Хэппи-энда не будет

– Хорошо, папочка, я постараюсь. А сейчас, ты же вымоешь меня перед сном?

– Да, конечно, раздевайся.

Он пошёл в душ, чтобы по привычке слить воду, и не мог видеть ту улыбку, с которой дочь провожала его. Если бы Наташа не спала, то она бы точно отметила кокетство в голосе Жени, но Андрей пропустил его мимо ушей. Женя наклонилась над ухом матери и зашептала:

– Ну что, мамочка, тебя считают приболевшей? Я помогу им понять, насколько сильно ты больна.

Её голос при этом изменился, и можно было бы подумать, что это из-за шёпота, если бы не изменившееся лицо и улыбка, которая так пугала Наташу.

– Женя, ты разделась? – раздался из ванной голос отца.

– Да, папочка, – Женя скинула одним движением с себя колготы и трусы, – уже бегу к тебе.

Спали они всё так же вместе, отчего Андрей беспокоился, что жена может проснуться ночью и, увидев дочь, прийти в ужас. Но этого не происходило ни в эту ночь, ни в следующие, так как лекарство помогало ей забыться крепким сном, в котором тот же ворон выклёвывал её глаз, а дочь занималась любовью с Андреем.

Весь оставшийся отдых Наташа сидела днями в беседке во дворе, а Андрей гулял невдалеке с Женей. Они купались, бегали, кормили котят, пока мать спокойно сидела, уставившись в одну точку. Ели они все вместе, но Андрей проверял каждый раз температуру еды перед тем, как дочь или жена прикасались к своим столовым приборам. Так продолжалось весь отдых, и казалось, что это устраивает их всех, но, конечно, это было не так. Андрею хотелось сходить ещё на прогулку в лес и в горы, Жене тоже хотелось гулять, но больная мать не давала им свободы действий.

Почти перед самым отъездом Николаевых с «Солнечного Прованса» к Наташе подошла официантка, которая обслуживала их в тот злополучный вечер.

– Вы извините меня за случившееся, – начала она, – просто я даже не предполагала, чем это всё закончится. Ваша дочь попросила подогреть одну порцию еды, так как ваш муж любит есть горячее. Вот мы и подогрели… Я же не знала, что она случайно сядет не к той тарелке… Если бы я только могла предположить… Извините меня.

Она ушла, оставив Наташу снова одну в беседке. Вслед ей смотрели глаза больной женщины, на лице которой появилась улыбка.

– Да, я знала, что она что-то задумала… – прошептала Наташа. – Я знала!

Но эта информация уже ничем не могла ей помочь.

* * *

Вернулись Николаевы с отдыха домой в тот день, в который Андрей и рассчитывал. Он не стал забирать семью пораньше, несмотря на состояние жены, хотя всё оставшееся время отдыха его очень сильно мучила совесть, но мужчина решил рискнуть. Так что пробыли они всё отведённое на отдых время в «Солнечном Прован- се», в последние дни никуда не выезжая из-за состояния Наташи.

Домой поехали тем же маршрутом, так как другого особо-то и не было. Правда, на этот раз обошлись без остановки в Борисполе, и Андрею пришлось просидеть за рулём около десяти часов. Дорога окзалась более-менее свободной, доехали домой они быстро. Правда, было сомнение, что жена, а может, и дочь, не смогут выдержать такой длинный переезд, но с другой стороны, всё ещё оставалась опасность, что при остановке на отдых Наташа снова что-то учудит. Ещё были остановки на заправках, но и в этот раз всё обошлось, и в родной Харьков они доехали очень быстро и спокойно.

По приезду домой вся семья отсыпалась, несмотря на то, что часть дороги Наташа с Женей и так проспали. Андрей, как только занёс вещи, сразу завалился на кровать. Его примеру последовали и жена с дочерью, ведь каждая не хотела оставлять его наедине с «соперницей». Спали долго, но после пробуждения Андрей решил, что надо продолжить отдых, ведь у него оставались ещё пара дней отпуска, поэтому он позвонил родителям Наташи, которые жили недалеко в деревне, и напросился к ним на следующее утро. Естественно, те не смогли отказать в небольшом отдыхе у себя дома, ведь несмотря на небольшое расстояние, встречались они не так часто, как того хотелось.

Наташины родители, Надежда Петровна и Василий Александрович жили в Большой Рогани. Они ещё работали, так как до пенсии им оставался ещё не один год, но впереди были выходные, и Василий Александрович с радостью согласился принять у себя редких и любимых гостей. Он пообещал растопить баню и хорошенько всех попарить, но Андрей его предупредил о некоторых проблемах в здоровье дочери. Отец не понял, что произошло с Наташей, но обещал разобраться по их приезду. Андрей только вздохнул в ответ на эту фразу и согласился.

Утро следующего дня было жарким, впрочем, как и предыдущие дни, поэтому кондиционер в машине Николаевых очень сильно облегчал им жизнь на пути к родственникам. Андрей заехал по дороге в магазин, купил мяса, нарезки и фруктов, всё сгрузил в багажник и, подгоняемый дочерью, повёл Тойоту в сторону Большой Рогани. Проезжая пост полиции, он беспокоился, чтобы их не остановили, так как состояние Наташи было не очень, и он с утра напоил её успокоительным, и сейчас в его машине сидела почти безвольная женщина, которая могла бы и заинтересовать стражей порядка. К счастью, старенькая Тойота не особо заинтересовала полицейских, и через десять минут он уже заворачивал во двор Наташиных родителей, в любезно открытые тестем ворота.

Андрей заглушил мотор и посмотрел на жену. Та сидела, безвольно опустив голову, отчего ему стало немного не по себе. Дочь, сидевшая с ней рядом, посмотрела на отца, и он, кивнув ей, показал на дверь.

– Беги в дом. Думаю, бабушка сейчас там, а мне надо с дедом перекинуться парой слов. Договорились?

– Конечно, папочка, – Женя вылетела пулей из машины, чуть не сбив Василия Александровича, подходившего к её двери. Тот только засмеялся и проводил внучку взглядом. Она же, послав ему воздушный поцелуй, скрылась в доме.

Андрей открыл свою дверь и оказался во дворе, вымощенном тротуарной плиткой, которую он же с тестем и укладывал здесь два года назад. Автоматически отметив хорошее состояние дорожки, он направился к хозяину дома. Тот пожал ему руку и заглянул в машину.

– А чего Наташа не выходит?

– Василий Александрович, тут такое дело… В общем, попросите Надежду Петровну включить Жене мультики, и пусть тоже идёт сюда. Я вам всё объясню, а там решим, что делать дальше.

С лица тестя пропала привычная улыбка. Он ещё раз заглянул в машину и повернулся в сторону дома. Через несколько минут он появился на пороге с женой, которая выглядела очень взволнованно. Андрей понимал, что озадачил родню, но объясниться надо, так как сам принимать на себя некоторые решения он не собирался.

– Что там с Наташей? – Надежда Петровна присела на крыльцо. – Говори как есть, ничего не скрывай.

Андрей подошёл к тестю с тёщей и начал свой рассказ. Пришлось поведать всё: про беседу с Машей, про иголку в подушке, про лезвие в каше, и даже про телефон в детском центре. Они не рассказывали это родителям, то ли стыдясь произошедшего, то ли не уделяя должного внимания этим случаям. Вишенкой на торте был рассказ о недавнем отдыхе. С каждым словом слушатели менялись в лице, и причины для этого явно были.

– Что ты хочешь этим сказать? – тесть посмотрел на него из-под густых бровей. – Она, что, заболела головой?

– Василий Александрович, поймите меня правильно… Я не знаю, что с ней, но всё, что я вам рассказал – это всё действительно было. Я бы хотел, чтоб это оказалось сном, шуткой, а может, просто розыгрышем… Но это не так.

– Я пойду на неё посмотрю, – Надежда Петровна встала со своего места и направилась к машине. – Женя как реагирует на это?

– Вроде, нормально, но, как мне кажется, Наташа стала плохо её воспринимать. Ну, вы сами всё увидите.

Тёща открыла дверь в машине и посмотрела на дочь. Сзади подошёл муж, стараясь заглянуть через её плечо. Им открылась картина полного спокойствия и потери. Их дочь так и продолжала смотреть вперёд, не обращая внимания, что в машину кто-то заглядывает.

– Доченька, ты как? – мать смотрела на неё и не узнавала. – Что с тобой произошло?

Тесть обернулся к Андрею и покачал головой. Он снова посмотрел на Наташу, которая так и продолжала сидеть в машине и не обращала на них внимания.

– Может, надо было раньше что-то делать? – Василий Александрович кивнул зятю, и по его щеке скатилась маленькая слеза, которой он не дал упасть на землю. – Может, можно было что-то сделать?

– Может… – Андрей опустил голову под его взглядом. – Я ей говорил, но Наташа не поддавалась на уговоры. Обещала сходить к врачу, но так и не пошла.

– Надо было нам сказать, – тёща уже протянула руки в салон машины, – что-нибудь бы придумали.

Она нежно, держала дочь одной рукой под руку, а второй придерживая за талию, помогала Наташе выбраться из машины. Та, не замечая ничего, продолжала настойчиво рассматривать что-то впереди, и в тот момент, когда её уже полностью извлекли на яркое солнце, повернулась к матери и сказала:

– А что, вы перекрасили забор перед огородом? Он же был синим, а теперь зелёный…

– Да, доченька, перекрасили, – мать обняла её и прижала к себе. Она гладила Наташу по голове и плакала. Отец тоже обнял дочку и стал рядом с ними, как будто оберегая от всего остального мира. Из дома появилась Женя, которая, увидев эту картину, посмотрела на отца и спросила:

– Что с ними? Они плачут?

Да, Женечка, – Андрей старался сдержать слёзы, хотя получалось это очень плохо, – они плачут. Сейчас все успокоятся, и мы поиграем. Может быть, даже все вместе.

– Хорошо, тогда я пойду дальше мультики смотреть, – Женя пошла в дом и радостно заулыбалась. Вот только улыбку эту не увидел никто, так как она никому из умственно здоровых не предназначалась.

Родители провели Наташу к столу, который стоял в саду, рядом с тем забором, который её так заинтересовал. Они усадили дочь за стол и сами сели рядом, посматривая на неё, как будто она была маленьким ребёнком. Они почувствовали, что это состояние болезни снова вернуло их всех ко времени её детства. Тогда они сидели здесь же, правда, за другим столом, и разгадывали детские ребусы. На тот момент это было одним из самых любимых способов времяпровождения у Наташи. Сейчас же ребусов нет, а есть только общая всепоглощающая печаль, которая нависла над всеми ними.

Андрей так и остался недалеко от машины, так как в этот момент считал себя лишним за их столом. Родители молчали и больше ничего не говорили ни ему, ни своей дочери. Наташа всё так же спокойно сидела на стуле и смотрела на забор.

Андрей так и не понял, сколько времени прошло, поскольку в такие моменты осознание времени и его течения куда-то пропадает, но тут поднялась Надежда Петровна, которая пришла в себя раньше мужа.

– Что это мы всё сидим, – сказала она, промакивая слёзы, собравшиеся на лице и на глазах, – как будто гостей не ждали. Вы пока побудьте здесь, а я пойду на стол соберу, время ведь к обеду идёт.

После этих слов все оживились, и сложилось такое впечатление, что все только их и ждали. Василий Александрович поднялся со своего места, огляделся по сторонам, нашёл зятя и махнул ему рукой, мол, «чего стоишь там, иди сюда». Из дома появилась Женя, которая, перехватив бабушку, снова ушла с ней в дом, чтобы помочь с едой. Даже Наташа, которая, как казалось, ушла полностью в себя, начала осматриваться вокруг и, увидев отца, спросила:

– А мама где?

Отец посмотрел на неё и постарался изобразить на своём лице улыбку, хотя сейчас это слабо у него получалось. Андрей, уже подошедший к столу, заметил это и порадовался пониманию тестя, который старался вести себя так, как будто ничего не приключилось.

– Она пошла в дом, – Василий Александрович опустил глаза и, опомнившись, снова посмотрел на дочь, – сейчас на стол накроет. Сядем тут, погода ведь позволяет. Тебе раньше нравилось тут сидеть и есть бутерброды с вареньем. Помнишь?

– Да, с малиновым… – она о чём-то задумалась, и Андрей решил, что жена вспоминает прошлые времена. – Ей же помочь надо!

– Сиди, – отец похлопал её по колену, – там есть помощница. Не переживай, вдвоём они справятся.

Наташа поняла, о ком идёт речь, и потупила взгляд. Мужчины услышали лёгкое бормотание, к которому уже привык муж, но с которым ещё не свыкся отец. Василий Александрович начал прислушиваться к её словам, но Андрей, повернувшись к нему, сказал:

– Не обращайте внимания. К сожалению, она в последнее время часто что-то такое говорит. Честно сказать, мне непонятно, что это значит.

Тесть же продолжал сидеть, нагнувшись рядом с дочерью. И тут Андрей заметил что-то нереальное: тесть тоже начал шевелить губами, попадая в такт. Ему даже стало страшно, не заболел ли Василий Александрович от нервного перевозбуждения, но, как говорили в мультфильме: «…это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят…». Тесть выпрямился и, обращаясь к зятю, улыбнулся:

– Возможно, вам сейчас и непонятен смысл её слов, так как в Бога давно уже не верите. А мне всё и так ясно… не ребус же это: она молится. Правда, слова произносит немного неправильно, но смысл понять можно.

Молится? Как такое возможно? Нет, конечно, Андрея не удивляла человеческая вера в Бога, но его жена никогда не отличалась религиозностью. Ни разу за всё время с момента их знакомства он не слышал от неё ничего, что свидетельствовало бы о пристрастии к религии. Она знает молитвы? Ну, это реально, но, опять же, он их ни разу от жены не слышал. Андрей был в замешательстве, и тесть помог решить ему данную загадку.

– Понимаешь, – он засмущался и немного покраснел, – я раньше был очень религиозным человеком. Хотя не так… Я был религиозным и верил в Бога, но пороги всех церквей не оббивал. Когда мой отец умирал от рака, и я видел его мучения, то просил Бога помочь, но тот был глух к моим молитвам. Потом, после его смерти, мне объясняли, что он больше нужен на небе, что Бог берёт только лучших… Да что мне только не говорили! В общем, я сломался, и вера моя надломилась. Так что, да, до какого-то момента я и дочь свою приучал быть верующей, но потом это прошло. Похоже, она чем-то напугана, раз вспомнила о таких вещах.

И они вдвоём посмотрели на Наташу. Её губы продолжали двигаться в такт непонятным мужу словам, стараясь выпросить у Бога спасения и защиты. Андрей не понимал, слышат ли её молитвы или будет как в случае с тестем… Правда в данном момент никто из них не умирал, и пока явно не собирался этого делать.

С дома вышла тёща, которая несла в руках кастрюлю. За ней следом шла Женя. У неё в руках были тарелки, на которых лежали блестящие ложки и свёрнутые полотенца. Мужчины оглянулись на эту процессию, и тесть, заулыбавшись, сказал:

– Когда-то Наташа точно так же носила тарелки за мамой. Эх… сколько времени прошло. Помню, как она упала по дороге, тарелки все разбились, она в слезах… Долго я её тогда успокаивал. Сейчас вот какая красавица…

На последних словах он вздохнул и снова взглянул на дочь. Та, как ему показалось, улыбнулась после этих слов. По крайней мере, Василию Александровичу очень хотелось в это верить.

– А я не упаду, – звонко засмеялась Женя, ставя на стол тарелки, – я более ловкая. Причём, я самая ловкая из моих подруг.

– Иди тогда ко мне, ловкая моя, – дед сгрёб её руками и усадил себе на колени, – сейчас свежую окрошку будем кушать. Твоя мама очень её любит.

Женя посмотрела на мать и улыбнулась. Все, кто это заметил, посчитали улыбку связанной со словами дедушки, но она улыбалась своим, определённым мыслям.

Надежда Петровна стала разливать по мискам окрошку и расставлять её перед каждым сидящим за столом. Когда она дошла до дочки, то посмотрела на зятя, который уже начал помешивать ложкой содержимое своей миски.

– Андрей, она сама есть может? – тёща отвлекла его от каких-то мыслей. – Или, ей помочь?

– Не переживайте, Надежда Петровна, она сама ест. Я так думаю, что Наташа скоро в себя придёт. У неё такие состояния волнами накатывают. Давайте спокойно, если это возможно, реагировать на неё, и она скоро станет поактивнее. Ну, по крайней мере, так было раньше.

Все заняли места за столом и принялись за вкусный летний суп. Наташа, сначала очень плавно, а затем более живо, ела вместе со всеми, и Андрей кивнул на неё, привлекая внимание тёщи. Естественно, та обрадовалась и кивнула ему в ответ.

– Мама, окрошка в этот раз просто замечательная! – Наташа посмотрела на Надежду Петровну, которая удивилась резкому изменению состояния дочери. – Я бы ещё и добавки попросила, но боюсь, что не смогу съесть.

Она легонько улыбнулась, и мать ответила ей тем же. Надежда Петровна радовалась, что дочь ещё не окончательно потеряна, а значит, есть шанс вернуть её себе и семье. Наташа, оглядев всех и увидев, что родственники уже поели, встала и предложила помочь с тарелками. Женя явно была против:

– Сегодня я бабушке помогаю. Я её помощница, а не ты!

Матери пришлось сесть на место. Она оглядела семью в надежде на поддержку, но те никак не отреагировали. Только муж, когда их глаза встретились, пожал плечами в ответ на немой вопрос, как бы говоря: «Дети… что с них возьмёшь?». Наташа снова опустила голову. Женя собрала тарелки со всего стола и направилась в дом. Надежда Петровна пошла следом за ней, унося кастрюлю. Заходя в дом, они что-то обсуждали, и Наташа отчётливо слышала их смех, разносившийся по всему двору. Появились бабушка с внучкой довольно скоро и, радостно обсуждая планы на вечер, подошли к Андрею.

– Андрюша, мы поговорили с Женей и решили, что надо бы вечером тортик скушать. Я хочу «Наполеон», Женя тоже не против. Ты как?

– А что я? – удивился зять. – Мне всё равно. Мы мясо привезли на шашлыки. Оно уже замариновано, так что можем вечером шашлычков наделать. Если хотите торт, то надо за ним поехать.

– Вот и я про то. Съездим?

Андрей посмотрел на тёщу с недоумением, удивлённый её напором, но решил не спорить.

– Конечно, съездим. Когда выезжаем?

– Давайте вечером, – тесть присоединился к беседе, – а я как раз костёр разожгу. Пока приедете, можно будет и мясо на угли закинуть.

– Хорошо, – согласился Андрей, – главное, чтобы торт вечером свежий был, а то разберут всё.

– Не разберут. А если останется не так много, то заберём то, что будет. У нас ему всё равно лежать и ждать вечера.

На том и остановились. Надежда Петровна пошла в дом, за ней пошёл муж. Они хотели наедине обсудить проблему дочери. У Василия Александровича был знакомый психиатр, к которому можно было обратиться, чтобы не привлекать постороннего внимания.

На улице остались Андрей с женой и дочерью. Наташа молча смотрела на дерево, росшее с правой стороны от неё, и Андрей реил её не беспокоить. Рядом бегала Женя, которая, насмотревшись каких-то очередных мультиков, схватила палку, вырезанную зачем-то дедом для своих нужд, и начала размахивать ею, как саблей. Наташа повернула к ней голову, и Андрею на минуту показалось, что жена снова вернулась в реальность. Наблюдая за дочерью, она приподнялась со стула и обратилась к ней:

– Женя, положи эту палку. Ты же видишь, что она очень большая. Ты можешь ей кого-то зацепить. Я не разрешаю тебе брать такие палки.

– Но мне нужна палка! – ответила дочь, даже не посмотрев в её сторону.

– Хорошо, тогда возьми такую, которой никого не покалечишь. Вон лежит маленькая палочка, которой можно спокойно махать и никому не навредить.

Дочь на минуту остановилась и посмотрела на родителей. Отец спокойно наблюдал за ситуацией, так как не видел в ней ничего предосудительного, и это ей понравилось. Она повернулась к матери и сказала с улыбкой:

– Тогда дай мне ту палку, с которой разрешишь играть, а эту я брать не буду. Мама, если ты этого хочешь, то ты должна сделать то, что я хочу.

Она несколько раз махнула своей палкой и снова посмотрела на мать. Наташа, немного удивлённая таким ответом (хотя раньше могла и его ожидать), решила уладить ситуацию:

– Ты что-то перепутала, Женя. Это родители ставят условия, а дети делают.

– Нет, мамочка, тут условия ставлю я! И я считаю до трёх. Если ты этого не сделаешь, я за себя не ручаюсь.

Андрею показалось, что последнюю фразу произнёс кто-то другой, так как этот голос был ему явно не знаком. Этот голос больше походил на голос взрослой женщины, чем на голосок его дочери, но он решил, что всему виной может быть начинающаяся простуда, которая, как Андрей считал, появилась у дочери перед самой поездкой с отдыха домой. Он посмотрел на Женю, и на какой-то момент ему показалось, что увидел нечто незнакомое в её лице, но тут же всё изменилось: на него смотрели её большие детские глаза, а такая любимая детская улыбка свела на нет все пришедшие в голову мысли. Перед ним была его дочь. Он перевёл взгляд на жену и испугался: Наташа сжалась в комок после фразы Жени, и смотрела куда-то в сторону, снова что-то бормоча. «Молитва», – вспомнил он слова тестя. Это всего лишь молитва…

– Раз, два, три… Ну, тогда буду играться этой палкой, – и Женя срубила своей саблей очередную травинку.

Недолго раздумывая, Андрей решил, что жене лучше пойти в дом и отдохнуть. Он подошёл к ней, опустился на колени и взял за руки. Со стороны могло показаться, что парочка влюблённых разместилась в этом саду, или, просто, жених делает предложение невесте. И он что-то ей говорит… Только прислушавшись, можно понять, что в этих словах нет романтики, нет никаких признаний, но есть забота и любовь.

– Наташа, пошли в дом. Ляжешь, полежишь немного. Ты устала… Возможно, уснёшь на своей кровати. А вечером мы будем есть торт и пить мамин компот. Хорошо?

– Хорошо, – ответила жена полностью отсутствующим голосом.

Андрей поднял Наташу со стула, хоть это и было нелегко, поставил ногами на землю и повёл в дом. Можно было и на руках отнести, но он боялся, что может упасть, споткнувшись обо что-то, любезно разбросанное тестем в саду.

– Женя, я сейчас вернусь, – обратился он к дочери и, не дождавшись ответа, пошёл с женой в дом.

Дочь смотрела им вслед, и на её лице расползалась радостная улыбка. Всё пока идёт по плану, осталось ещё немного – и она завершит начатое.

На улицу вышли дедушка с бабушкой. Они шли молча, так как по дороге встретили зятя с дочкой, и состояние Наташи их весьма огорчило. Родители помогли подняться Наташе на второй этаж, в котором расположились спальни, и уложили её в постель, в которой та почти моментально уснула. Андрей остался рядом, поэтому развлекать внучку пошли хозяева дома. Состояние дочери уже обговорили наедине, и было принято решение не поднимать тему её состояния, так как внучка странно и болезненно на это реагировала. По крайней мере, такой вывод сделал Василий Александрович, и жене не оставалось ничего другого, кроме как поддержать его.

– Женя, а давай разгадывать ребусы. Это очень полезная тренировка для ума.

Женя взглянула на деда, который достал из-за спины какой-то журнал, и, вздохнув, направилась к нему. Она сгорала от нетерпения и ожидания сегодняшнего вечера, на который уже имела определённые планы.

Дедушка с бабушкой развлекали внучку всеми возможными способами, так что к тому моменту, когда Надежда Петровна опомнилась, Женя немного подзабыла о своём намерении. Бабушка хлопнула себя по бокам руками и проговорила партнёрам по игре с куклами:

– Совсем забыла, надо же ехать за тортом!

– О, бабушка, – внучка радостно посмотрела на неё, – мы же с тобой договаривались! Может, в магазине уже ничего и нет…

Надежда Петровна не хотела расстраивать внучку, так что пообещала ей обязательно найти заказанный торт, даже если придётся оббегать не один магазин. Женя успокоилась, а вместе с нею успокоилась и бабушка, которая направилась в дом за зятем. Они появились на пороге через пять минут, проследовав к играющим в игрушки Василию Александровичу и Жене.

– Вася, может, вы в дом переберётесь? – Надежда Петровна смотрела на мужа и радовалась веселью внучки.

– А что случилось? – Василий Александрович поднялся на ноги. – Что-то с Наташей?

– Нет, к великой радости, – Андрей присел рядом с дочкой и погладил её по голове. – Просто надо, чтобы кто-то находился рядом с ней, пока она спит. Вы посидите с Наташей, а Женя посмотрит мультики в соседней комнате. Только не оставляйте её одну, а то мало ли что.

– Я согласна! – Женя встала рядом с дедом.

– Ну, в тебе никто не сомневался, – засмеялась Надежда Петровна. – Тебе только бы и смотреть мультики.

Василий Александрович взял внучку за руку и пошёл с ней в дом. Андрей, прогоняя плохое предчувствие, пошёл с тёщей к машине. Они выехали в город, и по его расчётам, должны были вернуться максимум через полчаса. Но он даже не догадывался, что торта в первом магазине они не найдут и им придётся затратить на поиски ещё около получаса, которые станут впоследствии роковыми.

Женя села в комнате, которая находилась рядом со спальней, где лежала мама. Дед принёс ей планшет и включил мультфильмы, сам же отправился смотреть за дочкой. Через пару минут Женя заглянула к нему в комнату. Она увидела маму, лежащую на родительской кровати, и дедушку, который рядом с ней читал газету.