скачать книгу бесплатно
– Что-то я разболтался, давай теперь о тебе!
И слушай, что скажет девушка…
Мы накидались. Но официантка нам принесла еще одну бутылку вина:
– И сколько я за нее должен?
– Нисколько. Подарок от организатора.
– Ого!
Мы гулять пошли гулять втроем: Алина, я и бутылка вина. Она показывала мне центр, потому что я в основном обитал в своем спальнике и ничего не видел кроме него. А она жила в центре в общаге и видела все, кроме спальников. Показала табличку "Тут родился Довлатов Сергей Донатович" на доме на пересечении Коммунистической и Гоголя. Стояли, пялились. Хотя мне хотелось пялиться только на нее.
Уселись на скамейке во дворе. Похолодало. Допили вино. Я ее обнял. Растрогался. И начал нести свой фирменный пьяный бред:
– Я не хочу найти в тебе спасение или утешение… Не хочу растворяться в тебе… чтоб ты растворялась ко мне… Просто хочу, чтоб мы были рядом…
Люди бродили рядом, пока мы целовались. Было темно. Мимо пробегали кошки, гудел ветер, машины колесили по двору и светили фарами. Мимо прошла, судя по голосу, бабушка:
– Вы там не усните на скамейке-то, молодежь!
Точно в советском фильме.
4.
Она уехала. На собрание студенческого совета и оставила меня одного. Алина была активисткой и отличницей. А я остался в Уфе, потому что не был никаким активистом и лечился от уреоплазмоза. Не пил и готовился к учебной практике.
Учебная практика проходила в ее общежитии. Второй этаж выделен под гостиницу – по-советски фешенебельный отель.
Парней распределили чинить мебель. Девушки драили полы. Повезло: мы только создавали вид бурной деятельности и ничего не делали. Пару раз я травил тараканов – это из примечательного. Девушки надрывались.
Поскольку пить я бросил, чем заняться я не знал. Приезжал домой, смотрел сериалы, читал стихи Никонова и старался не думать об Алине. Не получалось. Писать стеснялся. Опасался разрушить то самое хрупкое ощущение невинности начинающихся отношений, пока ты никому не должен.
Я все ждал, что она напишет мне что-то в духе: "Артур, я поторопилась, нам не стоит больше видеться". Но она не написала. Так и дотянули до ее возвращения.
Когда с кем-то начинаются отношения, и они обещают быть серьезными, то готовься к новым знакомствам. Например:
1) С друзьями: Алина предложила мне познакомиться с друзьями, а я был и не против. Зависли в крафтовом пабе. Алина показывала свой паспорт, ей было 19, а я оплачивал наше пиво. Это было удобно.
2) С родителями: моя мама сказала, что была бы не против познакомиться с Алиной. Я это передал Алине. Она тоже оказалась не против. А меня никто не спросил.
Мы разложились на набережной в сипайлово. Когда мне было лет 12, мы часто зависали там с одноклассниками, курили сигареты через палочки, подглядывали за тем, как переодеваются девочки в кустах. А потом все деревья вырубили нахрен и забетонировали набережную. С тех пор деревья остались только на небольших островках. Там, на одном из них, оказались мама и Руслан, ее парень. А чуть позже подошли мы с Алиной.
– Чем занимаешься, Алин? – попыталась задать тон беседе мама.
– Учусь. На филфаке. Второй курс заканчиваю, – Алина держалась уверенно.
– А есть братья или сестры?
– Да, есть братик. Его Амир зовут. Ему два года.
– Ты, получается, старшая сестра!
– Угу…
Я нервно курил. Волновался: как бы мудак Руслан по-пьяни не смутил Алину своими тупыми шутками. Но все прошло как надо. Алина выдержала.
Наш первый раз случился внезапно. Мы провели вместе две ночи перед этим. Мама уехала в деревню, квартира осталась свободной – всегда праздник.
Мы целовались с Алиной, когда она остановила меня. Посмотрела на меня серьезно:
– Ты у меня первый.
– В смысле? Я не очень умный.
Она показала на область ниже пупка.
– А. Понял. Ну тогда не будем торопиться, да?
– Ага.
На следующий день мы поторопились.
5.
Мы виделись почти каждый день и гуляли допоздна – майские ночи не отпускали нас. Потом я ехал домой на такси. Спускал на это все свои деньги. По моим личным ощущениям, мы проходили около тысячи километров за вечер.
Я приезжал к ней, и мы бродили по городу. Центр Уфы сделан на отвали. И чем больше мы с ней нагуливали километров, тем чаще я ворчал:
– Что это за островки: тут – хорошо, но расстояние между этими "хорошо" по 500 метров!
– Ты такой милый, когда ворчишь.
Все кажется милым поначалу.
Мне нравилось просто держать ее за руку. В моей вселенной существовали только мы.
У нее были волшебные кудрявые волосы. Было приятно путаться в них. Мы сидели на траве в парке, и я зарывался всем телом в ее волшебные волосы. Волосы девушек…
– У тебя так приятно пахнут волосы, ты бы знала.
– Я просто мою их шампунем.
Потом я еще много раз говорил разным девушкам, что мне нравится, как пахнут их волосы. И девушки с чувством юмора обязательно отвечали, что они пользуются шампунем.
Она любила включить песню какого-нибудь Ноиза Эмси и мне приходилось это слушать. Мы гуляли, держась вплотную друг к другу. Тогда не было блютуз-наушников, и было романтично. Время от времени она даже разрешала мне поставить свою музыку. И становилось лучше.
– Сынок, ты не забыл, что у тебя сессия?
Мама все еще сидела на кухне, когда я вернулся пьяный в два ночи.
– Конечно, не забыл. Вопрос в другом: до нее ли мне…
И мне было абсолютно не до нее. Меня куда больше беспокоило, куда мы пойдем гулять с Алиной завтра. Я был влюблен так, как подобает быть влюбленным в семнадцать.
6.
Жизнь продолжала происходить, и мне пришлось ехать уже на производственную практику в отель.
Дорога от дома до отеля занимала полтора часа. Мне нужно быть в холле отеля в 9. Я встал в 7 утра, а в 7:30 уже сел в пердящий ПАЗик. Все шло по плану. Было холодно для конца мая, поэтому я сел в передней части автобуса – в ПАЗиках там теплее. Укутался шарфом и прислонился к окну. В наушниках играла музыка, я пригрелся и уснул, и мне снились сны. Образы из прошлого.
Лет с 12-ти я проводил много времени на крыше своего дома. Жил на 11-ом этаже 12-ти этажного дома – мне было близко. Поднимался на крышу, курил первые сигареты, прокручивал в голове ленту воспоминаний за день. Тогда я раздавал листовки: ездил по торговым центрам, раскладывал листовки под дворники стоящих на парковках автомобилей, реже – раздавал листовки прохожим:
– Какой милый мальчик! – говорили мне.
В голове мешались образы из сериалов, увиденных людей, одноклассников и учителей. Математические примеры. Запах мочи в школьных туалетах. Лица красивых девочек. А я сидел в сугробе на крыше и курил сигареты.
Конечно, мама догадывалась о том, что я начал курить. От меня воняло сигаретами. Стиморол за 15 рублей не особо исправлял положение. От меня пахло сигаретами и морозной вишней.
Летом мы катались на скейтбордах на крыше, пробовали первые бутылки пива, ходили по краю. Мы активно проводили время и проверяли, насколько нас всех хватит.
Сначала компания состояла только из меня и Сани. Он был кудрявым и худым, голубоглазым и упертым. Настоящий бунтарь. Курил и смачно харкался. Вступал в словесные перепалки с учителями и с ребятами на районе. Учитывая его компактные габариты, порой он выписывал такие чеки, за которые потом было сложно расплатиться. Сдружились мы, когда он сломал ключицу. Я ездил к нему в больницу и делал всякие-разные передачки. Особенно он радовался, когда привозил ему электронные сигареты "понс" со вкусом вишни или колы. После выписки он не ходил в школу, и мы зависали у него. Прогуливали уроки. Когда стало теплее, мы еще чаще стали выбираться на крышу. Кататься на скейте (у него вполне неплохо выходило), ходить по краю, слушать музыку и говорить о том о сем.
Компания разрасталась. На крышу приходили разные люди, все постарше меня на год-два. Мы так же курили сигареты и покупали в сером магазине вишневый стиморол:
– Стиморольные наркоманы снова здесь! – Так говорил нам продавец. Он был толстым и в майке с Металликой, но он был добр к нам.
В компании становилось все больше людей, менялись лица, но костяк – я, Саня и Витя – оставался прежним:
– Блин! А помнишь ту, которую я засосал на свечке? – спросил Витя.
– И че? – Сане было не очень интересно.
– Ну замутили мы с ней, че.
– По-серьезу?
– Ну, типа того.
Я сидел рядом, слушал их разговоры. Солнце нагревало поверхность крыши. Нагревало мою голову. От сигарет уже хотелось плеваться. Я ерзал – мне тоже хотелось поцеловать девочку на свечке в лагере. Или где угодно.
Проснулся, когда доехал до телецентра. Я пошел от остановки на первое в жизни серьезное собеседование.
7.
Первые смены. Я ничего не понимал. Все старше, а бармен Максим обидно обращался ко мне:
– Слышь, студент!
Ты соглашаешься на любую работу. Кто угодно может тебя попросить о помощи, и ты не можешь отказать. Новая среда. Я не понимал всех правил, и просто пытался как-то влиться.
Мне было несложно взять на себя несколько дополнительных столов во время банкета, или задержаться после практики.
Параллельно развивались отношения с девушкой. Но мне было не до нее. Я двигался в новом для себя направлении, и мне нужна была поддержка, а не ссоры по поводу того, что я не отдаю должное количество внимания.
На практике я мыл пожарные выходы. Складывал полотенца и халаты.
– Артур, у тебя руки вообще не из того места растут, что ли? – спросила у меня сотрудница прачечной, когда я складывал полотенца для ног.
– Я могу лучше! – мне действительно хотелось в это верить.
Но выходило одинаково плохо.
– Должно быть, это не мое, – обратился я к управляющей хозяйственного отдела.
И она отправила работать с хаусменом. С разнорабочим. Он подошел ко мне, когда я утром пришел на практику снова. У меня была грязная голова, и сам я выглядел хреново. Накануне праздновал День Рождения подруги в коттедже. Выпил я, как обычно, много, а наутро чувствовал себя хреново.
– Артур, самое главное в нашей работе – делать много, но не сильно уставать. Что бы ты ни делал, важно делать перерывы.
Руслан – высокий и худощавый, а еще седой. Поживший. Я – средних размеров, худощавый пацан. Мне было чему поучиться у него.
Рабочий день хаусмена состоял из:
1) Складывания и упаковывания по мешкам свежего постельного белья:
Всего было три типа постельного белья: твин, кинг и квин. Каждый комплект обозначался разной ниточкой: красной, голубой и зеленой соответственно. Самое сложно заключалось в процессе складывания. Необходимо с ювелирной точностью сложить новый комплект постельного белья что бы он был сложен так же, как предыдущий. Иначе появятся складки. Гостям не нравятся складки.
2) Развоз укомплектованного белья по горницким:
Всего было три бельевых тележки и шесть горницких. Горницкие расположены у гостевых лифтов. В каждой горницкой – свои комплекты белья. В зависимости от этажа. На пятом преимущественно кровати размера квин-сайз, на седьмом – кинг. Суть ясна. Было необходимо выверить то количество белья, которого будет достаточно горничным. Они разбираю его по своим номерам. Если рассчитать неверно, то горничным придется искать нужные комплекты на других этажах. Если не будет белья и на других этажах, то придется спускаться в прачечную. Если даже в прачечной нет белья, то спешу тебя поздравить, придурок. Ты забыл накануне вечером забрать тележку с грязным бельем с четвертого этажа.
Если ты успел раскидать белье по этажам, то, должно быть, ты устал, сделал все вовремя, и время около 11. Можно сходить на перекур. Потому что дальше будет не проще.
3) Самое время пылесосить ковролин в ресторане.
Завтрак заканчивался в 10:30, по выходным – в 11. До 12-ти у тебя было время, чтоб идеально пропылесосить зал ресторана. Если ты не успел, то это уже твои проблемы.
Зал казался огромным. Он кажется достаточно компактным, когда ты приходишь просто поесть. Другое дело, когда тебе необходимо вылизать каждый квадратный метр, в том числе диваны. Гости неряшливы, как и любой человек, как и ты. Ты гадишь, мусоришь, роняешь еду, боже, будь осторожнее, когда ешь на завтраке яйцо-пашот!
Все должно сверкать. Это твоя работа. Это – твоя зона ответственности.
Когда зал ресторана сверкал, капли пота стекали с меня, они попадали в глаза и больно щипали. А рабочий день продолжался.
К концу практики я выматывался. Меня ждала Алина у отеля. Мы свернули с Заки Валиди на Аксакова, и двинулись в сторону Свердлова – там ее общага.
– Как практика? – спросила Алина.
– Нормально, – я снова был чем-то недоволен.
