Лемурия: эпоха Великого Огня

–Астим, нам очень больно и страшно, нам гораздо хуже, чем тебе. Мы не хотим отдать твою телесную оболочку на поругание водным чудовищам. Поэтому мы закопаем тебя в песок во время отлива.

Лемурийцы взволнованно зашептались, несколько женщин зарыдали. Астим не мог поверить в реальность происходящего. Неужели это конец? Коварный Мартан лишил его малейшей надежды на спасение. Даже если он сможет задержать дыхание и переждать первую волну, вторую, третью… Он все равно не сможет самостоятельно выбраться из песчаной могилы, выбьется из сил и рано или поздно захлебнется в волнах Океана. А как же отец, мать, Вайда? Как лемурийцы? Кто спасет их от катастрофы, которая разразится всего через два дня? Неужели вся лемурийская цивилизация погибнет из-за глупого суеверия? А как же Майра и остальные русалки? Они так рассчитывали на его помощь… Астиму стало невыносимо больно, что он уже никогда не увидит свою названную сестру Майру. Он закрыл глаза, чтобы не видеть приготовления к казни, и мысленно закричал: «Майра! Сестра! Прощай навсегда! Пусть все русалки доплывут до Атлантиды. Береги себя и детей!».

Жрецы, дождавшись отлива, торопливо вырыли яму. Жрец Каменщик, багровый от волнения и натуги, взглядом поднимал большие комья песка и отбрасывал их в сторону. Астим безучастно смотрел на приготовления. Наконец, он встретился взглядом с Великим Жрецом и отчетливо, чеканя каждое слово, подумал:

«Прикажи моим родителям и невесте уйти! И не преследуй их. Поклянись Великим Огнем, что не тронешь их! Иначе я расскажу лемурийцам о катастрофе».

Но Мартан лишь молча сверкнул глазами.

«Отец, мать, Вайда! Уходите! Уходите немедленно и не горюйте обо мне!» – мысленно закричал Астим и … приказал им очутиться дома. Родители и невеста исчезли под изумленные возгласы зевак. Астим и сам удивился – он не знал о своем даре телепортации.

–Лемурийцы! Братья и сестры! Я обращаюсь к вам со словами правды. Пусть вы зовете меня огнеотступником, пусть говорите, что огонь моей души погас…

Стена пламени выросла перед лемурийцами, вызвав новый шквал ошарашенных вскриков. Огонь послушно исчез, повинуясь взгляду Астима.

–Братья и сестры! Неужели я смог бы разжигать взглядом огонь, если бы стал огнеотступником без единой искры в душе? Верьте мне, лемурийцы! От вас скрывают истину – скоро все вулканы нашей любимой Лемурии обрушат потоки лавы на наши города, суша содрогнется от землетрясений и разломится на части, а Океан затопит обломки. Мы погибнем в огне, земле и воде, если не покинем наш материк. Я построил плавучий дом, на котором смогут разместиться пятьдесят лемурийцев. Он может плыть по воде, а до вас при этом даже брызги не долетят. Еще есть время построить такие же плавучие дома и уплыть на них в другие страны. Есть и другие земли, такие же прекрасные, как наша! Мы построим на них большие города, величественные храмы, разобьем сады и засеем поля – мы будем жить, растить детей и внуков. Выберите жизнь!

Лемурийцы взволнованно загудели.

–Катастрофа?

–Извержения вулканов?

–Землетрясения?

–Мы все погибнем?

–Великий Жрец, это правда?

Великий Жрец выступил вперед и одним повелительным жестом приказал толпе стихнуть.

–Замолчи, безумец! – гневно крикнул Великий Жрец. – О какой смерти ты говоришь? Неужели мы испугаемся величайшего счастья – Второго схождения Великого Огня? И от него ты призываешь бежать?

Астим пылко возразил:

–Лемурийцы, не будет Второго схождения Великого Огня! Надвигается катастрофа! Мы так нещадно эксплуатировали энергию вулканов, что спровоцировали их тотальное извержение! Следом за огнем придет вода! Волны высотой в несколько метров обрушатся на сушу, заливая все и всех и унося в своих мокрых лапах живую и мертвую добычу. Земля разверзнется и поглотит все, что уцелеет после гигантских пожаров, потоков раскаленной лавы, высоких волн. Вы все погибнете, никто не уцелеет.

Толпа испуганно зарокотала:

–Великий Жрец, он говорит правду? Неужели будет катастрофа? Нашей Лемурии и всем нам грозит гибель?

Великий Жрец тягостно молчал. Толпа ждала ответа.

–Великий Жрец, во имя Великого Огня, скажи нам правду! – тихо попросила молодая лемурийка Нирана.

Великий Жрец наконец заговорил – тихо, тяжело, словно с трудом подбирая слова.

–Чада мои! Второе схождение Великого Огня – это тяжкое испытание для всех нас. Да, мы действительно слишком жадно пользовались милостями Великого огня, неразумно поглощая энергию вулканов и заставляя их работать. И теперь мы понесем заслуженное наказание. Многие из нас действительно утратят телесную оболочку – но не погибнут! Мы лемурийцы! Наши огненные души бессмертны! Они воспарят и сольются с Великим огнем!

Лемурийцы уныло молчали, женщины тихонько всхлипывали.

–Великий Жрец! – зазвенел в тишине голосок Нираны. Быть может, мы и правда виноваты и теперь должны быть справедливо наказаны. Но в чем виноват мой будущий малыш? Его за что наказывать?

Астим почувствовал, что Нирана верит в него и готова последовать за ним. Надо убедить ее, а за ней потянутся и другие лемурийцы.

–Нирана, и ты, и твой малыш, и твой муж – вы все будете жить, если послушаете меня, поверите мне и последуете за мной! Я приведу вас в другую землю – в Атлантиду!

–Молчи, безумец! – рявкнул Великий Жрец Лемурийский. – Не мешай лемурийцам встретить свою судьбу. А их судьба – принять заслуженную кару за свои грехи, очиститься и воспарить душой к Великому Огню. А книга твоей судьбы закроется здесь и сейчас. Довольно, водяной демон в обличье лемурийца! Здесь и сейчас закончатся твои страдания, заблудший сын мой.

Великий Жрец полностью овладел собой. Гневные морщинки разгладились, голос стал мягким и бархатным, а взгляд исполнился кротости, любви и сострадания.

–Простимся с этим несчастным, чада мои. Ему пора успокоиться, демоны воды истерзали и измучили его погасшую душу. Закапывайте огнеотступника, братья.

Жрецы, дождавшись отлива, поспешно и суетливо закопали Астима в песок. На поверхности осталась лишь его голова, когда высокая волна помчалась к берегу, обращая лемурийцев в бегство.

–Лемурийцы, поверьте мне! Покиньте Лемурию! Ради вашего будущего! Ради ваших детей! – Астим зажег высокую стену огня, дабы убедить лемурийцев в своей правоте. Он вгляделся в родное побережье, величественную городскую стену, дымящиеся вдалеке вулканы, А дальше соленая волна накрыла его, заслонив от него весь мир…

Последним, что увидел Астим в этой жизни, было встревоженное лицо Майры…

СУХИМ ИЗ ВОДЫ

Вайда сидела на теплом песке, сжавшись в комочек. Незаметно для себя она мерно раскачивалась и тихонько выла. По лицу струились отвратительно мокрые, горьковато-соленые слезы. Наверное, так и по лицу Астима стекали брызги морской воды – такие же холодные, мокрые и горько-соленые… А потом брызги сменились высокой волной прилива, которая накрыла его голову, залила его рот, нос, уши, глаза, лишая возможности дышать, слышать, видеть, жить. А он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, даже отвернуться не мог, чтобы хоть на секунду отдалить страшный миг – ведь его закопали в обнаженное отливом песчаное дно по самый подбородок. В детстве Астим чуть не стал добычей Океана, но его спасла русалка Майра. И вот, десять лет спустя, Океан все же забрал его. Навсегда.

Вайду вернул к действительности противный хриплый голос, раздраженно повторяющий ее имя. Она вздрогнула и приподняла опухшее от слез лицо. На мелководье покачивалась на волнах Майра. Русалка яростно почесала рыжую лохматую голову и гневно рявкнула:

–Астим!!

–Он умер, – чужим, бесцветным голосом прошелестела Вайда.

Русалка фыркнула:

–Мертвые так не жрут!

Майре так понравилась собственная шутка, что она залилась оглушительным хриплым смехом, перемежающимся бульканьем и повизгиваньем. Вайда безучастно смотрела, как Майра трясется от смеха, мотает косматой головой, шлепает по воде руками и хвостом. Она понимала, что всякий по-своему сходит с ума: ведь русалка за эти десять лет привязалась к Астиму и теперь, после его смерти, она наверняка страдает. Русалка отсмеялась и, тяжело присвистывая жабрами, устало выдохнула:

–Жив.

Вайда не поверила своим ушам. Она ущипнула себя, чтобы проснуться от чудесного сна, но русалка не исчезла. Мир вспыхнул всеми цветами радуги, наполнился птичьим гомоном, плеском волн, ароматами дыма и цветов.

–Не может быть…

–Жив. На острове. Сидит, жрет рыбу.

–Астим жив! Жив! Но как ему удалось спастись? Скажи…

Русалка досадливо махнула рукой:

–Цыц. Сам скажет. Плывем.

Вдруг в сердце воткнулась ледяная игла сомнения. Как можно верить русалке? Этой полурыбе с холодным сердцем? Этой бесстыднице, увешанной золотыми украшениями – подарками похотливых лемурийцев? Этой водяной ведьме, околдовавшей Астима? Девушка тихо спросила, с трудом шевеля непослушными губами:

–Почему я должна тебе верить?

Насмешливая гримаса исчезла с лица русалки, ее сменило непривычно серьезное и даже торжественное выражение. Глядя Вайде в глаза, она ответила:

–Любишь его? Верь.

Вайда, не отрываясь, смотрела в красивые зеленые глаза русалки. Ненавистные красивые зеленые глаза. Она так ненавидела русалку за вечера, которые Астим проводил на побережье, за запах океана, запутавшийся в его волосах, за прилипшую к руке рыбью чешуйку. Но больше всего – за то, что она, Вайда, научилась ревновать и ненавидеть. А вдруг подлая русалка обманывает ее? Хочет завлечь в океан и утопить?

–Любишь его – верь, – повторила Майра, – Астим ждет.

Вайда напряженно вглядывалась в красивое бледное лицо, но не видела ни злобы, ни ненависти, ни коварства. Она вдруг почувствовала, как растаяла острая льдинка ревности, столько лет коловшая сердце, на лбу и возле губ разгладились складки горечи, обещавшие стать глубокими морщинами, всегда сдавленная обидой грудь облегченно вздохнула. Годы, омраченных ненавистью! Сколько слез она пролила зря! Сколько страданий причинила и себе, и Астиму!

–Я верю тебе. Отведи меня к нему.

–Плывем!

Вайда легко вскочила с песчаного берега и побежала к воде, но бессильно остановилась.

–Как же я поплыву?

Майра презрительно фыркнула:

–Легко. Правая рука, левая, хвост. Правая, левая, хвост.

–Но ведь у меня нет хвоста!

–Ноги тоже сгодятся.

Радость подхватила Вайду и понесла к кромке воды. Страх перед Океаном куда-то исчез, каждая клеточка тела бурлила энергией и стремилась к воде. Вайда с разбегу прыгнула в волну. Сколько воды! Какая она мокрая, зыбкая, теплая! Она почувствовала, как ее подхватили сильные руки Майры. Она неуверенно загребла правой рукой, левой, ударила по воде ногами, затем еще и еще раз. И вдруг Вайда почувствовала, что тело стало очень легким – настолько легким, что не тонуло в Океане. Наоборот, теплая вода упруго выталкивала его на поверхность. Майра это почувствовала и тихонько убрала руки. Но Вайда даже не обратила на это внимание – она плыла! Легко, свободно, радостно плыла, рассекая ласковую водную толщу.

Но вскоре эйфория прошла, а вместе с ней и прилив сил. От непривычной нагрузки заболели руки и ноги, участилось дыхание. От вида бескрайней покачивающейся водной глади закружилась голова. Вайда заставила себя сделать еще несколько судорожных гребков, а потом безвольно застыла, чувствуя, как отяжелевшее тело покорно погружается в воду. Но Майра была начеку: она невозмутимо вытащила нырнувшую девушку за волосы и сильно толкнула вперед.

–А ну, плыви! Слабачка… – русалка подумала и добавила длинное замысловатое ругательство.

Вайда разозлилась не на шутку: и за слабачку, и за нецензурную брань, и за резкую боль. Наверняка клок волос выдрала, рыба несчастная, ведьма хвостатая, тварь продажная…Тем временем продажная тварь весело захрюкала и забулькала, и Вайда поняла, что ругается вслух. Позабыв, что порядочные лемурийки не произносят грубых слов, она продолжила высказывать все, что думает о Майре. Русалка пришла в восторг, ответила в самых непристойных выражениях, да еще и брызнула водой в лицо и поплыла прочь с гнусным хихиканьем. Разъяренная Вайда ринулась догонять. Весь путь до острова они совершили, ругаясь и одаривая друг друга брызгами, щипками и тычками. Вайда изо всех сил тянулась к рыжим космам врага и даже вздрогнула от неожиданности, услышав:

–Все. Остров.

На маленьком островке сидел Астим – живой, здоровый и в прекрасном расположении духа. Он жарил рыбу на костре и тихонько напевал.

–Эй, ты! – позвала Майра – Гля, кто со мной!

Астим вскочил на ноги, побежал по мелководью и помог Вайде выйти на сушу. То ли от счастья, то ли от усталости она не могла идти, и тогда он подхватил ее на руки и понес. Русалка с любопытством посматривала на лемурийцев. Вайда плакала и смеялась, что-то сбивчиво рассказывала и все дотрагивалась до Астима, словно не веря, что он настоящий, а не призрак. Астим успокаивал ее, в чем-то уверял, горячо клялся… Наконец, Майре порядком надоела их пылкая встреча и она ехидно крикнула:

–Эй, вы, на нересте! Я уплыла!

Астим опомнился и ответил ей:

–Спасибо тебе, что привела ко мне Вайду! – и, чтобы сгладить неловкость, предложил:

–Рыбки хочешь? Жареной?

Русалка презрительно скривилась:

–Сам жри. Вкусную рыбу огнем изгадил… – дальше следовала изощренная ругань.

–Опять ты ругаешься, – вздохнул Астим.

–Не учи меня. Свою учи, – ответила Майра и сообщнически подмигнула Вайде. Та покраснела.

Русалка махнула на прощание рукой и изо всех сил шлепнула хвостом по воде.

Астим рассказал Вайде, как вышел сухим из воды. Оказывается, Майра забеспокоилась, что друг не пришел на берег в обычное время, и утром решила вновь сплавать на побережье. Ей даже послышался голос Астима, прощавшегося с ней. На побережье она увидела толпу лемурийцев и спряталась за большим камнем. Лемурийцы рыли глубокую яму в обнажившемся во время отлива морском дне недалеко от берега. Зрелище было очень забавным: бесхвостые поминутно убегали на берег от волны, которая пугала их и размывала яму. Но услышав знакомое имя, русалка прекратила смеяться и обратилась в слух. Оказывается, бесхвостые собирались казнить Астима, закопав его во время отлива по шею в песке.

Майра поплыла в стаю быстрее играющего дельфина. Она переполошила всю стаю: убитые горем самки завизжали, разгневанные самцы забряцали оружием, перепуганные русалята заплакали. Дед Вождь повелительным жестом остановил общий визг и гам. Он вещал спокойно и рассудительно, его приказы были лаконичны и точны. Повинуясь деду Вождю, почти все самцы и молодые самки отправились за Майрой спасать Астима. Пожилым самкам вверили заботу о детях, сам Дед Вождь вместе с молодым самцом остались охранять стаю.

Русалки приплыли к месту казни, когда Астима уже закопали в песок. Виднелась только его голова, и она вещала лемурийцам о грядущей катастрофе, призывала забыть предрассудки, покинуть гибнущую Лемурию и, заручившись поддержкой русалок, плыть в Атлантиду. Но лемурийцы не верили Астиму. Потом поднялась высокая волна и покатилась на беспомощного Астима. На берегу выросла огненная стена. В следующий миг волна накрыла голову несчастного. Пламя на берегу тотчас погасло, Великий Жрец произнес что-то величественное и непонятное русалкам, лемурийцы воздели руки к небесам и разошлись, оглядываясь.

В волне, накрывшей Астима, пряталась Майра. В тот самый миг, когда вода закрыла Астима от его палачей, русалка зажала названному брату нос и прижалась своим ртом к его рту. Она дышала ему в рот, изо всех сил работая жабрами, а в это время остальные русалки откапывали Астима из песка, быстро, но осторожно орудуя металлическими кинжалами и гарпунами. Хина вынырнула на поверхность, вдохнула побольше воздуха и сменила Майру. Затем то же самое проделала Лира. Наконец, русалки откопали своего друга и вытолкнули на поверхность. Астим долго и тяжело дышал, не веря, что вновь видит солнце, слышит пение птиц, чувствует запах дыма и океана…Русалки-воины бесцеремонно схватили спасенного за волосы и стремительно поплыли прочь. На безопасном расстоянии их поджидали дельфины, так что остаток пути Астим проплыл на дельфиньей спине.

В стае долго не стихал ликующий визг. Астим долго благодарил своих спасителей, визжа по-русалочьи едва ли не громче всех. Дед Вождь веско произнес:

–Когда-то ты подарил нам металлические ножи и гарпуны. Теперь мы вырыли ими тебя из могилы. Ты наш друг и брат, Астим! Плыви с нами в Атлантиду!

Астим вежливо поклонился по-русалочьи, сложив руки на шее:

–Благодарю тебя, Дед Вождь, за подаренную жизнь и оказанную честь. Но я не могу оставить своих родных погибать вместе с Лемурией. Позволь мне вернуться и попытаться увести их с собой.

Дед Вождь покачал седой головой:

–Тебя могут схватить и убить. Мы можем помочь только в воде, а на суше мы бессильны. Как ты скроешься от преследований своих врагов?

Астим незамедлительно ответил:

–Я спрячусь на Драконьем острове. Лемурийцы не смогут до него добраться – для этого им пришлось бы плыть по воде. Там надежно спрятан мой корабль. Я доплыву до побережья Лемурии, прокрадусь в дома родителей и невесты и позову их с собой.

Дед Вождь вздохнул и присвистнул жабрами:

–Ты хороший сын и добрый друг. У тебя есть этот день и эта ночь. Больше ждать нельзя. Завтра на рассвете мы оправляемся в Большой Путь.

Майра вдруг решительно сунула сына на руки подруге и крикнула:

–Дед Вождь, я плыву вместе с ним! Я помогу ему! Визг поплывет со мной.

Дед Вождь нахмурился и хотел возразить, но не успел. Маврон сурово рявкнул, поигрывая кинжалом:

–И я!

Русалки и дельфин помогли Астиму доплыть до Драконьего острова. Майра отправилась на поиски Вайды, и они увенчались успехом.

–Вайда, ты поплывешь со мной на корабле в Атлантиду? – спросил Астим.

–Конечно, – не раздумывая, ответила девушка.

–Пожалуйста, помоги мне. Нам нужны сосуды для питьевой воды. Как хорошо, что ты из клана Гончаров! Хорошую глину ты найдешь сама, а печь для обжига я уже построил и зажег в ней огонь. А я поплыву на материк и постараюсь уговорить своих родителей и друзей плыть с нами.

–Нет, Астим, тебе нельзя возвращаться! Тебя схватят и казнят!

Вдруг чуть поодаль вспыхнуло и погасло пламя, затем огромный камень завис в воздухе и упал, подняв столб пыли. Это было красноречивее любых слов. Вайда поняла, что спорить бесполезно.

–Я больше не позволю себя схватить, – отрезал Астим, – У нас мало времени – только этот день и эта ночь. Завтра на рассвете надо уплывать.

–Береги себя, пожалуйста! И… постарайся и моих родителей уговорить. Скажи им, что я их умоляю.

Влюбленные простились. Вайда, не теряя времени, принялась копать глину для кувшинов, а Астим прыгнул в воду и быстро поплыл к побережью Лемурии.

ВЫБОР

Астим уверенно шел по городу. По настоянию Вайды он все же закрыл лицо капюшоном, но даже не пытался прятаться, красться и оставаться незамеченным. Он слишком торопился, чтобы тратить драгоценное время на детские игры в прятки. Вот и родной дом, из окна слышны голоса родителей. Астим постучал в дверь и заметил, что у него почему-то дрожат руки. Не дожидаясь ответа, он вошел.

–Папа, мама, я живой. Я спасся – ведь я невиновен.

Мать тихо ахнула и потеряла сознание. Отец подхватил ее на руки и гневно взглянул на Астима.

–Оставь нас в покое, водяной демон! Наш сын умер. Убирайся!

Молодой лемуриец вдрогнул и опустил голову. Почему же так больно и холодно?

–Отец, это же я, Астим, твой сын! Разве ты не узнаешь меня?

Мать, очнувшись, повернула голову на его голос:

–Астим! Сынок мой любимый! Ты вернулся…

Отец, сверкая глазами, вскрикнул:

–Кто бы ты ни был, имей сострадание к горю родителей, потерявших сына! Уходи и не возвращайся! Жена, это не наш сын! Это водяной демон в его телесной оболочке!

Астим ожидал услышать подобные чудовищные слова – он хорошо знал своего принципиального, патриархального отца. Но он не был готов к страшной, нестерпимой боли, терзавшей все его существо. Стараясь говорить спокойно и убедительно, он произнес:

–Отец, мать, это же я! Посмотрите! Разве водяной демон смог бы зажечь огонь взглядом?

Отец и мать замерли, завороженно глядя на пламя, загоревшееся в их очаге, вспыхнувшие огоньки светильников. Астим пождал минуту и погасил огонь.

–Откуда водяным демонам знать, как мы с тобой, папа, мастерили мой первый нож? Он был таким острым, что я порезался, и мама останавливала мне кровь и бинтовала палец. У меня даже остался шрам на память о первом ноже – вот, смотри! Как раз на шестом пальце! Мама, а ты помнишь, как учила меня заговаривать головную боль? Тайком от папы – он не любил вспоминать, что среди твоих предков были не только Кузнецы!

–Да, сынок, я все помню, – мать еле слышно прошептала непослушными бледными губами. – Но я не рассказывала тебе, что папа все-таки узнал и очень рассердился…

–Зачем сердиться? – пожал плечами Астим. – Что плохого в том, что в тебе смешалась кровь двух кланов? Ведь тебе передались способности обоих… Тем более, что и в твоих жилах, папа, течет немного крови Каменщиков. От них я, твой сын, унаследовал способность преодолевать силу гравитации. Смотри!

Массивный мраморный стол легко взлетел под потолок, описал дугу и опустился на прежнее место.

–Отец, ведь ты тоже умеешь перемещать усилием воли предметы! Просто ты скрываешь это от всех, даже от нас с матерью. Я случайно увидел, как ты передвинул взглядом тяжелую наковальню в твоей мастерской. Я хранил твой секрет до сегодняшнего дня. Но сейчас я открываю его, чтобы ты узнал меня и поверил мне.

Отец заметно утратил боевой пыл. Астим продолжал:

–Папа, мама, я готов сколько угодно доказывать вам, что я – это я. Это я, ваш любящий сын Астим. Беда в том, что доказывать мне некогда – Лемурии угрожает гибель. По моим расчетам, катастрофа произойдет со дня на день. Я пришел спасти вас от верной смерти. Я построил корабль, на котором мы сможем достичь берегов Атлантиды. Надо отправляться в путь уже завтра на рассвете – иначе будет поздно. Необходимо уплыть как можно дальше от Лемурии до того, как начнутся извержения всех вулканов и землетрясения. Иначе высокая волна перевернет мой корабль…Прошу вас, идите со мной!

Отец отрицательно покачал поседевшей головой. Медленно, мучительно подбирая слова, он наконец заговорил:

– Я не знаю, кто ты. Ты называешь себя моим сыном и доказываешь это, и мое глупое сердце вспыхивает огнем радости. Но я своими ушами слышал приговор, который вынес тебе Верховный Жрец Лемурийский – лучше бы я оглох в своей кузнице и никогда не услышал его!

–А потом вы с матерью очутились дома. Потому что я вас перенес домой! Я не хотел, чтобы вы видели, как Океан поглотит тело вашего сына! – Забыв про сыновнее почтение, Астим перебил отца.– Но я не умер! Меня спасли русалки! Они дышали мне в рот под водой, они откапывали меня из песка! Я выжил для того, чтобы спасти вас!

–Не смей говорить об этих демонах в моем доме! – гневно вскричал отец. – Помощь русалок обличает тебя и доказывает, что ты такой же демон!

–Папа! Десять лет назад я чуть не стал добычей Океана. Я подошел слишком близко к воде, и волна накрыла меня с головой. Но меня вытолкнула на берег маленькая русалочка. Вайда видела все это своими собственными глазами, но поклялась молчать. Мы, хоть и были детьми, понимали, что лемурийцы осудят меня, будут преследовать и даже могут казнить. В тот день я впервые зажег огонь взглядом – Вайда и это может подтвердить.

Отец потрясенно молчал. Наконец он процедил сквозь зубы:

–Десять лет… Десять лет мы воспитывали демона без искры Великого Огня в душе. Мать! За что нам такое горе?

Мать внимательно посмотрела на отца. Вдруг ее брови нахмурились, а глаза гневно вспыхнули:

–Да что ты заладил: «Горе, горе… Демон, демон!» Наш сын жив! Он дважды вышел сухим из воды! Это же счастье!

Астим не поверил своим ушам. Его кроткая, тихая мама, привыкшая беспрекословно подчиняться своему суровому, властному супругу, впервые возразила ему! Отец был потрясен не меньше.

–Я верю тебе, сынок! Ты мой любимый Астим! Мое материнское сердце не может обманываться! Это ты, мой родной, а не какой-то оборотень! И я не буду слушать никаких наговоров про твое огнеотступничество, никаких выдумок про водяных демонов и никаких горестных причитаний!

Астим любовался своей мамой. Она словно помолодела лет на двадцать. На ее щеках полыхал румянец, огромные карие глаза искрились, красиво очерченные брови энергично хмурились.

–Я верю ему! Поверь и ты, отец! Ведь это твоя плоть и кровь, твоя искорка Великого Огня! Неужели злые слова могут отвратить тебя от единственного сына? Опомнись, лемуриец! Не совершай ошибки!

Отец закрыл глаза руками.

–Жена, что ты такое говоришь… Я ничего не понимаю… Я не знаю, что мне думать, кому верить… Если это все правда, значит, и катастрофа – правда? А Великий Жрец, выходит, лжец? Но… Как это возможно?. Сам Великий Жрец…