скачать книгу бесплатно
– Какая глупость. Какое вам там дело, женимся мы тут или нет.
– Потому что во всём важен порядок. И правила нужно соблюдать. Иначе всё окончательно рухнуло бы еще давным-давно. Не было бы Нового мира. Была бы куча дикарей, убивающих за кусок пропитания.
– Значит, выдавать меня замуж теперь будешь ты, а не отец, – мне хотелось поддеть его. Самую малость, чтобы проверить реакцию.
– Ты ведь не хочешь.
– Рано или поздно всё равно придется. Родители настоят на своём.
– Ты не поняла. Имеет значение лишь твоё мнение. Твоё и твоего жениха. Если кто-то из вас против, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Зато, если вы оба хотите, то неважно, что там говорят ваши родители.
Я изумленно хмыкнула.
– Надо же. Мне нравится это правило.
– Так что можешь остаться старой девой, никто тебе не запретит.
– Я не старая! К тому же, когда-нибудь я все же захочу. Наверное. А ты женат?
Он молчал, и я решила, что уже не ответит. Лишь порадовалась, что мой наглый вопрос не разозлил его.
– Нет. Я не женат.
– И невесты нет?
– Интересно, если тебе не напомнить твоё место, как далеко в своей наглости ты можешь зайти?
Его голос прозвучал спокойно. Слишком спокойно, что заставило меня напрячься и вспомнить о страхе.
– Прости. Просто, когда ты не орёшь и не дерёшься, как-то забывается, что тебя нужно бояться.
Тихо посмеиваясь, он посмотрел на меня. Глаза его совсем не пугали, больше того, они явно этого не хотели. Взгляд был мягким. Могло даже показаться, что в нём была нежность. Если я правильно понимала, что такое нежность.
– Я должна любить Айко только потому, что знаю его с детства, мы вместе выросли, дружили. А мне хочется знать, что такое встретить кого-то нового и полюбить его потому, что это я так захотела.
– Хочешь, чтобы у тебя был выбор? – тихо спросил Солд.
– Да, – ещё тише ответила я.
– Знаешь, дикарка. – Голос его стал жёстче. – Думаю, у вас тут слишком много свободного времени, раз успеваешь выдумывать себе такие идиотские проблемы.
Я зажмурилась, ощущая почти физическую боль, ненавидя себя за то, что поделилась с ним своими переживаниями.
– Не жди от жизни слишком многого. Есть этот остров. И эти люди. Других не будет. Выбора не будет. Чем быстрее ты это уяснишь, тем проще будет и тебе самой, и тем, кто рядом.
Солд повернул голову в сторону поселения, со стороны которого к нам кто-то шёл. Я смотрела под ноги, на воду, умоляя себя не расплакаться в присутствии командира. Таких острых слов, больно кромсавших моё сердце, я ещё не слышала. Он рявкнул на подошедшего:
– Какого чёрта? Кем ты себя возомнила? Почему я должен ждать, пока шлюха соизволит собраться?
Я вскинула голову и увидела Эджайду. Она собрала свои тёмные волосы, губы намазала ярко-красным. Глаза были обведены тонкой чёрной линией, а ресницы словно стали длиннее и гуще. Выглядела она странно, но, стоит признать, такой вид привлекал внимание. Светлые глаза казались ярче и выразительнее. Она надела короткое чёрное платье из блестящей ткани, которое сидело так плотно, словно было второй кожей.
Эджайда сжалась от страха.
– Простите, командир, я…
– Пошла наверх, быстро. – Он подождал, пока она поднимется по трапу, затем снова прежним спокойным голосом обратился ко мне. – И ещё, дикарка. Вряд ли тебе самой когда-то придётся это узнать, поэтому можешь поверить на слово. Любовь как раз не оставляет тебе выбора. Не спрашивает, чего ты хочешь. Она всё решает за тебя.
Эти слова совершенно меня растоптали.
– Я отдал твоему отцу то, о чём ты меня просила.
– Спасибо, – хрипло ответила я, глядя на свои ноги, не в силах поднять глаза.
– Проводишь нас в добрый путь? – ядовито спросил Солд, поднимаясь на ноги и направляясь к катеру.
Он взошел по трапу. Я тоже встала и смотрела на него, желая вообще никогда не знать этого человека. Из одного из многочисленных карманов Солд достал повязку и завязал глаза Эджайды. Взяв за подбородок, брезгливо осмотрел ее лицо. Развернул к себе спиной и шлепнул по заднице с такой силой, что Эдж швырнуло вперед.
– Усадите её. Пусть ничего не трогает и не подглядывает.
Я долго стояла на пирсе, глядя, как катер пересекает ограду, как становится точкой на горизонте, как совсем исчезает. Я смотрела на океан, вспоминая слова Солда раз за разом и прислушиваясь к тому, как какой-то мелкий зверёк выгрызает меня изнутри.
Отвернувшись, я поплелась к берегу. Там уже разводили костры, дружно обсуждали день. Почти ступив на песок, снова оглянулась. Сорвалась с места и побежала на тот конец пирса. Оттолкнувшись от края, прыгнула в воду.
Меня окутала тишина. Океан обнимал своей водой, пряча от того мира, где моё мнение и мои чувства не имели значения. Где мне не суждено было ничего изменить, увидеть что-то новое. Пузырьки воздуха стайками вырывались из носа и рта. Грудь сдавило, напоминая, что нужно дышать. Но это была боль тела, а не души, значит, была не страшна. В голове воцарились тишина и покой. Очень хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Хотелось находиться в воде, пока не утонут все мысли о Солде, о моей жажде выбора, любви и прочей ерунде, которую мне было не познать.
Сильная рука схватила меня за шиворот и потянула вверх. Я вынырнула, хватая ртом воздух и приглаживая волосы. Рядом был Карлос, напуганный до полусмерти.
– Психованная дурочка, – буркнул он и толкнул меня к берегу.
На пляже стояли все остальные и взволнованно кудахтали. Отец выглядел недовольным. Мама подбежала ко мне и схватила за руки.
– Эйли! Что случилось? Ты в порядке?
Над берегом повисла тишина. Все ждали моего ответа.
– Всё отлично. Чего вы всполошились? Просто захотела искупаться. Я спать.
Забравшись в палатку, я рухнула на травяной матрас, с головой укрылась пледом и уснула, успев поймать лишь мысль о том, что листья утром придется поменять, пока они не сгнили от воды.
Глава 4
Два дня Имани спала, не просыпаясь. Я не отходила от неё, обтирала лицо травяным отваром, смачивала пересохшие губы водой. Кожа на её лице была белой с голубоватым оттенком, и это пугало. В ней будто совсем не осталось крови. И она даже не могла сказать, что именно её беспокоит. Все в поселении разводили руками. Даже отец не помнил такой болезни. Я вынесла на обсуждение вопрос о том, что нужно всё же сообщить охране, если к прибытию катера ей не станет лучше. После долгих размышлений мы сошлись на том, что жизнь Имани дороже внеочередной медицинской проверки. Самым странным, пусть и радостным, было то, что все остальные были здоровы. Ни у кого из взрослых или детей не было и намёка на подобную болезнь.
Страх за Имани оттеснил остальные мысли. Я ждала Солда, но лишь как того, кто мог помочь. Такое настроение овладело всеми. Разговоры стали реже и тише. Работа делалась с особым усердием. Даже дети держались вместе и вели себя спокойно, старались помочь и дорогой учительнице, и остальным взрослым. Особенно хмурым выглядел Йен. У мальчика был живой ум, он был таким же любознательным и дотошным, как и я. Наверное, это сходство и делало нас друзьями.
Катер вернулся через четыре дня после того, как увез Эджайду. Мальчишки установили дежурство и глаз не сводили с океана и ограды. Едва заметив движение у ворот, дежурный с воплем рванул в поселение и потянул меня за руку на берег. Я побежала за ним. Когда катер причалил, я нетерпеливо металась по пирсу. Спустили трап, и по нему с важным видом сошла Эджайда, взлохмаченная, в растянутом платье. Она прижимала к груди большой мешок. Должно быть, плата за её тело. На лице её не было краски, зато был синяк. Я поморщилась.
– Эйли, ты что-то хотела? – спросил Сайрус.
– Да. У нас проблема. Где командир?
– Он не приехал. Шлюху мы и сами можем доставить. Что случилось?
Я рассказала об Имани и о том, что она спит уже несколько дней.
– Если сообщу наверх, тут такое устроят, что вам не понравится.
– Мы знаем. Но Имани нужна помощь.
Сайрус смотрел на меня, сомневаясь.
– Раньше такое бывало?
– Нет. Бывала лихорадка, но занимала от силы пару дней. С таким мы ещё не сталкивались.
– Нужно связаться с Солдом. Без него я не могу ничего предпринять.
– Так свяжись! – нетерпеливо рявкнула я.
Сайрус нахмурился и строго зыркнул на меня. Я выдохнула и подняла ладони в извиняющемся жесте. После паузы он протянул руку к рации и ушел в рубку катера.
Казалось, его не было целую вечность. Я мерила пирс шагами, каждый раз, оказываясь возле будки, колотя по ней ногами.
– Эйли. Солд приедет завтра утром.
– Зачем?
– Осмотреть учительницу. Сказал, у него есть идея, как не подвергнуть вас всех карантину.
Я удивленно мотнула головой. Вопросы новой волной захлестнули меня, но я благоразумно оставила их для командира. Сайрусу же я лишь выразила благодарность, приложив руку к сердцу.
– Всё будет в порядке. Не волнуйся. Последи ещё ночь.
Я вернулась на берег, где взволнованно ждали остальные, и рассказала им о решении охраны. Выслушав, все разошлись, тихо обсуждая свои волнения. Мама осталась на месте и задумчиво смотрела одновременно на меня и мимо.
– Эйли, давай пройдемся.
– Имани…
– Она не одна. Это ненадолго.
Я лишь кивнула. Мы шли вдоль кромки воды, думали, каждая о своём. Я чувствовала мамино беспокойство, но не могла понять, с чем именно оно связано. Но была уверена, что дело во мне.
– Что у вас с командиром?
Я споткнулась на ровном месте. Не то что бы вопрос был слишком неожиданным. Но обсуждать его мне совсем не хотелось. Моё странное отношение к Солду, с которым я боролась целыми днями, было только моим. Впервые в жизни у меня на этом острове появилось что-то, что было только моим, и что не было с ним связано. Как минимум мне не хотелось выслушивать нотации. В идеале хотелось разобраться самой. Правда, вряд ли в случае с Солдом речь могла идти о каких-то идеалах.
– Все это заметили, – начала мама, не дождавшись моего ответа. – И это всех беспокоит. Пока им скорее любопытно. Они видят, что Солд общается с тобой… иначе. Не так другие охранники ведут себя.
– Он часами болтает с папой. Наверное, он просто старается наладить контакт с лидерами нашей общины. Узнать нас поближе.
– При всем уважении к твоему отцу, он не молодая симпатичная девочка.
Я закатила глаза. Было желание отвернуться, спрятать глаза, спрятать сердце. Эти непонятные намеки вносили еще большую неразбериху.
– Мам…
– Я просто не хочу, чтобы ты надумала себе глупостей. Тем более – чтобы ты их наделала.
– Каких глупостей?
– Ты прекрасно понимаешь, каких. Ты – островитянка, заключенная. Он – тюремщик. Ему может казаться, что его власть безгранична. Что он может получить все, чего пожелает. Неудивительно, если ты ему действительно нравишься. Но для него это игра. Он исчезнет в любой момент. А ты будешь здесь всегда. И все эти люди будут здесь всегда. Тебе необходимо их уважение. Не пренебрегай им. Не меняй его на плод воображения.
Мне снова захотелось нырнуть в воду, где единственным звуком был гул собственного сердца в ушах. Почему все только и делали, что распинывали песочные домики, что я создавала в своей голове?
– Я поняла, мам. Тебе не о чем волноваться.
– И не обижай Айко. Он хороший.
– Солд сказал, что я не должна выходить за Айко, если не хочу.
Мама втянула щеки. Она делала так всегда, когда злилась. Я приготовилась к новому словесному бою. Но вместо этого мама медленно произнесла.
– Может, это даже к лучшему.
Мы медленно вернулись в поселение, держась за руки.
За ужином все были молчаливы. Мне совсем не хотелось есть, вместо этого я отпустила дежурившую возле Имани девушку и сама заняла место рядом с больной. Она снова горела. Я тихонько запела, не зная, чем ещё могу помочь. Вся надежда лежала на Солде. Вера в то, что он действительно знает, что делать, слабо поблескивала подобно капле воды в пещере, отразившей случайный луч света.
За ночь я не сомкнула глаз. Имани дышала тихо, слабо, иногда казалось, что вовсе переставала. Пожалуй, эта ночь стала одной из самых длинных и страшных в моей жизни. Я боялась, что Имани не дождется помощи. Я винила себя в том, что так долго тянула, что не сказала Солду про болезнь несколько дней назад, когда он приезжал.
Утро наступало нестерпимо медленно. Солнце будто назло поднималось над горизонтом лениво, оттягивая долгожданное прибытие катера. Однако судно охраны появилось у ограды, прикрываясь тонким прозрачным покрывалом сумерек.
Зябко кутаясь в кофту, я ждала на пирсе. Воздух ещё был влажным, от недосыпа слегка потряхивало. Пока я смотрела на силуэт командира, появившийся на палубе, успела испугаться, что тоже заболела.
С трапа сошли два человека. Солд и незнакомый мужчина примерно его возраста. Тёмные, с лёгкой проседью, зачёсанные волосы, стёкла в черной оправе на носу. Он был одет в ослепительно-белую рубашку с длинным рукавом и свободные тёмные брюки, в руке держал небольшой узкий ящик.
– Доброе утро, – приветствовал мужчина гордым спокойным голосом.
– Доброе утро, – вежливо ответила я и перевела взгляд на Солда. – Командир.
– Привет, дикарка. Это доктор Рэон. Покажи ему больную.
– Спасибо, что приехали. Идёмте.
Я проводила доктора в палатку к Имани. Он коснулся её лба, расспросил меня, что именно беспокоило и как долго. А затем выгнал меня из палатки. Я обиженно выбралась наружу и столкнулась с Солдом.
– Ты тоже заболела? – строго спросил он. – Хреново выглядишь. Слишком много времени провела рядом с ней?
