скачать книгу бесплатно
– Пустяки, не обращайте внимания. Вчера пытался вступиться за одного подростка, ну и сам получил.
– Надо же!
– Да, не повезло, – вздохнул я.
Потом, как бы спохватившись, развернул свой пакет и достал книгу.
– Мира Михайловна, я обещал Лине. Вот, передайте ей, пожалуйста.
– Ваша книга?
– Да.
– Если Вы не против, я тоже её прочту.
– Конечно.
– Ладно, проходите, располагайтесь, привыкайте к обстановке и чувствуйте себя как дома. А я поставлю чайник. Думаю, за чашкой чая нам быстрее удастся найти общий язык.
Разулся, снял куртку и прошёл в гостиную. Чтобы как-то заполнить паузу в ожидании хозяйки, стал рассматривать портреты на стене, которые ещё вчера приметил.
– Вижу мои работы, не оставили Вас равнодушным, – заходя в комнату с подносом, сказала Красовская.
– Мира Михайловна, кто этот толстяк на портрете?
– Это Платон – мой лучший ученик.
– Платон редкое имя.
– Да, редкое. Мне всегда было жаль мальчика, поскольку у бедняги диабет. О, это такие страдания! Не называйте его толстяком, ему никогда это не нравилось.
– Прошу прощения…
– Принимается. Так вот, Платон – уникальный в своём роде человек – он синестет.
– Кто?
– Синестет или синестетик.
– Что это значит? Впервые слышу об этом.
– Синестетизм – особое восприятие мира – сверхспособность человека слышать звучание каждого цвета.
– Если честно, я ничего не понял.
– Виктор Анатольевич, сейчас я разолью чай, и мы поговорим об этом удивительном явлении.
– Мира Михайловна, можно просто – Виктор, а то мне непривычно.
– Ладно, договорились, раз Вы так настаиваете.
Хозяйка выставила на журнальный столик фарфоровые чашки, аккуратно наполнила их ароматным напитком, сходила на кухню за сахарницей и пряниками. Затем придвинула столик к дивану, села сама и, жестом предложив мне сделать то же самое, продолжила начатый разговор:
– Виктор, представьте себе, каждый цвет имеет свой звук. Только обычные люди не в состоянии уловить его. Правда, у некоторых в силу своего воображения возникают различные ассоциации, но и то, скорее это исключение из правил. Однако существуют уникальные люди, а их очень немного на планете, и они имеют феномен – улавливать звуки, исходящие от палитры. Глядя на различные оттенки цвета, способны рассказать или воспроизвести мелодию. То есть, с помощью синестетика художник может услышать, как звучит его картина.
– Надо же, я не знал.
– Многие утверждают, что этим феноменом обладали великий композитор Ференц Лист и художник Ван Гог.
– Картины Ван Гога действительно необычны.
– Вы не стесняйтесь, пейте чай.
– Да, спасибо.
Хозяйка наблюдала за моими движениями, как взял чашку, отпил чай и поставил прибор обратно на столик. От этого я чувствовал себя неловко.
– Виктор, Вы называете себя писателем, но хотелось бы узнать о Вас больше. Расскажите о своём жизненном пути. Как Вы пришли к творчеству?
И я поведал хозяйке об учёбе и опыте работе, о поездках по стране, подробно останавливаясь на интересных фактах своей биографии, многие из которых в дальнейшем отразились в моих рассказах.
– Значит Вы ещё и путешественник?
– Не совсем так. Одно время с этим была связана моя работа. Партнёрские организации раскиданы по всей России, поэтому постоянно ездил в командировки. Слышал интересные истории. В длительных перелётах и переездах, чем заниматься? Вот и писал потихоньку. Так интересное увлечение – делать записи – постепенно переросло в необходимость более осмысленно заниматься творчеством.
– Почему писательство не стало Вашим основным видом деятельности?
– Я всегда воспринимал это, как хобби. К тому же производительность моя не очень высока, вряд ли можно заработать таким образом.
– Ну, хорошо, Виктор. Скажите тогда, какой Вам представляется идеальная работа?
– Не знаю.
– Как не знаете? Если писательство второстепенно, то какой вид деятельности подошёл бы Вам? Неужели не задумывались?
– Когда-то давно мне приснился сон, что я уехал в экспедицию на край земли, оказавшись посреди дикой природы. Нас там было несколько человек, все единомышленники, у каждого для жилья отдельный «модуль». Моя работа заключалась в отслеживании показаний приборов. А ещё я запускал зонд в виде большого белого шара…. Смешно, правда?
– Почему же смешно? Очень интересно. То чем Вы мечтаете заниматься, является целой наукой – метеорологией. Чтобы стать специалистом, необходимо минимум лет пять обучаться в соответствующем ВУЗе. Скорее всего, Вы «непроходимый» романтик.
– Да, пожалуй.
– Это неплохое качество. Скажу Вам откровенно, Виктор, я мечтала найти себе в партнёры человека творческого. Пускай пока Вы не разбираетесь в живописи, но пробел этот мы устраним. Главное, что сейчас Вы «живёте со мной на одной волне». Да, да. И я это точно знаю…
Вдруг в прихожей зазвонил телефон, не дав закончить Мире Михайловне, как мне показалось, сакраментальную фразу.
– Алло, да! – доносилось до меня. – Конечно, Ваш заказ был готов ещё пару дней назад. Приезжайте. Сегодня? Ну, можно и сегодня. Хорошо, до встречи.
Потом Красовская вернулась, и задумчиво оглядев гостиную, сказала:
– Думаю, пора приступить к нашей работе, а то мы так с Вами ничего не заработаем.
– Мира Михайловна, я готов. С чего начнём?
– Начнём с ревизии картин. Сразу оговорюсь о своих работах. Предпочитаю писать маслом по холсту, но и про акварели тоже не забываю. Холсты для живописи приобретаю готовые грунтованные на подрамниках, это позволяет экономить время и силы. Хотя дополнительно грунтовать всё равно приходится, не надеясь на производителя. В основном использую формат А3, но иногда и поменьше, если так пожелает заказчик. Для начала предлагаю разложить работы по сериям. Затем определим, сколько необходимо заказать рам. Как видите, они не все в рамах.
– Да, вижу.
– Рамы для картин заказываю в багетной мастерской. Получается дороговато, но это того стоит. Картины в багетах смотрятся солидней. Единичные экземпляры, например, заказ состоятельного клиента, для оформления просто сдаю багетчикам, там мастера сделают так, что картина с рамой смотрятся как единое целое.
– Понятно.
– Для акварелей и графических работ использую обычные деревянные фоторамки, продаваемые в книжных магазинах. Они дешевле, но их оформление по времени получается дольше, поскольку надо ещё дополнительно изготовить паспарту.
– Что, простите, изготовить?
– Паспарту – это внутренняя рамка…. Виктор, ладно, пока не забивайте голову, потом всё покажу и поймёте.
– Хорошо.
– После оформления картин, их следует сфотографировать, создать общий каталог, который в свою очередь и будет Вашим основным инструментом для предложений.
– Я понял.
– Тогда сегодня разложим картины, написанные маслом, а завтра займёмся акварелями.
От слов мы перешли к делу. Все, имеющиеся в доме картины, кроме тех, что висели на стенах, аккуратно перенесли в гостиную. А там уже начали их сортировать по сериям: натюрморты, пейзажи, портреты, фэнтази и абстракция.
Перебирая портреты, с удивлением обнаружил, сначала изображённого бородатого старика, который вчера так настойчиво заманил меня в драку, потом портрет той дамы в старомодной шляпке, а также гражданина в камзоле и треуголке.
– Что-то не так, Виктор? – спросила Красовская.
– Ну, как Вам сказать…
– Это Павел Петрович Бажов – уральский сказочник, – пояснила она, подойдя ко мне. – Разве Вы не узнали его?
– Узнал.
– Эти портреты… назовём их – горожанин и горожанка XVIII века.
– Хм.
– Дама очаровательна и грациозна. Посмотрите, Виктор, какая стать. Настоящая «столичная штучка». Вы не находите?
– Согласен с Вами. Но хочу заметить, что вчера случайно я встретился с ними на улице у пекарни. Эти трое настоятельно просили меня разнять драку, в результате чего, я получил синяк под глазом. А потом все они таинственным образом исчезли.
– Вы уверены, что это были они?
– Как в самом себе!
– Что я могу сказать, – улыбнулась Красовская. – В следующий раз, если вдруг встретите их вновь, передайте им, пусть заберут у меня свои портреты.
– Мира Михайловна, Вы не верите мне?
– Почему же? Охотно верю. Только сейчас нам надо работать.
Последняя фраза прозвучала холодно, что меня несколько смутило, но я не мог не согласиться с этим.
– Да, да, конечно.
– Чтобы данные портреты не «мозолили Вам глаза», спрячу их в кладовку, они не для нашего каталога.
Красовской не было какое-то время. Дабы себя чем-то занять, стал пересчитывать картины, что были без рам. Получилось тридцать восемь. Остальные, а их я насчитал сорок девять, имели багет в основном золотистого цвета, различавшийся по форме нанесённого орнамента.
Подбирая оброненные на пол кисти, случайно задел составленные вдоль стены картины, и они по принципу домино повалились в одну сторону. Сразу расставил всё, как было. Но меня заинтересовала работа с изображением младенца в виде белого ангела на голубом фоне. Взгляд ребёнка был непередаваемо выразительный, «сверлящий до глубины души». Картина написана каким-то особенным способом, казалась объёмной, малыш на ней словно живой. Вот сейчас впорхнёт в комнату и начнёт общаться со мной. Подождите, подождите!.. Эти глаза! Так это же… Мира Михайловна! Правда, очень похоже…
– Дайте сюда! – раздалось у меня за спиной.
Тут же хозяйка буквально выхватила у меня из рук картину.
– Это тоже не для выставки, – с нескрываемым волнением в голосе сказала она.
С картиной Красовская удалилась в свою комнату, оставив меня недоумевать по данному поводу. Более того, мне было очень неловко, поскольку я не понимал, что собственно не так. Почему Мира Михайловна так реагирует, ведь я всего лишь разглядывал одну из её работ?
Меня начало терзать беспокойство, грозившее перерасти в «паническую атаку». Немного походил по комнате, старался дышать, попеременно напрягая и втягивая живот. Так рекомендовал делать психотерапевт. Реально действенный метод успокоения, называемый у врачей «брюшным дыханием».
– Чего ты так разволновался? – спросил Ден, как всегда проявившись неожиданно.
От его вступления холодок пробежал по моей спине.
– Пей чай, будет легче.
Взял свою чашку и сделал большой глоток уже остывшего напитка.
– У хозяйки есть секреты, выдавать которые она бы не хотела, – шёпотом сказал я.
– Молодец, Витя, правильно рассуждаешь! – одобряюще сказал голос. – Но это её тайны, и тебе не стоит из-за этого так напрягаться. Расслабься. Сейчас Красовская проревётся и возвратится к тебе.
– Она, что плачет?
– Представь себе.
– Ничего не понимаю.
– Что тут понимать? Говорю тебе, расслабься.
– Хорошо, хорошо, Ден. Только исчезни, сам разберусь.
Хозяйка вернулась в гостиную минут через десять. Вытирая платком глаза и шмыгая носом, она устало села на диван.
