скачать книгу бесплатно
Отец пришёл с работы после того, как они с мамой позавтракали.
Он вошёл в дом холодный с мороза, раскрасневшийся:
– А вот и я!
– Ну, как? – спросила подошедшая Юлия.
– Все в порядке, – ответил отец, снимая в прихожей шубу. Ан её подхватил и, встав на цыпочки, повесил. Потирая озябшие руки, Поль повернулся к ним.
– На работе все дела закончил. Вот ордер получил, – отец открыл сумку и достал оттуда небольшой круглый брелок-ключ от их нового дома. – Вещи доставит служба доставки. Она за ними приедет сразу после нашего отъезда. Только есть проблемка, – отец замялся, потирая тыльную сторону шеи.
Мама обеспокоенно посмотрела на него:
– Что случилось?
– Да ничего особенного. Просто, везделётов свободных сейчас нет.
– Как?
– Комбинатские на плановом техосмотре, на наших двух лабораторских начальство улетело на симпозиум в Наукоград. Вернутся только через пять дней.
– А как же мы?
– Придётся нам на вездеходе добираться до ближайшего городка, а там по железной дороге на скоростном.
– Здорово! – подпрыгнул Ан, захлопав в ладоши. – Я ещё никогда не ездил на скоростном.
– Но это почти двое суток в пути, – расстроилась мама, – Ан устанет.
– Ничего я не устану! Что я маленький?
– Ну, ладно, – вздохнула Юлия, – Пойдём, я тебя покормлю, мы уже позавтракали.
***
Ровно в час дня к подъезду подъехала небольшая машина. Отец вышел её принять. Вернулся он быстро, довольно улыбаясь:
– Ну, все хорошо. Пошли!
Взяв только самое необходимое, они вышли. Машина была хоть небольшая, но очень удобная. В распоряжении Ана был весь задний салон. Мама разместилась рядом с отцом, который занял водительское кресло.
Ан тут же защёлкал различными тумблерами и кнопками, открывая и закрывая всё, что можно было открыть и закрыть в пределах его досягаемости. Заголосило радио, которое сменил вспыхнувший телевизор, зашумела подача свежего воздуха и запшикал освежитель, наполняя салон ароматом хвои.
– Ан, успокойся, – обернулась к нему мама.
– Там слева маленькая чёрная клавиша, видишь? – спросил отец.
– Ага!
– Жми!
Ан ткнул в неё, и тут же на спинке сидения перед ним открылась ниша, из которой выехал монитор компьютера.
– Ого!
– Ну! Поиграй пока, если хочешь или в паутине поброди.
Но Ан уже не слышал его.
Отец задал маршрут и передал управление автоматике. Машина на секунду задумалась, а затем бесшумно и плавно сорвалась с места. Через пять минут они были уже у комбината и, въехав в прозрачную трубу автотрассы, понеслись вперёд, оставляя прежнюю жизнь позади.
Ан оторвался от компьютера и с любопытством посмотрел в окно. Он впервые ехал по автотрассе – огромной серой дороге, по которой мчались машины. Хотя слово «мчались» сюда вряд ли подходило: движение машин было таким равномерным и стройным, что казалось, они не передвигались, а неподвижно стояли на бесшумно движущемся конвейере. Автотрасса была аккуратно разделена на ровные полосы. Каждая полоса двигалась со своей скоростью. На самой медленной, самой последней полосе тянулась бесконечная цепочка большегрузов. Неуклюжие и неповоротливые бегемоты, как назвал их Ан, огромные и сверхтяжёлые, настойчиво двигались вперёд, обгоняемые всеми. Следующие две полосы, предназначены тоже для грузовиков, но эти машины были поменьше и поюрче. Затем шли три полосы для легковых машин. Машина, на которой ехал Ан, мчалась по самой крайней левой полосе. Она, также, как и самая крайняя правая полоса, была отделена от остальных прозрачной стеной.
– Па, а почему наша полоса отделена от остальных.
– Это скоростная, для спецмашин.
– А ещё крайняя правая отделена.
– Ну да, там опасный груз перевозят.
– Здорово! Вот так быть впереди всех.
Монотонность картинки утомляла и Ан незаметно для себя задремал.
***
Проснулся Ан от того, что мама трясла его за плечо:
– Ан, проснись, сейчас сделаем остановку. Мы уже три часа едем.
– Остановку?
– Да. Сейчас будет съезд, и мы свернём, – ответил отец, потягиваясь. – Тут у нас остановка, а там уж до конца, до станции.
Ан увидел, как впереди от полосы, по которой они ехали, пошло ответвление влево. Машина свернула по нему, резко снизив скорость, и, выехав из прозрачной трубы, поехала вперёд по обычному асфальту туда, где виднелось небольшое четырёхэтажное полукруглое здание, за которым начиналась тайга.
Наконец, их машина съехала с шоссе и остановилась около огромной сосны. Отец и мать отстегнулись, что-то говорили друг другу, наклонившись.
Ан оглянулся. Обмер. Прямо на них летел огромный тяжеловоз. Ан не успел закричать. Чудовищный удар оборвал его сознание.
Он очнулся в сугробе. Над ним было синее бездонное небо и весёлое солнце. Ан потряс головой: «Где я?»
И тут он вспомнил! Резко сел и увидел метрах в десяти машину. С левой задней стороны её была выбита дверца:
– Я вылетел! Мама! Отец!
Он хотел вскочить и броситься к машине, но сильная слабость в ногах не позволила ему это сделать. Он сидел и смотрел. Он видел в окна машины силуэты людей. Он видел, как почти половину машины подмял под себя огромный пузатый трайлер. Как трайлер вздрогнул, попятился и съехал с их машины и остановился. Он видел, как из кабины выпрыгнул человек и пошёл к машине. На правой стороне его груди сияла на солнце ярко-голубая искра. Человек быстро шёл к машине.
Радость разлилась по груди Ана: «Сейчас он спасёт! Скорее! Скорее!» Человек подошёл, заглянул в окно машины. Ан с удивлением смотрел, как человек, постоял, повернулся и быстро пошёл прочь. Отойдя от машины, он обернулся, сунул руку за пазуху и что-то достал оттуда. Вытянул руку по направлению машины. Ан услышал хлопок и увидел, как яркий язык пламени высунулся из ствола, метнулся к машине и лизнул её. Раздался оглушительный взрыв.
– А-А-А-А-А, – закричал Ан, не слыша своего крика. Он вскочил и кинулся к горящей машине. Жар огня опалил его, он отпрянул. Он видел, как огонь охватил отца, лежащего ничком на руле, как вспыхнули мягкие и нежные, всегда пахнущие сладкой ванилью, волосы мамы.
В ужасе и изнеможении он опустился на снег. К нему подошли. Он увидел ноги, которые остановились рядом с ним. Поднял голову. Мальчик не увидел лица, Ан увидел отблеск солнечного зайчика от эмблемы—голограммы на груди справа: рука, на открытой ладони которой, лежала Земля. Голубая энергия, переливаясь, устремлялась вверх по руке и огибала Земной шар, который медленно вращался в сполохах голубого огня.
Ан потерял сознание.
***
Белое небо. Низкое и плотное, оно нависло над Аном.
«Почему такое тяжёлое небо», – думал он, – «оно не даёт дышать, сейчас раздавит».
Небо не выдержало собственной неподвижной тяжести и превратилось в белый потолок. Ан лежал на кровати в белой комнате и смотрел на потолок. Один среди пустой белизны. Больше никого нет. Никого не было. Никого никогда не будет. Он будет всегда один в этой белизне. В этой тишине. Пока она не растворит его в себе. Ан закрыл глаза. Он принял белую пустоту и ему хорошо. Он хотел раствориться в ней совсем.
Белая дверь тихо открылась, и в комнату вошёл мужчина в белом халате. Он подошёл к постели Ана, и, присев, взял его руку, чтобы проверить пульс.
Ан открыл глаза.
Мужчина улыбнулся ему.
– Здравствуйте, Андо, как вы себя чувствуете?
– Хорошо.
– Замечательно! Вы помните, кто вы?
Ан задумался. «Кто я?». Прислушался к себе. Внутри тихо и бело, как и снаружи. Ан молчал.
– Ничего, ничего, – успокоительно произнёс человек в белом халате, – вы отдохнёте и всё вспомните. Сейчас вы в больнице. Очень скоро поправитесь, и память вернётся. Только вам нужно много спать.
Человек в белом халате встал, поправил одеяло на Ане и погладил его по голове.
Ан уже спал. Мужчина также тихо вышел из комнаты.
В коридоре его ждали двое.
– Ну, что? – спросил один из них.
– Он что-нибудь помнит? – поинтересовался другой.
– Пока нет. Но я уверен, что память к нему скоро вернётся. Ему надо только выспаться. Он обязательно вспомнит всё.
– Всё?! – почти хором воскликнули двое.
– Всё, что нужно вспомнить. Операция прошла успешно. Последние три дня, он не вспомнит, не беспокойтесь. У него есть родные? Куда его выписывать?
– Да, тётка, сестра его матери. Живёт с семьёй в элизии. Мы уже связались с ней. Рассказали о происшедшем, и что мальчик частично потерял память. Она приедет завтра. Когда ей можно будет забрать мальчика?
Доктор помолчал.
– Думаю, после того, как к нему частично вернётся память, несколько дней надо будет понаблюдать. Пройти анти-шоковый курс. И можно выписывать.
– Вы уверены, доктор, что полностью память к нему никогда не вернётся?
– Уверен. Вероятность полнесмотря напроцента из ста, и то исключительно при условии, что он переживёт состояние, аналогичное эмоциональному потрясению, которое он ощутил при гибели родителей. А это, как вы понимаете, вряд ли возможно.
– Спасибо, доктор. Вы спасли ребёнку рассудок. Трудно жить с памятью, когда на твоих глазах погибли родители.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
***
Ан сидел на постели, подложив под спину подушку, и рассматривал фотографии. На одной из них на него, улыбаясь, смотрела молодая женщина с серо-зелёными глазами и длинными почти до плеч светлыми волосами.
«Мама», – прошептал Ан, слеза капнула на матовую поверхность, и он ладонью провёл по ней.
В палату постучали.
Мальчик быстро вытер глаза. Дверь открылась, и он увидел высокую толстуху в белом халате.
– Не спишь? Можно к тебе? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вошла, энергично закрыла дверь и направилась к Ану.
Он опешив, смотрел на неё во все глаза. Её круглое лицо с явно обозначенным вторым подбородком, полные губы большого рта, ямочки на пухлых щеках, появившиеся, когда она улыбнулась, выражали такую доброту и сострадание, а серо-зелёные глаза были такими знакомыми, что Ану, совершенно не знавшему её, вдруг захотелось уткнуться в её толстый живот и разрыдаться, пожаловаться, выплакать свою боль от потери родителей, о гибели которых, ему сообщили ещё вчера, предупредив о приезде тёти.
– Тётя? – сглотнув комок, спросил Ан. – Доктор мне сказал, что вы приедете.
– Да, милый, это я, – сказала она, подходя к нему и участливо заглядывая в глаза.
– А у меня мама и папа погибли в автокатастрофе, – прошептал Ан, смотря на неё глазами, полными слёз. Рот его растянулся, лицо скукожилось, и он уткнулся в тётю, уже не сдерживая рыдания.
Она охнула. Села на постель и обняла его.
– Миленький ты мой! Сиротинушка! – в голос завыла она.
Они так и сидели, крепко обнявшись, и плакали, пока понемногу не успокоились. Тётя гладила его по голове, а Ан, прижавшись к ней всем телом, судорожно вдыхал её ванильно – яблочный запах, запах его матери. Он помнил его, и уже любил эту полную женщину за мамины серо-зелёные глаза и за этот сладковато-свежий аромат.
– Всё будет хорошо, – шептала тётя.
«Всё будет хорошо», – постепенно успокаивалось сердце Ана.
– Тётя, а почему вы раньше к нам не приезжали и не звонили? И мама ничего о вас не рассказывала, я даже не знал, что у меня есть тётя! Вы были с мамой в ссоре?
– Нет, что ты, миленький! Просто я живу в элизии, я – Созидатель. Вам же рассказывали в школе про Созидателей?
– Рассказывали. В Элизиуме живут Хранители. Они управляют и охраняют жизнь на Земле. В Наукоградах и на крупных производствах – Творцы. Они улучшают наш мир, чтобы он был лучшим из миров. В элизиях – Созидатели. Они своим трудом создают наш мир.
– Ну, вот видишь? – тётя гладила его по голове, – Каждый занимается своим важным делом. Все очень заняты. Да и интернет у нас тоже трёхуровневый, чтобы выйти из своей зоны нужно делать запрос Хранителям, а это не очень приветствуется.
