скачать книгу бесплатно
Но тут дважды коротко дунул сигнал. К мастерской подъехал грузовик, и местные рабочие сгрузили с него кривые железки. Это была новая работа, о которой меня предупреждали еще на прошлой неделе, детали тренажеров под покраску. Железок было много, и это совсем не радовало.
Ночью мне снова приснился тревожный сон, подручные Доктора Же пытались меня схватить. И так всю неделю, каждую ночь я бегал, скакал и прятался. Утром вставал тяжело… А на работе окрашивал тренажеры – и неделя выдалась неинтересной и грязной. А где-то в четверг или пятницу я столкнулся со старой знакомой, и эта встреча что-то смутила во мне: что-то, что привыкло к этой работе, к этому ритму, к этим делам и обязанностям; что-то, что убеждало меня, мол, это временная жизнь и потом начнется иная; но что не имело никакого плана действия, а просто жило, терпело и снова жило, а денечки всё тикали…
Снова суббота…
Дверной звонок проверещал заливистой птичкой: «Чиричичив-чив-чив-чив-чив-чив-чиф-чиф-чиф-чиф!»
Часы показывали девять утра.
– Кто там?
– Телеграмма, – ответил женский голос.
Я открыл.
– Распишитесь!
Почтальонша с белой крысой на плече сморщила в неудовольствии нос (я вышел в одних трусах).
– Придется заплатить за поздравительный бланк!
– Зверь у вас какой интересный, – сказал я, чтобы хоть как-то стушевать свою наготу.
– И ничего это не зверь! Просто дома не с кем оставить, вот и работаем вместе. Папаша – сволочь, где-то шляется! Мы уж и забыли, как он выглядит. А одна дома она боится. Вот и ношу на работу – работаем с ней вместе. В садик ведь нас не берут, потому что мы не прописанные.
Почтальонша ещё немного поговорила; я покивал, сунул ей мелочь. Она развернулась и пошла. Я захлопнул дверь.
(!)
Стоп!
Со спины она была сущая моль. Два больших прозрачных крыла…Я успел их «сфотографировать», но образ только теперь «проявился».
Я припал к дверному глазку, но почтальонша уже миновала один пролёт и теперь спускалась ко мне лицом.
Да что же это я!?
Ведь это – целлофан, дождевик!
Вот примерещилось! Псих! Поди умойся!
Это – спросонок. Мне спросонок разок и не такое привиделось!
Где-то между девятым и десятым классом мы с моей двоюродной сестрой и её мамой тётей Нелей поехали к тёте Розе в Киев. (Звучит как-то по-Одесски)
Так вот, вставши с утра на квартире у тетки, я умылся, почистил зубы и встретился в коридоре с тетей Нелей. Тетя была в ночной сорочке: «Ой» – сказала она и зашла в туалет.
Стою, жду, потому как и я туда шел.
А с кухни в это же время слышатся звуки жарений и, естественно, запах. И действует их сочетание на меня, как волшебная дудочка на стаю завороженных крыс. Ну, я и пошёл. А там стоит тётя Неля уже в сарафане. И из половника в правой… в сковороду в левой… льёт себе блины, как ни в чём не бывало!
Я к ней, мол, только что… там… в ночной сорочке! А она смотрит на меня в недоумении – блинов, говорит, поешь?
Сведущие люди мне объяснили чуть позже, что подобные штуки называются фантомами. Фантом – это энергетический двойник живого человека. Если же человек уже умер, и ты его видишь, тогда это уже – обычное привидение.
Верить этому объяснению – мне смешно, не верить же – страшно.
Такая история.
Полоска бумаги, вклеенная в открытку «с днем космонавтики», содержала шесть печатно-машинных слов: «Буду по расписанию зпт Дядя тчк»
«Какой дядя?! Какое расписание?!»
В спальной захрустела кровать, кто-то еле-слышно подошел к двери, повернул ручку, и в коридор вышла Лиса. Сказала «доброе утро» взяла телеграмму, прочла.
– Дядя приезжает? – спросил я.
– Нет. Я уезжаю.
– Ты?
– Еще не скоро.
– Погоди… я сейчас. Ты только не уходи никуда! Ладно?!
Рядом с как будто бы только что вышедшей из парикмахерской девушкой я почувствовал себя невыносимо голым. Наспех свершив водные процедуры и накинув халат, я поспешил к таинственной гостье: «Не исчезла б опять!» Она не исчезла: сидела в кресле, листала прошлогодний выпуск Бурды (журнал моды с выкройками) и как будто уже успела переодеться.
– Где ты была?
Лиса взглянула на меня удивленно.
– Нет, ты не подумай… Я не допрашиваю, не хочешь – не говори.
Она вернулась к журналу.
Я налил воды в чайник, чиркнул спичкой, запалил газ, открыл банку с заваркой, сполоснул водой чайник поменьше и оперся о стол в ожидании закипания.
– Хорошо, что ты вернулась, – сказал я неожиданно для себя.
Она улыбнулась, отложила журнал и, склонив голову на бок, посмотрела на меня умными своими глазами.
– Как твои дела?
– Нормально! – Я тряхнул головой в значении «как же еще может быть?»
Она продолжала вглядываться в меня…
– Сегодня ты выглядишь другим.
– Каким другим?
– Ты хмуришь лоб, например. Что случилось?
– Нет. Всё как обычно. Нормально.
Чайник закипел, я взял две ложки чая, положил их в заварник и залил кипятком.
– Тебя не было целую неделю, и мне показалось, что тебя не существует, что я тебя выдумал.
– Ах, вот как? – сказала она. – Это странно, не помню, чтобы я куда-то ходила. Вчера легла, проснулась сегодня. Мне даже не снилось ничего.
– М-м-м.
Наполнив чашки чаем, я принялся делать бутерброды.
– А я каждую ночь бегал от того очкарика лысого.
– Он приходил?
– Нет. Это было во сне.
Лиса поставила чашку на стол.
– Он сильно напугал тебя.
Я почувствовал, как краснеют мои щеки.
– Да в том-то и дело, что совсем, понимаешь… я совсем тогда не испугался. Я сам даже удивился этому. Вот вроде невесть откуда у тебя дома появился черт знает кто, глаза у него горят, рука как из резины, а мне – хоть бы что! Совсем не испугался.
– Но сны ты видишь страшные теперь. Значит – испугался.
– Разве можно испугаться и не понять, что испугался?
– Можно. А бутерброды вкусные у тебя, ты сам тоже поешь.
Я улыбнулся.
– Спасибо за заботу.
– Тебе спасибо, ты же приготовил завтрак, – она рассмеялась.
– Это пустяки.
Она пожала плечами, в значении: «Неважно, что пустяки, все равно спасибо».
Я жевал бутерброд и продолжал разговор.
– И кто же он, этот Же? Даже имя у него зловещее.
Лиса не спешила с ответом. Неспешно закончила завтрак, и вдруг распахнула глазища, и воскликнула весело:
– А давай ты поедешь со мной?! Мы поедем вместе?! Тогда ты сам сможешь познакомиться с Доктором Же. Увидишь, что он совсем не страшный. И всё тогда сразу пройдет. Мне кажется, это самое простое решение.
– М-м-м, может быть.
Я задумался.
Хотя это только так говорится, что задумался. Слово неверное. Я как будто застреваю, глядя в одну точку. Но «глядя в одну точку» – тоже неточное выражение. Мне говорили, что в такие моменты я гляжу как-то нараскосяк – каждый глаз в своем направлении.
«Но тебя ведь тревожит что-то еще, – ее фраза вернула меня в реальность, – что-то поважнее, чем страшные сны»
Я взглянул на нее и понял, что с ней я могу говорить откровенно:
– Понимаешь, время идет.
Оно уходит, а я делаю что-то такое малозначительное. Не то… Не того я хотел, мечтал. – Я толкнул кресло в подлокотники и пошел по комнате, резко жестикулируя. – Неделя за неделей я хожу на тупую работу и не знаю, как это изменить. Мне кажется, что так вот я и доживу до конца. И буду, как дядя Миша, резать трафареты, красить тренажеры и прочую хрень. Я как будто живу не свою жизнь. Меня не радует она. Я не знаю, как быть.
Лиса тоже поднялась из кресла, подошла к телевизору, взяла в руки книжку, заложенную салфеткой, прочла заголовок.
– «Туда и обратно». О чем это?
– Приключения, путешествие, гномы, сокровища – сказка.
Она вернула книгу на место.
– А о чем ты мечтал? Какое дело хотел делать?
– Сразу после продавца мороженного? – пошутил я.
– Расскажи.
– Сперва хотел стать космонавтом. Но это мы все так хотели. Потом хотел играть в кино, обязательно богатырей. Муромца, я понимал, мне не осилить из-за роста, но на Алешу Поповича я рассчитывал. Потом понял, как трудно даются мне выступления на людях. Очень волновался на сцене, даже в эпизодических ролях школьных постановок. И вдруг лет в десять я осознал, что умру. Я – умру! Понимаешь?! Что ничего после меня не останется! Что никто не будет знать даже, что я такой жил на свете! И тогда я решил стать художником. Обязательно великим. Ходил в студию, мне нравилось. Пошел туда следом за сестрой двоюродной. И как-то на одной нашей выставке она заняла первое место, я тоже диплом получил. И тогда у нее брали интервью для радио. Спросили, каким художником она хочет стать. Если бы мне задали такой вопрос, я наверняка бы сказал, что «великим», но она ответила, что хочет быть мультипликатором, снимать мультфильмы. И я тогда подумал, почему бы нет – это ведь здорово! Я тоже так хочу! У нас есть кинокамера, отец купил давно, все мое детство отснято на нее. Мое и братишки. Я целое лето потратил на съемку своих мультиков. Двигал машинки и щелкал по кадру. После проявки понял, что камеру надо в чем-то фиксировать. О существовании штативов я не подозревал, а тиски дома были. Тяжелые! Я зажимал камеру в тисках и снимал. Я занимался этим долго и с удовольствием – и я точно хотел это делать. Делать мультики!
Лиса очень внимательно слушала.
– А что это такое – «мультики»?
– Ты не видела мультиков?
– Может быть, и видела. Не знаю. Покажешь мне?
Я посмотрел на часы.
– Так, сегодня суббота. И время такое… В это время мультиков не показывают. Ой, совсем же вылетело из головы, кабельное же есть! Нам провели недавно, они там крутят видео с кассет с утра до утра, мультики тоже есть, целый канал. Сейчас покажу!
Включил телевизор. Экран еще разогревался, но звук уже пошел.
«Институт повышения квалификации гостелерадио СССР объявляет набор в школу студию мультипликации по специальности «художник анимационного фильма», подробности по телефону, номер на экране»
