Кипчак. Книга 2. Хан из рода Ашина

А вот я поехал на реку не охотиться, а добывать пищу. Потому и взял с собой самых спокойных людей, не считая шебутного Медведя. Он громко сопел и всячески выражал своё несогласие, когда я запретил ему лезть поперёк батьки. Как итог – три выстрела, и точно такое же количество подсвинков весом около тридцати – тридцати пяти килограммов стали нашей добычей. Мы прямо на месте разделали туши, благо народа хватало. Карча же изображал Робин Гуда и гонялся по кустам и пожухлой заросли вдоль реки, пытаясь подстрелить хоть кого-то. Но умные животные сразу дали дёру, когда я начал отстрел с достаточно большого расстояния.

Всю дорогу до Серахса Медведь ворчал и жаловался, что ему не дали проявить свои навыки стрелка. Затем немного успокоился, когда я объяснял ему и заинтересованным парням как надо мариновать мясо для шашлыка. Шампуры были изготовлены давно, но всё не было времени приготовить исконно русское блюдо. Ха-ха!

Затем вернулся второй отряд, и Карча кинулся расспрашивать парней об успехах, немного успокоившись. И вот когда мы принялись за вторую порцию мяса, быстро уничтожив первую, брат опять затянул свою песню. А шашлык удался! Или я соскучился по свинине? Не знаю, но чую, что ещё пара кусков – и лопну. Смотрю на дёргающегося Дундука, чьё измазанное жиром лицо блестит в бликах костра, и решаю, что надо уважить клерикала.

– Эй, Буга, – говорю нашему силачу, – тащи один кувшин из той самой арбы, вокруг которой обычно кругами ходит шаман.

При упоминании заветного кувшина Дундук сразу встрепенулся, а его глаза аж засветились от предвкушения. У нас в походе сухой закон. Но тут случилась оказия, и мы захватили у «хашарников» подозрительную добычу. Сначала я подумал, что в запечатанных кувшинах масло. Но судя по возбуждению шамана, в глиняных сосудах хранился совершенно иной продукт. Мы прямо на месте вскрыли самый маленький кувшин, и часть парней во главе с Дундуком продегустировала напиток. Вроде никто не помер, поэтому я разрешил парням разлить остатки по бурдюкам, но держать меру. И вот по истечении трёх недель решаю дать людям небольшое послабление.

– Ух хорошо! – выдохнул шаман, опрокинув в себя пиалу с вином, и сразу посмотрел в мою сторону.

Я же делаю вид, что не замечаю намёков и делаю небольшой глоток. Ну, слабенько. Я ожидал лучшего. Кислятиной не назовёшь, но точно не амброзия. Скажем так, похоже на бюджетное крымское или таманское. Остальной народ кряхтел от удовольствия или морщился, не понимая смысла данного напитка. Даю команду Бузлару, ставшему на розлив, и он наполняет пиалы всех желающих.

– Не пойму я тебя, Алтан, – нарушил молчание успокоившийся и довольный Карча. – Зачем тебе этот Гуссейн Гуслия? Можно понять, ради чего парни рисковали и вытаскивали лекаря, забившегося в нору, как суслик. Но тащить с собой и ещё кормить бесполезного человека?

Судя по одобрительным возгласам от двух соседних костров, где расположился актив нашего отряда, часть людей поддерживала подобное мнение. Я уже хотел ответить, как мне на помощь пришёл шаман:

– Скажи, Медведь, а много ли в Шарукани хороших кузнецов? Тех, кто может сковать настоящий меч, а не какую-нибудь мелочь.

– Э-э-э-э… На такое способны только мастера, которых в наших краях нет. В Киеве и Булгаре такие люди есть, но мало. Ещё хорошее оружие куют в Дамаске и Бухаре. Вернее, от последнего города почти ничего не осталось, как и тамошних мастеров, – недоумённо ответил Карча.

– А ведь Шарукань – один из самых больших куманских городов.

– Знаешь, после того, как мы побывали в разных краях, сложно называть наш стан городом. Раньше я думал, что Олешье, где правит князь из берладников[9], платящий дань лукоморцам, большой город. Но здесь есть небольшие городки, как их называют местные, в десять раз больше, чем Шарукань. Что уж говорить про Самарканд или Балх, которые вместят под сотню куманских станов? – резонно ответил поднабравшийся знаний Медведь.

– Так вот, наш кошевой хочет, чтобы у куманов был город, где живут разные мастера. Пока мы отдыхали и бегали за кабанами, бесполезный Гуссейн, как ты его назвал, починил все арбы. Думаю, мало кто из нас способен на это. – Дружный гул уже слегка пьяноватых воинов подтвердил правоту шамана. – А ещё новому городу нужны плавильщики металла, бондари, шорники и другие мастера. Нам нужно войско, которое можно снаряжать собственными силами. Иначе куманы и далее будут способны только ходить в набег, но не смогут противостоять сильному врагу. И именно мастера помогут сделать конницу сари-куманов сильнейшей в степи.

Народ вроде проникся или сделал вид. Карча же задумчиво молчал.

Что касается шамана, то именно он первым задал мне вопрос о подбираемых мастерах, воинах и просто грамотных людях. Мол, такую толпу надо кормить, на что не хватит никакой добычи. Я же объяснил ближнику, что задумал строить новый город, и мне необходимы любые мастера с грамотными людьми. Да и просто воины лишними не будут. Поэтому, как только мы захватили Боджнурд, я решил перевезти туда свою разрастающуюся орду. Мы просто заняли пустующий караван-сарай, десяток ближайших домов и начали строительство новых. Народ потихоньку прибывал, услышав про странного степняка. Пока на хозяйстве остался Тамызак, раненный в одном из разведывательных рейдов. Сотник, человек простой, но исполнительный. В помощь ему выделили моего учителя фарси, который должен проводить собеседование с приходящими людьми. Ему помогал один из подчинённых нашего обозника Бурана. Сам Тамызак больше следил за военной составляющей – в первую очередь за подготовкой молодняка из разных племён, также услышавших о нашем наборе. И вторая его обязанность – контроль и помощь Жаку, который набирал и тренировал мою будущую пехоту. Нам бы ещё заняться подготовкой расчётов для баллист и катапульт. Но пока это мечты.

***

– Засада! – прокричал гонец от нашего авангарда. – Их заметил боковой дозор, шедший через холмы.

Ну да. Южную часть Копетдага трудно назвать полноценными горами. Насколько я помню географию, он здесь заканчивается. А километров через двести около Герата уже начинается Гиндукуш. Только сейчас это неважно. Шедший южнее основного тракта отряд разведки обнаружил засаду. В данной местности особо не разгуляешься и мало даже небольших тропок. Но находчивый Тогурмыш предложил двигаться по руслу высохшей реки. С учётом обоза, которым обросло наше небольшое войско, разведка перемещалась гораздо быстрее, несмотря на не самую удобную поверхность.

– Рассказывай, – приказываю парню и начинаю жадно слушать гонца.

Примерно через полтора часа, взобравшись на холм, с которого открывался хороший вид на диспозицию врагов, я начал обдумывать план битвы. Вернее, он сразу пришёл мне в голову, так как других вариантов особо нет. Противник занял небольшой перевал, или как там называется местность между двумя холмами. В общем, они контролировали единственную дорогу, и ещё к ним надо было взбираться в горку. Нас могут просто перестрелять или удерживать здесь сколько угодно времени. Врагов было примерно три сотни. Нас столько же. Только преимущество на стороне противника. С другой стороны, глупо преувеличивать его силу. В моём отряде человек тридцать только в полноценной броне, а ещё пять десятков носят кольчуги и кожаные куртки с металлическими клёпками. Неприятель же может похвастаться двумя десятками нормально вооружённых воинов, а остальные – обычные степняки в халатах. У большинства из них нет даже сабель, как у самых бедных степняков, носящих только лук, палицу, топорик и реже дротики.

– Подбери мне лучших стрелков, – говорю лежащему рядом Тархану. – Думаю, человек тридцать хватит. Надо передать им больше стрел.

Мне даже не надо смотреть, чтобы видеть, как ближник кивнул. Далее перевожу взгляд на Тогурмыша.

– У нас нет другого пути, кроме как заманить врагов в ловушку. Твоим людям надо будет изобразить испуг и начать отступать. Только постарайтесь сначала связать неприятеля боем. Не думаю, что их командующий сразу введёт в бой все силы. А если вы сразу побежите, то это будет подозрительно. Поэтому придётся потрудиться. Но я выделю тебе хороших воинов, пусть и не в броне. Далее вы отступаете и заманиваете врага в то место, где сейчас стоит наш отряд. Мы с лучниками начнём их расстреливать с холмов, а между тем наши тяжёлые воины ударят в лоб.

Быстро прокручиваю план в голове и понимаю: может получиться. Заодно проверим, как парни реагируют на команды. Не зря же мы их столько тренировали. У нас сейчас двойная система оповещения – звуковая и визуальная. Рог лучше использовать в небольших схватках и на ограниченных пространствах. А флаги при более масштабной битве. Но до неё мы пока не доросли.

– Твоя задача следующая, – максимально жёстко смотрю на Карча, чтобы он не стал возмущаться. – Берёшь людей из обоза и парней покрепче. Вы взбираетесь на оба склона чуть впереди нас. Готовите там побольше камней и начинаете закидывать тропу, чтобы враги не смогли сбежать. В том месте она узкая, и у вас получится. Если сможете устроить небольшой обвал, то ещё лучше. Не забывай про сигналы и объясни это людям, когда будете таскать камни. А то ещё забросаете своих.

Я думал, что Медведь попросит оставить его в ударном отряде, но тот просто молча кивнул. Растёт брат и понимает, что детство закончилось, а приказы на войне не обсуждаются. Мне тоже в радость ворваться в строй противника на Карабаше. Но лучшего стрелка среди нас нет, а ещё надо командовать предстоящим сражением. Смотрю на солнце и прикидываю время до полудня. Думаю, часа три на подготовку у нас есть.

– Когда солнце будет в зените, начинаем.

***

Банг! Банг! Банг!

Выпускаю три стрелы подряд и даже не смотрю на результат, так как он известен. Быстро оглядываю общую картину и понимаю, что нам удалось заманить в ловушку большую часть врагов. Назвать их монголами сложно, так как отряд противника – сборная солянка представителей племён, кочующих севернее Сырдарьи, и перебежчиков из туркмен.

Машу рукой горнисту, который второй раз за сегодня трубит в рог. Первый сигнал предназначался для тяжёлых всадников, успевших разогнаться и ударить в обманутого противника. Далее дело за Медведем и его метателями. Есть у нас ещё один небольшой отряд, который повёл Тархан. Он должен напасть на вражеский лагерь и отбить обоз. Или дождаться подхода основных сил, связав тыловиков боем. Но думаю, они сбегут. Слишком много отребья среди войск Чингиса, оставшихся в Хорасане.

Рог только начал звучать, а я уже натянул лук и стал высматривать самых экипированных врагов. Они же являются командирами, что облегчает нашу задачу. А между двумя холмами началась свалка, но с предсказуемым концом. Наши рыцари буквально смяли первые ряды неприятеля, выбив его из колеи. Ещё и обстрел, ведущийся сверху и со стороны авангарда, который уже успел развернуться и вернуться к месту битвы.

Банг!

Воин в хорошей броне и шлеме вылетает из седла со стрелой в боку. Я же сразу выцеливаю следующего хорошо вооружённого всадника. Хотя их уже и не осталось, так как парни получили приказ в первую очередь выбивать одоспешенных врагов и в кольчуге. С пятидесяти метров, ещё и сверху, стрелять сплошное удовольствие и сложно промахнуться. Рядом активно стреляют воины, выбранные Тарханом. Снимаю следующую жертву и смотрю за работой Карча. Его парни хорошо забросали дорогу, перегородив её камнями. Мы решили не устраивать завал, потому что самим будет сложно прорываться к остаткам противника.

Между тем самые сообразительные враги решили, что пора бежать. Но тут в них полетели ещё и камни. Шум, крики, звук сабель, ударяющих по щитам, грохот падающих булыжников. На какое-то мгновение всю эту какофонию перебило пронзительное ржание раненой лошади, которой брошенный камень попал прямо в круп. Жалко животное, но это война.

***

– Ведите следующего, – приказываю парням.

Они хватают стонущее тело, которое когда-то было человеком, и волокут в сторону. Вернее, этот персонаж, предавший свой народ и веру, давно выписан из рода людского. Мои люди сделают благое дело, отправив урода на тот свет. Мне действительно не жалко этих мерзавцев. Самое настоящее отребье, предавшее свою прошлую жизнь, семью и ставшее кучей убийц и садистов. Понятно, что в хашар многих людей согнали насильно. Но никто не заставлял их уничтожать целые кишлаки, вспарывать животы беременным женщинам или насиловать совсем маленьких детей. Я на подобные художества уже насмотрелся и отправлял подонков в ад при первой возможности.

Да, есть в моём нынешнем статусе и неприятная сторона. Приходится допрашивать пленных, дабы более чётко представлять ситуацию в окрестностях и вдоль нашего маршрута. А так как человек – создание лживое, то приходится применять пытки, чтобы облегчить ему душу и улучшить память. Всё уже отработано, пара знающих людей филигранно использует костёр и верёвку. А ещё у нас есть Ашур, который пока занят перевязкой и операциями раненых воинов. Вот когда он выкладывает перед клиентом свои монструозные инструменты, то даже меня пробирает до печёнок. Чего уж говорить о пейзанах.

Кстати, часть пленных мы передадим нашим медикам для экспериментов. Уж очень Аль-Бухари и сириец, признавший старшинство и умения перса, заинтересовались некоторыми моими утверждениями насчёт циркуляции крови, работы лёгких, печени и желудка. Нет, мы не нацисты какие-нибудь, людей препарируют после умерщвления. Хотя мучает меня мысль, что два фанатика от науки на этом не остановятся и вскоре примутся за живого человека, так как животных они уже изучили. Воины, независимо от религиозной принадлежности, смотрят на опыты весьма сухо и даже неприязненно. Хорошо ещё мне удалось убедить всех, что, изучая трупы, медики тренируются, как лучше лечить. И улучшение статистики заболеваний и выздоровлений после ран стало главным доказательством в пользу вивисекторов.

– Имя, откуда родом, что делали здесь и кто послал? – задал стандартные вопросы Кыятман, наш палач из местных тюрок.

Сидя на высохшем стволе саксаула, разглядываю пленника. Похоже, нам повезло и парни наконец нашли пусть мелкого, но начальника. Об этом говорили неплохие сапоги и шёлковая рубаха, пусть грязная и вонючая. Сам воин являл собой невысокого и кривоногого товарища смешанной наружности. Дяде хорошо за тридцать, а сам он весь такой плотный и с мощными запястьями. Скорее всего, какой-то огуз из-за Сырдарьи или туркмен. Это стало понятно по его говору.

– Сгорите в аду, сыны шакалов и шлюх! – вежливо ответил на вопрос палача воин и попытался попасть в меня плевком.

Стираю бяку веточкой со своего сапога и киваю Кыятману. Раз человек не хочет по-хорошему, то придётся истратить на него чуть больше времени.

– Дорезайте всех пленников, собираем большую часть людей и уходим. Два десятка и легкораненые остаются сопровождать обоз и более пострадавших товарищей, – приказываю командирам групп минут через двадцать – уж больно крепким орешком оказался кара-кидань. – Берём только еду и заводных лошадей.

– С чего такая спешка? – выразил общее мнение Айдос, один из немногих опытных воинов в отряде, приставленных ко мне дядей.

– Чормаган не будет защищать Мешхед. Вернее, он оставит там небольшой заслон, а основные его силы начали отходить к Герату. А это значит?..

Задаю вопрос, стараясь не улыбнуться. Народ уже привык, что я иногда разговариваю загадками, пытаясь заставить их думать и самостоятельно принимать решения. Иногда это удаётся, особенно если над человеком начинают смеяться, когда он спорол откровенную глупость. Поэтому парни предпочитают молчать, а некоторые действительно пытаются понять, о чём речь.

– Обоз. Впереди пойдут лучшие воины нойона, затем основные силы. Самое ценное будут прикрывать они, а вот всё остальное будет охранять всякий сброд из степняков, пехота из хашара и сами обозники, – чуть ли не выкрикнул шаман, напомнивший мне отличника, наслаждающегося тем, что только он в классе знает правильный ответ.

– Молодец, Дуун Дуккха! – хвалю расцветшего как бутон клерикала. – Остальные уже догадались, что это за добыча? Мы можем захватить почти весь обоз Чормагана! Ведь его воины подумают, что их настигли основные силы Гызыла. Или вы не хотите рискнуть?

Дружный рёв стал ответом на мои слова. Атаковать обоз целой армии – это же неслыханная удача. Не сказать что мои воины сейчас бедствуют, но содержание отряда обходится в копеечку. Наместник выдал нам продовольствие и немного денег, которых хватило едва на четверть пути. Об оружии речь вообще не идёт. Гызылу надо снаряжать в первую очередь свою армию. Вот мы и кормились в дороге, благо по пути нам попалось несколько немалых отрядов с хорошим хабаром. При этом половина захваченного автоматически шла в казну отряда, далее уже были личные доли в зависимости от звания.

Всё продовольствие, снаряжение и оружие тоже шло в общий котёл. Людей и коней надо кормить. А от вооружения и наличия хороших доспехов зависит выживание всех парней. Ещё надо правильно всё распределить. Ведь разведчикам не нужны панцири, а лучше подходит кольчуга. Некоторые степняки из бывших пастухов не умели нормально обращаться с саблей и копьём, поэтому для перехода в тяжёлую кавалерию им необходимо тренироваться. В результате наш обоз значительно вырос, но сами воины особо не разбогатели. Нет, они не голодали, и кое-какая монета у них водилась. Только душа требовала большего. И тут такой шанс!

Я же проверял снаряжение, затем седлал прибежавшего на зов Карабаша и улыбался. Народ продолжал бурно выражать эмоции, устроив небольшую неразбериху, и ворчал на кошевого, то есть меня, который наконец подумал о людях. А ведь это настоящий шанс попытаться перейти в следующую весовую категорию. В случае успеха и передачи доли Гызылу мы можем захватить немалые ресурсы и устроить новый набор в разрастающуюся дружину. Ничего, потомки Чингиса! Мы ещё повоюем.

Глава 3

– Зачем спешить?

– Но как же? Ведь они уходят! – первым воскликнул Тогурмыш. – Если мы ещё протянем, то нам достанутся жалкие объедки!

Сидящие вокруг небольшого костра командиры поддержали главу авангарда одобрительным гулом. Эх, сейчас бы по окрестным просторам пошарахаться. На дворе конец сентября, погода отличная и ушла эта нестерпимая жара. Малость всё пожухлое, и воды в речках не очень, но всё равно красиво. Можно просто скакать на коне, ни о чём не думая, или устроить вариант пикника, как на стоянке в Серахсе.

Мне же после чудовищно сложного перехода по небольшой тропе, идущей через холмы, приходится решать вопрос, как правильнее нападать на обоз. Для начала пришлось разделить отряд. Меньшая его часть, с ранеными и обозом, спокойно двинулась по дороге на Мешхед. Разведка и пленные утверждали, что далее никаких крупных сил неприятеля просто нет. Есть несколько небольших заслонов, но уничтожили самый многочисленный и организованный. Большая часть отряда пошла по другому маршруту, что оказалось нелёгким делом.

Дорогу примерно в триста километров мы преодолели за одиннадцать дней. С учётом того, что часть коней сбила себе копыта и часто приходилось идти пешком, мы поставили какой-то местный рекорд. По крайней мере, проводник, нанятый в Серахсе и знавший удобные места ночёвок и расположение колодцев, поглядывал на нас с удивлением. Вот что алчность человеческая делает!

Хорошо, что я запретил людям с ходу атаковать первую встреченную вереницу арб и повозок. Тут сейчас такая мешанина, что лучше переждать. И действительно, через полчаса после нашего появления по основному тракту Мешхед – Герат проследовал немалый отряд конницы, сопровождавший десяток повозок. Судя по всему, такие конвои сопровождают наиболее ценные грузы. А вот остальная часть обоза сильной охраной не располагает.

Расспросив ещё проводника, я предложил следовать на запад, а не на восток, сильно смутив своих людей. А дело весьма простое. Там располагалась древняя перевалочная база, к которой вело несколько дорог. Я резонно предположил, что в Тайбаде сейчас скопился большой обоз, так как по дороге пока идут отдельные отряды, дабы не забивать узкий тракт. И буквально через час, когда мы захватили небольшую группу всадников и хорошенько расспросили их перед смертью, мои предположения подтвердились. Вперёд шли остатки отступающей армии, вернее, её лучшие части. Они же и волокли с собой наиболее ценное из награбленного.

Это снова возбудило людей, желавших захватить побольше золота, шёлка и специй. Пришлось долго объяснять командирам и наиболее авторитетным воинам, что все эти, безусловно, ценные вещи нельзя есть и они не согреют нас во время холодов. А ведь скоро зима и вообще вокруг разорённый войной регион. Плюс в ближайшее время будет штурм или осада Герата. Думаю, Гызыл захочет ещё ярче проявить себя, чтобы стать полноценным наместником всего Хорасана, ну или той части, которую удастся отбить у монголов. Народ и так выполнил бы мой приказ. Но лучше, когда воины действуют, понимая мотивацию руководства. Нет, о какой-то демократии речь не идёт. Просто в отряде больше половины людей не мои и новички. Но мне очень хочется привлечь часть из них на свою сторону и забрать с собой. Параллельно ближники изучают контингент, делая мысленные зарубки по наиболее перспективным и, наоборот, неподходящим кадрам. Далее будет отсев, ибо мне не нужны недисциплинированные и излишне наглые люди.

Сам факт ворчания воинов был вызван тем, что я предпочёл захватить обоз с провизией и прочими материалами. А ведь это не только рис, овёс, бобы, масло и ткани. В Тайбаде сейчас находится чуть ли не половина имущества немалой группировки Чормагана. Это ко всему перечисленному кожи, металл, одеяла, палатки, просто телеги с тягловой скотиной, походные кузницы, инструменты и множество мелочей, без которых не может существовать и нормально воевать группировка более чем в пять тысяч человек. Одно дело – набег, как в нашем случае. И совсем другое – наступление и боевые действия на территории противника или в отрыве от баз снабжения. К тому же люди нойона вывезли всё более или менее ценное из Мешхеда и Нишапура, понимая, что их не удержать.

В общем, народ проникся мыслью, что им придётся что-то есть и чем-то согреваться от холода. А в окрестностях Герата ещё и начинаются горы, поэтому ближе к зиме температура может быть какой угодно, вплоть до немалых морозов. И лучше в это время ночевать в тёплой юрте, имея под рукой большой запас одеял и продуктов, чем куковать в какой-нибудь землянке или мазанке, с полными карманами золота и обрядившись в шелка. Хотя я сам данный материал уважаю. И давно заказал себе комплект рубах и трусов из шёлка. Это самое настоящее спасение от блох и прочей живности. Снашиваются только быстро, но сейчас нет недостатка данного материала, и я его не покупаю. Интересно, если в ближайшее время не заработают многочисленные ткацкие мастерские, то где народ будет брать шёлк? Если из Китая, где сейчас тоже неспокойно, то сколько он будет стоить? Поэтому я с упорством хомяка подбирал подобные потенциально дефицитные товары. Ведь здесь ещё выращивают хлопок, а это тоже ткань. Плюс овечья и верблюжья шерсть, которой ранее было немерено.

***

– Может, лучше нападём вечером, когда к городу подойдёт тот большой обоз? Уберём охрану и успеем отбить большую часть телег. Пока обозники соберут отряд, мы отойдём на два фарсанга и перекроем дорогу у Кариза. Там есть удобное место и можно держать оборону, – предложил Айдос, услышав донесения разведки.

Народ дружно выразил одобрение словам опытного воина. Данное предложение основывалось на том, что по дороге на Мешхед почти не осталось крупных сил кроме разъездов и небольших групп уходящих граждан самого разного вида. В массе своей это мелкие торговцы, маркитанты и те, кто не ждёт от возвращения хорезмийцев ничего хорошего. По идее армия Гызыла может перерезать и ограбить всех горожан. Но сахиб не идиот и прекрасно понимает, что целый и населённый платёжеспособным населением город гораздо лучше сгоревших развалин и ободранных обывателей. Перед моим отъездом Гызыл сообщил, что шах весьма доволен его деятельностью и обещал прислать подкрепление. А это кроме почёта – дополнительная головная боль, ведь новых воинов придётся кормить и обеспечивать кровом.

Что касается обоза, то он нужен мне полностью, желательно с целыми арбами и телегами. Заодно не мешает сохранить в живых самих обозников. Конечно, мы всех ограбим, но не распылять же воинов на управление караваном из сотни телег. Пусть неприятель поработает на бравую армию хорезмшаха. Может, в будущем примем кого-то в свою орду.

Решаю познакомить народ с моим планом. А для начала надо их сбить с толку и заставить думать более глобально. Что значит «захватить небольшую часть обоза»? Мне нужно всё! Поэтому рассказываю парням туповатый анекдот про старого и молодого быка, которые спустились с горы и поимели всё стадо. Пришлось для понимания поменять рогатую скотину на жеребцов, но шутка удалась. Собравшиеся у костра воины ржали так, что я испугался, не услышат ли нас в Тайбаде. Пара человек вообще свалилась на землю от избытка чувств. Дундук гоготал вместе со всеми, но очень внимательно слушал каждое слово. Ему нравились мои анекдоты, присказки и истории про похождения Алдара Косе. Шаман с удовольствием пересказывал всё тем, кто не слышал эти истории ранее. Так он входил в доверие к людям и заодно поднимал мой рейтинг великого сказителя.