скачать книгу бесплатно
Он ничего не понял, да и никто ни разу не разгадал мой секрет.
И наверное, продюсер тоже будет молчать.
Ему на руку возвращение певицы – в любом обличье.
– Хорошо, что Роксолана вернулась, – продолжает меж тем Щедрин, расплываясь в довольной улыбке и крепче сжимая мои ладони. – Не волнуйся, я просто знал о тебе, поэтому сразу догадался. Но ты очень хороша, непосвященный не понял бы правду. Но это всё неважно! Важно другое! После сегодняшнего вечера нам придется немало поработать. Аиша сегодня предоставит на суд публики потенциальный хит, и не просто хит, а посвящение своему жениху, а это значит, что нам нужно будет обязательно ответить. Достойно ответить. Я уже слышал, что она наняла снимать клип самого Гордея Вересова, не знаю, сколько ему забашляла, но он нарушил нашу договоренность не снимать клипы для твоей соперницы. Я поверить не мог, когда мне это птичка на хвосте принесла!
Морщусь, пытаясь осмыслить сказанное. Клипы, песни, соперничество – зачем он мне это всё рассказывает? Я же тут совершенно ни при чем…
– Заказала ротацию на радио… Сейчас пытается продать эксклюзивные права на съемку свадьбы… – он говорит и говорит, его не остановить. – Мы должны придумать какой-то скандал, черный пиар, что угодно! Сначала создадим прецендент, а потом на волне хайпа выпустим песню. Есть идея. Воспользуемся долгим отсутствием. Пусть думают, что Роксолана была в клинике, исправляла нос. Сначала выставим в инсте фотку, зафотошопим, сделаем нос у?же, потом заплатим кому надо, они раскрутят эту историю…
– Вы не так всё поняли, Михаил, – наконец стряхиваю с себя его руки и уверенно смотрю в глаза, затыкая своим взглядом. – Мы пришли сюда не для того, чтобы показаться на публике. У Рамиля свои цели. Я не думаю, что буду сниматься в клипах и участвовать в концертах. Ни в чем не буду участвовать.
– Как? Что происходит? – мужчина хмурится и достает из нагрудного кармана влажный белый платок, складывает его и протирает вспотевший лоб. – Буду откровенен… Если честно, я устал продираться к своей же протеже через кучу охранников и натыкаться на ее разгневанного мужа, который не понимает всей важности тотальной вовлеченности в процесс! Нельзя просто так исчезнуть на несколько недель и не вернуться с чем-то грандиозным! Ты понимаешь? Ты же понимаешь меня, детка?
Мне нечего ответить этому человеку, нечего сказать, я никак не могу успокоить его, потому что в этой истории я только случайный и мимолетный гость, который проходит по кромке жизни семейной четы Басмановых…
Мне жаль Щедрина как профессионала, но лично я ему не помощник. Набираю в грудь воздуха, чтобы сообщить ему об этом, но потом вижу, как из нагрудного кармана, откуда он вытащил платок, виднеется край мобильного телефона.
Вспышкой пронзает радость, и внутри меня рождается глупая надежда, что я смогу выбраться отсюда каким-то образом. Я могу позвонить Сашке, теперь я выучила ее телефон наизусть. Мне крайне важно связаться с подругой, узнать, получила ли она мой сигнал о помощи, нашла ли птичку…
Да мне просто нужно кому-то пожаловаться на свою несчастную судьбу, в которой есть требовательные жуткие бандиты, назойливые продюсеры и много других персонажей, с которыми я не хочу иметь никакого дела.
– Михаил, как обычно, всё решает Рамиль, вы же знаете. Давайте я с ним поговорю, а потом дам вам знать? А сейчас я бы хотела удалиться в дамскую комнату. У меня… э-э-э… сел телефон. Вы мне не могли бы дать свой? Я быстро его верну, буквально несколько минут…
У меня не получается даже протянуть руку, а Михаилу не дают раскрыть рта. Между нами вклинивается вездесущий охранник Басманова, огромный бородатый мужик с пауком на шее. Жуткая татуировка пугает точно так же, как и его круглые черные глаза, похожие на два дула пистолета. Пронзительный взгляд сопровождается грозным приказом:
– Госпожа Роксолана, я провожу вас в дамскую комнату.
Молча сжимаю губы и не решаюсь спорить. Бесполезно.
Безропотно иду в сторону туалета, надеясь, что бородатый не зайдет со мной в кабинку и не будет стоять над душой. К счастью, он останавливается за дверью, и я проскальзываю внутрь просторного помещения, стараясь прийти в себя.
Я здесь одна, тихо играет музыка, мягкий свет распространяется по светло-розовому интерьеру. Здесь даже имеется диванчик, удобства на высшем уровне. Приятно пахнет, как в элитном магазине парфюмерии.
Невольно включаюсь в расследование Рамиля, ведь чем быстрее найдут Роксолану, тем быстрее я освобожусь.
Что мы имеем по поводу продюсера? Он заявил, что узнал во мне двойника сразу. А может, он просто был в курсе, что певица пропала? Сам ее украл?
Но зачем ему это, если он так радеет за ее творчество и свой бизнес? Или это игра? Может, победила похоть? Он не удержался и выкрал Роксолану, а теперь хочет использовать меня на постоянной основе в качестве нее?
Похоть или бизнес? Что важнее для Щедрина? А вдруг то и другое? Вдруг он запланировал всё заранее, поняв, что я могу успешно заменять звезду?
В мои мысли вмешивается настойчивый стук в дверь. Даже в туалет сходить не дадут по-человечески. От злости прикрываю глаза и дергаю на себя ручку двери, звонко топая ногами по кафельному полу.
В проеме вместо высокого бородатого охранника вижу… Амира.
Хитрые лисьи глаза и лукавая улыбка, блуждающая на губах.
– А где… – только и успеваю сказать.
Меня впихивают обратно в туалет, щелкает замок.
Я взаперти, без охраны и наедине с незнакомцем.
Глава 8
– А где охранник? – удивленно заглядываю через плечо Рахимова.
Он смотрит на меня с плотоядной улыбкой, темные глаза с золотистым ободком радужки в полумраке помещения мерцают таинственными искорками всезнания и понимания своей силы. Конечно, кто я против него?
Ему даже устранение охраны самого Басманова оказалось по плечу.
Он тоже бандит?
– Не волнуйся, Лана, у охранников тоже есть слабости. Его отвлекли. Он не думал, что ты куда-то денешься отсюда.
Язык прилипает к небу. Не знаю, как обращаться к Амиру, ведь он заговорил так, будто они с Роксоланой – старые знакомые. А может, между ними есть что-то большее?
Она никогда не рассказывала про этого человека, что странно, ведь это жених ее соперницы по профессии.
– Ты зря сюда зашел, – рискую, обращаясь на «ты», понижая голос до нужного звучания. – Выйди, пока нас не застал мой муж.
– Твой муж занят, – говорит с наглой усмешкой, напоминая довольного обожравшегося кота, – так сказать, обменялись женами на вечер.
– Не смешно, – цежу грозно, пытаясь обойти преграду.
– Постой, я так долго к тебе пробивался, а ты меня просто отбриваешь. После всего, что у нас было?
Эта последняя фраза падает между нами, как камень, плюхнувшийся в воду. И он может утащить меня на дно. Опасная, очень многозначительная фраза. Но я не знаю, что между ними с Роксоланой было!
– Я больше ничего не хочу, всё кончено, – облекаю свой отказ в максимально неопределенную форму и снова делаю попытку протиснуться к выходу.
Рахимов ловит меня за руку, рассматривает пальцы внимательным цепким взглядом. Его руки ухоженные, ладони лощеного франта, без шероховатостей, как у Рамиля, свидетельствующих, что она часто сжимает в руках оружие.
– Ты не надела мое кольцо, – вздыхает мужчина с наигранной печалью. Он непохож на отверженного любовника, скорее, ведет какую-то непонятную игру или попросту потешается.
– Не надела… Никаких колец не надела, – отвечаю задыхаясь, не совсем понимая, к чему мои оправдания.
Здесь очень тихо, но я отчетливо слышу звук воображаемых зубцов капкана, которые сейчас защелкнулись.
Напортачила, сморозила не то, меня поймали.
– А теперь скажи, кто ты такая, малышка, и почему изображаешь Роксолану, – с хитрой улыбкой победителя говорит Амир, складывая руки на груди. – Она та еще шлюшка, но меня к себе под юбку не пустила. Ты на нее весьма похожа, я даже ничего не заподозрил, но теперь вижу некоторые отличия.
Я не хотела снова выслушивать, чем отличаюсь от своего прообраза, поэтому быстро перебила Рахимова:
– Зачем вы тогда пошли за мной? Чего хотели от Ланы?
– А тебе всё расскажи да покажи, хитрая, – насмешничающий мужчина шутливо погрозил пальцем.
А я снова подумала о причинах его бесстрашия, а также о том, что его можно вычеркнуть из списка подозреваемых.
– Тогда я пойду? Вы не говорите, зачем вам нужна была Лана, а я не скажу, зачем изображаю ее. Это дело семьи Басмановых. Я нанятый работник и не имею права разглашать информацию.
– Интересно… – Рахимов явно производит в голове какие-то подсчеты, проходясь по туалетной комнате и поглаживая хромированные краны. – Аиша дотошно следит за жизнью соперницы. Мне порой кажется, что она засыпает с ее именем на устах и просыпается с мыслями о ней. Несколько недель назад она обратила внимание, что инстаграм ее соперницы замолчал. Что в наше время, согласись, практически означает смерть публичного лица. Никаких новостей, никаких признаков жизни. И вот наконец Лана появляется. Но вот только ты не Лана, как мы выяснили.
– И что дальше? Что вы имеете в виду? – спрашиваю с царапающим горло страхом.
– Когда такая шлюха, как Лана, выходит замуж за криминального авторитета, жди беды. Как волка ни назови, а он в лес смотрит. Он хищник. Думаешь, стал бы терпеть измены жены, ее богатое прошлое? Уверен, Лана мертва и где-то гниет ее труп, поедаемый червями.
– Меня это не касается! Выпустите меня отсюда! – начинаю умолять, потому что слова, сказанные Амиром, так похожи на правду, что от них жжет глаза.
Неужели Рамиль убил свою жену? А теперь я буду служить прикрытием?
– Конечно не касается. Тебя в это грязное дело впутали, а я могу помочь. Хочешь, выведу тебя отсюда и ты поедешь домой, или куда тебе там надо?
– Зачем это вам нужно? Я не понимаю, – сузив глаза, с подозрением смотрю на собеседника.
– Скажем так, однажды мне не подали руку помощи, и я вляпался в одно очень нехорошее дело, последствия которого чувствую до сих пор. Я хочу помочь.
– Но у меня… У вас не получится помочь мне, это опасно. Если… – Мысли путаются. Я не могу доверять первому встречному. Это опасно и неразумно. Может, это подстава, проверка или игра?
Наш разговор прерывает распахнувшаяся с грохотом дверь. Я только вижу растрепанного разъяренного Басманова и параллельно чувствую, что стоящий позади Амир что-то пихает мне за пояс платья. Какую-то тонкую картонку.
Наверное, жить мне осталось не больше минуты. Перестаю дышать и мысленно сжимаюсь в комочек. Сердце колотится на разрыв, я беззащитна перед яростью животного, которое сейчас стоит в дверном проеме. Лютый взгляд полосует нас с Амиром на части.
Он мне ничем не поможет. Стоит позади меня безмолвной тенью и шумно дышит. Тоже, наверное, ждет расплаты.
За спиной Басманова появляются охранники. Живые, невредимые и деловитые. Он всего лишь взмахивает рукой и пропускает их внутрь помещения, но они идут не к Амиру, чтобы пристрелить его на месте.
Два бородатых амбала, полностью одетые в черное, с хмурыми безэмоцинальными лицами, подхватывают меня за предплечья и приподнимают над землей. Больно стискивают кожу и буквально выносят наружу. У меня внутри всё переворачивается, скручивается в тугой узел боли, отчаяния и унижения.
Рамиль стоит и просто смотрит, позволяя обращаться со мной как с вещью.
Просто утверждает свою безоговорочную власть надо мной. Яркая, показательная демонстрация силы, чтобы я вновь осознала свое место. Чтобы почувствовала свою бесправность и беспомощность.
Я уже не боюсь за Амира, который остался наедине с Басмановым, он сам накликал на себя беду. Он сам виноват. Нечего было таскаться за чужими женами. Мне уже плевать на расследование, я только вишу между двумя мужчинами и пытаюсь понять, куда меня тащат.
Перед глазами мелькают страшные картинки, зажмуриваюсь от ужаса, а когда открываю глаза, оказывается, что меня притащили обратно в обеденный зал и поставили возле стола с угощениями.
В глазах рябит, в голове пустота. Наверное, я временно отключилась.
Может быть, меня убили одним выстрелом в грудь, а всё, что передо мной, это галлюцинация?
Но вот я вскидываю взгляд на сцену и вижу хрупкую женскую фигурку. Аиша переоделась, на ней красивое кружевное платье, белоснежное, приталенное, с длинным подолом. Только фаты не хватает – а так она вылитая невеста.
– Эту песню я посвящаю своему любимому жениху! Наша встреча перевернула мою жизнь! Наполнила ее смыслом. Без тебя я не живу, Амир! Ты – мой свет! Ты – моя судьба! – пафосно произносит певица и начинает петь. Прикрывает глаза и забывается на сцене, а я думаю о том, что, скорее всего, ее жених мертв.
Она поет в пустоту. Неужели не увидела, что «любимый» отсутствует в зале?
Но, к моему огромному удивлению, она улыбается так одухотворенно, что становится ясно: встретилась глазами с ним.
Амир здесь! Он не пострадал. Теряюсь в догадках и изучаю его профиль.
Мужчина расслаблен, доволен жизнью и с улыбкой смотрит на сцену. На меня, естественно, внимания не обращает. Ничего не напоминает о нашем тет-а-тет, кроме ощущения могильного холода внутри.
Рядом оказывается назойливый продюсер. Появился как черт из табакерки! Тебя тут только не хватало для полного счастья! Обращается ко мне, что-то настойчиво говорит, но я неспособна воспринимать его речь, не потому, что здесь шумно и громко поет Аиша, а потому что у меня внутри образовалось звенящее дребезжание.
Я вся трясусь и не могу успокоиться после пережитого. Ведь я практически попрощалась с жизнью!
И сейчас, именно в эту минуту, когда певица поет о свете и надежде, о благословении небес и любви, я даю себе обещание больше не позволить никому ввергать меня в такой страх. Просыпается злость, руки сжимаются в кулаки, я незаметно ото всех достаю из-за пояса картонку.
Это черная, с золотой гравировкой визитная карточка. На ней несколько телефонов Амира. У меня нет никаких оснований ему доверять, но я всё же вижу в этом маленьком кусочке картона надежду на то, что смогу выбраться из передряги, что кто-нибудь протянет мне руку помощи.
– Ты такая бледная, с тобой точно всё в порядке? – волнуется Михаил, и я только сейчас понимаю, что он по-прежнему находится рядом и что-то мне втирает. – Если хочешь, я сам поговорю с господином Басмановым, ну, насчет клипа и песни.
До чего же он меня достал. Дотошный прилипала. Но я не успеваю ничего ответить. На мою голую спину плашмя ложится широкая мужская ладонь.
– О чем вы хотите поговорить? – глухо спрашивает Басманов, а я радуюсь и благодарю высшие силы за то, что успела достать визитную карточку и спрятать ее в клатч. Потому что пальцы моего «мужа» находятся в непосредственной близости от пояса, и он бы обязательно обнаружил тайный подарок Рахимова.
Продюсер начинает заливать про песни, клипы и ротацию, и каково же мое удивление, когда Басманов назначает встречу в продюсерском центре через пару дней, давая понять, что сейчас Щедрин должен оставить нас наедине.
Но гораздо больше меня удивляют следующие действия этого непостижимого мужчины. Он вовлекает меня в танец! Медленный и томительный. Притягивает к себе еще ближе, не оставляя между нами ни единого миллиметра. От его касаний по телу бегут огненные дорожки, но они не сжигают страх, а плавят меня изнутри, оставляя вместо тела жалкую горстку пепла под ногами Басманова.
Не хочу танцевать, не хочу здесь находиться, меня ломает от желания сбежать, но я снова подчиняюсь, позволяю таскать меня из стороны в сторону, как будто бы у меня нет собственной воли.
Руки Басманова на моей талии, его напряженное тело прижимается к моему, он горячий, большой и сильный, а еще непредсказуемый и страшный. Никогда не знаешь – бомбанет или пронесет.
Раскрываю слипшиеся губы, чтобы задать волнующий меня вопрос:
– Зачем ты назначил встречу с продюсером? Меня здесь не будет в эти дни!
Он еще не ответил, а я уже знаю, что он скажет. Угадала по выражению глаз.
– Ты будешь. Ты будешь там, где я скажу, в то время, которое я укажу. – Приподнимает копну моих волос и позволяет им струиться по спине. Похоже на ласку. Но тут же зажимает шею ладонью. Жестко. Как только он умеет. Поворачивает мою голову за нее. Чтобы не отворачивалась, избегая его взгляда.
– Твой испытательный срок подошел к концу. Я тобой доволен и готов взять на постоянную работу.
– Что? – с губ срывается только жалкое короткое слово. Мои ладони, которые до этого покоились на лацканах пиджака Рамиля, становятся когтями коршуна, поймавшего жертву. – Мы так не договаривались. Я не хочу, я не согласна. У меня другие планы.
– Будь мы наедине, я бы закрыл твой болтливый рот, который произносит много ненужных слов. Бесполезно сопротивляться, девочка, ты же понимаешь, что это ни к чему не приведет. Лучше скажи, что тебе сказал Рахимов, – цедит сквозь сжатые губы, не позволяя меня трясти головой как припадочной.
Я не знаю, как это работает, но отчего-то я четко улавливаю подтекст последнего вопроса.
И у меня волосы на голове шевелятся.
– Так ты намеренно допустил эту встречу?! – мой голос дрожит, и я уже начинаю ненавидеть эту свою особенность. Что я за актриса такая, которая не может взять себя в руки?
