Сын Тишайшего 4

– Последнее предупреждение! Больше терпеть не буду. Если после Рождества епископы не согласуют проект решения вопроса раскола, то я всех вас казню. Да, это не шутка, – киваю отшатнувшемуся Корнилию, Викентий же сидит, недоумевающее хлопая глазами. – Что касается нового настоятеля Лавры, то он должен быть назначен после моего возвращения из лечебницы. Значит, у тебя есть неделя. Заодно, как вернусь, выслушаем, что накопали следователи. А то повадились здесь некоторые изуверы людей голодом морить и детей насиловать.

На Викентия я больше не смотрел, его просто уже нет. И по итогам следствия он ответит перед гражданским судом, который я сам и проведу. Никаких ссылок и переводов в тёплые местечки.

– Только не говори, что ты не знал, – продолжаю давить взглядом совсем растерявшегося патриарха. – Запомни, срок до Рождества. Далее у русской церкви будут новые епископы и патриарх. Семинария работает весьма прилично, вот оттуда людей и наберём. И ещё Щукин передаст тебе список греков и западных русинов, особенно киевлян с львовянами, которых надобно выслать из России или отправить в приходы за Уралом. Нечего им здесь воду мутить. В грамоте всё будет расписано. И незачем более привечать греков. Они все служат басурманам и католикам. Отныне всех русин с Западного Края перед назначением будет проверять моя канцелярия. А то на каждого Симеона Полоцкого приходится десяток врагов и предателей.

Встаю и киваю Савве, не обращая внимания на Викентия, напоминающего истукана.

– За этим следить, а лучше в кандалы, как и всех остальных, причастных к изуверствам, – приказываю Савве и перед тем, как покинуть комнату, поворачиваюсь к патриарху: – Время пошло!

* * *

– Иди сюда, – машу Анне, застывшей на пороге небольшого бассейна, частично скрытого клубами пара.

Ага. Кроме минеральной воды и толковых врачей в лечебнице хватает различных новшеств. Вернее, древние римляне посмеялись бы над моими изобретениями. Но, помимо русской бани, в Загорске построен настоящий хамам, а также купальня с тёплой водой, в которую добавляют лечебные травы. Также здесь огородили и облагородили целый кусок леса, дабы народ мог спокойно гулять и дышать воздухом соснового бора, посреди которого расположился санаторий. Ещё здесь есть спортивный зал для занятий лечебной физкультурой, различные косметические кабинеты. СПА, если выражаться языком моего времени.

Здешняя медицина не может предложить слишком большой спектр услуг. Однако минералка, бани, ванны с лечебными травами, гимнастика, диетическое питание, прогулки на свежем воздухе и косметические процедуры, вроде лечебной грязи с различными травяными кремами, творят чудеса. Кстати, знахарка Юлия составляет рецепты большинства косметических средств и настоек для внутреннего применения. Ей так понравилась идея лечебницы, что она проводит здесь немалую часть своего времени.

Когда Ваня с Марией вернулись из санатория и рассказали об отдыхе, то сестрицы с Аней отказывались верить в происходящие здесь чудеса. Но супруги выглядели настолько довольными и посвежевшими, то уже через час мне поставили ультиматум. Причём в процессе давления на самодержца всероссийского участвовала не только одна наглая и мелкая особа, но даже моя скромная жена. Положительно я разбаловал Наталью, а ещё она плохо влияет на окружающих.

Одна из жертв сейчас стоит, закутанная в халат, и мило краснеет. Супруга мне досталась действительно скромная, при этом с весьма живым нравом. Прямо идеальная спутница жизни. Сам не понимаю, зачем я продолжаю посещать Воробьёво, где опять обновилась пара моих любовниц. Прежних удалось удачно выдать замуж. Ещё бы, с таким-то приданным!

– Снимай халат и спускайся, – показываю на ступеньки. – Только не поскользнись.

– Феденька, но ведь это срамно, – произнесла Анна, блеснув зелёными очами, при этом начав развязывать поясок. – И вообще, отвернись.

Вот где логика? Вроде это стыдно, но если ты не будешь подглядывать, то оно вроде как нормально. Отворачиваться я даже не подумал, жадно пожирая глазами обнажающуюся жену. Роды пошли на пользу её фигуре – бёдра стали шире, грудь тоже налилась. Сашу она не кормит, для этого есть специальная тётка, поэтому у Ани ничего не обвисло. Прямо персик, а не женщина!

Наконец со стриптизом было закончено, и русская царица начала спускать по ступенькам.

– Ах! – жена поскользнулась и упала прямо в мои руки.

Обнимаю желанное тело и тянусь к пухлым губам. Рожать ей ещё не скоро, поэтому секс даже полезен. Отрываюсь от сладких уст и начинаю тонуть в двух зелёных омутах. Есть в её взгляде что-то гипнотизирующее. Или мне привиделось. Понимаю, что возбуждён и готов к действию, но не в воде же. Поймаешь ещё какую-нибудь заразу. Хотя небольшое представление того стоило. А то вначале Анна была излишне зажатой. Вроде всё хорошо, но она никак не могла раскрепоститься. Даже поцелуя в грудь стеснялась. Чем её там напичкали тётки, не понимаю. Процесс зачатия, вообще-то, должен доставлять удовольствие обеим сторонам.

Но постепенно супруга разошлась. Даже Аксинья в шутку пожаловалась, что кое-кто мешает спать половине дворца. Нянька врёт. Я специально озаботился шумоизоляцией в своих покоях. Речь о банальной безопасности. Нечего излишне любопытным подслушивать мои разговоры. Ведь всех слуг не проконтролируешь. Поэтому до окружающих не должны доноситься звуки наших постельных игрищ.

Так, пора заканчивать думать и начинать действовать. Беру на руки засмеявшуюся Аню и выхожу из бассейна. Кушетка стоит рядом. Быстро ставлю жену на ноги, протираю её и себя полотенцем, а затем мы уже на ложе. Провожу рукой сначала по вмиг потвердевшему соску, затем аккуратному животику и добираюсь до самого сокровенного. Анна ответила на ласки довольным стоном, ещё сильнее меня распаляя. Уже не в силах сдерживаться, раздвигаю её ноги и осторожно вхожу в горячее лоно.

* * *

Ночью мы неслабо так покувыркались. После бассейна была спальня, где процесс продолжался чуть ли не до рассвета. Измождённые и довольные, мы уснули, обнявшись. Проснулись часов в десять, проспав мою тренировку и завтрак. Ничего страшного. Иногда надо уделять внимание жене, да и ночью была неплохая такая гимнастика.

Анна сидела перед трюмо с большим зеркалом и расчёсывала свои роскошные волосы. Удивительно, но сейчас нагота мою супругу не смущает. Вот и пойми этих баб.

Я же подложил под голову пару подушек и любовался очаровательной картиной. Надо будет потом набросок сделать по памяти. Или устроить полноценную зарисовку с натуры. Не сказать, что моя супруга прямо такая красавица. Но если брать весёлый нрав, добрый характер, фигуру и лицо, то получается прямо чаровница.

– Предлагаю проверить Сашеньку, позавтракать и устроить сегодня прогулку по лесу. Затем отдадимся в руки врачей. А ближе к вечеру устроим посиделки с шашлыком. Мясо жарить не будем, а то всё лечение насмарку. Зато можно запечь на углях рыбу. Заодно устроим соревнование по метанию дротиков. Ты с сестрицами до них зело охоча. Завтра же вы можете покататься на своих самобегах. Их как раз должны привезти. Мастера сделали колёса с металлическими спицами и новыми ременными передачами. Говорят, самобеглая повозка теперь легче управляется и вообще стала лучше. Заодно мужики сделали новую коляску для Саши. Её тоже опробуем, если Наташа позволит.

Супруга улыбнулась в зеркало и сделала лёгкий кивок. Хорошо, что она сразу нашла общий язык с сестрёнкой. Аня вообще на удивление коммуникабельная. Я думал, что мне будет тяжелее вводить её в семью. Тут ведь какое дело: у нас сформировалась душевная атмосфера, даже не скажешь, что речь о царском роде. Правда, от нашей компании отвалились Нарышкина, Евдокия и Пётр. Зато в неё органично влились мужья Софьи с Марфой и чуть позже Мария Одоевская. Я сам не ожидал, что так бывает. Хотя надо учитывать, что мы стоим на высшей ступеньке русского общества. У нас не может быть друзей, только окружение и подчинённые. Потому умные сестрицы и скрепляют семью в единый кулак, несмотря на дурости вдовствующей царицы. Но там, похоже, клинический случай. Мадам просто не может смириться, что её сыночек лишился всех шансов посадить свою костлявую задницу на трон.

Вообще, странная ситуация. Нарышкина обязана понимать, что её поведение усугубляет ситуацию. К чему была эта игра в заговорщиков? А главное, зачем настраивать Петю против братьев и сестёр? Даже Наташка дистанцировалась от матери. Хотя продолжает посещать Петра в училище, понимая, что он частично жертва обстоятельств.

Задумавшись, не обращаю внимания, что Анна смотрит на моё отражение в зеркале. Вопросительно поднимаю брови.

– Служанки ждут за дверью. Мне надо заплести волосы и одеться, – отвечает жена и улыбается. – Не могу же я нагая ходить по лечебнице! А вот вечером – сколько угодно.

Такой подход мне нравится. Хотя самого царя выгоняют из спальни! Но будем честны, это палаты супруги. Мы до сих пор живём на своих половинах, даже в санатории. Забавные в России обычаи.

Поднимаюсь с постели, накидываю халат и надеваю тапочки. Подхожу к супруге, кладу руки на обнажённые плечи и целую её в макушку. Пахнет травяным шампунем и моей женщиной. Хорошо! За последние сутки я почти не думал о государственных делах. Надо чаще совершать подобные вылазки, иначе совсем мхом покроюсь, а ещё на людей начну кидаться.

Когда я прикоснулся к дверной ручке, Анна вдруг задала неожиданный вопрос. Чего-то два года молчала и вдруг спросила:

– Фёдор, когда я рожу тебе второго сына, ты откажешься от этих … девок?

Последнее слово прозвучало излишне резковато в устах обычно спокойной и мягкой жены.

– Посмотрим на твоё поведение, – легкомысленно произношу в ответ.

Понимаю, что надо сгладить последствия глупого ответа. Это я так типа хотел пошутить. Поворачиваюсь и ловлю в отражении совершенно чужой взгляд вместо родных зелёных очей. Уж больно он недобрый. Впрочем, Анна сразу улыбнулась, хоть и грустно, став похожей на себя прежнюю.

Не став оправдываться, просто выхожу из комнаты. Что это было? Скорее всего, показалось. Только через много лет я понял, что мне ничего не привиделось. Но было уже поздно.

Глава 4

– Это уже четвёртая печь? По английскому образцу?

– Да, государь. Не зря Мишка более года у этих немцев проработал. Но пока ничего не выходит. Вроде близко подошли, однако никак не можем подобрать верный жар при плавке.

Тула тоже расцвела при моём правлении. Вернее, город очень изменился и вырос раза в три. Не уверен, что произошедшие перемены к лучшему. Это если брать эстетическую часть. Всё-таки необычно, когда город – это одна длинная улица и десяток посёлков, расположенных вдоль неё. Правильнее назвать их промышленными кластерами, ведь вся жизнь этих слобод сосредоточена вокруг конкретного предприятия. Четыре года не прошли впустую. Практически все мои планы осуществились, и здесь выросли полноценные металлургические и оружейные производства, а также различные мануфактуры.

Но сегодня меня интересовали не государственные заводы или предприятие Демидова. Я приехал обсудить важнейший вопрос, который лучше решить до моей смерти. Вакцину от оспы мои фармацевты уже создали, осталось ещё несколько дел. И главнейшее из них – изобретение коксования каменного угля. Есть ещё йод, который мы так и не смогли произвести, но вроде близки к завершению долгой работы. Плюс керосин. Последний на подходе, и года через три-четыре мы откроем новую историю в русском экспорте. Вернее, она уже началась с момента продажи голландцам первой партии лекарств. Всё-таки продавать высокие технологии и механизмы гораздо выгоднее, чем сырьё. Следом за медикаментами в Европу поедут новые лампы с невиданным доселе топливом.

Что касается перспективных разработок, то в планах у меня механическая прядильная и паровая машины с токарным станком. Также необходимо развивать химическую промышленность, в первую очередь – производство различных красок, олифы и смазок. Благо сырья хватает. Нефть мы потихоньку возим из Баку. Её там с избытком, и с персами у нас мир. Магометанские и армянские купцы думают, что мы используем чёрное золото для производства горючих смесей. Что частично правда. Ракеты, начинённые переработанной нефтью, неплохо показали себя в морских сражениях. На самом деле это ложь, но пусть шпионы думают именно так.

Однако изобретение коксования – первоочередная задача. Я как-то читал, что в начале XVIII века Англия фактически не имела чёрной металлургии. Даже примитивные русские заводы давали чугуна в десятки раз больше. Чего уж говорить о шведах или немцах. Зато через сто с небольшим лет именно Великобритания станет мировым экспортёром металла, увеличив объёмы производства в сотни раз. Россия же сподобится всего на трёх-четырёхкратное повышение количества выпускаемого чугуна и проката. Может, я утрирую и ошибаюсь в цифрах, но ситуация примерно такая. А всё дело в том, что отечественные промышленники до упора продолжали использовать древесный уголь и минимальную механизацию. В отличие от англичан и других европейцев, проведших у себя промышленную революцию и перешедших на кокс.

Поэтому своей основной задачей я считаю даже не уничтожение Порты. Это могут сделать мои потомки. Главное – показать путь развития промышленности, с которого нельзя сворачивать. И в этом деле всё крутится вокруг металлургии, которая у нас очень слабая. Про механизацию лучше промолчать.

Поэтому осенью я отправился в Тулу, дабы на месте обсудить насущные проблемы с местными заводчиками и инженерами. Надо заметить, что мой ход с отправкой на европейские заводы русских учеников удался. Естественно, процесс проникновения на весьма закрытые предприятия оказался сложным. Зато четвёрка мастеров привезла множество полезных вещей из Германии, существенно облегчивших производственный процесс и увеличивший его КПД. В первую очередь дело касалось механизации и применения новых инструментов.

А вот Михаилу Калугину удалось совершить невозможное. Он умудрился попасть на завод в Шеффилде, где как раз шли эксперименты по разработке коксования каменного угля. Оказывается, у десятка английских заводчиков и инженеров уже есть различные патенты в этой сфере. Я думал, что кокс открыли только в середине XVIII века, но дела обстоят иначе. Хотя европейцам удалось получить только чугун для литья. Однако это немного не то. Для производства металла до сих пор используется чугун, полученный при помощи древесного угля. Но англичане уже нащупали верный путь, значит, России надо ускоряться.

Теоретически нашим мастерам известен процесс, состоящий из удаления примесей и измельчения угля, затем идёт сушка, нагрев, плавление, затвердение и прокаливание. Так мне объяснил глава экспериментального цеха при казённом металлургическом заводе – Василий Тумашов, чей брат Дмитрий руководит всем производством. В общем, мастеру Калугину удалось воспроизвести процесс. Но пока есть проблема с подбором нужной температуры. И уже почти год процесс топчется на месте.

– Государь, может, прекращать эти поиски? Денег уходит уйма, и толковые люди от производства оторваны. Мишка бы принёс гораздо больше пользы в основном цеху, а он всё печи строит, ломает, а затем снова строит, – продолжил рассказ Василий Александрович, нарушив затянувшееся молчание.

Я же как заворожённый смотрел на раскалённый уголь, который загружали в специальную вертикальную печь. В цеху жуткая жара, слышатся матюги работников, где-то стучат молоты и прочие механизмы. В общем, обстановка самая рабочая. А мне нравится посещать производства. Неважно какие – металлургические заводы, лесопилки, верфи или ткацкие мануфактуры. Здесь кипит настоящая жизнь, которая в будущем обеспечит России экономическую независимость. Кстати, её мы потеряли при Петре.

Забавная получается ситуация. Страна вроде провела необходимые реформы армии, общественного устройства и промышленности. Но начавшаяся война вынудила первого императора отдавать иностранцам привилегии, то есть монопольное право на торговлю определёнными товарами или промыслы. Добавьте к этому повышение налогов, ставших напоминать откровенные поборы, что разоряло отечественных купцов и вредило промышленности. За счёт использования рабского труда крепостных, привязанных к заводам, как-то удавалось держаться на плаву. Но уже при Екатерине II страна подсела на голландский кредит. Ведь надо было воевать, развивать страну и гасить долги, наделанные сумасбродной Елизаветой Петровной. В итоге набрали столько займов, что пришлось отдавать их целый век. Какое тут развитие промышленности?

– Если надо, то Михаил будет искать верные способы и строить печи хоть десять лет. Твоя обязанность ему всячески помогать. Заодно отправь своего брата Ивана искать толковых изобретателей и мастеров. Я дам особую грамоту и выделю денег, сколько надо, – отвечаю тут же поклонившемуся начальнику цеха. – Сам знаешь, что за последние лет тридцать были открыты десятки заводов и не меньшее количество закрылось. Возьми вашу семью, ведь проект был отличным. Но где-то вы поторопились, да и власть не помогла. В итоге хорошее дело прикрыли. Не удивлюсь, что сейчас в России хватает токовых мастеров, которые либо занимаются кузнечным ремеслом, либо не могут реализовать свои задумки на обычных заводах. В нашем же деле главное – не наличие руды и даже денег, а люди. Вот и пройдитесь мелким гребнем в поисках толковых мастеров. Может, некоторые предложат любопытные идеи. Русский народ горазд на выдумку, только его редко поддерживают купцы и промышленники. Не удивлюсь, если мы здесь ещё какие-нибудь проекты запустим. Нам нужно удешевлять и облегчать процесс выплавки металлов. Значит, надо работать в этом направлении. Ещё подумай, как улучшить насос, который будет качать воду зимой. Колёса для мехов, подающих воздух в домну, должны работать круглогодично. Не мне тебя учить, всё с утра обсудили на совещании.

Василий снова поклонился и указал рукой в сторону кузнечного цеха. Я хотел посмотреть на новый механический молот, звуки ударов которого заглушали всё вокруг.

С семейством Тумашовых[2] мне откровенно повезло. В своём времени я и не слышал об этих промышленниках. Зато здесь, как только узнал, что столь ценные кадры занимаются мелочёвкой, то сразу перетянул всех братьев на государственный завод. Трое работают в Туле, а один отправился в Тагил помогать производить медь. Также Пётр Тумашов, находящийся сейчас на Урале, посвящён в серебряный проект, который будет помогать развивать. Поверьте, столь ценные кадры найти в России просто невозможно. Надо либо воспитывать свои, что долго, либо приглашать из Европы за безумные деньги.

* * *

– Не стой, как истукан, – говорю вошедшему и киваю на стул: – Садись, дело у нас сложное.

Наиболее приближённым людям и министрам я разрешаю послабления в этикете при посещении моего кабинета. Не люблю, когда человек мнётся стоя или нависает, пытаясь объяснить какую-то закорючку в документе.

– Твой брат выполнил поручение, даже сделал больше. По возращении Никиты оба получите дворянство и землю на юге. Также передам вам поместья, изъятые у бунтовщиков, расположенные ближе к Москве. Деньгами тоже не обижу.

– Государь! Да я! Мы ведь ради державы, а не наград! – вскочил взволнованный Гаврилов.

Машу ему рукой, чтобы садился, и открываю папку, принесённую главой разведки. Быстро пробегаюсь по тексту и киваю в знак одобрения:

– Значит, в трёх греках, согласившихся работать на нас, ты уверен, ещё двое под сомнением?

– Точно так, государь. Только с этими попами поди разбери. Я потому и приказал своим людям подойти к мелким сошкам. При этом все они занимают важные должности – секретари, писцы и один герменевт, то есть переводчик, – быстро ответил Иван и не удержался от вопроса: – Разреши спросить? Зачем ты высылаешь столько священников разом? Ведь это вобьёт огромный клин между константинопольским патриархатом и нашими иерархами. Не удивлюсь, если греки в ответ сразу вернут церковников, поехавших сверять священные книги. Да и сам разлад с греками выглядит непонятно. Они ведь наши братья во Христе и всегда помогали чем могли. А мы ещё в Крыму поступили с ними столь жестоко. Наши ссоры только на пользу магометанам.

Да плевать. Комиссия из представителей РПЦ и старообрядцев торчит в Порте уже два года. Всё никак не могут прийти к консенсусу по канонам, вызвавшим раскол. Или просто отдыхают на юге за мой счёт. Дело с примирением начинает двигаться, только когда я даю всем пинка. Но не будем о грустном.

– Знаешь, я порядком удивился, когда узнал, сколько греков и западных русинов окопалось в наших епархиях и синоде. Самое страшное, что именно они часто определяют важные вопросы, особенно касающиеся канонов и толкования писания. И в основном пришлые попы действуют против России. С виду всё благостно, а если копнуть, то именно они стоят за разжиганием ненависти к раскольникам и требованиями жестоко расправляться с отступниками. Хотя надо разобраться, кто ещё настоящий отступник, – отвечаю со злой усмешкой. – Представляешь, в епархиях находились люди, которые приехали с самим патриархом Иерусалимским Паисием, спровоцировавшим Никона на реформы. То есть какие-то греческие попы, которые успели состариться, сидя тридцать лет в России! И мнится мне, что их оставили присматривать за тем, чтобы разлад в нашей церкви не прекращался. Выходцы из Польши не лучше. Многие из них тайные униаты, служат Риму и тоже способствуют разжиганию разногласий. Поэтому греки и поедут домой, а русины понесут слово божье самоедам и эвенкам. Коли откажутся, то отправлю их в армию строить укрепления.

Сделав небольшую паузу, я продолжил:

– Что касается ссор с греками, то против простого народа я ничего не имею. Однако ты не учитываешь одно важное сообщество, под названием фанариоты[3]. Это предатели из старой константинопольской знати и купцов, перешедших на службу басурманам после падения города. За исключением некоторых ограничений их жизнь ничуть не изменилась. Фанариоты служат во многих османских учреждениях, где занимают высокие посты и даже не сменили веру. При этом они и греческая церковь не платят мусульманский налог джизью. То есть со всех порабощённых христиан взимают десятую часть дохода сверх обычных податей, а эти освобождены. Здесь стоит задуматься, друзья ли они нам? – вижу, что информация для Гаврилова стала откровением, и это плохо, он обязан знать такие тонкости. – А ещё именно из этой кучки предателей выходят все епископы и выбирается патриарх. Более того, их часто назначают правителями в зависимые от магометан земли, например, к валахам или молдаванам. И греки ведут себя на подвластных территориях хуже любого османа. Думаю, именно они и влезли в наши дела, посодействовав расколу.

Киваю Ивану, веля налить нам квасу, что тот быстро сделал. После доброго глотка продолжаю:

– Но это ещё не всё. Есть у меня подозрения, что греки, якобы прокляв Флорентийскую унию, подчиняются Риму. Пусть не все, но связи фанариотов с католиками гораздо ближе, чем принято считать. К тому же многие константинопольские семьи после падения города обосновались в Венеции, Флоренции и Милане, где сменили веру, влившись в тамошнее высшее общество. Прибавь к этому, что ромеи долго жили под властью латинских королей. Всё жутко запутано, но они нам точно не друзья. Что касается крымских и понтийских греков, то многие из них не просто служат басурманам, но участвуют в работорговле. В это время их братья в Морее, Эпире, Коринфе и на островах Эгейского моря страдают от произвола турок, постоянно поднимая восстания. Они бьются с магометанами на море и на суше, не щадя живота своего. А ты хоть раз слышал, чтобы крымские или трапезундские греки поднимали восстание против султана? – Гаврилов отрицательно махнул головой, а я продолжил: – Вот и делай выводы, кто нам друг, а кто прикидывается. Что у тебя с верными людьми в Порте? Как серб?

Решаю перевести тему на наших шпионов в стане врага. Мы ещё три года назад начали выстраивать агентурную сеть в Константинополе, с переменным успехом, конечно. Иван не является профессиональным разведчиком, а мои знания больше теоретические, подсмотренные в фильмах и прочитанные в книгах. Но есть у нас и небольшие успехи.

– Он давно Мустафа, а не Неманья. Сменил веру, дабы не вызывать подозрений и легче заводить знакомства с нужными людьми. В его верности нет никаких сомнений, семью серба вырезали сипахи, и он хочет отомстить, – доложил Гаврилов. – Есть ещё один арнаут, живущий в Адрианополе и два грека, служащих в диване[4]. В Крыму удалось договориться с несколькими купцами из магометан и христиан. Многого от них ждать глупо, но они могут предупредить об отправке войск или продовольствия в черноморские крепости. Это тоже полезные сведения.

– Хорошо! Но ты не спеши, нам нельзя провалиться. В этом случае басурмане насторожатся. Сейчас от твоих агентов мне нужно одно, – передаю разведчику листок с перечнем фамилий. – Дай им задание в ближайшие год-полтора найти местонахождение перечисленных людей.