скачать книгу бесплатно
Он не должен узнать или догадаться по каким-то моим реакциям, насколько глупой я была и как опрометчиво поступала, изображая его жену.
Проникла в самое пекло и поджарилась на дьявольском огне.
А теперь дьявол собственной персоной добрался до меня.
Получите – распишитесь. Давит, душит, смущает. Требует отвечать на вопросы, вынуждая изворачиваться и врать. Я не лгунья и не мошенница, но выгляжу именно такой. Басманов – подозрительный гад, он за версту чует ложь…
Воспользовавшись секундной заминкой, я вывернулась из захвата, выскользнула из-под его руки, схватила рюкзачок и поспешила в коридор.
Вырвалась на свободу! Хотелось бежать, но сзади раздавались грозные размеренные шаги. Басманов последовал со мной, одним своим присутствием диктуя подчиняться.
Я замедлилась, усмиряя бурю внутри. Как же тяжело даже дышать рядом с ним! Невыносимо. Шаг, еще один, не могу идти медленно, инстинкты выживания выше меня. Ускорение на максимум…
Когда я увидела справа от себя белую непримечательную дверь аварийного выхода, то действовала скорее машинально, чем разумно. Рванула в сторону и дернула ручку вниз, крепко обхватив дрожащими пальцами.
К счастью, было открыто, и я юркнула мышью на лестницу и стремглав побежала вниз, надеясь не переломать ноги и моля бога, что смогу спастись…
Глава 4
Никаких здравых мыслей в голове не наблюдалось. Я просто бежала как сумасшедшая, потому что не могла больше находиться рядом с Басмановым. Это был голый инстинкт самосохранения…
Первый вопрос, который Басманов задал мне в тот самый момент, когда меня к нему подвели под белы руки два огромных амбала, меня не удивил.
– Ты дура? Вижу, что да.
В его жестоких глазах равнодушие сменилось презрением и даже насмешкой, и неожиданно больно кольнуло меня.
Наверное, он не знает, что такое слабость и беспомощность, ему не приходилось бороться со стихией и справляться с горем, которое ломает пополам и изменяет тебя навсегда. Но одновременно делает сильной.
В моем мире всегда действовали слова: бей или беги. И я в них верила. Убежать не вышло, значит – буду биться. Бороться.
Я собралась бороться против Басманова, не желая играть по его правилам.
Он не помешает мне уехать в Америку! Я не позволю ему уничтожить мои мечты.
– Бегут виноватые, а ты так старалась показать, что ничего плохого не сделала, но теперь сама же опровергла свои слова.
Он подошел ближе и наклонился, изучая меня, как странное гадкое насекомое, ползающее под его ногами, глубоко и размеренно дышал, нажимая медленно на мои скулы пальцами. Больно сдавливая и вынуждая снова чувствовать себя дрожащей тварью перед господином.
Солнечные лучи били прямо в лицо, бликовали от полированной поверхности черных внедорожников и стекол здания бизнес-центра, от этого глаза заслезились.
Я не хотела плакать! Нет, только не показывать врагу свою слабость и беспомощность! Это всего лишь яркие лучи солнца! Но Басманов решил по-своему.
– Ты своим побегом только усилила мои подозрения. Если сначала я планировал всего лишь расспросить тебя, то теперь буду опрашивать с особым пристрастием. Ты расскажешь мне всё.
Это заявление заставило меня покраснеть и от досады впиться ногтями в ладони. Собственными дурными действиями подписала себе приговор! Зачем? Ну зачем я ломанулась в ту дверь? Но тогда это казалось такой отличной идеей!
– Я бежала, потому что вы меня похитили! – воскликнула я, и Басманов убрали руки, встал напротив меня. – Потому что вы опасные люди и я испугалась, что вы мне навредите! Разве это не очевидно? Может быть, для вашего мира нормально, когда кого-то забирают из квартиры и заставляют делать то, что он не хочет, но в моем мире это называется преступлением!
– Так или иначе, наши миры пересеклись, девочка, – говорил он, как всегда, спокойно. Невозмутимый, сильный. Уверенный в себе. – И тебе придется держать ответ за свои поступки. Интуиция мне подсказывает, что ты не та, за кого себя выдаешь. Невиновным не нужно убегать, им достаточно просто сказать правду.
– Да господи, я просто… – всплеснула я руками и закатила глаза, но меня тут же поймали за запястья и сжали их, заставляя смотреть в глаза зверя.
– Не нужно просто так разбрасываться именем своего бога, будешь шептать к нему молитвы, если окажешься виноватой и я выясню, что ты меня обманывала. Поняла? – Басманов процедил эти слова холодным, как сталь, голосом, а потом встряхнул меня, как маленького жалкого котенка. И отцепился, кивнув своим подчиненным.
– Пакуйте ее, выдвигаемся.
Он отошел, а я оглянулась по сторонам, замечая, как интересно всем окружающим было наблюдать за разборками. Как девушку прижали к боку внедорожника и мучают. Никто не вмешался, никому нет дела.
Всем дорога их шкура. И я не виню их! Но стало так горько, что на этот раз полились настоящие слезы, чаша моего терпения переполнилась, и я молча ревела, внутри бросаясь на воображаемые стены, крича и царапая себя до боли…
***
Меня снова погрузили в машину, куда-то долго везли. От нервного перенапряжения я смогла отключиться даже в таких условиях, скованная страхом и зажатая между двумя телами в промороженной до одури машине. Кондиционер здесь включали на полную.
Контрасты шпарили по моему телу, и я то дрожала, то горела. Кажется, уже почти заболела и потеряла сознание, когда мы наконец прибыли на место.
Я не могу сказать, в каком направлении мы двигались. Когда перед глазами городские виды сменились частоколом деревьев по обе стороны от трассы, я поняла, что едем за город. Мелькнувшая мысль о том, что меня заставят копать яму два на два, а потом прощаться с жизнью, сразу же улетучилась.
Так просто я не отделаюсь. Сначала – допрос.
– Посидишь и подумаешь, – сообщил мне Басманов, когда машины остановились возле длинного кованого забора и меня вытолкали наружу.
Вечерело. Окруженный множеством деревьев, передо мной предстал замок Чудовища, не меньше. Высокие шпили, устремленные в темное небо. Редкие огни в высоких окнах. Понатыканные везде охранники с автоматами. Настоящая бандитская резиденция. Однажды я была тут, под видом жены Басманова.
И мне ни в коем случае нельзя было выдать этот факт.
Я понуро опустила взгляд и пнула ногой мелкий камешек. Мужчина скрестил руки на груди и снова заговорил:
– Давай без фокусов. Посидишь взаперти, приведешь себя в порядок, мои парни пока проверят документы. Когда я получу от них отчеты, за тобой придут.
Из всего монолога я услышала только слова про «порядок». Да, естественно, выглядела я не очень. Растрепанная, потная, бледная. Отчаянно хотелось помыться и есть. И было уже плевать, что я получу кров и стол в доме врага. Насущные потребности настоятельно напоминали о себе.
Басманов, по всей видимости, по достоинству оценил мою молчаливость, принял за покорность судьбе и кивнул, довольный собой.
Мы пошли по дорожке, гравий похрустывал под ногами, и целая свора собак лаяла не переставая. Оглушительные звуки больно били по барабанным перепонкам, и хотелось зажать уши.
Наконец псы заткнулись, когда Басманов появился в зоне их видимости. Их удерживали на поводках охранники. Он погладил по крупным головам четырех доберманов, и впервые я услышала в его голосе нечто похожее на доброту.
В тот раз в казино он не проявил нежности, и нежности в голосе я не дождалась. В тот раз, когда принимал меня за свою жену… От непрошеных воспоминаний заныла старая рана внутри, и я поморщилась, ускоряя шаг.
В резиденции меня передали на поруки молчаливой женщине в возрасте, которая уже мне встречалась. Сейчас она остолбенела, глазея на меня без всякого стеснения и зажимая рот рукой.
Басманов коротко объяснил ей на своем языке, кто я такая. Я ни черта не поняла, собственно, как и прислуга. Недоумение на лице никуда не исчезло. Но она явно прекрасно знала характер своего хозяина и спорить не решилась. Благоразумно сохраняя молчание, отвела меня в комнату, где показала ванную комнату, буркнула, что принесет мне вещи переодеться и спросила, не нужно ли чего.
– Пожалуйста, я бы не отказалась от ужина, – жалобно сложила я руки в молящем жесте, потому что мой желудок распевал рулады. Не привыкла я голодать. По природе стройная, всегда ела всё, что не приколочено, и такой долгий перерыв между приемами пищи давал о себе знать. Война войной, а обед по расписанию. Это точно можно было применить ко мне.
***
С замиранием сердца я вошла в огромный кабинет, куда меня привели спустя несколько часов после приезда в дом Басманова.
Сделала шаг, другой.
Ноги утопали в роскошном ковре с витиеватым узором.
Мой похититель нашел пристанище возле камина, который, естественно, в эту жаркую пору не горел.
Сверху стояло несколько рамок с фотографиями. Я быстро вобрала в себя образы: Басманов с родителями, с женой. Она в свадебном наряде, под фатой не видно лица. Руки сложены на коленях, большая рука мужа властно сжимает ее плечо. Ни дать ни взять покорность, возведенная в абсолют. Мнимая. Теперь Басманов узнал, что жена обманывала его.
Но он не представляет, насколько глубоко ее обман пустил корни.
Как бы ни были тихи мои шаги, Басманов, словно дикий зверь, почувствовал мое приближение и обернулся.
Впился пронзительным взглядом в мое лицо, ощупал меня им с ног до головы.
Выбора в одежде мне не предоставили. После бодрящего и освежающего душа я обнаружила в комнате поднос с едой и свободное светлое платье длиной до колена. Закрытое, домашнее, из мягкого тонкого материала, приятно льнущего к коже.
Я не знаю, кто в таких расхаживает по дому, но точно не я. Жаловаться, впрочем, не стала и быстро натянула на себя предложенный наряд, а также мягкие аккуратные белые туфли на низком каблуке.
Вот так, в наряде домохозяйки из пятидесятых, я предстала перед Басмановым в надежде, что теперь мой внешний вид его удовлетворит.
Он никак не отреагировал, только сказал мне проходить и усаживаться в кресло напротив большого стола из красного дерева. Я торопливо уселась, не зная, куда деть руки.
– Итак, Марьяна, – холодно проговорил он, не спуская с меня взгляда. – Давай наконец-то всё обсудим обстоятельно.
Под этим немигающим взглядом я чувствовала нервозность и никак не могла сосредоточиться.
Чтобы отвлечься, я перевела взгляд на столешницу, на которой лежало несколько стопок документов с наклеенными стикерами яркого желтого цвета. Почему-то от мысли, что грозный бандит возился с канцелярскими принадлежностями, захотелось улыбнуться.
Но ситуация совершенно не располагала к тому, чтобы веселиться.
– Мои люди разобрали документы из офиса твоего дяди, – начал разговор Басманов, подходя к столу и беря в руки первую стопку. – Это действительно агентство по подбору двойников с обширным полем деятельности.
– А вы сомневались? – выгибаю бровь, заставляя себя не любоваться на сильные руки бандита, оголенные рукавами белой рубашки, завернутыми у локтя.
– А я должен был тебе поверить на слово? – отвечает он вопросом на вопрос, постучав стопкой по раскрытой ладони. Я заметила, что эта стопка самая тонкая. – Здесь содержатся документы по вашей легальной деятельности. Если можно назвать легальным обман зрителей, которые вместо звезды получают фальшивку.
Мне не нравилось, к чему сводился этот разговор, но я благоразумно молчала, ожидая, пока Басманов дойдет до сути.
– Следующие документы показывают деятельность, находящуюся по ту сторону закона, – указывает он кивком на остальные стопки.
Смотрю на него в упор, стараясь не моргать. Не хочу допускать предыдущих ошибок и выказывать свой страх. Актриса я, в конце концов, или кто? Хоть и не поступила на театральный, не добрав всего лишь несколько баллов, но всё равно лицедейство у меня в крови.
– Мы не занимались ничем незаконным, вы что-то путаете, – убеждаю, да только меня никто не слушает.
Грозный мужчина напротив выступает в театре одного актера.
– Ваши махинации можно разделить на несколько групп. Первая – юридические. Когда вместо родственника в нотариальную контору для подписания важных документов приходит двойник.
У меня волосы на голове зашевелились, потому что всё это казалось бредом, в то же время я не видела ничего сверхъестественного, если логически развивать мысль о подмене людей. Зная дядю, в его охочий до наживы мозг вполне могла прийти такая мысль…
Но я не знала, я ничего такого не подозревала. А если и видела признаки незаконной деятельности агентства, то благоразумно закрывала глаза, тут же забывала об увиденном. А кто бы на моем месте делал иначе?
– Следующая группа – услуги эскорта, – меж тем продолжает Басманов, беря в руки увесистую стопку и показывая мне. – Фальшивые звезды для любых развлечений. Молитесь Богу с дядей, чтобы я не узнал о том, что двойник Роксоланы участвовал в чем-то подобном.
– Подождите! – я даже вскочила, резко оказываясь нос к носу с Басмановым. Вернее, чтобы оказаться в таком положении, мне пришлось бы подпрыгнуть, до того он был высоким, а я – маленькой на его фоне. – Если и были подобные махинации, ко мне они не имеют никакого отношения! Я точно такой же наемный работник, как и другие. Я получаю заказ и выполняю его, меня не интересует, как работают остальные!
– Хватит повторять одно и то же! – рявкнул на меня Басманов, наклонившись над столом, который нас разделял. – Мне насрать, как ты конкретно была вовлечена. Ты сейчас можешь говорить что угодно, выгораживать себя, я тебя просто поставил в известность, что я осведомлен во всех подробностях о деятельности твоего дяди. И я получил информацию за несколько часов, это краткий отчет моих ребят. Я могу получить гораздо больше информации. Пробраться во все аспекты вашей жизни, твоей жизни, вывернуть вас всех наизнанку, перебрать по костям и поковыряться во внутренностях, девочка, и ты ничего от меня не сумеешь скрыть. Даже не пытайся.
В его темных глазах таилась зловещая угроза. Я и пикнуть боялась, просто слушая, медленно переваривая информацию и по пазлу собирая целую картинку, в которую не была посвящена.
Дядя нарушал закон, а я теперь соучастница? Как меня накажут? Посадят? Привлекут к административной ответственности и впаяют штраф? Или пронесет?.. Вроде я и не знала ни о чем, но незнание законов не освобождает от ответственности.
– Боишься? Вижу по глазам, – Басманов подхватил мой подбородок и, не давая повернуть голову в сторону, поймал мой взгляд, приморозил своим к полу. – Теперь насчет тебя. Начнем с самого начала. Как так получилось, что именно ты изображала мою жену? На самом деле я не очень верю в это преображение. Ты более худая, чем она, моложе, у тебя другой разрез глаз, они не такие яркие, и губы… не такие полные, – он вдруг понизил голос, замерев и запнувшись. Зачем-то изучал мои губы, глаза, а я безбожно краснела под изучающим взором и хотела стряхнуть его руку. Но не смела.
– Что вы хотите этим сказать? – пискнула как мышь.
– То, что я сомневаюсь в каждом твоем слове. Хочу, чтобы ты доказала, что действительно двойник моей жены. Чтобы хотя бы часть твоих слов подтвердилась, иначе мы будем разговаривать совсем по-другому. Тебе не понравится, – угрожающе предупредил Басманов и наконец отпустил мои несчастный подбородок.
Глава 5
Подбородок всё еще саднил от боли, когда я отскочила назад с ощущением вывихнутой челюсти и радуясь свободе.
– Как я должна доказать свою компетентность?
– По-моему, это очевидно. Сейчас мы пойдем в комнату моей жены, там ты оденешься в ее одежду, накрасишься, как она, и сделаешь точно такую же прическу. И тогда мы посмотрим.
Спорить не имело смысла. Во мне взыграла профессиональная гордость. Быть двойником не значит просто одеться в чужую одежду, нужно изучать повадки оригинала, копировать мимику и даже голос.
Я до одури смотрела концерты Роксоланы, ее интервью и сториз в инстраграме, чтобы достойно ее изображать, и мне казалось, что я достигла успехов, что мне есть чем гордиться. Ни разу никто не заподозрил подмены.
В курсе был только продюсер певицы, потому что с ним нужно было разговаривать гораздо больше, чем с другим обслуживающим персоналом. Он заботился о том, чтобы я не попадала в руки прессы, с ними я точно не смогла бы справиться, меня бы разоблачили. Но на концертах петь под фонограмму – здесь я была хороша.
– Ваша воля, – согласилась я, следуя за хозяином дома в комнату его жены. Однажды я была в этой роскошной обители дивы, где половину помещения занимала огромная гардеробная со всевозможными нарядами от кутюр, коллекцией обуви и сумок. Многое в единственном экземпляре, пошитое исключительно для певицы, чтобы, не дай бог, никто не появился в похожем наряде. Роксолана любила ощущение элитности и эксклюзива.
А вторую половину комнаты занимала так называемая зона любования. Белое, роскошное, с золотой окантовкой трюмо, заставленное дорогой косметикой.
Большое овальное зеркало в толстой раме, в котором можно было увидеть себя в полный рост. Да и в целом убранство комнаты подошло бы монаршей персоне.
На первый взгляд, здесь ничего не изменилось, но, когда я вошла в гардеробную, от ужаса волосы зашевелились на голове…
Смятая и изорванная одежда валялась комьями на полу, везде вразнобой лежали туфли с оторванными каблуками и выдернутыми застежками, поломанные вешалки, сорванные гардины… Зеркало в гардеробной, словно большой уродливый шрам, прорезала продольная трещина, от которой паутиной шли другие.
Кто виной этому побоищу, сомневаться не приходилось.
– Ваша жена давно пропала? – глухо спросила я, поглядывая на мрачного мужчину, застывшего у входа. Он прислонился к косяку, убрав руки в карманы строгих брюк, а сам мрачно рассматривал комнату, которой досталась щедрая порция гнева.
– Бери одежду и переодевайся, – ожидаемо не ответил он на вопрос и бросил мне приказ, выходя наружу.
