Одинокий мужчина с кошкой

скачать книгу бесплатно

– Да бросьте вы, – устало отмахнулась Ксения. – Я взрослая девочка, сама за себя отвечаю.

– А как же рука?

– Справлюсь. Спасибо, хоть собака привита.

– Еще бы! – Бакшатов завел машину, еще раз посмотрел на пассажирку в зеркало и отчалил от парковки. – Ванька всю зарплату в Крона всаживает.

Во дворе злополучного дома Ксении пришлось выдержать баталию, чтобы отвязаться от Бакшатова.

Когда она наконец пересела из «мерседеса» в «ауди» и осталась одна, почувствовала себя абсолютным хламом. Глядя на лобовое стекло, на которое сыпался мелкий и частый июньский дождь, передернула плечами – в машине было сыро и холодно. Жалеть себя Ксения не умела, но сейчас остро захотела на диван, под плед, чтобы мама спрашивала, что она будет ужинать, не хочет ли доесть оставшийся вафельный торт или, может, зефир в шоколаде… Горло перехватило, и это никуда не годилось. Ксения заставила себя представить, как мама совмещает заботу с воспитанием: что с пальцем? Где была? Зачем тебя туда понесло, кто виноват и что делать… Представить получилось в деталях.

Ксения осторожно стронула машину с места. Двор на Космонавтов медленно поплыл навстречу, остался позади и скрылся из виду.

…Парковка за офисом радовала глаз выбором свободных мест, но Ксения дисциплинированно припарковалась на своем, привычном. Отогнув козырек с зеркалом, посмотрелась, чертыхнулась и с глухим раздражением вернула зеркало на место. Следовало хотя бы причесаться, ни о чем другом уже она даже не помышляла. Без всякой пощады продрав волосы, Ксения спрятала расческу, устроила сумку под мышкой, толкнула дверцу, распахнула зонт и выбралась из машины. Щелкнул пульт, сработала сигнализация, и Ксения на ватных ногах поплелась к парадному.

С наивной мыслью, что в субботу она избавлена от нежелательных встреч с сотрудниками фирмы, поднялась по ступенькам, потянула на себя тугую остекленную дверь и придержала ее бедром, складывая зонт. Одной рукой делать это было до жути неудобно. Справившись с кнопкой зонта, Ксения взглянула в вестибюль и тут же обнаружила проклятущего Гену Явкина собственной персоной – он курил и болтал с охранником.

– Нет, только не это, – пробормотала Ксения и чуть не отпустила дверь, но мужчины уже засекли ее.

Прятаться было бессмысленно, и Ксения мужественно шагнула в вестибюль. При ее появлении охранник – болезненный мужчина средних лет – тут же нырнул за перегородку, а Гена прирос к кафельному полу и с жадным любопытством рассматривал второго зама – та была сама на себя не похожа. Во-первых, с распущенными по плечам волосами, во-вторых, в джинсах, в-третьих, с забинтованной кистью на перевязи, а в-четвертых, зеленее травы на газоне. И первое, и второе, и даже третье – все Барковой было к лицу, кроме зелени. Зелень растеклась по лицу второго зама как-то неравномерно – ближе к вискам и под носом. По мере того как Гена рассматривал второго зама, любопытство на его физиономии сменялось сочувствием, он даже забыл сказать какую-нибудь скабрезность.

– Ксения Глебовна, что случилось?

– Геннадий Тимофеевич, – скучным голосом попросила Ксения, направляясь к лифту, – сгинь, а?

Гена не обиделся, напротив – он весь был воплощенное участие:

– Я серьезно. – Явкин оставил дымящуюся сигарету в пепельнице, выдохнул в сторону и прогарцевал следом за Ксенией к лифту. – Что с рукой?

Из поведения Явкина следовало только одно: что выглядит она – краше в гроб кладут.

Совершенно неожиданно для себя Ксения сказала правду:

– Оскольчатый перелом фаланги большого пальца.

– Да ты что? Как это тебя так угораздило? Упала?

– Собака укусила, – тихо сказала Ксения и отвернулась.

Явкин приблизился к ней и рассмотрел растерзанный, со следами от зубов ремешок сумки.

– Ни фига себе. Большая собака?

– Ротвейлер. – У Ксении защипало в носу и предательски задрожал подбородок.

Смутно представляя, как себя ведут со вторыми замами, покусанными ротвейлерами, Гена извлек из объятий Ксении сумку и зонт.

– Ну-ну-ну, Ксюш, уже все позади. Давай я тебе помогу.

На плечо Ксении опустилась ладонь. Прислушиваясь к чужому теплу, переливающемуся в нее, Ксения сама не поняла, как позволила взять себя под уздцы и ввести в открывшийся лифт. В голову лезли всякие глупости: что она скверно выглядит, что волосы не удалось нормально расчесать и что, возможно, у нее несвежее дыхание… И тем не менее… И тем не менее все это не помешало ей прямо в лифте выложить Гене Явкину, злому гению отдела снабжения, своему давнему и отчаянному противнику, всю историю про Левку, от начала и до конца.

Явкин сопереживал Ксении, как ребенок. Он кивал, округлял рот и глаза, издавал возгласы – то удивления, то сочувствия, – задавал вопросы, и Ксения не могла остановиться.

Они уже вышли из лифта на ее, седьмом, этаже, столкнулись и даже не заметили эфемериду-менеджера – Танечку. Уже Ксения достала ключ и Гена открыл кабинет, уже они внедрились в ее «аквариум», история уже была рассказана и даже местами повторена, а Гена все еще находился со вторым замом в одном помещении, дышал с нею одним воздухом, и она не умерла от скоротечного отека легких… Более того! Геннадий включил чайник и сделал второму заму кофе… После чего уселся на вертлявый, неустойчивый стульчик на колесах, вызвав у Ксении минутное опасение, что стульчик не выдержит тяжести и расплющится под Геной…

Под кофе они выкурили с Явкиным по сигарете, а она все изливала и изливала душу. Самое странное: Гене как-то исподволь удалось внушить Ксении мысль, что вела она себя геройски.

А она-то думала, что вела себя как дура – ранение получила, а повестку не вручила, так и осталась при своих интересах.

– Нет, одной тебе, конечно, соваться туда нельзя. Если хочешь, пойдем вместе, – продолжал удивлять Явкин.

Предложение подействовало на Ксению отрезвляюще. Она будто очнулась от странного сна.

– Слушай, а что ты делаешь на работе? Сегодня же суббота.

– Дела привожу в порядок, как ты советовала. – Шутка получилась неудачной, Гена спохватился, но было поздно – доверительная атмосфера бесследно растаяла. Что-то неуловимо изменилось в кабинете, словно в океане: океан тот же самый, а теплое течение сменилось холодным. – Я дежурю сегодня, – объяснил Гена с виноватым видом. – Мы с Ганушкиным поменялись. Я – вместо него сегодня, а он вместо меня – завтра. У мамы завтра день рождения, мне нужен выходной.

– Понятно, – произнесла Ксения, и оба замолчали, испытывая неловкость.

В душе Ксении, как змей из-под колоды, выползло былое подозрение: нашла с кем откровенничать. Ей стало стыдно за свою слабость.

– Ладно, все, спасибо, что выслушал, Геннадий Тимофеевич. Поеду я, посмотрю документы дома.

Ксения свернула пластиковую папку трубочкой и сунула ее в сумку.

Явкин сразу уловил перемену в настроении зама и холодок, которым она себя окружила, как подпоясалась. Они посмотрели друг на друга. В этот момент еще можно было вернуться и продолжить плавание в теплых водах, но у Гены зазвонил телефон.

– Прости, – бросил он, достал трубку из кармана, бегло взглянул на дисплей и ответил.

Обменявшись двумя словами с абонентом, Геннадий отключил звонок, но Ксения окончательно стала прежней Барковой.

– Иди уже. – Она нырнула глазами в чашку с остатками кофе. – Мне правда пора.

Явкин поднялся с шаткого стула.

– Ты сама-то доедешь? Может, тебя подвезти?

– Доеду, не беспокойся.

– Уйдешь на больничный?

Ксения подняла окруженные тенями глаза, устремила осуждающий взгляд на собеседника:

– Не могу, Геннадий Тимофеевич. Из-за твоих темных делишек.

Гена потемнел лицом, но медлил, не уходил.

– А у меня кошка, – неожиданно сказал он, притормозив в дверях. – Матильда, голубая скоттиш-фолд. Шотландская вислоухая. Так что… Если понадобится помощь – обращайся. – Явкин толкнул офисный стул с прохода, тот откатился. Путь был свободен.

Чувствуя, как у нее отвисает челюсть, Ксения промямлила вслед:

– Вот оно что! Тогда конечно… Спасибо.

Глава 13

Дорогую сердцу «ауди» пришлось бросить под домом – открыть гараж и двумя руками было затруднительно, а одной и вовсе. Сокрушаясь, что так и не успела найти «хозяина на час», что так глупо и так некстати покалечилась, Ксения открыла входную дверь. В прихожую просочилась почти бесшумно. Послушала дом – ничего, кроме гудения холодильника, не услышала и присела на тумбу под вешалкой. Посидев несколько минут, достала файл с финансовой моделью из сумки, замаскировала сумку плащом, скинула мокасины и на всякий случай позвала:

– Мам, ты дома?

На зов никто не отозвался. Обезболивающее понемногу отходило, переломанные кости и сшитые связки уже напоминали о себе тупой болью. Ксения с величайшей осторожностью стащила с себя жакет и приткнула его на вешалку – как был, с вывернутыми рукавами.

Гена Явкин не шел из головы. Ксения то видела, как он округляет водянисто-голубые глаза, то вспоминала рисунок его округлившихся губ… То ощущала руку у себя на плече и впадала в то самое состояние оцепенения, которое испытала в фойе офиса. И это подкупающее: «Если понадобится помощь – обращайся». Нет, она все-таки дура, если поверила, что Геной Явкиным двигали какие-то высокие чувства. Ясно как божий день: Явкин вел тонкую, расчетливую игру. Сочувствует он, как же. Как может безбилетный пассажир сочувствовать контролеру?

Джинсы и джемпер Ксения стягивала уже в ванной, попутно удивляясь, какой небесполезной, оказывается, была ее левая рука. Наконец влезла в халат и почувствовала себя совсем больной и несчастной. Диван и плед следовало принять безотлагательно, а вафельный торт и зефир – потом. Палец вел себя все отвратительней, ни плед, ни диван его не устраивали, все ему мешало. Едва Ксения угнездилась и умостила руку, до слуха донесся еле различимый звонок мобильного. Выразив вслух свое отношение к этому факту, Ксения сползла с дивана. Пока доплелась до прихожей, пока выудила из захоронки сумку и нашарила трубку, та уже смолкла.

Полистав пропущенные звонки, Ксения обнаружила только один недавний – Рассветова. Этот непринятый вызов отозвался в сердце таким радостным трепетом, что даже боль прошла. Радость была непродолжительной. Ксения вспомнила, что суббота – день их традиционных свиданий. По субботам они с Никешей заезжали за продуктами и бутылкой вина, что-нибудь готовили на его холостяцкой кухне, смотрели какой-нибудь фильм и предавались любви.

Прихватив трубку, Ксения вернулась на диван. Палец ныл, уже не стесняясь. По неизвестной причине Ксения вдруг загадала: если Рассветов перезвонит, значит, разрыв можно не считать разрывом и они снова начнут встречаться. И отвезут повестку Холину… Повторный звонок раздался уже через несколько минут, и Ксения с нетерпением нажала на кнопку приема.

– Привет, солнышко, – проворковал Никеша, будто и не было никакой размолвки, – ты совсем не скучала за мной?

Тенор Никиты, чуть детские интонации и даже ошибка в речи показались Ксении такими родными, что она ответила:

– Я скучала по тебе.

Никеша предлагал мир, и душа Ксении с благодарностью приняла это предложение.

– А почему не звонила?

– Некогда было.

– А чем ты занималась? – Настроение у Никиты было игривым.

– Да, знаешь, – Ксения устроилась на диване и натянула плед, – развлекалась. Вот палец дала собаке прокусить.

– Серьезно, что ли?

– Серьезнее некуда.

– Что-то у тебя последнее время все конфликты с собаками.

– С одной собакой.

– Как? – изумился Никеша. – Снова ротвейлер?

– Мало того – тот же самый.

Последовала пауза, затем Никеша блеснул аналитическими способностями:

– Не понял, я что, сегодня снова один буду?

– Это означает, что вчера ты был один?

– Нет, вчера я был с Грэгом, но сегодня Грэг едет за город с девушкой.

– С очередной?

– Нет, с той же самой, с Мариной. Я тебя с ней хотел познакомить, а ты своего пса искала – помнишь?

– А зачем, Никеша, мне знакомиться с Мариной? Она что, известная писательница?

– Нет, – растерялся Никеша, – почему писательница? Она в аптеке работает.

– Вот видишь, – изгалялась Ксения, – с писательницей я бы познакомилась, а с аптекаршей – не хочу.

– Ну, как хочешь. Может, в кино сходим?