Рождение шахматной королевы. Власть и триумф женщин, правивших на доске и в жизни

Ходили легенды о щедрых дарах Харуна для тех, кто завоевал его расположение. Сотни золотых монет, рабынь, шелковые одежды и даже чистокровных лошадей получали удачливые придворные от Харуна или от его любимой жены Зубайды. Поэт, сочиняющий стихи, которые тронули сердце Харуна, или шахматист, разыгрывающий замечательную комбинацию, мог стать обладателем сказочных богатств. В одной из историй «Тысячи и одной ночи» рассказывается, как Харун заплатил 10 000 динаров за девушку-рабыню, которая, как известно, была прекрасной шахматисткой. Проиграв три раза подряд, он вознаградил ее, смягчив приговор некоему Ахмаду ибн аль-Амину, предположительно ее любовнику[11].

Интерес Харуна к шахматам – это исторический факт, вне зависимости от того, правдива история или нет. В 802 году, когда император Никифор взошел на византийский трон после императрицы Ирины, в его приветствии Харуну использовалась шахматная метафора, чтобы описать его недовольство их нынешними отношениями: «…императрица, которой я наследовал, оценивала тебя как ладью, а себя – как пешку и платила такую дань, которую по праву заслуживает от вас. Однако тому виной женская слабость и безрассудство»[12]. Новый император счел, что бывшая императрица недооценила себя по отношению к халифу, и потребовал, чтобы Харун вернул дань. В конечном счете конфликт закончился сражением. Никифор, чьи войска потерпели сокрушительное поражение, был вынужден дальше выплачивать дань, которую Ирина платила без кровопролитий. Возможно, она была не слабой и безрассудной жертвой, а благоразумным приверженцем реальной политики[13].

Арабские женщины играют в шахматы

То, что императрица Ирина говорила на языке шахмат, не было чем-то необычным, поскольку высокопоставленные женщины Византии и мусульманки из разных социальных слоев играли в шахматы с тех пор, как эта игра появилась на их родине. Например, считается, что Али ибн Хусейн, правнук пророка Мухаммеда, играл со своей женой. Халиф Мамун, брат багдадского халифа Амина (правил в 809–813 годах), предположительно купил рабыню за высокую цену в 2000 динаров, в немалой степени из-за ее выдающегося мастерства в шахматах. Истории об умных женщинах были широко распространены в арабском мире, особенно – истории о хорошо образованных рабынях, которых учили читать стихи, исполнять музыку на лютне и виртуозно играть в шахматы. Иногда они даже предлагали помощь знатному мужчине, чтобы он мог победить своего соперника, как и произошло в матче между двумя известными учеными, Сули и Маварди, в первом десятилетии X века[14].

В дополнение к этим полумифическим рассказам, в средневековой исламской литературе появилось множество историй с участием женщин и шахмат. Эти истории часто повествовали о состязании между полами: вероятность того, что победителем может оказаться женщина, усиливала ажиотаж. В одном из таких рассказов прекрасная девушка Зайнал-Масвасиф приглашает Масура, влюбленного жениха, сыграть в шахматы, используя набор из черного дерева и слоновой кости, инкрустированный жемчугом и рубинами. Они начинают играть, но Масур настолько увлечен кончиками ее пальцев, что не может сосредоточиться на игре и терпит поражение.

В похожей истории из «Тысячи и одной ночи» мусульманский принц Шаркан противостоит христианской принцессе Абризе. Принцесса возглавляет группу красивых молодых девушек, которые увлекаются таким неженственным занятием, как борьба. Тайком принц наблюдает, как Абриза побеждает нескольких соперниц, после чего выходит из укрытия и вызывает ее на рукопашный бой. Хотя физически они равны, прикосновение ее тела настолько ошеломляет Шаркана, что он проигрывает, причем по меньшей мере трижды! После боя принцесса оказывает ему гостеприимство и в одну из следующих ночей вызывает его на шахматную партию. Принц снова отвлекается, на этот раз глядя на ее прекрасное лицо во время игры. Он опять терпит поражение. Как и следовало ожидать, эти двое влюбляются друг в друга, Абриза принимает ислам, и они отправляются ко двору отца Шаркана[15].

В последующих главах мы увидим, как европейские авторы подхватывают тему шахматных матчей между полами, но трактуют ее по-разному. В этих историях, полных предвзятости, обычно именно экзотическая арабская принцесса очаровывается красотой европейского мужчины, и именно она переходит из ислама в христианство.

Подобные вымышленные истории, как и сама игра, пришли в Испанию вместе с арабскими завоевателями. Шахматы появились при дворе Кордовы, столицы испанского ислама, в 822 году благодаря влиятельному музыканту из Багдада по имени Зириаб[16]. С собой он привез новые формы арабской поэзии и песен, которые были распространены в Багдаде и быстро прижились на новой земле. К X веку Кордова стала городом, равным Багдаду по богатству, великолепию и культурным достижениям. Могущественный халиф Кордовы Абд ар-Рахман III (правил в 913–961 гг.) создал роскошный и утонченный двор, которым восхищались послы как с Востока, так и с Запада. Шахматы занимали видное место в этой космополитической среде: мусульмане, христиане и иудеи, женщины и мужчины – все вместе играли в эту игру. Следует отметить, что христиане и иудеи были юридически защищены от преследований в исламской Испании до тех пор, пока не занимались прозелитизмом и публично не демонстрировали свою веру. Период правления халифов династии Омейядов (756–1013) стал известен как золотой век для мусульман и иудеев.

Тода, королева Наварры

Халиф Абд ар-Рахман III был племянником легендарной христианской королевы Тоды Наваррской. Как и другие гости его двора, она познакомилась там с шахматами и вместе с этими знаниями вернулась в свое королевство. История королевы Тоды так много говорит об отношениях между исламской и христианской Испанией, а также о статусе королевы в ту эпоху, что я остановлюсь на ней подробнее. Королева Наварры Тода Аснарес была главной политической фигурой Испании X века и затмила всех остальных соверенов христианской Испании, как мужчин, так и женщин. Они правили небольшими княжествами на Севере – Галисией, Астурией, Леоном, Кастилией, Наваррой, Арагоном, Каталонией, – и каждый боролся за власть, помня о соседствующей с ними могущественной мусульманской державе, которая занимала оставшуюся часть Пиренейского полуострова.

Успех или неудача христианских королевств во многом определялись характером их правителей. Успешный король должен быть свирепым воином, и королева тоже не могла бояться вида крови. От нее часто ожидали, что она будет сопровождать мужа во главе армии или, при необходимости, сама поведет войска в бой. И короли, и королевы должны быть искусными политиками, заключать союзы с влиятельными представителями знати и духовенства и управлять своими королевствами с неустанной бдительностью.

В Испании, как и повсюду в Европе, дочери знатных или королевских семей становились королевами, выходя замуж за наследников престолов. Так было с королевой Тодой, когда она вышла замуж за Санчо Гарсеса, короля Памплоны, приблизительно в 912 году. Она быстро обрела известность как мудрая соправительница, но после смерти мужа в 925 году превратилась во внушающего благоговейный трепет регента. На многие годы она сосредоточила в своих руках невероятную мощь, поддерживая на троне своего сына Гарсию Санчеса, которому было всего шесть лет, когда умер его отец. Как из христианских, так и из арабских документов явствует, что в мусульманском мире она считалась истинной правительницей королевства, обладательницей решающего голоса в политике, дипломатии и воинском деле[17]. Даже после того, как Гарсия Санчес женился в 943 году, имя королевы Тоды появлялось в королевских документах чаще, чем имя новоявленной королевы, жены его сына. Иногда в рукописях было написано: «Я, Гарсия Санчес, король милостью Божьей, вместе с моей матерью королевой Тодой…», а иногда: «…вместе с моей женой королевой Терезой». Есть веские основания полагать, что могущественные вдовствующие королевы, такие как Тода, пользовались особым статусом, превосходившим статус жен их сыновей.

Дети Тоды, четыре дочери и сын, отчасти стали ключом к ее успеху. Она удачно выдала замуж и женила каждого из них и тем самым создала сеть влияния по всему Пиренейскому полуострову. Пока Тода находилась в Памплоне, на границе с Францией, паутина ее власти простиралась на восток до Леона и Кастилии, на запад до Арагона и даже на юг до Кордовы, блистательной мусульманской столицы, превосходившей все остальные города полуострова по размерам и богатству.

Однако в правлении и господстве Тоды есть некоторые нюансы. Ее зять, граф Фернан Гонсалес из Кастилии, был не менее амбициозен. Смелый воин и проницательный политик, он пробился из безвестности и стал крупнейшим землевладельцем Кастилии и доминирующим игроком в соседствующем с ним Леоне благодаря браку своей дочери с правящим монархом. Однако после ранней смерти его зятя королева Тода воспользовалась шансом посадить на леонский трон собственного внука Санчо. Поскольку Фернан Гонсалес был не из тех, кто сдается без боя, война оказалась неизбежна. Королева Тода и король Санчо сформировали военную коалицию, в которую вошел и племянник Тоды, халиф Кордовы Абд ар-Рахман III. В конечном счете Гонсалес потерпел поражение и был вынужден признать Санчо королем Леона.

Сомнительность права Санчо на трон усугублялась серьезным физическим недостатком. Он отличался такой тучностью, что не мог сесть на лошадь – это было обязательно для короля. Отчаянно желая улучшить имидж внука, Тода спросила Абд ар-Рахмана, согласится ли его личный врач, всемирно известный еврейский лекарь и государственный деятель Хасдай ибн Шапрут, лечить Санчо. Когда Хасдай навестил Тоду и Санчо в Памплоне, он настоял на том, чтобы пациент приехал на лечение в Кордову в сопровождении своей бабушки. Тода и Санчо, соответственно, отправились в Кордову, где он долго сидел на диете, а она с удовлетворением наблюдала, как в 959 году ее похудевший внук вновь восседает на троне Леона. (К сожалению, несмотря на все свои усилия, Санчо вошел в историю как «Санчо Толстый».)

Королева Тода относилась к королевской политике как к делу семейному. Дочери, сыновья и их супруги, внуки, племянницы и племянники – все находились под ее властью. Роль Тоды не сводилась к ее полу: она находила хитрые способы обращать обстоятельства в свою пользу. Хотя она и получила королевский титул благодаря замужеству, а власть и могущество – благодаря вдовству, королева Тода установила модель жесткого матриархального правления, которой в последующие столетия будут пользоваться многие правительницы.

Абстрактные шахматные фигуры в Испании

В Испании X века, разворачивалось ли действие на мусульманских или христианских территориях, в шахматы играли абстрактными фигурами, представлявшими короля, визиря (предшественника королевы), слона (предшественника епископа), коня (предшественника рыцаря), ладью и пешки. Даже после того, как фигуры обрели сколько-нибудь реалистичный облик, абстрактные шахматные наборы продолжали доминировать на испанской сцене. И хотя шахматная королева была известна в других странах Европы уже к 1000 году, ее присутствие в Испании можно проследить только с XII века. Удивительно, но шахматная королева впервые появилась на публике не к югу от Пиренеев, а в тени Альп. Читайте дальше.

2

Дорогу королеве!

Ни один свидетель не оставил после себя сообщений о возникновении шахматной королевы. Первое упоминание о ней содержится на заплесневелых листах латинского манускрипта, хранящегося в аббатстве Айнзидельн в Швейцарии более 1000 лет. В конце 990-х годов один немецкоговорящий монах написал латинское стихотворение из 98 строк под названием «Стихи о шахматах» (Versus de scachis), в котором содержится как первое европейское описание шахмат, так и первое свидетельство о появлении шахматной королевы[18].

Попробуем представить себе атмосферу, царившую в монастыре, когда безымянный монах писал то, что мы сейчас называем Айнзидельнской поэмой. Будучи бенедиктинцем, он проводил часы за чтением Библии и трудов Отцов Церкви, а также за соблюдением ежедневных ритуалов своего ордена. И все же он нашел время сочинить нерелигиозное стихотворение об игре, которая вызвала споры и даже была запрещена различными церковными деятелями. Что он имел в виду, когда с явным энтузиазмом и во всех подробностях излагал правила игры?

Стихотворение начиналось с восхваления шахмат как уникальной игры, для которой не нужны ни кости, ни ставки. Это была очевидная попытка противостоять религиозному неприятию игр, в которых успех в значительной степени зависел от удачи, особенно тех, которые связаны с азартом и ставками. Далее в стихотворении описывалось все, что нужно знать, чтобы играть в шахматы. Как видно из приведенного краткого изложения стихотворения, правила несколько отличались от сегодняшних, но, несмотря на эти различия, благодаря представленной информации было вполне возможно создать шахматный набор и начать играть.

Страница рукописи из Айзиндельнской поэмы (ок. 997), которая более 1000 лет хранилась в монастыре Айнзидельн в Швейцарии, содержит первое письменное упоминание о шахматной королеве (regina)

На доске должно быть 64 квадрата двух цветов, чтобы было легче следить за ходом игры (это контрастировало с арабской доской, которая была одноцветной и разделялась только вертикальными и горизонтальными линиями). Тридцать две шахматные фигуры, по 16 с каждой стороны, должны быть окрашены в белый и красный цвета. Фигуры называются: rex (король), regina (королева), comes или curvus (граф или старейшина, сегодняшний слон или епископ), eques (рыцарь), rochus (ладья) и pedes (пешка).

Игра начинается с перемещения пешки на поле вперед. Пешки захватывают другую фигуру, перемещая ее по диагонали на соседнее поле того же цвета. Король может переместиться на любую соседнюю клетку, а королева ходит только на соседнюю клетку по диагонали, всегда одного цвета (что сделало ее самой слабой фигурой на доске после пешки). Пешка, достигшая восьмого ряда, может впоследствии передвигаться как королева, при условии, что на доске до этого не было еще одной королевы. Граф, или старейшина, перемещается по диагонали на третью клетку своего первоначального цвета. Рыцарь перемещается на третью клетку другого цвета – два шага вперед по прямой, один шаг по диагонали. Ладья перемещается по прямой так далеко, как пожелает игрок. Рыцари и ладьи – основная боевая сила, их следует тщательно охранять. Король никогда не может быть взят, но, когда на него нападают и окружают так, что он больше не может двигаться, игра подходит к концу[19].

Стоит отметить, что монах отнесся к шахматной королеве на доске как к чему-то не более примечательному, чем любая другая фигура. Превращение визиря в королеву уже свершилось, по крайней мере, в сознании одного монаха из Айнзидельна. Но превращение из слона в епископа было пройдено лишь наполовину: графы, или старейшины, были немецкими предками будущих епископов. В X, XI и XII веках епископы обладали огромной властью, распоряжаясь церковными деньгами, имуществом и даже собственными армиями. Их связь с королевскими особами в конечном счете была воспроизведена на шахматной доске, где они заняли свои места по бокам от короля и королевы.

Запрет на превращение пешки в королеву, пока оригинальная королева все еще находилась на доске, был попыткой сохранить уникальность жены короля – его единственной супруги в соответствии с христианской доктриной. В арабской версии игры такой проблемы не было, потому что мусульманский правитель теоретически мог иметь столько визирей, сколько хотел. Идея о нескольких ферзях на шахматной доске вызвала такое беспокойство у европейцев, что оставалась предметом споров на протяжении столетий.

Все фигуры, описанные в Айнзидельнской поэме, имели те же функции, что и в персидских и арабских шахматах. Существенное отличие от сегодняшней игры составляли движения графа/епископа (не более двух клеток за раз, в отличие от сегодняшнего неограниченного движения по диагонали) и королевы (одна диагональная клетка, в отличие от любого количества клеток по прямой или диагональной линии).

Кто вдохновил появление шахматной королевы?

Версия игры, представленная монахом, дает нам некоторое представление о месте шахмат в Европе в ту эпоху. Кантон Айнзидельн, как и остальная Швейцария на тот момент, был частью Священной Римской империи, а сам монастырь имел тесные связи с германскими императорами Оттонами. Из этого мы можем с уверенностью заключить, что на территориях Германии и Италии, находившихся под властью империи, в шахматы уже играли королевой[20]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ялом М. История груди. М.: Эксмо, 2011. – Здесь и далее, если не указано иное, прим. ред.

2

Здесь и далее названия фигур приводятся по оригиналу: привычный русскоязычному читателю слон – епископ (bishop), конь – рыцарь (knight).

3

Murray H. J. R. A History of Chess. Northampton, Mass.: Benjamin Press, 1986 1913. P. 149. 900-страничная книга Мюррея является настоящей Библией для историков шахмат. Зная множество языков, включая латынь и арабский, и будучи предан шахматам во всем мире, Г. Дж. Р. Мюррей был одним из тех гигантов поздней викторианской эпохи, чья устрашающая фигура, похоже, препятствовала дальнейшим исследованиям следующих двух поколений. Но такая же устрашающая отеческая фигура стояла и за Мюрреем – сэр Джеймс Мюррей, редактор и основатель Оксфордского словаря английского языка, который недавно стал героем научно-популярного бестселлера «Игры Разума» (The Professor and the Madman).

4

Перевод Ц. Б. Бану-Лахути и В. Г. Берзнева. – Прим. пер.

5

The Shāhnāma of Firdausi / Trans. A. G. Warner, E. Warner. London: Kegan Paul, Trench, Trübner & Co., 1915. P. 386, 393.

6

Wichmann H. and S. Chess: The Story of Chesspieces from Antiquity to Modern Times. New York: Crown Publishers, 1964. P. 12.

7

The Koran / Trans. N. J. Dawood. London: Penguin Books, 1999. P. 89.

8

Keats V. Chess in Jewish History and Hebrew Literature. Jerusalem: Magnes Press, 1995. P. 75.

9

Аль-Махди в 780 г. запретил играть в шахматы жителям Медины, а аль-Хаким сделал то же самое в 1005 г. в Египте, хотя первый держал при своем дворе мастера шахмат, а второй не уничтожил свои собственные шахматные наборы. Hammond A. The Book of Chessmen. London: Arthur Barker, 1950. P. 32.

10

Организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории Российской Федерации.

11

Murray. A History. P. 196.

12

Ibid. P. 164.

13

Реальная политика (нем. Realpolitik) – термин, обозначающий ведение политики из практических, а не морально-этических соображений.

14

Этот и два следующих абзаца основаны на книге Kruk R. Lead of Queen, Knight, and Rook // Dame aan Zet/Queen’s Move. The Hague: Koninklijke Bibliotheek, 2002.

15

Kruk R. Warrior Women in Arabic Popular Romance, Part One // Journal of Arabic Literature. 24. 1993. P. 214–230; 25, 1994. P. 16–33. Part Two. July. P. 214–216.

16

Calvo R. Lucena, La Evasión en Ajedrez del Converso Calisto. Barcelona: Perea Ediciones, 1997. P. 72.

17

Collins R. Queens-Dowager and Queens-Regent in Tenth-Century León and Navarre // Medieval Queenship / Ed. John Carmi Parsons. New York: St. Martin’s Press, 1993. P. 79–92. В этом разделе также много почерпнуто из работ de la Plata V. M., de Bernabé L. V. Reinas Medievales Españolas. Madrid: Alderaban Ediciones, 2000. P. 45–61; Jackson G. The Making of Medieval Spain. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1972. P. 38–40; Marquez-Stirling M. Fernán González, First Count of Castile: The Man and the Legend. University, Mississippi: Romance Monographs, 1980.

18

Gamer H. M. The Earliest Evidence of Chess in Western Literature: The Einsiedeln Verses // Speculum. 29. October 1954. P. 734–50. Это наиболее авторитетное исследование айнзидельнской поэмы.

19

Обобщение айнзидельнской поэмы из: Murray. A History. P. 498.

20

Gamer. Earliest Evidence. P. 747.