Лихолов

Женщина от такого вызова задышала порывисто, но изо всех сил старалась сохранить личину спокойствия и мудрости.

– А в том-то и беда твоя, – злобно выговорила она, подойдя к Лихолову уже почти вплотную, и жаря его своими змеиными глазами. – Что НЕ видела! Там, во внутреннем дворе ясеневого замка. – Майа показала пальцем куда-то в сторону окон. – Там бьет из-под земли священный родник предков. Уже много веков придворные ведуны вместе с королем ворожат на той воде. Я показываю там королю всех сумеречных тварей нашей страдающей земли. И видит наш бедный правитель их там как черные пятна, блуждающие по лесам. Коль завелась бы на севере большая злобная тварь, такое огромное детище зла и нежити, как дракон, в зеркале небыли бы виднелось уже не пятно, а черное грозовое облако. Да только НЕТ ЕГО!!! А значит, слова твои – ложь!

– Но пожар в Рассветнике? – перебил Елисей.

– Пожар мог случиться от чего угодно, холоп! – шикнула на юношу жрица и тут же снова повернулась к Лихолову. – Ты – или сумасшедший, или шпион, или просто алчешь злата! И место твое – в сырых подвалах ясеневого дворца. До тех пор, пока не поймем мы, что ты есть на самом деле.

Лихолов и Майа стояли друг напротив друга, каждый будто хотел испепелить другого взглядом. А Елисей, услышав, что ведунья не нашла в небыли дракона, растерялся. Не знал, что теперь думать. Лжет ли сама ведунья? Мог ли сам дракон причудиться – тут, ясное дело, что нет, не мог, ведь многие уже в западных землях Северного Леса видели ту тварь. А может то и не совсем дракон был, а юная дева, добрая и чистая, от того и не отражалась она в чародейском зеркале драконом. Ибо небыль – то сфера духа, а не тела, там дракониха могла быть не суть зло, а смесь с девичьей душой. Только Елисей набрал в грудь воздуха, чтобы рассказать королю о Злате, как его перебил басистый голос принца.

– Отец, – вдруг снова вмешался витязь. – Дурная слава пойдет о том короле, который бросил в темницу народного героя. Все знают Лихолова Странствующего Охотника. Наверняка, пока шел он через твои земли, люди прослышали, что едет к царю спаситель предложить помощь. Если поступишь с ним грубо, брань пойдет по народу, злая молва усилит смуту. А нам это сейчас попустить никак нельзя. – Принц сделал небольшую паузу и посмотрел на отца. Тот устало кивал. – Коль не веришь нашему гостю, не бросай в темницу, но спровадь его за границу Северного Леса. Чтобы мужи сии не болтали и не дурили по пути, да чтоб нигде не сбежали, не спрятались в наших бездонных чащах – я готов сам со своей верной дружиной проводить его до края наших земель!

Лихолов заметил, как Майа вдруг еле заметно улыбнулась будто и рада была бы спровадить того подальше. А король и сам словно ждал, чтобы кто-то принял за него решение, поэтому сразу, без раздумий, завторил:

– Правильно, мудрый мой сын, правильно, Ратибор, – в этих хриплых словах старик уже не скрывал ни усталости, ни скорби, ни отчаяния, полнивших его душу. Он будто желал просто избавиться от всех да поскорее приблизить свою неминуемую грустную участь.

Ратибор же встал и скомандовал страже:

– Стража! Проводить сих двух мужей в одну из палат. Два дня тайно держать там, не выпускать, речи не вести, но кормить и поить. – А затем принц обратился к Лихолову. – Гости пусть не сочтут сие за дурной прием, но времена нынче у нас печальные, кругом враги, мы вынуждены быть очень осторожны. Вы будете в тепле, безопасности и сытости. Даже коней ваших будут выгуливать, чтоб не затосковали. На третий день, по рассвету, когда дружина моя будет готова, мы двинемся в путь. К западным окраинам Северного Леса. А ныне идите за стражей в палаты.

– Клэтва! Да будет так, – разочарованно вздохнул Лихолов. Столько дней он шел в Ясеневый Дворец, столько лишений и опасностей в пути, и все зря… Надежды на новые подвиги и на хороший заработок так глупо рухнули. Елисей же не знал, что и думать. Он так долго мучался от стонов совести, так не хотел убивать Злату. И вот надежды его оправдались – приказа убить дракона нет. Но только как же противно все оно вышло! За обманщиков сочли! За воров почти что! И оставалось неясным – почему дракон не видится колдунам в их треклятых зеркалах небыли? Почему не оставляет следа: ни дурного, ни хорошего? Что за дурная загадка природы родилась в тех холмах? Могло ли все это быть лишь безумием, видением, тенью правды? И главное: кто теперь поможет несчастным раздольцам справиться с драконьей бедой? Раз Лихолова выдворяют, а больше умельцев таких не сыскать! И загадка здесь, и беда, и безысходность!

На том закончился странный прием у Северного короля. Пришельцев быстро выпроводили из тронной залы, провели по почти неосвещенным коридорам с маленькими узкими окнами до третьего этажа, затем еще какое-то время то вперед, то куда-то сворачивая, все больше углубляясь в лабиринты замка. В конце концов остановились в темном глухом тупике. Кто-то из стражников открыл тяжеловесную деревянную дверь и жестом пригласил пленников зайти. А потом затворил за ними. Горница представляла собой небольшое, но вполне сносное пространство. Единственное окно было настолько крохотным, что ни один взрослый муж не смог бы протиснуть туда плечи: только голову, и то с трудом. Вся мебель состояла из деревянной лавки да пары мешков с соломой вместо кроватей. Скудные лучи света неуверенно касались каменного пола и стен, а воздух был затхлый.

– Не сильно-то оно все отличается от темницы, – протянул Елисей, оглядывая скупой интерьер комнаты.

– Не скажи, – ответил со вздохом Лихолов, усаживаясь на лавку. – Темницы располагаются обычно в подвалах, там сыро, нет окон, а еще повсюду крысы. Брошенные туда люди не слышат ничего, кроме стонов других узников, и едят помои. Здесь не так уж плохо, похоже на комнату для гостевой прислуги.

Елисей приземлился на мешок соломы, уронил голову в ладони и медленно процедил:

– Как же так, Лихолов? Что же за смута такая творится? Неужто летать теперь дракону по моей земле, жечь деревни, грабить крестьян? И никто не заступится за Северный Лес?

Повисла скорбная пауза. Некоторое время Лихолов задумчиво помолчал и потеребил свой амулет. Да потом ответил:

– Печальнее всего другое… Ваш король не имеет ни капли боевого духа. Он устал, стар и сломлен. Он уверен, что все уже почти кончено. Нет ничего хуже, чем правитель, который в трудный час поник и не верит в свой народ…

– Туга!.. – простонал Елисей, сокрушенно закапывая пальцы в свои соломенные волосы.

Путники мысленно перебирали каждый свои разочарования. Один о потерянном времени и силах, другой – о скорби своей земли. Оттого разговаривать они больше не могли, и просто уставились в окно…

Глава 5. Морок на пути

«Когда народы человеческие расселились по Зеленой Тверди, каждый занял свою землю и принялся возделывать ее да скот разводить. На востоке люди пользовались дарами природы мудро, бережно. И чернозем восстанавливался от года к году, дарил людям сытую счастливую жизнь, и овцы плодились. А иные народы, на западе, жадно брали от земли все, оскудняя, вытаптывая и опустошая все вокруг. И те люди вскоре стали страдать от голода, суровых условий жизни. Да еще и природа возвращала злом за зло: то засуха терзала те земли, то еще какая напасть. Так и получилось, что народы Зеленой Тверди однажды обнаружили себя в условиях неравных – одни жили на плодородной земле, другие на бедной. Росло недовольство, копилась зависть в сердцах, начались войны. И мог бы еще мир удержать равновесие, если бы не пришло к людям ЗНАНИЕ. Открыла Матушка Судьба своим чадам из любви и заботы мудрость о том, как черпать из природ силу, да управлять ею. Появились на Зеленой Тверди ведуны – те, кто служил через знание добру. Но выкрали знание иные люди – с сердцами алчными, нечистыми. И стали пользоваться для личного блага, в ущерб другим живым существам. Так на Западе, среди самого озлобленного и воинственного народа, появились колдуны. С черными мантиями, черными обрядами и не менее черными сердцами.»

Из летописи Светобора – ученика Велимудра

Вечером кто-то из стражников отворил дверь, поставил на пол поднос с едой и питьем, а затем быстро удалился. Покормили пленников действительно вполне гостеприимно. Была на подносе и печеная речная рыба, и квашеные овощи, и сыры. Также принесли кувшины с водой и с елем. Лихолов оказался прав: положение у странников гораздо лучше, нежели у узников. Сбегать не было ни малейшего смысла, от того оба мужчины тоскливо ждали наступления обещанного срока освобождения. Однако, время в такой скуке текло предательски медленно, а занять себя было попросту нечем. Дурея от безделья, Елисей спросил, не стоит ли устроить очередную тренировку, чтобы хоть чем-то себя занять. Эта идея весьма обрадовала Лихолова, только ни мечей, ни даже палок, разумеется, в горнице не валялось. Так что тренировали просто рукопашный бой, уклонения, стойки, выпады.

– Представь, – наставлял учитель, – что все может быть оружием. Пока у тебя есть на руках хоть один палец, пока у тебя есть хоть одно колено – ты вооружен.

Юноша не сразу понял и переспросил:

– Один палец?..

На что Лихолов ухмыльнулся и махнул рукой, мол, «дай покажу». Стоило только двум мужчинам принять боевую стойку, как Странник начал атаку. Елисей неуклюже уворачивался, да все без толку. Через пару мгновений он уже лежал на полу с адской болью в спине. А учитель давил на кадык одним пальцем так, что было ясно – одно движение отделяло юношу от моментальной смерти.

– Ловко ты… – просипел поверженный ученик.

– Я научу тебя и не такому! – усмехнулся Лихолов. – Говорю же, пока у тебя есть хоть один палец – ты вооружен. Никогда не забывай об этом.

Так, развлекаясь тренировками и набивая шишки Елисею, удалось скоротать вечер. Из окошка больше не просачивалась солнечная желтизна, а лишь скупые отблески луны и мелькания сторожевых огней где-то на улице. Стало темно. И когда пленники уже улеглись, наконец, на свои мешки, да изготовились спать, вдруг скрипнул замок. И, к общему изумлению, в комнату вошел принц Ратибор. Дверь за ним тут же запахнулась.

Тени от свечи, что были в руках принца, танцевали по стенам. В таком ненадежном освещении этот величавый витязь словно занимал своими широкими плечами все пространство, так что от его присутствия сразу стало тесно. Разглядев неожиданного визитера, Лихолов поднялся, а за ним и Елисей. Какое-то мгновение все трое стояли и молча вглядывались друг в друга: Ратибор как-то нерешительно и загадочно, Лихолов – сурово, Елисей – по-юношески изумленно. Молодой охотник поклонился своему принцу, тот поднял руку в ответ, Лихолов ограничился легким кивком головы. На пальце Ратибора блеснул рубин. Это был наследный перстень Изяславовичей. С гравировкой в форме оленя по металлу и драгоценным красным камне в центре. Принца Арислава когда-то в детстве учили распознавать такие вещички и помнить гербы великих родов. Мало ли как оно могло в жизни пригодиться. Первым прервал тишину Ратибор:

– Гости мои, – начал он тихим, доброжелательным, но властным голосом. – Я пришел сюда под покровом ночи для очень важного разговора. Потолкуем…

Он поставил лампу со свечой на пол, присел на лавку и жестом пригласил Лихолова с Елисеем сесть рядом.

– Беседа наша будет тайной, – продолжил принц повелительно, но тихо. – Видите ли, я тоже знаю, что дракон завелся в нашем государстве, и тоже видел его…

Елисей ахнул, но Ратибор продолжил:

– И мне, правда, нужна с тем драконом помощь. Да только не в убийстве… Он мне… как бы сказать… Нужен живьем…

Пару мгновений все помолчали, а потом Лихолов предложил:

– Мы можем усыпить его, подлить сонного зелья…

– Нет, этого будет мало… – вздохнул Ратибор, с трудом подбирая слова. – Видите ли, честные мужи, тот дракон… Это – человек.

– Мы знаем это, Ратибор, – кивнул Лихолов.

Тут принц насупился и напряженно вгляделся в Странника.

– Мы видели, как дракон превращается в молодую прекрасную девицу, – встрял Елисей.

Принц раздумывал. В воздухе витала какая-то тайна, которая вот-вот жаждала вырваться на свет, да только Ратибор будто опасливо придерживал ее во мраке.

– Расскажите мне все, что видели. А потом я предложу вам службу. Если выполните мое прошение, получите достойную оплату. Говорите же.

Лихолов начал неспешно и аккуратно рассказывать с того момента, как познакомился в лесу с охотником Елисеем, и как они вместе пошли в горы. Поведал, как увидели дракона, влетающего на горы, как наблюдали за ним. Потом про духов гор и неожиданное спасение. Про свои терзания и сомнения, рассуждения, стоит ли спасать эту девушку, жертвуя временем и жизнями людей в округе, или все же нужно ее убить. И про то, что решили попросту рассказать все увиденное королю, и ждать его наказа.

– Однако, – заканчивал свою речь Лихолов. – Мы даже не успели поведать всего, а получили от короля лишь презрение, гнев и изгнание!

– Да, – удрученно ответил Ратибор. – Нынче в нашем королевстве дела тяжки. Отец – старик, но волею Матушки Судьбы, он еще пока правит Северным Лесом. Хотя состояние его ума для меня тревожно… Однако же, все воеводы уже давно слушаются именно меня. Ибо король даже не общается ними, а только сидит целыми днями в своих темных палатах с этой придворной ведуньей… Но сейчас дело особое. Нам нужно вот что бы то ни стало спасти ту девушку. Да только вот беда, я не знаю как… Лихолов, если ты и правда тот, кем представился, то насмотрелся ты на нежить разную по свету! Должен ты знать, как изгоняется из людей такая мерзость. Помоги, дай совет, как быть.

Лихолов задумчиво отвечал, чуть прищурившись от напряженных размышлений:

– Я такого способа не ведаю, да если б и знал, то применить бы не смог. Помочь тебе может только очень сильный ведун…

– Нашей придворной ведунье Майе я не доверяю… А иного сильного ведуна не так легко сыскать… Говорят, эти отшельники прячутся в лесах, а когда становятся нужны, сами приходят. Однако ж, давно нам некто такой нужен, но до сих пор не пришел. Видать, времена такие нынче темные, что все перемешалось и перепуталось и прежние обычаи уже не в силе…

– Я знаю одного ведуна, – сказал Лихолов, – и даже был у него в хижине.

Ратибор и Елисей удивленно подняли на него взгляды, ибо никто доселе еще не бывал в хижинах ведунов. Эти жилища обычно расположены в таких глухих чащах, что никаких троп туда нет.

– Я до встречи с Елисеем, – продолжил Лихолов, – много дней гостил у ведуна по имени Велимудр…

– К самому Велимудру сможешь меня проводить? – сорвался Ратибор на изумленный возглас, от неожиданности забыв про всякую осторожность.

– Обещать не могу, – осторожно ответил Странник. – Ведь кто знает, может быть и дорога к тому жилищу заколдована… Но попробовать можно, чем Судьба не шутит!

– Отведи меня, Лихолов!!! Вознагражу тебя и твоего ученика мешком золота, коль найдешь мне Велимудра и поможешь со спасением дракона. Ведун тот – один из сильнейших ныне живущих чародеев, давний защитник Северо-Востока. Суровый аскет, накопил целую сокровищницу мудрости за три века своей жизни. Много раз помогал Северному Лесу нужными советами и даже ходил с моим отцом когда-то в военный поход на Междуречье. Однако ж, так давно Велимудра уже никто не видел, что решили мы – никак помер добрый старец. Но, коли жив, станет моей надеждой.

– Но, великий принц, – лукаво протянул Лихолов. – хоть для меня и будет честью услужить тебе в этом деле… Однако же, как мне знать, не совершу ли так чего дурного… Ведь не договариваешь ты…

Лихолов и Ратибор переглянулись, Елисей же не очень понял, о чем пошла речь. Но Странник продолжил:

– Раз так ты волнуешься за ту деву-дракониху, раз так печешься о ее спасении, что готов жертвовать бесценным временем, пока она громит твои земли… Значит Злата чем-то дорога тебе. Не сочти за дерзость, принц Ратибор! Но коль уж берусь я помогать тебе, то полезно мне будет знать, за чью душу мы боремся. Кто та дева? Я видел у нее богатый кафтан, и речи ее пылают гордостью. Она не по годам повелительна и строга. Явно из знатного рода. Поведай правду, принц Ратибор, и тогда я дам слово сделать для тебя все, что только попросишь. Конечно, и тебе даю слово чести, что все сказанное здесь останется тайной… Кто тебе Злата? Возлюбленная твоя? Невеста?

Ратибор отвернулся и несколько мгновений явно набирался решимости довериться пленникам. Но потом, грустно глядя в пол, совсем не по-королевски, а как простой страдающий мужчина, проговорил тихо:

– Та дева дорога мне, как птице дороги ее крылья. Ибо мы с ней часть одного. Да, в каком-то смысле возлюбленная. Но не так, как ты подумал, Странствующий охотник…

Принц снова прервался на пару ударов сердца, а Елисей и Лихолов почувствовали, что вот-вот, наконец, все домыслы последних дней разрешатся. Ратибор собрался с духом и произнес:

– Она – жемчужина Северного Леса. Она – любимица всего северного народа, ибо с детства была так прекрасна и добра, что все мы в Рассветнике полюбили ее. Мы кровь от крови друг друга. Она возлюбленная моя сестра. Принцесса Златовласка. Дочь короля…

Елисею показалось, что воздух в комнате взорвался и залился в легкие огнем. Все в Северном Лесу наслышаны были о дочери короля Златовласке. Северяне верили, что эта добрая благочестивая принцесса принесет королевству удачу и защиту светлых сил. Ее воспевали в песнях, ее берегли стражники. Многие паломники, приезжавшие в столичные храмы, ожидали по нескольку дней, лишь бы услышать неземной волшебный молитвенный распев Златовласки. А потом возвращались в свои деревни и рассказывали, как от этого хрустального голоса у них текли слезы умиления. Как? Как же так могло случиться, что это сокровище Северного Леса, любимица всего народа, вдруг превратилась в исчадье нежити, в чудовище? Как нареченная Берегиней Востока могла пасть до образа ужасного дракона? Кто посмел сотворить такое?

– Большего я пока вам поведать не могу, – выдохнул Ратибор. – Важно здесь лишь то, что грядет война. Мир полнится страхом, сумеречная мерзость расползлась по нашей земле и душит каждое селение по отдельности, не давая нам собраться в единый кулак и дать отпор. Враг ждет, готовит тот час, когда дух востока будет сломлен, когда люди не осмелятся сражаться за свою землю, когда все головы склоняться сами. И тогда будет битва, исход которой так легко предугадать. Принцесса Златовласка была названа жрецами хранительницей Света. Ей предрекли роль берегини Востока. Мы не понимаем точно, каким образом молодая дева может защитить целый народ, однако верим мудрости наших пророков. Если сейчас народ мой узнает, что Златовсласка пала под злыми чарами, это нанесет непоправимый ущерб. Эта весть отнимет у моей страны надежду, веру, потушит огни сердец, и зальет туда лед отчаяния. Тогда запад сможет взять нас голыми руками. Я не могу этого допустить!

Ратибор ударил кулаками по коленям, потом сложил руки у губ, нервно закинул голову вверх и какое-то время сидел так, стараясь унять смесь ярости и ужаса. Но через пару мгновений совладал с собой и продолжил:

– Лихолов, так что скажешь? Даешь слово служить мне в спасении надежды востока? Помоги мне свести вместе Велимудра со Златовлаской. Уж это как-нибудь сдвинет дело! Ежели поможешь, то с меня награда, достойная спасителя принцессы.

– Раз так, мой меч с тобой! – отозвался Странствующий Охотник.

– И мой лук! – поддержал Елисей.

– Благодарю вас, славные мужи… Тогда уговор, как и прежде: завтра я собираю дружину к нам в сопровождение, то будут мои смелые преданные войны. Выступаем послезавтра на рассвете. Но только помните, все сказанное здесь – тайна. Для всех мы едем спроваживать вас, незваных гостей, на край Северного Леса. Поначалу поведем, как пленников – без оружия и в окружении меченосцев. Однако, как только выедем за город на тракт, сразу же повелю отдать вам меч и луки. А также скажу выделить и дополнительный меч молодому Елисею, ибо путь может быть опасен. Коль так, то ты, молодчик, одними стрелами себя не обезопасишь.

На том и порешили. Ратибор встал, снова заняв собой все пространство. Лихолов и Елисей почтительно склонились перед принцем, а тот же постучал трижды в дверь. Стражники наскоро отворили вход, выпустили витязя в коридор замка. И пленники снова оказались заперты на увесистый замок, который теперь не так и тяготил их.

……………………………

За ночь до похода Лихолову снова приснился тот же дурной сон, что и в лесу. Будто в темной пещере звало что-то к себе: «Жду тебя! Жду тебя, Арислав! Приходи, освободи меня!» Странник во сне спрашивал: «Что ты такое есть?» И голос пещеры отвечал: «Я – истина. Я – награда доблестным. Я – кара нечестивцам. Я – жизнь. Я – смерть. Забери меня, Арислав! Скорее забери! Пока еще время есть!» Только хотел Лихолов уточнить: до чего время-то, что за срок такой истекает, как сон рассеялся. Тфу! Ну, и приснится же! И как раз постучали в дверь. Пора было выдвигаться.

Во внутренний двор замка они спустились с конвоем дворцовой охраны как раз к тому времени, когда небо засерело. На улице блуждал ласковый влажный ветерок, который доносил откуда-то еле заметные запахи реки и леса. Всех коней уже подготовили, обвешали тюками с походными вещами и оружием. Ратибор на своем бело-сером в яблочко благородном скакуне возглавил вереницу всего отряда. А Елисею с Лихоловом на их лошадях наказали ехать в середине меж двух незнакомых крупных кметей. Ворота нехотя отворились, наполнив сонный воздух тревожным скрипом. Представшие впереди улицы еще дремали, лавки были закрыты, никто не смел тревожить площади и переулки ни единым звуком, от чего топот копыт скакавшей по городу дружины неуклюже раскалывал царивший повсюду хрустальный покой.

Теперь Лихолову стало понятно, от чего этот город назвали Рассветником. Утром, на рассвете, дымчатые туманы ласкали низины города и создавали ощущение, что верхушки холмов торчат из облаков. А те участки реки Серебрянки, которые находились чуть вдалеке от города, искрились мелкими алмазными волнами, игриво отбрасывая блики. Дальше река вдруг кокетливо пряталась за стеной леса. Сам же город напоминал россыпь речных камушков из-за своих белых палат и особняков. Сейчас город был прекрасен и контрастен, статен, исполнен благородства и прекрасно вписывался в свой природный ландшафт. Он напоминал богатого северного юношу. Таким столичный град выглядел именно на рассвете. Видимо, поэтому и получил свое название – ибо в это тихое светлое время наиболее полно раскрывал людям свою красоту.

Меж тем цоканье копыт дружины Ратибора грохотало по улочкам. Редкие прохожие с удивлением провожали взглядом группу из двадцати вооруженных солдат, шарахались и отступали поближе к стенам. Кто-то высовывал сонное лицо в окно, торговцы, едва приступившие в выкладке своего товара на прилавки, испуганно замирали в поклоне перед принцем Ратибором. Но Рассветник потихоньку просыпался и начинал шуметь все назойливее, топя стук копыт в своих привычных звуках бурного торгового города. Начали уже слышаться разговоры и торги, звон монет, грохот повозок с разными товарами, детская визготня. А в какой-то миг вдруг зазвенели колокола храмов: сначала центрального храма Благочестия в самом сердце города, затем ему начали вторить и колокола с ближних холмов, а после уже перезвон подхватили и окраины. За короткий промежуток времени город наполнился дивным мелодичным звучанием, прославляющим свет, Матушку Судьбу и саму жизнь. Особо религиозные жители Рассветника тянулись в храмы на утренние песнопения, несли в руках маленькие колокольчики и позванивая ими в такт единому ритму, исходящему от центрального храма, и подхваченному всеми остальными. Этот перезвон как-то особенно тонко пронизывал душу, будто стрелы из сгустков света разлетались по воздуху и вонзались сердца. Кмети дружины, Ратибор и Елисей, как преданные верующие Матушки Судьбы, слушали эту мелодию с улыбками. Некоторые, в том числе и сам принц, всегда возили с собой свои дорожные колокольчики, и теперь достали их и стали звонить да напевать тихо под нос свои молитвы, раскачивая головой в такт словам и колокольному звону.

Лихолов уже давно был настроен к любой религии очень скептически. Хотя никакого грандиозного зла Странник не совершал, но в мелочах и предписаниях жил вразрез с правилами Талмуда Светославия (Сборника Священных писаний культа Светлой Матушки Судьбы). Например, он даже не пытался выбрать какую-либо одну женщину себе в возлюбленные и хранить ей верность. Повсюду в пути он встречал в деревнях веселых доступных девиц, не обременивших себя какими-либо правилами, и этих приключений было ему более чем достаточно. Не совершал Лихолов своих подвигов за бесплатно еще ни разу. Хоть и выбрал себе ремесло очень праведное и доброе, однако ж неплохо на том наживался и не растрачивал сил на бесплатные подвиги. Но это лишь то, что лежало на поверхности души. Настоящая суть конфликта Лихолова с Судьбой состояла в том, что он не пожелал признать то предназначение, которое мир пытался навязать ему – бремя царя и правителя. Уже много лет назад принц Арислав повернулся спиной и к своему происхождению, и к просьбам своего народа возглавить их вместо нелюбимого принца. Не желал даже вспоминать о том. По наставлениям из Талмуда Светославия, тот, кто окажется нести бремя своей судьбы, якобы, будет несчастным одиноким человеком, неудачливым, ведущим пустую и очень печальную жизнь. Писание утверждало, что все возможные трудности и несчастья будут сыпаться на плечи такого отступника судьбы. И жизнь будет больно кусать того человека, с каждым разом все мучительнее и яростнее, до тех пор, пока он не вернется на дорогу своего предназначения и не выполнит задач своего воплощения в мире Зеленой Тверди. Однако, непослушание принца Арислава длилось уже больше десяти лет. И мужчина, теперь живший под прозвищем «Лихолов», со смехом отмечал, что пока на него сыплется только слава героя и золото. А из того заключил Странник после многолетних раздумий, что все эти религиозные толки надуманы и только манипулируют простыми доверчивыми людьми. Тем более, что ох как много насмотрелся он по свету на подлых жрецов, носящих личину светлых людей, а на самом деле попросту наживающих себе богатство. Кто-то даже тайком развлекался на выпрошенные деньги в борделях или вообще сбегал в другие страны с мешками золота. Нет уж, человека, много странствовавшего по свету, с широким кругозором и воинским жизненным опытом, религией не окрутить.