, что должен общаться с неприятным стариком. Стариком, именно таким он представлял теперь Главного Хранителя после покушения, и ничто не могло заставить смотреть на него прежними глазами. – Но надо идти, надеюсь, это формальное приглашение исключительно из вежливости, и оно не станет традиционным», – вздохнул, поднял воротник пальто и пошёл по тротуару к ближайшей остановке вдоль бесконечной вереницы мчащихся куда-то машин. Не успел он пройти и десяти метров, как рядом с ним, взвизгнув тормозами, остановился электромобиль-такси. Из окошка высунулся водитель:

– Андо Альденис?

– Да.

Водитель выскочил из машины, оббежал её вокруг и распахнул дверцу:

– Прошу вас! – и, видя колебания, Ана добавил, – Не беспокойтесь, дорога оплачена, прошу вас! Прошу!

Ан пожал плечами и сел в электромобиль.

– Кто оплатил поездку? Можно узнать?

– А чего ж нельзя-то. Антонида Оргунова заказала такси.

– Понятно.

– Вы уж извините, задержался я, последняя поездка была дальняя, подзарядиться пришлось. Не сердитесь!

– Ничего страшного. Вы как раз успели вовремя.

– Вот, и ладно! – повеселел словоохотливый пожилой водитель. Он лихо управлял машиной, не включая автоматику. – Я вас сейчас мигом домчу. Не сомневайтесь.

Ан с интересом рассматривал невысокого коренастого мужчину с удивительным диссонансом словоохотливости и угрюмой внешности – на лице его лежала печать тяжело прожитой жизни: две глубокие продольные морщины прорезали щеки, а глаза запали в тёмные круги.

– Извините, можно задать вам вопрос?

– А чего ж нельзя-то, спрашивайте, конечно.

– Я почему-то был уверен, что в Элизиуме таксисты – это исключительно роботы.

– Ясно, – усмехнулся водитель. – Вы, должно быть, недавно живёте в Элизиуме или мало пользовались такси?

– Да, вы правы, хотя я и приехал сюда, – Ан на мгновенье задумался, – семь лет скоро будет, но жил в Наукограде, учился в университете, а потом работа. Собственно, вот и всё моё общение. Конечно, у меня есть друзья, но как-то мы больше общаемся по работе.

– Ясное дело. Жизнь, она каждого затягивает в свой омут: работа, дом, работа. Из одного выскочишь, в другой попадёшь. Только и видишь, что вместе с тобой вертится. Особенно, если и высовываться-то особо и не нужно: тут тебе и дом, и работа, и обслуживание, и виртуалки – развлекухи, да и вообще всё, что хочешь.

Он замолчал, и через минуту продолжил.

– Роботов много в элизиуме, это верно. Да, только и людям тоже где-то работать надо, не всё же в семьях Творцов рождаются гениальные дети. Чаще всего люди обычные. Ну, нет у них выдающихся талантов, чтобы Творцом стать, а «звание» Творца не передаётся по наследству, – усмехнулся он, – это вам не Хранители. И что? Элизиум-то огромный, работа всем нужна, а человеческая обслуга очень востребована. Так что, и среди таксистов Созидателей много, хотя работа, конечно, идеальна для робота.

– Вы простите меня, пожалуйста, если обидел вас.

– Да какая обида-то, – усмехнулся водитель, взглянув на Ана в зеркало. – Жизнь такая, а на неё не обижаются.

Ан кивнул, рассматривая в окно засыпаемый снегом город. Он любил снег, и теперь следил взглядом, как медленно кружились крупные набухшие от влаги снежинки. День перевалил за середину, а на широких тротуарах было безлюдно, и казалось, что только бесшумно мчащиеся куда-то машины обосновались в городе.

– Как тихо, – сказал Ан, чтобы поддержать разговор, – все на работе, а вечером уж тут должно быть развернётся гуляние.

Водитель покосился на него.

– Как я понимаю, вы только из больницы?

– Да, вот поправился, выписали.

– Это хорошо. А давно в городе-то не были?

– Ну, где-то с месяц, должно быть.

Водитель кивнул.

– А! Ну, тогда понятно…

– Что понятно? – Ан посмотрел на водителя.

– Понятно, что вы ещё, должно быть не в курсе. Хотя по телевирту все время передают.

– Да я вот как-то…больше книги.

– Ну, да, книги – это хорошо, но уж больно дорого.

– А что случилось?

Водитель замялся, с сомнением взглянул на пассажира.

– А чёрт его знает! Мало кто чего понимает. Но там, наверху, наверное, виднее.

– Что виднее?

Водитель молчал, поглядывая на пассажира в зеркальце заднего вида, наконец, решился и, понизив голос, будто их кто мог услышать, сказал:

– Да тут, тоже с месяц назад где-то, покушение на Главного Хранителя было! Говорят, что открыли целый заговор Творцов-учёных, а может даже и среди Хранителей есть, – громким шёпотом проговорил он. – Мы все, добропорядочные граждане, очень сочувствуем Главному Хранителю, дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни, нам на радость! – поспешно добавил он, – но люди-то опасаются, вдруг что? Вот больше дома и сидят теперь. – Он снова покосился на пассажира и уверенно закончил, – а вот скажите, на милость, как можно прощать такие вещи? Нельзя этого простить! А потому и правильно, что ловят поганцев, разве таким место среди нас? Вы как считаете?

– Правильно, конечно, правильно, – глухо отозвался Ан.

– Ну, вот, я так и говорю, – удовлетворённо кивнул водитель, и назидательно добавил, – но и новых покушений бояться не нужно, я так считаю, теперь уж раскрыли их и наведут порядок. Ну, бдительность, конечно, тоже нельзя терять. – Он глянул на пассажира. – Да вы, как приедете домой, телевирт включите, там всё подробно расскажут, а я рассказывать-то, не очень горазд. – Он замолчал, и остальной путь они молчали.

***

Сканер замка скользнул по лицу и, дверь тихо открылась. Ан вошёл в квартиру и осмотрелся. Всё было по-прежнему, как будто он только вернулся с работы. Хотя нет, что-то было не так. Ан почувствовал присутствие постороннего.

«Ну, конечно, вот в прихожей вещи подозрительно аккуратно разложены по местам. Может быть, кто приходил убираться, пока меня не было? Антонида вполне могла нанять кого-нибудь…».

Ан услышал тихий шелест, словно кто-то шёл, чуть шурша мягкими тапочками по полу, и увидел, как из-за открытой двери комнаты показался небольшой, едва доходивший Ану до плеча, робот.

– Здравствуйте, Андо Альденис! Я – домашний робот-помощник РПД-325. Прикреплён к вам на весь срок службы. Документы на столе рядом с компьютером. Пока работаю на базовом меню.

– Замечательно! Этого мне только и не доставало! Как же тебя зовут, робот-помощник, надеюсь не РПД-325?

– Нет, РПД-325 – серийный номер: робот помощник домашний, серия усовершенствования – 325. Домашнее имя не присвоено. Присвоить имя нужно в настройках меню, но можете называть меня и РПД-325.

– Понятно. Конечно, дам тебе имя, только не сейчас, потом посмотрю твоё меню.

–Какие будут распоряжения?

– Какие распоряжения? Да, собственно, никаких. У нас еда какая-нибудь есть? Я бы съел чего-нибудь.

– У меня все готово. Обед из базового меню. Время приёма пиши и выбор блюд, вы можете корректировать.

– Угу, установлю, а ещё проверю на наличие жучков, – проворчал Ан.

– Жучков в квартире нет. Тараканы, клопы, муравьи и прочие насекомые выведены много десятилетий тому назад.

– Какие выведены, а какие и усовершенствованы.

– Ваше задание не понял, переформулируйте, пожалуйста.

Ан засмеялся.

– Ладно, пошли на кухню, покажи своё базовое меню.

От долгого нахождения на ногах после месячного лежания в постели, от свежего воздуха и обильной не больничной кухни, Ана потянуло ко сну. И он, дав задание роботу-помощнику разбудить его в шесть часов вечера, чтобы к восьми успеть на ужин к Антониде, уснул, едва его голова коснулась подушки.

***

Ровно в восемь часов вечера Куки встретил Ана у дверей.

– Добрый вечер, Андо, ваше пальто, – чуть притормаживая на поворотах рук, старый робот взял пальто и повесил его на вешалку, которая сразу же уехала во встроенный в стену шкаф.

– Здравствуй, Куки.

Навстречу Ану уже спешила Антонида. Она быстро подошла к нему и протянула приветственно руки. Ан взял их и прижал к груди.

– Добрый вечер, Ан, голубчик. Как я рада, что вы поправились. Рада видеть у нас.

Ан растроганно смотрел на неё.

– Здравствуйте, Антонида. Спасибо вам за заботу, я тоже очень рад вас видеть. Это вы прислали робота-помощника?

– Не сердитесь, голубчик, я даже не знаю, как вас благодарить за то, что вы сделали для нашей семьи. Робот-помощник – это такая малость, Эгмунд вам обязан жизнью! Примите, пожалуйста, подарок, уважьте стариков.

– Да что вы, какие же вы старики!

Она укоризненно покачала головой.

– Бежит время, быстро бежит, – вздохнула, – ну, пойдёмте в гостиную, Главный Хранитель ждёт вас, – Антонида заговорщицки ему улыбнулась и за руку, повела за собой. – У него для вас хорошие новости.

Сегодня гостиная была трансформирована в стиле кантри. Мягкий свет от разожжённого камина освещал небольшую уютную комнату, отблески пламени плясали на бревенчатых стенах, на низком потолке. Искрились хрустальные грани бокалов и кувшинов, в которых разлито рубиновое и янтарное вино. На столе – молочный поросёнок, огромных размеров щука, запечённая индейка, блюдо рябчиков среди разносолов.

У камина сидел Главный Хранитель. Ноги его укрывал плед, а голова откинута на спинку трансида. Он задумчиво смотрел на огонь.

Женщина остановилась у порога.

– Эгмунд, – тихо позвала.

Он не пошевелился.

Она подошла к мужу, тронула его плечо:

– Эгмунд, как ты себя чувствуешь?

Он вздрогнул и выпрямился, прозрачные серые глаза сердито посмотрели на жену:

– Прекрасно себя чувствую, Антонида. Что ты?

– К нам Андо пришёл, как ты хотел.

Главный Хранитель повернулся на трансиде и взглянул на Ана. В глазах у него дрогнула радость, и он едва заметно улыбнулся.

– А, Андо! Ну, здравствуй! Как ты? Живой? Как себя чувствуешь?

– Спасибо, Главный Хранитель, всё хорошо, чувствую себя прекрасно.

– Вот и хорошо. Мне нужно поговорить с тобой. Антонида, оставь нас, – он строго взглянул на неё.

Она удивлённо смотрела на мужа.

– Может быть, сначала покушаете? У меня всё уже приготовлено, —обвела рукой стол.

– Некогда тут. Сначала дело! – рявкнул Главный Хранитель.

– Ну, хорошо, хорошо, Эгмунд! Конечно, дело важнее всего, как скажешь, – сказала, прижав руки к груди.

Ан поражённо смотрел, как Антонида потеряно попятилась из комнаты, виновато глянув на Ана.

«Что же это?! – подумал он, – Никогда не видел, чтобы Главный Хранитель так обращался с женой! Об их любви люди складывали легенды, а тут такое!».

Антонида вышла.

Главный Хранитель подозрительно посмотрел на дверь.

– Пойди, глянь, нет ли кого за дверью?

– Что? – опешил Ан.

– Ты что стал плохо слышать?

– Нет. Сейчас. – Ан подошёл к двери, открыл её и выглянул в коридор.

– Никого нет.

– Хорошо. Закрой поплотнее и иди сюда, – он снова откинулся на спинку, прикрыл глаза. Через несколько секунд взглянул на Ана: – Никому верить нельзя. Никому! – Взгляд его чуть потеплел. – Только тебе. Ты доказал свою верность, рискуя жизнью, и я благодарен, – он протянул руку. Ан взял её и, почувствовав крепкое рукопожатие, ответил. Главный Хранитель кивнул на второй трансид, стоящий чуть поодаль: